мне не обойтись.
- Скажи что нужно, и я всё сделаю, - пообещал тот.
- Кто такой Френк, и что ему нужно?
Мулату стало не по себе.
- Почему тебя вдруг заинтересовал Френк?
- Ты можешь мне ответить?
- Человек. Здесь он матрос, - уклончиво отозвался одноглазый моряк, испытывая крайнюю неловкость.
- Говори прямо, - потребовал Хьюго.
- Это мой друг.
- А что этот друг здесь делает?
- Я же говорю, что он устроился матросом.
- Матросом? Так пошли его ставить паруса.
Мулат промолчал.
- Сколько их?.. Они захватили капитана и шхуну? Что им надо?
Мулат безмолвствовал, жалея, что пришёл.
- Почему ты не отвечаешь?
- Кажется, мне надо идти…
- Ты никуда не уйдёшь, пока не расскажешь мне правду.
- Я не могу, Хьюго, прости.
- Почему? Что тебе мешает?
- Это мои друзья. Как я могу выдать их секреты? – пробормотал Мулат.
- Какие друзья? Это мы с тобой друзья, старые верные друзья. Ты хоть знаешь, откуда они появились?
- Френк сказал, что мы были вместе у Яна. Я ничего не помню. И Яна я тоже не помню.
- Так почему же ты им предан?
- Они говорят, что мы друзья.
- Я не понимаю одного. Ян – моряк, а эти на море, по-моему, впервые. Как они могли быть с Яном? Или вы и на суше тоже работали?
- Я не знаю, Хьюго. Не спрашивай меня. Я ничего не помню.
- Если они были с Яном, то с ними ты познакомился уже после того, как мы разошлись. Это было уже после «Святой Маргариты». А с тобой мы были и на «Эдеме», и в Бразилии. Нас связывает давняя дружба.
- Я ничего не помню, - проговорил Мулат с мукой в голосе.
Он чувствовал, что после короткого счастливого периода вновь возвращается прежний ад, ещё усиленный призывом кока во имя дружбы предать друзей. Хьюго ему очень нравился, больше, чем Френк и остальные, но те друзья спасли ему жизнь, не бросили на произвол судьбы, заботились о нём.
- Мулат, шхуна в руках этих твоих друзей. Ты это понимаешь?.. Что молчишь? Посмотри на капитана! Он вот-вот умрёт! Как его заставили подчиниться? Его избивали? Пытали?.. Да скажи хоть слово!
- Я ничего не знаю, Хьюго.
- Как ты можешь ничего не знать? Твои друзья разговаривают с тобой?
- Ну… да. Только они говорят, что, пока ко мне не вернётся память, они не могут посвящать меня во все их дела. Не мучай меня, Хьюго, я, правда, ничего не знаю.
- Но ты хоть знаешь, зачем ты здесь?
- Я матрос.
Хьюго не терял надежды чего-нибудь добиться от своего друга.
- А зачем здесь Френк и Рыжий? Только не ври мне, что это тоже матросы.
- Прости, но я не могу ответить, - пробормотал Мулат.
- А ты понимаешь, что только страх, что умрёт капитан, не позволяет им прикончить нас с Диком?
- Это ты зря, - возразил Мулат. – Никто вас не убьёт.
- От мистера Митчелла избавились благополучно, - продолжал Хьюго. – Нас тоже рассчитывали оставить на берегу. И тебя, кстати, тоже. Мы мешаем им.
- Если бы я им мешал, они не взяли бы меня с собой, - возразил Мулат.
- Да, ты был им нужен, - согласился Хьюго, - но, наверное, прежде, а не сейчас. От тебя что-то требовалось, это ясно. Что-то тебе было известно.
- Если и было известно, то раньше, а не сейчас. Я ничего не помню.
- Наверное, они отпустили тебя на берег с нами, потому что уже не надеются, что к тебе вернётся память.
- Я не знаю, Хьюго.
- Куда им нужно попасть?
- Не знаю. Не спрашивай меня, я ничего не знаю. Может, мы поплывём на юг, может, на север, на запад, на восток, но я этого не знаю.
- А зачем они поплывут?
Мулат не ответил.
- Чёрт с ними! Чёрт с нами! – говорил Хьюго. – Но здесь пассажиры. Женщина и две девушки, почти девочки. Ты о них подумал? Ведь ты сам восхищался мисс Фэрфакс! Ты подумал, что с ней будет? Присмотрись к своим дружкам, взгляни внимательнее на этот сброд, который называется командой. Женщины в их власти.
- Их отпустят, - откликнулся Мулат. – Высадят на берег.
- А почему же тогда не высадили? Мы были на берегу. Нас пытались там оставить, оставили мистера Митчелла, а их задержали на шхуне. Почему?
- Почему? – повторил вконец растерявшийся Мулат.
- Потому что их не хотят отпускать.
- Их не тронут, - возразил Мулат.
- Если их не тронут сейчас, то только из-за болезни капитана. За него так боятся, что готовы ему уступать. Но поверь мне, Мулат: как только он не будет им нужен, они его убьют, и тогда можешь только молиться за свою мисс Фэрфакс и за девочек.
- Нет. Хьюго, этого не может быть.
- Их надо спасать, Мулат, а для этого я должен знать, что нужно Френку. Ты обязан помочь мне хотя бы ради твоей мисс Фэрфакс.
- Боже! Это ужасно! – простонал Мулат. – Что мне делать?!
- Говорить. Ты должен помочь мне.
- Я не могу.
- Мулат… - Хьюго решился на отчаянный шаг. – У меня здесь дочь, Мулат! Это из-за неё я устроился сюда коком.
- Дочь? Это… та, красивая?
- Да. Её изувечат, растерзают. А она ещё так нехорошо ответила Френку. Ты представляешь, что сделают с моей девочкой?
Мулату показалось, что умереть сейчас для него было бы легче, чем разрываться между коком с его горем и долгом перед друзьями.
- Говорю тебе, Хьюго, что я ничего не знаю, - повторил он. – Я только сейчас начал понимать, что плыву, сам не зная куда.
- Куда – это неважно. Зачем – вот что мне надо знать.
- Я не могу тебе ответить. Поверь, что тебе не поможет то малое, что мне известно. Мне ничего не говорят.
- Скажи хоть то, что знаешь.
- Я не могу, Хьюго.
- Мулат, у меня беда. Ты же мой старый друг. Неужели ты не поможешь?
- Что мне делать? Ты говоришь, что ты мой друг, но и они тоже говорят, что друзья мне. Я обязан им жизнью. Они не просто выходили меня и заботились обо мне. Ты не знаешь, да мне и самому сказали об этом совсем недавно. Ведь я убил человека. Наверное, того самого, кого, как ты рассказал, приняли за меня. Меня искали и дружки убитого, и полиция. Если бы не мои друзья, меня бы давно поймали.
- Почему ты не рассказал об этом мне?
- Я боялся. Я не знал, кто ты. Думал, что ты можешь меня выслеживать. Теперь ты сам понимаешь, что я не могу их предать.
- Я не понимаю, как ты мог кого-то убить. Конечно, защищаясь, убить можно… Но откуда взялись какие-то дружки убитого? Если они напали на тебя всем скопом, то как ты ухитрился кого-то убить? Эти парни тебя знали?
- Я не пойму… Не знали, а может знали.
- Но почему и эти типы, и твои друзья оказались в Лондоне? Ян не имел там никаких дел, кроме встреч со своим братом. Может, всё дело в твоём наследстве?
- Я ничего не помню. Не спрашивай меня ни о чём.
- Так ты не поможешь мне?
- Хьюго, мне тебя очень жаль, но я не смогу тебе помочь. Но… если твою девочку не захотят отпустить, я буду защищать её вместе с тобой.
- Здесь есть и вторая девочка, Мулат. И твоя леди в такой же опасности. Они изувечат их, погубят, убьют. Моя дочь! Я же держал её на руках ребёнком. Я всё делал для того, чтобы она ни в чём не нуждалась, чтобы выросла леди. Неужели существует возмездие? Неужели это мне за те перевозки? Мулат, я сейчас сойду с ума.
- Я не дам их в обиду, - пообещал несчастный моряк. – Если понадобится, я умру за них.
- Что толку в твоей смерти? Ты умрёшь, я, Дик. И что? Поможет это женщинам? Их надо спасти до того, как Френк достигнет своей цели. Говорю тебе, сейчас ему мешает только болезнь капитана.
Мулат страдал, но Хьюго ясно видел, что он останется верным своим друзьям, и, когда он это понял, его словно оставили силы.
- Не смотри так, Хьюго, - попросил Мулат. – Ты сейчас кажешься таким старым.
- Да ты старше меня, - в рассеянности возразил капитан Линч, чувствуя, как им овладевает ужас.
- Правда? А сколько же мне лет?
- О чём ты спрашиваешь? Сейчас я не могу сообразить, сколько лет мне. Вроде, пятьдесят восемь. Не помню. Но если так, то тебе шестьдесят два. Ты на четыре года старше меня. Иди, Мулат. Раз ты не можешь мне помочь, то иди и не мешай, мне нужно подумать.
Хьюго надеялся, что его друг не уйдёт, но тот повернулся, чтобы выйти.
- Мулат, миссис Барлоу – это переодетый мужчина?
- Не спрашивай меня, Хьюго. Я буду с тобой, если пассажиров не захотят отпустить, но я не могу предать своих друзей.
- Ты хотя бы не говори им, что у меня здесь дочь.
- Ты мог бы об этом не просить. Я буду следить, чтобы никто её не обидел.
Он с отчаянием взглянул на кока и поторопился уйти.
Мир рушился для Хьюго. Все надежды оказались напрасны. Теперь надо было самому решать, что делать, а он ничего не знал, и времени совсем не оставалось. Их с Диком силой высадят со шхуны, и вернуться им уже не удастся. Начинать открытую борьбу вдвоём? Их сейчас же убьют, а он не хочет, чтобы погиб Дик. Парень так молод, у него впереди вся жизнь. Для того ли он его растил, чтобы погубить из-за собственной глупости? Джейн – его родная дочь, но к Дику он привязан ещё больше. Что же делать? Куда нужно добраться Френку и, главное, зачем? Как убедить его принять в свою шайку ещё одного человека, а Дика высадить на берег?
- Капитан… мистер Линч, что сказал Мулат? – взволнованно спросил молодой матрос.
- Ты был прав, Тигрёнок, - спокойно ответил Хьюго и даже слегка улыбнулся. – Мы с тобой одни.
- Я это знал. Вы ему друг, но он вам больше не друг.
- Не говори о нём так. Он нас не помнит, но он будет с нами, если нужно будет сражаться за пассажирок. В этом он нас поддержит. Только нам нельзя до этого доводить. Надо придумать, что нам сделать, чтобы вызволить их раньше. Предоставь решать мне. А теперь иди и дай мне подумать.
- Хорошо, капитан.
- И ещё одно. Не сердись на Мулата.
- Я понимаю. Он не виноват, что не помнит вас.
- А если мы останемся живы, то я всё равно заберу его с собой на люггер.
- Да, капитан.
- Иди, дружок.
У Хьюго мысли в голове путались. Он пытался как-то объяснить то малое, что заметил, но не мог. Единственно, что он придумал, было просто обратиться к Френку и попросить принять его в свою команду. Он всего лишь старый кок, который нуждается в деньгах и каком-то занятии, а преступное прошлое во многом ему мешает, так что он рад присоединиться к Френку, что бы он ни замышлял. Скорее всего, Френк не согласится, но, кроме этого, он ничего не мог придумать. Только Дика надо обязательно высадить со шхуны.
Глава 2
Иногда и побои помогают, если совершаются от чистого сердца
Френк был очень умным человеком, но он не мог предположить, насколько глубоко проникают в сердце несчастного потерявшего память человека упомянутые невзначай мелкие бытовые подробности из прошлого, даже такие как упоминание о какой-нибудь ссоре, об ударах, которые Мулат получал от друга. Порой они перевешивают неизменно ласковое обращение, странное, если вдуматься, у грубоватых людей, ведущих таинственный образ жизни. Хьюго только что сказал, сколько лет его другу, и эта деталь, казавшаяся незначительной для других, в глазах Мулата приобрела громадное значение.
Френк, весь мокрый после разговора с полоумным капитаном, казалось, мог бы сейчас убить первого, кто попадёт под горячую руку. Салли несколько раз издали посматривал на него, чтобы подойти, если будет нужно, но не рискнул бы приблизиться по собственной воле. Мулат, охваченный сомнениями и привыкший к доброму отношению, был более простодушен.
- Френк, - обратился он к человеку, называющему себя его другом.
Речь между Френком и Акселем главным образом шла именно о Мулате. Обговорить, в каком месте и когда высадить кока и молодого матроса в шлюпку, было нетрудно. Оставалось лишь обдумать, как это сделать, не связывая хотя бы одного из них, чтобы оставалась возможность управлять шлюпкой. А спор вышел из-за одноглазого Сандерса. Френку очень хотелось
