но она склонялась к мысли, что это был неприятный капитан Йенсен, а матрос, как и кок, попался под горячую руку. Оставалось заставить девочку извиниться перед отцом (не коком Линчем, а капитаном Линчем), и Эстер легко добилась согласия от смягчённой её сочувствием Джейн. На следующее утро девушка окончательно пришла в себя, и ей очень не хотелось просить прощения у кока, но отступать было уже поздно, и она заставила себя зайти на камбуз и пробормотать слова извинения.
Мисс Фэрфакс упорно водила своих подопечных мимо камбуза, хотя Джейн рада была бы не появляться здесь до конца плавания. Постепенно мысли девушки приняли другое направление. С кока они перешли на него же, но в другом качестве. Теперь из человека, сделавшего ей замечание, которому она нагрубила и перед кем вынуждена была извиниться, а потому неприятного ей, он превратился в мужчину, которым очень интересовалась тётя Эстер, пожилого, но ещё, как она рассмотрела, привлекательного, несмотря на длинные полуседые волосы и слишком тёмный загар, и к концу прогулки она уже с удовольствием проходила мимо камбуза, незаметно наблюдая за мисс Фэрфакс и коком. Несколько раз она поймала быстрые взгляды женщины, которые она бросала на мистера Линча, а тот неизменно посматривал на них всех, но, кажется, больше выделял тётю Эстер и саму Джейн. Сомнений не оставалось: эти двое, сестра знаменитого учёного и кок, не были равнодушны друг к другу, как это ни казалось смешным.
Хьюго чувствовал благодарность к мисс Фэрфакс за заботу о его дочери, но его внимание было поглощено не ею, а Джейн. Лишь потом, когда пассажирки удалились, ему вспомнились догадки миссис Барлоу о влюблённости леди. Он сейчас же прогнал от себя эти нелепые уверения, но посеянные вдовушкой сомнения уже дали всходы.
Джейн удручало, что теперь, когда тётя Эстер не отпустит их с Розой одних на палубу, ей не удастся привести в исполнение свой план и заинтересовать некрасивой подругой этого противного больного капитана Йенсена, против которого их предостерегала мисс Фэрфакс, и она решила подкараулить благоприятный момент. И как раз сегодня её ждала эта радость, словно компенсировавшая унижение, которому она подверглась, извиняясь перед коком: им попался капитан.
Акселю очень не хотелось встречаться с пассажирками, потому что его сопровождал не Рыжий, а Френк, проявлявший слишком большой интерес к красивой девушке. Он увёл своего сторожа на бак будто бы для того, чтобы осмотреть крепления, о которых его сухопутный мучитель не имел ни малейшего понятия.
- Да что там такое? – спросил Френк, с тревогой глядя на озабоченность, сменившую отрешённый вид Акселя.
- Подождите, Френк, - отозвался капитан Йенсен, трогая пальцами узлы. – Я должен доставить этих людей на стоянку, а там пусть уходят.
- Мы уже договорились об этом, - согласился Френк, страшась, что сейчас на глазах у наблюдавших за ними матросов у больного начнётся припадок.
- Мне надо доставить их на стоянку живыми, - бормотал Аксель. – Я должен убедиться, что всё в порядке и судну ничто не грозит. Этот узел слаб. Сандерс! Где Сандерс?!
Мулат сейчас же вырос перед ним.
- Подтяни…
У Френка зубы заныли от названий снастей, которые произносил Аксель и которые прекрасно понимал скрывающий удивление исполнительный матрос. Мулат недоумевал, чего хочет от него странный апатичный капитан, заставляя его делать бессмысленную работу, но исполнял его указания без возражений, которые неизменно посыпались бы, вызови Аксель любого другого матроса, кроме, пожалуй, Брайтона.
- Достаточно, капитан, - сказал Френк, видя, что пассажирки скоро закончат прогулку. – Отдохните.
Аксель хотел было ещё протянуть время, но Френк мягко, но непреклонно повёл его с бака.
«Ничего не понимаю, - подумал Мулат, повторяя фразу, которую много раз твердили себе Хьюго и мистер Митчелл. – Зачем он заставлял меня делать ненужную работу? Здесь всё очень странно. Не знаю, откуда мне это известно, ведь я ничего не помню о прошлых плаваниях, о которых мне говорил кок, но я убеждён, что это очень странное судно».
Его охватило уже привычное мучительно чувство, когда пытаешься вспомнить очень важное, но не можешь, только этим важным был не эпизод, не какой-то случай, а вся прожитая им жизнь. Он даже застонал.
- Что ты сказал, Одноглазый? – осведомился Бочка. – Что капитан от тебя хотел?
- Не знаю, - ответил Мулат. – Кое-что подтянуть.
- В следующий раз пошли его к чёрту, - посоветовал другой матрос.
- Не бойся, он не обидится, - загоготал третий. – Я его уже посылал.
«Не помню. Ничего не помню», - думал Мулат.
Его потянуло к коку. Может, это было коварной уловкой, но несчастному всё время вспоминалась радость, которую Хьюго выразил при встрече с ним. И к тому же этот человек может рассказать ему что-то важное, что поможет ему вспомнить, кто он такой.
Френк отвёл Акселя поближе к корме, и мисс Фэрфакс, которая предпочла бы не встречаться с неприятным молодым капитаном, была вынуждена любезно с ним поздороваться. Она тревожно наблюдала за ним и матросом, который его сопровождал, пытаясь отгадать, что же вчера так подействовало на Джейн.
Девушка задрожала при виде высокого матроса, но скрыла своё волнение, а тот и не смотрел на неё, делая вид, что его интересуют лишь указания капитана, которые он готов сию минуту выполнить.
- Капитан, а вы когда-нибудь уходите с палубы? – храбро спросила Джейн, поворачиваясь так, чтобы не видеть матроса.
Попавший в затруднительное положение Аксель лишь слегка поклонился.
Роза с острой жалостью смотрела на изнурённое заботами любимое лицо, и капитана словно притянул её взгляд. У него сердце сжималось от страха за мисс Лич, которой так не посчастливилось быть необыкновенной красавицей и тем обратить на себя внимание негодяев, но при виде этой застенчивой девочки его охватил панический ужас.
Джейн поняла, что своего она добилась и капитан обратил внимание на простушку Розу, но она не заметила ни малейшего признака той заинтересованности, которая предшествует влюблённости. Наоборот она вновь почувствовала в нём непонятный тайный страх.
- Пойдёмте вниз, девочки, - властно распорядилась мисс Фэрфакс, заметившая, что противный капитан слишком надолго задержал взгляд на Розе, и встревоженная этим. – Мне надо помочь брату в его работе.
Джейн шла, чувствуя, что на неё смотрят.
«Не буду оборачиваться», - решила она и оглянулась. Высокий матрос не отвёл глаз, и она задрожала. Юная девушка не смогла бы объяснить, что выражал его взгляд, но он пугал её, зато Аксель знал, что это похоть, смешанная со жгучей ненавистью.
Глава 25
Ничто не может перечеркнуть давней дружбы
Хьюго помешал суп, попробовал его и задумался. Вроде, всё было в порядке. Он повернулся и заметил, что напротив двери стоит его друг и нерешительно смотрит на него.
- Как дела, Мулат? – спросил он, боясь испугать его слишком бурным проявлением радости. – Почему не приходил?
«Уверен он в том, что это я убил его приятеля или только догадывается? – думал тот. – Если бы он знал наверняка, то давно нашёл бы случай меня прикончить. Значит, лишь предполагает. А может, он не имеет к убитому никакого отношения, и Френк напрасно подозревает ловушку? Вдруг это мой друг, о котором я просто ничего не помню?»
Он боялся, но надежда, что кок поможет ему хоть что-то вспомнить, толкала его к нему.
- Кто был этот человек, которого приняли за меня? – спросил Мулат.
- Не знаю. У него нашли твои документы. Мне написал об этом нотариус.
У Мулата всё путалось в голове. Слишком много странных сведений и незнакомых имён высыпалось ему на голову сразу.
- Ян! – сказал Хьюго.
- Не помню.
- Филин!
Мулат покачал головой.
- Один!
Френк, передавший капитана Рыжему и теперь подслушивающий этот разговор, усмехнулся. И он точно так же выкрикивал известные ему имена. От этого память к Мулату не вернётся.
- Капитан Тенч!
- Не старайся, Хьюго, это не поможет. Лучше расскажи мне обо мне. Чем я занимался?
- Трудно ответить на такой вопрос кратко, - признался капитан Линч. – Особенно трудно это объяснить человеку, потерявшему память. Ты был моряком, а это главное. Мы на «Эдеме» перевозили разные грузы и старались на этом не попасться.
- Контрабанда? – спросил Мулат.
- Не только. Потом мы потеряли бриг, попали в рабство в Бразилии. Если бы не Один, мы бы там погибли.
- Один, - повторил Мулат. – Сколько я ни пытался, я не мог вспомнить, кому принадлежит это имя.
- Сначала это был мальчишка четырнадцати лет. Он, можно сказать, рос на наших глазах. А пока мы работали на полях, он возмужал и стал молодым богатырём.
- Я был в рабстве и в Бразилии и в Индии?
- Был. Если бы я пересказал тебе всё, что с тобой произошло после твоего бегства из тюрьмы и до нашей встречи, когда ты умирал от истощения, ты бы мне не поверил.
- Я был в тюрьме и бежал? – испугался Мулат.
- Бежал. А помог тебе убежать мальчик лет семи по имени Дик, для которого ты придумал фамилию Брайтон. Диком Брайтоном звали нашего общего друга. Ты оставил парнишку у меня.
- Это Тигр? Он говорил, что его зовут Дик Брайтон и что это я его так назвал.
- Он самый. Так что у тебя здесь не один друг, а сразу два.
- У меня здесь есть ещё друзья, - похвастался Мулат, удивляясь тому, что у него объявилось столько друзей разом.
Френк напрягся, опасаясь, что простак проговорится, но тот помнил, что надо соблюдать осторожность.
- Да, ты легко сходишься с людьми, - согласился Хьюго. – У меня на «Французе» тебя все полюбили. Ты совсем не помнишь люггер и моих ребят?
- Нет. Но я не понимаю, почему ты работаешь здесь коком, если у тебя есть свой люггер?
- У меня здесь личное дело. Как только к тебе вернётся память, Мулат, я тебе сразу же всё расскажу, - пообещал кок. – А сейчас это трудно объяснить. Когда-то ты всё знал, но теперь мне пришлось бы рассказывать не только о твоей жизни, но и о своей, а это долго и трудно.
- Возможно, - печально согласился Мулат. – Мне бы узнать про свою.
- После нашего побега из рабства в Бразилии было очень страшное событие. Когда к тебе вернётся память, было бы лучше, чтобы этот кусок так и не восстановился. Я сам был бы рад о нём забыть.
- Я кого-то убил?
- Нет. Тебе всегда везло. И на этот раз ты не успел никого убить. Это было страшное дело, и я стараюсь об этом не вспоминать. Оно было страшное само по себе, но мы ещё потеряли и нашего капитана. А после этого мы расстались. Я звал тебя с собой, но тебя переманил Ян. Ему и переманивать тебя не пришлось. Он просто приказал тебе, ты и послушался. Ты долго был с ним, а потом вы угодили в тюрьму. Там он умер, а тебе удалось бежать.
- Вместе с Диком.
- С его помощью. Твой сокамерник, с которым ты бежал, напоил тебя и бросил, а мальчишка… Так уж удачно получилось, что он набрёл на нас с Дедом, и мы тебя вызволили. Дед – это мой друг, помощник и советчик.
- А Ян оставил мне деньги, - напомнил Мулат.
- Да. После того как тебя лет десять носило по всему свету, ты всё-таки добрался до этого нотариуса и был близок к тому, чтобы жить жизнью богатого джентльмена, но с тобой случилось несчастье и ты потерял память.
- И всё это происходило со мной? – растерянно спросил Мулат.
- Это малая часть того, что с тобой происходило. Я не знаю другого человека, с которым могло случиться столько всего, сколько с тобой. Пока ты был
