хорошо знаете море и морские порядки, - заговорил Френк.
- Я много лет не плавал, - напомнил Мореход.
- А я ничего не помню, - сказал Мулат. – Я выполняю свою работу, но не понимаю, каким образом я знаю, что делать, если я ничего не помню.
- А что ты хотел, Френк? – спросил Мартин.
- Может помощник капитана не суметь заменить капитана в случае его гибели?
- Нет, - сказали Мореход и Мартин одновременно.
- Да, - вырвалось у Мулата.
- Нет или да? – спросил Френк.
- Для того и существует помощник, - сказал Мартин, не зная, как выразить свою мысль. – Зачем же он тогда нужен?
- Почему ты считаешь, что может, Мулат? – спросил Френк.
- Я ничего не помню, но мне так кажется, - растерялся несчастный матрос. – Лучше не спрашивай меня, ведь я сам не понимаю, почему я знаю какие-то вещи. Но откуда-то я знаю, что такое может случиться.
- А ведь правда! - подал голос Мореход. – Я никогда над этим не задумывался. Кажется, что раз это помощник капитана, то он может всё. Но мне как-то рассказывали, что капитан сделал своим помощником человека, совсем не разбиравшегося в навигации. Или его назначили ему в помощники? Он разбирался в парусах, помогал во время шторма, но проложить курс не мог. Только это было небольшое судно с командой из нескольких человек.
- А я как-то угодил на шхуну, где капитан вообще ничего не смыслил в морском деле, - сообщил Мартин, смеясь. – Всю работу выполнял его помощник, а он только пил у себя в каюте и книжки читал. Он был владельцем судна.
- Почему ты этим заинтересовался, Френк? – спросил Мореход.
Но тот не хотел говорить при Мулате. Он обдумал возможность заменить больного капитана мистером Митчеллом и осторожно выспросил капитана, что представляет собой его помощник, хорошо ли справляется с делом. Аксель помолчал, уставившись остекленевшими глазами на что-то невидимое, но потом всё-таки сообщил, что он прекрасно командует людьми и разбирается в постановке парусов, но плохо знает навигацию и делает грубые ошибки. «Когда он был моим другом, я их исправлял, потому что он очень хороший человек, - печально добавил больной. – Теперь-то я вообще не допускаю его к расчетам. Капитан Гамильтон очень благоволит к нему, поэтому назначил его помощником, но прежде мистеру Митчеллу следовало бы чуть подучиться». Френк был человеком осторожным, поэтому решил спросить опытных людей, может ли такое быть. Теперь он выяснил, что может. Значит, с мистером Митчеллом придётся распрощаться, а припадочного холить и лелеять, чтобы он не сдох раньше времени.
Глава 26
Ветер меняется
Френк был прав, когда говорил, что капитан Линч будет теперь занят только своим другом и своей возлюбленной.
Мисс Фэрфакс не была его возлюбленной, но мысли о ней посещали Хьюго очень часто. Его всё больше тревожило уверение горничной, что эта женщина в него влюблена, и он смотрел теперь на неё другими глазами, а каждый её поступок подтверждал правоту миссис Барлоу. Для чего бы ей понадобилось во время прогулки прохаживаться именно мимо камбуза? Почему он ловит порой её заинтересованные взгляды? Определённо, она к нему неравнодушна. А что ему делать, если она начнёт с ним заговаривать? Он был благодарен ей за Джейн, но не более. Ему никто не нужен, кроме Элизабет. После встречи с ней для него перестали существовать другие женщины, а когда он узнал о её смерти, даже мысль о ком-то ещё, казалось ему, загрязняла память о ней. Но как отвадить мисс Фэрфакс, если она не даёт повода к разговору на эту тему, да и к любому другому разговору тоже? А если бы невозможное произошло и такой случай представился, то он не решился бы даже намекнуть ей на то, что его сердце ему не принадлежат, ведь тогда она перестала бы подходить к камбузу и он не смог бы наблюдать за дочерью. В трудное он попал положение.
Мисс Фэрфакс не подозревала о его затруднениях. Она упорно водила девочек по выбранному маршруту, чтобы дать возможность отцу видеть свою дочь. Она стала замечать, что капитан Линч временами поглядывает на неё со странным выражением, и её приятно волновало сознание, что этот привлекательный человек, похоже, не остался к ней равнодушен. И брат вновь советовал ей быть осторожной с коком, а Дэвид не сам дошёл до подобных опасений, он был оповещён горничной. Кому же, как не миссис Барлоу, быть осведомлённой в таких вещах? С тех пор, как она оставила работу и переселилась к брату, она столько раз воображала и почти уверяла себя, что в неё влюбляются десятки мужчин! Ни один не осмелился сделать ей предложение, и это обстоятельство чуть огорчало её, но гораздо больше радовало. Восхитительно представлять тайную влюблённость, но как сразу померкнет мир, если кто-то открыто предложит ей руку и сердце, ведь очень трудно отыскать слова, чтобы отказать, не обидев. Да и наслаждение от игры в придуманную любовь сразу пропадёт. А если капитан Линч по-настоящему питает к ней какие-то чувства, то пусть он так и останется тайным воздыхателем.
Мулат часто заходил на камбуз, сначала робко и неуверенно, а потом всё свободнее, и слушал рассказы о себе. Хьюго, которого он не помнил, но к которому тянулся всей душой, связывал его с прошлым, был его памятью.
- Ян! «Эдем»! Капитан Тенч! – внезапно восклицал кок.
- Ничего не получится, - безнадёжно говорил матрос.
Рыжий, усталый, отдыхавший урывками, чувствующий постоянную дурноту, проклинал эту возобновившуюся дружбу. Что бы Френк ни говорил о необходимости отвлечь внимание Линча от того, что делается на шхуне, а невозможно было почти не спать и, стоя у камбуза, чувствовать, как сами собой закрываются глаза.
- Френк, я больше не могу, - решительно объявил он. – За Мулатом можно не присматривать: он безнадёжен. Линч, как и ты, среди разговора неожиданно выкрикивает какое-то имя, и я вздрагиваю в испуге, потому что, оказывается, дремлю, а Мулату всё нипочём. «Не помню», - отвечает. Отпусти меня поспать. Я не очень хорошо себя чувствую.
- Нельзя. Потерпи. Осталось недолго.
- Как недолго, если мы еле тащимся? Все говорят, что при таком ветре мы ещё долго не доберёмся до цели. Приставь к Мулату Бочку или Задника. Они сообразительнее, чем другие, и уже оберегали его от Тигра.
- И не уберегли. Но одно дело – не подпускать Тигра, а совсем другое – слушать, о чём рассказывает Линч. Какими бы они ни были дураками, а лишнее знать им ни к чему. Спи на палубе, а я буду говорить тебе, когда надо проснуться. Потом ты меня сменишь.
- А что бы ты делал, если бы я… сломал ногу? – ядовито осведомился Рыжий. – Тоже командовал: «Иди за Мулатом»?
Френка, на чьи плечи легла основная часть работы, поддерживала железная воля, но он боялся, что сам вот-вот упадёт в изнеможении.
- Нет, так скомандовать я бы не смог, - терпеливо ответил он. – Я бы тогда скомандовал: «Ползи за Мулатом».
- Смешно, конечно, - угрюмо признал Рыжий.
- Потерпи. Мне тоже трудно. Да я ещё и над капитаном хлопочу, как наседка над цыплёнком. Прошу тебя, Рыжий, потерпи.
- Да я терплю, - сдался тот. – Когда ты так просишь, откуда-то появляются новые силы.
Однако некое обстоятельство избавило Рыжего от неустанной слежки. Радости ему это, однако, не принесло.
К вечеру ветер переменился, стал порывистым и вызвал волнение на море. Моряки этого почти не ощутили, лишь прибавилось работы, а люди, к морю непривычные, почувствовали себя некомфортно.
- Френк, мне плохо, - объявил Рыжий, не отзывая приятеля в сторону, а прямо при Акселе.
Он долго крепился и без жалоб, на дрожащих ногах подбегал к борту, чтобы не загрязнить палубу, но больше терпеть не мог.
Френк и сам чувствовал дурноту, но смотреть на позеленевшего Рыжего было поистине страшно.
- Потерпи. Думай о том, что тебе уже лучше, что ты почти привык…
Рыжий зажал себе рот и перегнулся через борт. Френк еле удерживался, чтобы не последовать его примеру, поэтому поторопился перевести взгляд на капитана. Тот ничего не замечал, безумными глазами уставившись на Тигра, спустившегося с марса, который что-то весело говорил мистеру Митчеллу.
- Успокойтесь, - ласково заговорил Френк, предчувствуя, что у того вот-вот начнётся приступ удушья. – Тигр уходит по своей воле, а вашего помощника мы отправим на берег с поручением. С ними ничего не случится.
Аксель навалился на борт и закрыл рукой глаза. Рядом грузно осел на доски палубы Рыжий. Силы покинули его внезапно, и он уже не мог заставить себя встать. Он не мог даже шевелиться и только стонал, чувствуя изматывающую дурноту. Капитан отодвинулся, не отнимая руки от глаз.
- Клешня! – позвал Френк. – Уведи Рыжего в кубрик.
Низкорослый матрос с крайне неприятным выражением лица, квадратным туловищем и длинными руками, отдалённо напоминавший краба в минуту дурного настроения, критически оглядел изнемогающего страдальца.
- И чего его понесло в море? – спросил он, не обращая внимания на стоявшего в прежней позе капитана.
- Это его дело, - ответил Френк. – Помоги ему дойти.
- Так это его надо волоком тащить, - засомневался матрос. – А чем он тебе мешает? Пусть здесь полежит.
С Френком считались, но не настолько, чтобы выполнять любое его приказание.
- Тебе трудно?
- Да ты не бойся. Ветер слабый, качки почти нет, его не будет катать по палубе.
- Клешня, помоги ему добраться до кубрика, - настойчивее повторил Френк.
- Пусть он сначала хоть трюм очистит, - предложил матрос. – Потом, так и быть, сволоку его туда.
Френку пришлось довольствоваться этим ненадёжным обещанием. Он с тупым равнодушием поглядел на изнемогающего Рыжего и почувствовал, что у него самого желудок рвётся наружу.
- Что там такое? – опомнился капитан, глядя на своего помощника. – Зачем брать рифы при таком слабом ветре?
Он двинулся было в нужную сторону, но Френк ухватил его за рукав и, не в силах что-то сказать, сделал знак оставаться здесь и перегнулся через борт.
- Ни с места! – велел он, морщась, когда выпрямился.
- Это хороший повод накричать на него при всей команде, - упорствовал Аксель.
Довод был убедительный, но Френк не мог заставить себя оторваться от борта. «Раньше надо было искать такие поводы», - почти с ненавистью подумал он.
- Ничего страшного. Ему не обязательно захотеть уйти. Мы ушлём его с поручением.
У капитана глаза дико раскрылись, и он придвинулся к Френку.
- Но он будет жить? – страшным голосом прошептал он. – Он не умрёт?
Френку было плохо, но он вновь принялся объяснять припадочному больному, что с его дорогим помощником не произойдёт ничего страшного. Конец утешений он проговорил с продолжительными паузами, перегнувшись через борт.
- Смерть, - глухо проговорил Аксель и с ужасом уставился на Рыжего. – Вы убили этого человека?
- Да нет же! Это Рыжий. Он с нами. Как мы можем его убить?
- Он стонет. Значит, он ранен? На нём кровь?
- Нет на нём крови. Ему дурно от качки. Морская болезнь.
У Френка дрожали ноги, его тянуло тоже развалиться на палубе и стонать себе в своё удовольствие, поэтому он с ненавистью глядел на поддавшегося слабости друга.
- Что случилось с Рыжим? – спросил проходивший мимо Мулат, неуверенно глядя на капитана и не зная, как себя вести с этим главным на борту человеком.
- Морская болезнь, - объяснил Френк, сохраняя внешнее спокойствие. Помоги ему добраться до кубрика.
Мулат нерешительно покосился на Акселя и предложил:
- Пусть немного полежит здесь, на свежем воздухе. Там ему
