распоряжений Акселя, но… Он привычно продумал последствия и отказался от помощи молодого человека. Во-первых, Тигр мог понять, что на шхуне происходят странные вещи, а во-вторых, капитан мог отупить своего сторожа мудрёными терминами и между ними вставить опасные слова. Капитан не знает точно, куда они плывут, но в каком направлении вести шхуну, ему известно, поэтому высаженные на берег Линч и Тигр могут наделать много бед, сообщив куда следует, где искать захваченную злодеями «Александрию». А вполне возможно, что племянник Одина давно догадался о цели их путешествия, а тогда он знает и точные координаты нужного места. Придётся держать Тигра подальше от капитана. Но что же делать с тарабарскими командами?
И вдруг он подумал о Мулате. Как-то само собой вошло в привычку не обращать на одноглазого моряка внимания. Надеясь, что к нему вернётся память, Френк распорядился продолжать уверять его в дружеских чувствах, но следить, чтобы он так и оставался в неведении относительно их истинной цели. Мулат был прост, наивен, доверчив, поглощён своим горем и казался безвредным глупцом. Одно было в нём хорошо: он умел обходить молчанием то, что ему велено было держать в секрете. С ним не было никаких хлопот. Френк уже не волновался, когда он проходил на камбуз, чтобы поболтать с коком, не старался подслушать их беседу и даже не расспрашивал его. И как-то так повелось, что Мулата стойко считали кем-то вроде безобидного дурачка. Френку только сейчас пришло в голову, что этот человек потерял память, но профессиональные навыки у него остались, причём мистер Митчелл высоко ценил его мастерство. Получается, что, пока Френк страдает от невозможности позвать Мартина или Морехода, опытный моряк, может быть, стоивший больше их обоих, вместе взятых, остаётся не у дел.
- Мулат! – закричал Френк.
Тот не заставил себя ждать. Он с лёгким смущением остановился перед другом и капитаном, не зная, к кому обратиться. Вроде, его позвал Френк, но не полагается не замечать капитана, как бы плох он ни был.
- Я здесь, - сказал он, избегая прямого обращения.
- Капитан болен, - сказал Френк. – Сейчас он не может руководить матросами. Выслушай его и командуй.
- Я?! – испугался Мулат. – Разве я умею командовать? Френк… капитан… я не могу. Меня не послушают.
- Что ты, Мулат? Ты сможешь. Потом тебе помогут, а сейчас ты и сам справишься.
Френк говорил ласковым убеждающим голосом, каким привык обращаться к больному.
- Может, лучше позвать Бочку? – жалобно спросил Мулат. – Вот он сумеет командовать.
- Он никак не протрезвеет, - возразил Френк.
- Тогда Задника.
- Пробовал. У него ничего не получается.
- Что за несчастье! – страдальчески проговорил матрос.
- Командуйте, капитан, - попросил Френк.
Мулат опасливо глядел на больного, сомневаясь, что этот изнурённый человек способен сказать что-то дельное и вразумительное, однако, когда он заговорил, его распоряжения оказались очень точными и разумными.
- Есть, капитан, - ответил матрос и привычно побежал выполнять приказ, хотя приказ этот заключался в приказывании другим.
Вот тут хорошее настроение, уже подпорченное нелепой затеей Френка сделать его передаточным звеном между капитаном и командой, окончательно покинуло Мулата. Матросы, привыкшие видеть в нём приятеля, по большей части смеялись над ним, порой отвечали грубостью, но в любом случае почти не слушались. Хорошо ещё, что Тигр ему помогал. Мулат метался от одного лентяя к другому, уговаривал, грозил, ругался, подавал пример, подбегал к капитану за новыми распоряжениями, приносил измерительные инструменты из капитанской каюты, уносил их, выполнял множество других дел и чувствовал себя глубоко несчастным, сбившимся с ног и, казалось ему, потерявшим рассудок человеком, когда чуть не налетел на мисс Фэрфакс, тайком от всех вышедшую на палубу в надежде морально поддержать потерявшего память страдальца.
- Здравствуйте, мистер Сандерс, - проговорила Эстер и, оглядевшись, добавила. – Мистер Бартен.
Мулат сейчас же забыл и про свои неприятности и про свою высокую миссию.
- Здравствуйте, мисс.
Френк с недоумением смотрел на беседующих о чём-то сестру профессора и одноглазого матроса.
«Почему Линч это терпит?» - подумал он.
И сейчас же в его предприимчивой голове забрезжила догадка, как можно будет оставить Мулата на шхуне, не вызвав приступ у капитана. Если Аксель увидит, что бывшие друзья стали врагами, то он не будет настаивать отправить Мулата на шлюпке вместе с коком и Тигром. А какая же причина может быть надёжнее для ссоры двух мужчин, чем женщина? Времени мало, но попробовать можно.
Френк взглянул на припадочного.
- Надеюсь, капитан, Сандерсу можно чуть передохнуть и поговорить с дамой? – спросил он.
Аксель пожал плечами и с отсутствующим видом посмотрел вверх.
- Если недолго, - ответил он после продолжительного молчания.
Он вообще мог бы не поднимать такой суеты, но ему хотелось отомстить своему мучителю. Раз мистера Митчелла не было, а больной капитан слишком плохо себя чувствовал, чтобы командовать самому, то ничего не смыслившему в морском деле Френку приходилось несладко путаться в его распоряжениях и выискивать кого-то из неуправляемой своры опустившихся людей, способного хоть что-то сделать. Жаль, что он сообразил взвалить свою ношу на Сандерса, но всё равно ему приходится волноваться. Правда, теперь Аксель был вынужден применять не только знания и умение, но и немалую смекалку, чтобы опытный матрос не распознал, что капитан над ними издевается.
Френк углядел кокетливую миссис Барлоу, вышедшую вслед за мисс Фэрфакс, чтобы проследить, как она будет вертеться возле камбуза, и доложить об этом её брату. К величайшему своему удивлению, она обнаружила, что эта леди спокойно разговаривает с Мулатом и не спешит к Линчу.
Френк сделал знак, и горничная, добронравно оправляя фартук, приблизилась к нему.
- Миссис Барлоу, не сочтите за труд немного побыть с капитаном, а я отлучусь, - изысканно вежливо попросил Френк.
- Это такая честь для меня! – согласилась женщина. – Капитан, вы такой симпатичный мужчина! Если бы мой бедный Адам был похож на вас, то я бы умерла вместе с ним… если бы не сделала это раньше него.
Френк решил не вмешиваться и поспешил к камбузу.
- Вы переигрываете, - устало сказал Аксель. – Удивительно, что никто не распознал обмана.
- Мужчины не распознают, - ответил Салли. – Я знаю, как их пронять. А женщины… - И тут он нанёс капитану глубокую рану, нарушив запрет своего друга и вожака волновать больного. – А женщины слишком верят вам, капитан. У них и в мыслях нет, что вы способны покрывать такой обман… Успокойтесь, прошу вас! Всё хорошо! Я пошутил! Вам не в чем себя винить. Вы ничего не могли сделать. Это мы заставили вас… О, как быть?! Куда запропастился Френк?!
Аксель задыхался и рвал на себе ворот, надеясь, что это поможет ему вздохнуть, а Салли клял себя за жестокие слова.
Френк ничего не знал о неосторожности приятеля и её последствиях и спокойно обратился к капитану Линчу.
- Хьюго, ты, вроде, подружился с Одноглазым.
- Вроде, - согласился кок. – Хороший парень.
- Тогда скажи, что у него с этой леди?
- С какой? – будто бы не понял Хьюго.
- С сестрой профессора. Они так часто встречаются, что это даже подозрительно.
- Скучно женщине, - дал невинное объяснение Хьюго.
- Но они обмениваются такими взглядами, - выдумал Френк. – Это не пустая болтовня от скуки. По-моему, они друг другом чуточку увлечены.
Хьюго, не подозревавший, что, по общему мнению, пылает страстью к мисс Фэрфакс, ответил с равнодушием, поразившем гостя:
- Пускай.
«Всё равно дальше Египта их интерес не продолжится», - добавил он мысленно.
«Неужели он так уверен в своей бабе? – спросил себя Френк. – Вот глупец! Разве можно им доверять?»
«А что это ты прибежал ко мне со своим наблюдением? – подумал Хьюго. – Я-то здесь при чём? Однако моя шутка оказалась слишком удачной или, точнее, неудачной. Если бы я не был благодарен этой женщине за заботу о моей Джейн, я мог бы посмеяться, но сейчас мне не до смеха».
Френк ещё чуть-чуть поболтал с коком и вернулся на своё место, где застал задыхающегося капитана и перепуганного сторожа. От взгляда друга Салли стало жутко, и он поклялся или вообще избегать припадочного, или говорить ему только приятное.
Приступ удушья не был очень сильным и продолжался недолго, но больной чувствовал страшную слабость.
- Вам надо лечь, - уговаривал его Френк.
- Я лягу только тогда, когда кок со своим другом и Брайтон благополучно доберутся до берега, - еле слышно ответил Аксель.
Капитан не отказался от своего требования отпустить Мулата, а простофиля Линч не желал видеть, что его любовница завела шашни с его другом. Френк почти потерял надежду удержать одноглазого моряка, который мог бы ещё оказаться им полезным.
Салли, приняв мудрое решение не связываться с припадочным, решил успокоить свои растревоженные чувства, напустив на мисс Фэрфакс её брата. Жаль, что она встречалась не с коком, но, может быть, размазню-профессора больше проймёт сообщение, что у распутной сестрицы появился новый ухажёр.
- Господин профессор! – позвала миссис Барлоу.
Великий учёный съёжился и подосадовал, что не заперт в своей каюте. Оставалась надежда, что надоедливая женщина не догадается об этом и не войдёт. Мало того, что он сам не желал её видеть у себя, так ещё Эстер могла застать её здесь и вновь обвинить его в ужасных вещах. Чтобы он бегал за вульгарной миссис Барлоу!
- Я очень занят, - ответил он.
- Вы заняты, а вы знаете, где ваша сестра?
«Что ещё она могла натворить? – не понял профессор. – Сидит и работает. Взяла у меня то, что я написал позавчера. Ей здесь очень хорошо работается. Наверное, её не отвлекают хозяйственные дела и дальние прогулки, которые она так любит. Ему здесь неплохо, но хуже, чем дома, а ей, наоборот, лучше. Зато ему легче вносить изменения в уже переписанный и обработанный текст. У бедной Эстер бывает такое несчастное лицо, когда он возвращает ей работу с многочисленными поправками и дополнениями, но ведь в этом и заключается его труд. Представить, осмыслить, передать, а потом вновь осмыслить и доработать. Но сейчас всё это не имеет значения. Как же доказать упрямцу, что эта статуэтка не относится к той эпохе? Она выполнена намного раньше, а в гробницу попала… Да мало ли почему она могла туда попасть? Вон у них с Эстер сохранились книги, принадлежавшие ещё их прадедушке. Было бы труднее объяснить её появление в этой гробнице, если бы она была выточена в более поздние времена. Но ведь очевидно…»
- Господин профессор! – воззвала горничная, и знаменитый египтолог очнулся.
- Да-да, что вы хотели, миссис Барлоу?
- Так вы знаете, где ваша сестра?
- У себя в каюте.
- Она на палубе! – с торжеством ответила горничная.
«А как же моя работа?» – было первой его мыслью.
«Неужели опять с коком?» - пробилась вторая мысль.
Но не признаваться же миссис Барлоу в своих тревогах.
- Наверное, вышла подышать свежим воздухом, - ответил он.
- Нет, господин профессор. Конечно, может, она и дышит свежим воздухом, даже наверняка дышит, раз не дышать она не может, а воздух там свежий, но только дышит она им не одна.
«Неужели они встретились и разговаривают открыто? – ужаснулся профессор. – Это о многом
