Каким же он, наверное, стал силачом и красавцем! А если он перестал себя мучить из-за того выстрела, то я рад за него. Я пережил тогда большое горе, но оно не идёт ни в какое сравнение с тем, что чувствовал он. Дело, конечно, прошлое, но я отдал бы своего «Француза», если бы это помогло воскресить капитана Тенча, или Француза, или Гая, или сэра Чарли… Как мало нас осталось из экипажа «Эдема»! Я, Мулат, Джо и Один. Может быть, где-то живут Дождливый и Лягушка, но о них ничего не известно. Ты, Один, не волнуйся: я освобожу тебя и твоего племянника. Понятно, что для тебя важнее жизнь Акселя, чем твоя собственная, но мне-то ты очень дорог. Я бы тоже предпочёл погибнуть сам, чем пережить смерть Джейн или Дика. Впрочем, я думаю, что если умело взяться за дело, то уцелеем мы все. О моей девочке позаботятся мистер Брэдли и Мистер Диксон, но мне бы очень хотелось самому увидеть, как дальше сложится её жизнь. Если бы Дик был сейчас на люггере или по дороге к нему, мне было бы намного спокойнее. Мулату легко говорить, что нас трое и это хорошо, но он не растил его, не сходил с ума, когда ребёнок умирал (Чёрт бы побрал проклятого Палтуса, будь он даже трижды Мореходом!), не привык, что мальчик постоянно рядом… Как только всё кончится, я сразу же отстраню Дика от моих дел. Мне будет тяжело, но парень должен жить так, чтобы не бояться сказать, чем он занимается. А сначала надо помочь несчастным мухам выбраться из паутины. Аксель очень болен, и на него нельзя рассчитывать. Профессора я не знаю, поэтому лучше не рисковать. Он может оказаться мужественным человеком и помочь нам, но может струсить, запаниковать и выдать нас всех. Лучше полагаться на самих себя, а нас всё-таки трое, как бы я ни желал, чтобы мы с Мулатом были одни. Если боя всё-таки не удастся избежать, тогда и выяснится, можно ли рассчитывать на профессора и остались ли у Акселя силы. Но это всё в будущем, а пока надо решить, как быть с картой. Френк не спешит её показывать. Заговорить мне о ней самому? Если я не заговорю, то, пожалуй, это вызовет подозрения. Считается, что я захотел принять участие в поисках клада, поэтому мой интерес к карте вполне понятен, а то, что я не стремлюсь начать её изучение, наоборот, непонятно. Вроде, лучше попросить её показать. Но, предположим, я подошёл к Френку и сказал: «Френк, когда же ты покажешь нам с Мулатом карту?» Что подумает он? Что я слишком любопытен? Что тороплю события? Что он здесь главный, поэтому я должен ждать его распоряжений? Что моё нетерпение увидеть карту слишком подозрительно? Это не так важно, а точнее, даже хорошо, если он будет думать, что я полон надежд на свою часть сокровищ, а то и на гораздо большую часть, так как это собьёт его с толку и не позволит догадаться, что я здесь по другой причине. Да, причина у меня особая. Это надо же, чтобы получилось так неудачно! Я сам подстроил для них путешествие в Египет. Жили бы сейчас девочки в пансионе, мисс Фэрфакс навещала бы их, а профессор, не ведая опасности, сидел бы у себя дома, любовался на мумии и что-то открывал или изучал… Положим, он и сейчас не ведает опасности, но зато опасность ведает его. Но раз так вышло, то лучше им до последней минуты ни о чём не подозревать. Если удастся их спасти, то они испугаются на короткое время, а если не удастся… тогда они вообще не успеют испугаться. Их четверо. Четыре человека на нас с Мулатом. Дик здесь не помощник. Сначала девочек, а потом взрослых. Хуже, если придётся это делать кому-то одному. Но всё равно это будет быстро… О чём я думаю? Это лишь последнее средство, а у нас впереди много времени… если не умрёт Аксель. Только он сдерживает этих негодяев. Моя девочка! А ещё здесь Палтус. Счастье, что он видел её совсем малышкой, поэтому не сможет узнать, но лучше бы он вообще не знал о её существовании. Если бы пронюхали, что это моя дочь, то сразу стало бы понятно, что я здесь не ради клада и не ради мисс Фэрфакс, и что я им враг, а не партнёр. Если бы меня не убили сразу, то я оказался бы целиком в их власти. Аксель покорен из-за дяди, а уж из-за дочери отец сделает всё, что угодно. А Джейн это всё равно не поможет. Я знаю такой тип людей, как Френк или Салли. Они будут к ней ещё безжалостнее. Март знает, что у меня есть дочь. Но ведь он её не видел, а я не показываю, что интересуюсь Джейн. Они не должны догадаться. Пусть считается, что я здесь ради мисс Фэрфакс, но уступил её другу. А вот и Френк. Сейчас спрошу о карте».
- Привет, Хьюго, - поздоровался опасный гость.
- Как ведут себя матросы? – начал кок издалека.
- Боятся слово сказать. Слушаются с первого раза.
«А хорошо ли это? – подумал Хьюго. – Может, лучше было бы оставить этот сброд в прежнем состоянии? Глядишь, к приходу на место они бы так распустились, что перестали бы повиноваться даже Френку. Но так мы бы вообще не добрались ни до нужного места, ни до любого другого берега».
- Тигр справляется? Он умный парень и знающий, но ему никогда не приходилось командовать.
- Он утверждает, что не сможет обойтись без указаний капитана, - ответил Френк. – Но, по-моему, он себя недооценивает.
- Да, - согласился Хьюго, настороженный тем, что Френк упорно заговаривает о смене капитана, - он не уверен в себе. Потом он поймёт, что со многими проблемами сможет справиться сам, но сначала ему надо попробовать. Однако без Акселя нам, действительно, не обойтись. Мой помощник обучает Дика, но ещё не передал ему достаточно знаний. Вот если бы ты затеял это плавание через год, ты бы получил готового капитана. А с Акселем он ладит? Капитан не возражает против него?
- А что припадочному ещё остаётся, как не ладить с Тигром? Он вынужден мириться с любым человеком, которого я назначу ему в помощь.
«Почему он не заговаривает о карте? – недоумевал Хьюго. – Я на его месте давно бы засел вместе со мной за её изучение».
Френку было сейчас не до карты, потому что ему не давало покоя сообщение капитана о приближающемся шторме. До сих пор плавание проходило относительно спокойно, если не считать бессменного, отягощённого морской болезнью дежурства возле припадочного, а теперь шхуну и всех их ждало тяжёлое испытание. Если думать о нём, находясь на надёжной суше, то в шторме не было ничего особо страшного. Плавание по морям и океанам не может обойтись без такой напасти, и, выдержав её натиск, корабли спокойно продолжают свой путь. Так считал бы и сам Френк, если бы был сейчас на земле, а не посреди этой отвратительно зыбкой водной пустыни, имея под собой ненадёжную посудину, а ниже – бездонную глубь. В таких обстоятельствах в голову приходят сведения о многочисленных жертвах коварного моря, разбившихся, утонувших или просто бесследно пропавших судах. А «Александрией» управляют больной капитан с помутившимся рассудком и вчерашний матрос, ещё не закончивший курс обучения у опытного помощника капитана на корабле Линча. Тигр не возражал против того, чтобы во время шторма работать простым матросом. Наверное, без этого не обойтись, но теперь остаётся лишь припадочный которому в любой момент может показаться, что или в кого-то вселилась душа мистера Митчелла, поэтому он может спокойно доверить командование этому мерзавцу, или что никакого шторма нет, а стоит прекрасная погода. Может, послушаться Тигра и поставить Линча больному в помощь, а также для проверки его действий?
- Он стал всё чаще заговариваться, - с тревогой сообщил он.
- И что же он говорит?
- Что Тигр бил матросов, а он против телесных наказаний. Хорошо ещё, что о проклятой душе мистера Митчелла он, кажется, забыл.
«Бедный малый, - с болью подумал Хьюго. – Френк врёт, что не пытал его».
- А ведь я их не бил, а всего лишь пару раз пнул, - ответил он, изображая веселье.
«Пару раз пнул», - саркастически повторил про себя Френк, с содроганием вспоминая неистовую атаку кока и удирающих от него матросов.
- Так вот я и говорю, что он заговаривается, у него бывают видения и иногда он задыхается и бьётся в судорогах, - продолжал он. – А вдруг припадок начнётся как раз во время шторма?
- А! Ты уже знаешь, что нас чуть потреплет! – воскликнул Хьюго.
У него от сердца отлегло, когда он понял причину, по которой о карте не заходит разговор. Конечно, эта сухопутная крыса перетрусила. Но и он, старый морской волк, обеспокоен. Дик слишком молод и неопытен. Хоть парню и приходилось переживать штормы, но он никогда не командовал и может наделать ошибок. Аксель же очень болен, и ещё неизвестно, сможет ли он устоять на ногах при жестоком ветре и бешеной качке.
- А откуда об этом узнал ты? – насторожился Френк, предположив, что за Линчем не уследили и он с кем-то переговорил.
- Как «откуда»? Выгляни из камбуза и осмотрись.
Френк так и сделал, причём озирался очень долго.
- И что? Я ничего не вижу.
- Не туда смотрел. На небо надо было глядеть, а не на Задника и Бочку. Эти двое тебе ничего не скажут. Видишь, как быстро и высоко мчатся облака и какой они формы? А луна ночью была окружена бледным сиянием. На восходе на небе был бронзовый отлив. Есть ещё множество мелких примет. Шторм будет, скорее всего, завтра. Но не он меня беспокоит, а Аксель. Как бы этот шторм его не прикончил.
«Как бы этот шторм заодно не прикончил всех нас», - мысленно досказал Френк.
- А ты сможешь заменить припадочного? – спросил он.
- Если он это позволит, - сказал Хьюго. – Этот парень упрям и будет держаться из последних сил. Думаю, он боится, что ты захочешь заменить его не только во время шторма, ведь он не знает, что мой Дик не сможет проложить курс.
- Оставим его в каюте, - предложил Френк.
- Это для него лишнее волнение. Лучше позволить ему командовать, а я буду рядом и приду ему на помощь.
«И за время шторма вы о чём-нибудь договоритесь, - заключил Френк. – Если бы я тебе полностью доверял, я бы сразу принял твоё предложение, но что-то не даёт мне покоя. Хорошо, если я ошибаюсь, однако лучше быть излишне осторожным, чем потом ругать себя за беспечность».
- Мы придём к нему на помощь, - уточнил он. – Я места себе не найду от беспокойства, если не смогу присмотреть за капитаном. Да ты один и не сможешь справиться, если у него начнётся припадок. Растеряешься. Здесь нужен опыт.
«Он боится оставить меня с Акселем наедине, - подумал Хьюго. – Но я ведь не могу сказать ему, что не доверюсь больному человеку с приступами безумия. И что же мне делать во время шторма с ними обоими? Кого придерживать? Кого спасать? Спасать или… не спасать. Это замечательный случай избавиться от самого опасного противника. Если Френка смоет за борт или насмерть расшибёт о какой-нибудь брус, а это устроить легко, то банда лишится своего главаря и с ней будет легче справиться. Думаю, Март и Мореход как моряки способны поверить, что непривычный к морю Френк не сумел устоять на ногах, а я был слишком далеко, чтобы его подхватить. Но там будет Аксель… Вряд ли у него разорвётся сердце при виде гибели своего мучителя. Скорее, он почувствует прилив сил».
- Ты, пожалуй, прав, - кивнул он. – Если я буду хлопотать над Акселем, то кто же будет управлять судном? Ну и… Сам понимаешь, у меня нет особой охоты с ним возиться после того, что он наговорил мне вчера. Я не буду ему мстить, поэтому, когда мы найдём клад и вернёмся домой, пусть убирается ко всем чертям, если позволит болезнь. А на Одина я всё-таки напоследок взгляну. Я бы и сейчас на
