Френку и Салли не путаться под ногами и пересесть туда, где они не будут мешать им с Задником. Вот теперь Мореход уже ничем не мог помочь беглецам. Он сидел на руле и с беспокойством наблюдал, как сокращается расстояние между шлюпками. Если Мулат не доберётся до берега первым и не получит возможность попытаться скрыться среди деревьев и как-нибудь сбить преследователей со следа, то его убьют, что не так важно, а женщин вернут на судно, что гораздо важнее. Сейчас там нет капитана Йенсена, который околеет в жестоком припадке, если с ними поступят невежливо, поэтому Френку ничто не помешает заполучить Джейн.
- Я слышал стрельбу, - сказал он. – Что случилось?
Френк изложил события в предельно сжатой форме, не прекращая посматривать то на акул, то на беглецов.
- Теперь Линч уже на дне или в брюхе у этих, - закончил он, кивнув на разрезающие воду плавники. – Я не оставляю в живых тех, кто меня обманул.
Мореходу стало душно.
- Слушай, - спохватился Френк, – а ведь ты бы мог вернуться на берег и позвать на помощь матросов, ведь они не успели отойти далеко. Мулат бы попал прямо в их объятия.
- Ой… Да, это мысль, - бормотал провинившийся. – Как мне это не пришло в голову? Френк, извини, но я сглупил. Всё так неожиданно… Руку свернул. Больно, а грести надо. И шлюпку мы заметили поздно… Почему тебе хорошие идеи приходят в голову сразу, а мне – нет?
Френк чуть смягчился.
- Теперь уж дело не поправить, - сказал он. – Ребята, а побыстрее нельзя?
«Быстрее! – возмущался Задник. – Хорошо ему командовать! Это ему Одноглазый не угодил, а мне совсем не хочется получить пулю ни за что ни про что. Уж лучше бы мы опоздали».
Он не то чтобы сознательно медлил, а просто грёб не в полную силу, напоминая себе, что уже сделал два конца, а теперь делает третий. Для одного человека это слишком много и не может его не утомить.
Глава 28
Друг Один
«До чего же хорошо этот чёрт стреляет! Размеренно, хладнокровно, словно рисуется перед своими приятелями. Пожалуй, что так и есть: опасности для него никакой, спешить некуда, а перед своей шайкой он покрасоваться любит. Если бы он стрелял в цель на суше и по бутылкам (пустым, конечно, ведь стрелять по полным ему никто не позволит), то он разбил бы все до единой. Попасть в бутылки или даже огромные бутыли, которые качаются в море, гораздо сложнее. Мало того что волны играют с ними, а значит, и со стрелком, так ещё и солнце мешает, создавая обманчивые блики, а тут ещё брызги и пена. Но, наверное, этот дьявол всё равно усыпал бы дно осколками, слишком умело он целится. Однако гораздо труднее попасть в голову плывущего человека, если в этой голове есть капля разума. Пробовал бы какой-нибудь дурачок в таких условиях нырять – и его песенка спета, потому что он слишком близко от шхуны и не смог бы отплыть под водой на достаточное расстояние, обязательно бы вынырнул, чтобы набрать воздуха, а тут его бы караулил меткий стрелок. А человек с каплей разума после первого же выстрела поймёт, что раз парень, которому место в преисподней, не торопится и настолько зол, что хочет помучить свою жертву, поиграть с ней, то он будет стрелять размеренно, через равные промежутки, сначала не причиняя ей вреда. Тут главное - сообразить, в какой момент прозвучит тот самый выстрел и когда именно надо дёрнуться в сторону, а потом подскочить и уйти под воду. Но здесь, конечно, существует такая вещь, как везение. Человек не только с каплей разума, а весь переполненный этим самым разумом, может всё сделать правильно, а пуля его всё равно настигнет. Говорят же, что каждому своё, так это можно применить и к пуле. Каждому своя пуля. Меня моя пуля ещё не догнала, а может, она до сих пор не отлита. Впрочем, не каждый умирает от пули. Меня может ждать такой конец, о котором лучше не думать. Одного я не понимаю: почему мне в голову лезет всякая чушь, когда предстоит столько важных дел?» - размышлял капитан Линч, плывя под водой к борту шхуны, чтобы на время под ним затаиться.
Жизнь приучила его не теряться в сложных условиях, поэтому он сделал то, что казалось ему рискованным, но сулящим спасение, и остался невредим. Здесь, как он сам признал, была громадная доля удачи. Теперь надо было переждать, а пока осмотреться и обдумать, что делать дальше. Но сначала требовалось выбрать для себя безопасное укрытие. Обманутые кладоискатели убеждены, что он убит, и им не придёт в голову высматривать его возле бортов, но бывают всякие случайности, от которых лучше поберечься. Кроме того его может сильно колотить волной о борт, что неприятно и опасно.
Хьюго ухватился за якорную цепь и, приноравливаясь к волнам, то поднимающим его, то тянущим вниз, стал жадно всматриваться в море между судном и берегом. Неудобное положение для наблюдения, но выбирать не приходилось. Шлюпку с Мулатом он не увидел: не то её заслоняла шхуна, не то она уже достигла берега и затерялась где-то между камнями. Ему бы очень хотелось, чтобы второе было верным, но умом он понимал, что в одиночку его друг не мог переправиться так быстро. Зато вторая шлюпка, где на вёслах сидели Мореход и Задник, приближалась к «Александрии».
«Я бы на месте этого парня перехватил Мулата и отбуксировал к шхуне», - подумал Хьюго, радуясь, что у Палтуса такого намерения не возникло. Додумывать, что побудило умного человека поступить глупо, он не стал, а лишь с удовольствием отметил, что у беглецов появилось лишнее время. Было слышно, как на палубе беснуется Френк. Подниматься туда было безрассудно, ведь его сразу же застрелят, а пользы это никому не принесёт. Он услышал, как Мартин сообщил, что у Морехода повреждена рука, и счёл это хорошим предзнаменованием. От него самого теперь ничего не зависело. Он не мог помочь своему другу и вынужден был пассивно ждать, пока шхуна не опустеет, моля небо, чтобы это произошло как можно позже. Пуститься к берегу вплавь было невозможно – его сейчас же заметят, а если не заметят, то доберётся он туда слишком поздно. Мулату придётся справляться одному, а он не такой дурак, каким кажется. Бывали случаи, когда он доказывал, что ум у него есть, причём немалый. Потом он вновь совершал нелепые поступки, которые заставляли забывать вспышки его сообразительности. Разве не удивительно, что Мулат понял его намёк о побеге? Остаётся надеяться, что его друг не исчерпал на этом свою мудрость и сумеет найти место, где можно будет спрятаться. Джейн! Его девочка! Думал ли он, отправляя мисс Фэрфакс в плавание на «Александрии», к чему это приведёт?!
Но нельзя было поддаваться любимому занятию слабых – бесполезным сожалениям. Надо было решить, что ему делать сейчас. Как ни медленно идёт шлюпка, но она всё-таки идёт и скоро достигнет шхуны. Вся эта шайка погрузится в неё и бросится в погоню за Мулатом. Если Френк не сообразит, то Мореход или Март подскажут ему оставить кого-то на борту. Френк торопится и не согласится, чтобы на вёслах сидели только двое. Значит, на шхуне останется один человек или, самое большее, двое. Скорее всего, один, а с ним Хьюго справится легко. Шлюпка отойдёт, а он взберётся на борт и наведёт там порядок. Если нельзя помочь другу Мулату, то он поможет другу Одину. У Дика своя задача, у Мулата – своя, а он выполнит работу, которая остаётся. Он совсем по-другому представлял, как они трое будут действовать. В мыслях всё выходило чётко и слаженно. Если бы у Френка не появилась блажь заполучить Джейн именно сейчас, то не пришлось бы спешить и хвататься за первую же возможность помочь беде.
Хьюго был осторожен и боялся попасться на глаза часто оглядывавшемуся, чтобы не сбиться с курса, Мореходу. Если бы шхуна была повёрнута по-другому, то он был бы надёжно укрыт бортом, а теперь надо было затаиться не только сейчас, но и выжидать в будущем, ведь, направляясь к берегу, четыре гребца будут сидеть к нему лицом. Раз он не видит шлюпки Мулата, то потом и вторая шлюпка скроется из глаз, а значит, и он тоже не будет с неё виден, однако до этого момента надо не шевелиться и стараться чаще скрываться под водой.
Он был так занят мыслями о беглецах, шлюпке с гребцом, очень кстати повредившим руку, и своих будущих действиях, что упустил из виду другую опасность, плававшую неподалёку. Она сама напомнила о себе, приблизившись.
«Только не это! – подумал Хьюго, со страхом глядя на плавник. – У меня дочь в опасности, неизвестно, что сейчас с Диком. Погибнуть мне сейчас никак нельзя. Не для того ведь я избежал пули, чтобы найти приют в брюхе этой твари… тварей. Сколько их? Три? Если бы я был ранен, то они давно бы меня растерзали. Спасибо Френку, что он не задел меня даже слегка. Достаточно капли крови, чтобы акулы сошли с ума, если голодны, а они, по-моему, никогда не бывают сыты. Насколько я могу судить, это белые акулы. Сейчас они будут кружить вокруг нас с «Александрией», подбираясь ближе ко мне, потому что шхуна им ни к чему, потом захотят со мной познакомиться. Бывает, что они не набрасываются на человека, когда он попадает в их стаю, а бывает, что бедняга гибнет от одиночной акулы. Если я заинтересую одну из них, то она куснёт меня, оторвав руку, ногу или кусок мяса, и отплывёт, чтобы распробовать то, что ухватила, а уж крови будет столько, что её подруги мигом разорвут меня на части. Так погиб сэр Чарли, а бедняга Чёрный Гай бросился ему на выручку и даже не успел до него доплыть. Страшный конец».
Хьюго остановившимися от ужаса глазами глядел, как режут воду плавники. Пока акулы не подплывали совсем близко, для него было бы спасением подняться по цепи, но тогда он окажется на виду у акул в человеческом облике, которые медлить не станут. Получалось, что чем скорее подойдёт шлюпка и уведёт шайку, тем больше шансов на спасение у него, но тем меньше – у Мулата с женщинами, а он предпочтёт погибнуть, если это поможет беглецам.
Акулы продолжали кружить. Хьюго старался не шевелиться, мысленно желая Мореходу свернуть себе вторую руку, чтобы задержать прибытие шлюпки.
«Сколько прошло времени? Где сейчас Мулат? Как я не сообразил, что у него нет паруса? Он, наверное, не прошёл и четверти пути до берега».
Когда шлюпка подошла к борту, положение стало катастрофическим, потому что Хьюго оказался по ту же сторону от шхуны. Теперь он опасался высунуть голову и осмотреться, приноравливаясь к волнам, чтобы не быть подкинутым вверх. В это трудное время одна из акул очутилась почти вплотную к нему. Хьюго увидел огромную морду, глаз, уставившийся прямо на него, и изо всех сил ударил по этому глазу. Акула ушла вниз, но надолго ли? Сейчас она опомнится и набросится на него, а где-то рядом две другие рыбины. Чтобы его убить, им не надо даже разрывать его на части. Достаточно один раз куснуть хотя бы ногу, и он получит столько ран от острых зубов, что истечёт кровью, не успев подтянуться на цепи. Только акулы не остановятся на укусе. Им хочется съесть подвернувшуюся добычу, а не бездарно её убить.
Шлюпка отвалила от шхуны, и Хьюго со злорадством наблюдал, как её вертит на месте из-за стараний впервые севших на вёсла Френка и Салли. Он приветствовал любую задержку, а сам чувствовал, что вот-вот окажется в беспощадных зубах. На ум приходила услышанная когда-то история о ловце жемчуга, у которого акула оторвала всю нижнюю половину тела. Может, это было бы лучше, чем быть
