каюте мистера Митчелла и часами ломать голову над картой, пытаясь выудить из неё новые указания, пока все линии не сливались у него в глазах в один запутанный клубок. К сожалению, сам, в одиночку, он ничего не сумел обнаружить и преисполнился уважения к Салли и Мореходу, проявившим немало смекалки. Ему осталось лишь систематизировать и записать разъяснения уже найденных знаков, чтобы не растеряться в решающий момент в присутствии Линча. Он не задавался вопросом, что заставляло его, образованного человека, безжалостного убийцу и опасного преступника, волноваться перед разговором с малограмотным контрабандистом, уютно устроившимся на своём люггере в окружении преданных людей, но готовился к беседе, как к трудному экзамену, ведь тяжёлые труды, которые сопровождали это предприятие, должны быть увенчаны не будничным показом карты, а её торжественным представлением. Впрочем, есть вероятность, что дело было в ощущении глупости всей этой затеи, которое притаилось в самом дальнем закоулке сознания, куда он никогда не заглядывал.
К совещанию Френк приготовил не только свои мысли, но и каюту. Он убрал всё лишнее, придавая обстановке деловой вид, приготовил бумагу и письменные принадлежности, чтобы наскоро набрасывать новое идеи, очень тщательно застелил койку, чтобы она как можно меньше напоминала место для отдыха, послал Краба за дополнительными стульями и подумал о том, кто же будет присутствовать на первом совещании. Кто-то должен остаться с Тигром и капитаном, если последнему вздумается выйти на палубу. Кого назначить на это дежурство: Марта или Морехода? Френк бы предпочёл, чтобы при разборе карты присутствовал Мореход как человек, уже проявивший свою смекалку, а Марта призвать на подмогу позже, но опасался, что этим сильно обидит Мартина, а такие тёмные чувства нежелательны всегда, а тем более, теперь, когда появился такой опасный союзник, как Линч. Однако его гибкий ум быстро придумал замечательный способ, сильно потрепавший нервы Мореходу.
Френк решительно вышел на палубу перед самым обедом, когда оба матроса стояли возле Дика.
- Когда все поедят, я хочу пригласить Линча и Мулата изучить карту, - сообщил он.
- Вряд ли они найдут другие знаки, - самодовольно ответил Мореход. – Они ведь и на татуировке ничего не видели… тогда, давно, когда её только накололи. Вот только камни…
- Тигр, прежде ты о карте ничего не слышал, поэтому дежурь здесь, - продолжал Френк. – Потом я тебе покажу её и познакомлю с нашими догадками. Может быть, ты обнаружишь что-нибудь, чего не заметили мы. Нам столько ещё придётся ломать над ней голову, что каждый из вас выучит её наизусть.
Дика совсем не заботило, посмотрит он на карту потом или не увидит её вовсе. Его беспокоил Мореход, который по всем признакам знал тайну Джейн, пока молчал об этом, но мог и заговорить.
Мореход насторожился, заподозрив, что Френк неспроста говорит так много и обстоятельно, а что-то замыслил.
- Кому-то надо побыть здесь, чтобы помочь Тигру присмотреть за порядком и… капитаном, - продолжал Френк. – Думаю, Мореход, что правильнее будет остаться тебе, раз ты уже видел карту, а Март только слышал о ней.
«Понятно, - мрачно думал Мореход. – Значит, меня решено отстранить. Надо держаться за Линча».
- Договорились? – спросил Френк, дружески кивая всем троим по очереди.
- Конечно, - согласился польщённый Мартин.
- Никто не в обиде? – изображая озабоченность, поинтересовался Френк.
Мореход и Дик помотали головами.
- Я так и рассчитывал, что между нами не возникнет недоразумений.
Френк прошёл на камбуз.
- Хьюго, ты и без того балуешь команду, - начал он.
- Помоями, - напомнил тот.
Френк рассмеялся.
- Ты же знаешь теперь, почему мы так говорили. Старались для твоего же блага. Теперь-то я понимаю, что благо было не в твоём уходе, а в твоём участии в нашем деле. Так что я ещё раз признаю, что ты отличный кок.
- Рад это слышать, - сдержанно отозвался Хьюго.
- Так я и говорю, что не возись с ужином, а раздай ребятам солонину с сухарями. Хватит с них.
- Хорошо, что они тебя не слышат, Френк. А что случилось? Чем они провинились?
- Ты будешь мне нужен. После обеда я за тобой зайду. Будем изучать карту.
У Хьюго отлегло от сердца.
- А пассажирам тоже дать по куску солонины с сухарями? – для порядка спросил он.
- Потом сделаешь им что-нибудь простое.
Кок подумал о своём друге и забеспокоился. Почему Френк ничего о нём не говорит? Неужели не верит, что Мулату может быть известно больше, чем самому Хьюго?
- Хорошо, - согласился он. – Но мне нужен будет Мулат. Я без него ничего не смогу вспомнить. Впрочем, я думаю, что и он без моей помощи мало чем будет полезен. Он знает гораздо больше, чем я, но только я сумею навести его на нужные воспоминания.
- Разумеется, он тоже придёт, - заверил его Френк.
До обеда и во время еды Мореход обдумывал, как им с Линчем лучше выработать план совместных действий, а потом молча занял место рядом с Диком и капитаном. Мартин в ожидании момента, когда его позовёт Френк, подошёл к ним.
«Можно доверять Марту или уже нет? – размышлял Мореход, охваченный опасениями, как любой человек, сам способный на предательство. – Он может вообразить, что стал Френку близким другом. А если он всё-таки понимает, что Френк слишком хитёр и лишь в последний момент проявит свои истинные намерения, то стоит ли предлагать ему союз с Линчем? Линч, Тигр и Мулат – трое, со мной – четверо. Решиться разделить клад не на три части, а на четыре легче, чем на пять частей. Пожалуй, не надо посвящать Марта в свои планы, но на крайний случай полезно оставить в силе первоначальный договор с ним держаться вместе».
- Капитан, как вы себя чувствуете? – спросил Френк, отводя взгляд от его безумных глаз, обведённых чёрными кругами.
- Очень хорошо, - ответил Аксель дрожащим от слабости голосом и сильнее навалился на борт. – Вы так спрашиваете, словно я болен.
- Вот и отлично. Вы собираетесь быть здесь или пойдёте в свою каюту?
- Разрешите мне самому решать, где мне находиться на своей шхуне! – последовал неожиданно резкий ответ.
Дик и оба матроса удивлённо уставились на него, а Френк нахмурился и подумал, что, похоже, он так ухаживает за припадочным, что тот начал забываться. Но как напомнить опасно больному человеку, что он и, главное, его сестра целиком в его власти, и при этом не убить его?
- Вы слишком много себе позволяете, - продолжал Аксель крайне неприятным голосом. – Я уважаю ваш возраст, но не могу допустить, чтобы вы указывали мне, что мне делать. Посвятите ваше внимание не мне, а своей работе, а то ваша стряпня отвратительна.
Окаменевшее от гнева лицо Френка утратило своё угрожающее выражение.
- Линч очень старается, капитан, - примирительно сообщил подобревший мучитель. – Но я передам ему ваше пожелание.
Аксель всмотрелся в лицо стоявшего перед ним человека.
- Это вы, Френк? Что-то у меня темнеет в глазах. Я принял вас за кока.
- Может, вам лучше лечь? – предложил Френк, встревоженный новым симптомом болезни.
- Свежий воздух будет мне полезнее, - возразил капитан. – Если мне станет плохо, я уйду. Мистер Митчелл прекрасно справится без меня.
Он не стал добавлять, что ему опротивели особенно отталкивающий вид дежурившего сегодня у него в каюте матроса, его тяжёлый запах и особенно посвистывающие стоны, которые он издавал во сне. То, что сторожа приходят в его каюту для того, чтобы спокойно спать, его устраивало, ведь гораздо неприятнее было бы, если бы они не спускали с него глаз, но, к сожалению, он не мог попросить, чтобы к нему присылали людей, издающих во сне менее громкие звуки, а то это надоумило бы Френка, что от ночлежников нет толку.
Френк жестом отозвал Дика, Мартина и Морехода в сторонку.
- Мы с тобой, Март, сейчас уйдём, а вы, - он повернулся к остающимся, - следите за капитаном. Прежде у него, кажется, не темнело в глазах просто так, без припадка. Если ему станет плохо, то ты, Тигр, сразу же беги за мной. Я мало что смыслю в медицине, но мне кажется, что от моей помощи ему становится легче. Ребята, нам необходимо, чтобы он дотянул до конца плавания. Эх ты, Тигр! Лучше надо было учиться! Усерднее! Тогда мы бы не зависели от полутрупа.
Дика неприятно поразило данное капитану определение. Френк всё время находился с больным, и, раз он так сказал, значит, у него есть для этого основания. Неужели Аксель умрёт, так и не узнав, что на шхуне есть люди, желающие спасти и пассажиров, и его, и Одина? Как ни осуждал молодой человек его прежде за слабость и трусость, заставившие его ради спасения себя и своего дяди принять на борт ни о чём не подозревающих людей, но изменение маршрута, которое он вовремя исправил, примирило его с этим умирающим человеком. Однако он должен был продолжать изображать острую нелюбовь к Акселю, почти ненависть, а также презрение.
- Дотянет, - пренебрежительно ответил он. – Трусы просто так не умирают. Он ещё всех нас переживёт. Ты не беспокойся, Френк, я тебя сразу позову, хоть мне и противно заботиться о типе, который меня оскорблял.
- Я надеюсь на тебя, Тигр. Пойдём, Март.
Внезапно Морехода охватила почти что паника. Он вспомнил, как, наклонившись над телом Одина, спешно придумывал знаки и их расшифровку, чтобы не лечь бездыханным трупом рядом. Если Линч услышит эти выдумки, он их высмеет, и тогда плохо придётся виновнику всего этого предприятия. Хоть бы свершилось чудо, и он оказался на месте Марта! Может, он как-нибудь сумел бы настоять на своём, а уж на берегу он не будет дожидаться своей доли клада, а при первой же возможности сбежит вместе с Джейн.
Не успел Френк сделать шаг, как остановился и удержал за рукав счастливого избранника.
- А ведь, наверное, я неправ, - заявил он. – Ребята, что же делать? По справедливости, идти должен Март, потому что он сделал для нас очень много, а карты ещё не видел. Но ведь это первый показ карты Линчу и Мулату, и я подумал сейчас, что Мореход разговаривал о ней с мистером Паркером, так что ему было бы неплохо послушать Линча и Мулата именно сейчас, когда они будут вспоминать всё, что слышали от Филина. Может, это пробудило бы и его память, и он припомнил бы кое-что ещё из бесед со своим знакомым. Для нашего дела так было бы лучше. Что скажешь, Март? Ты согласен?
Запутавшемуся в доводах матросу не оставалось ничего другого, как молча кивнуть.
- Я рад, что ты умный человек и общие интересы ставишь выше мелочных обид, если такие могут возникнуть. Скажу прямо, что не каждый на твоём месте проявил бы такую мудрость. А потом, Март, я расскажу тебе во всех подробностях, о чём мы говорили, и приглашу на следующее совещание. Как хорошо иметь дело с такими людьми, как ты! Спасибо тебе. Пойдём, Мореход.
Мартин не понял, когда он успел дать согласие уступить своё место товарищу, но ему очень польстило мнение Френка о его уме, даже мудрости, самоотверженности и заслугах, поэтому он остался на палубе, не испытывая ни недовольства, ни, тем более, каких-то подозрений.
- Запомни, Мореход, что с людьми надо обращаться осторожно, - сообщил Френк, любивший поучать людей, если те умели внимательно слушать. – И Март доволен, и я добился своей цели. Стоит всего лишь признать заслуги человека, и он готов пойти на уступки чуть ли не с удовольствием. Ты умён и ещё молод, поэтому можешь многому
