рекомендации, но теперь Хьюго боится ко мне сунуться, потому что ему очень не хочется расставаться с Диком, и он тянет время. Но раз ему известно о смерти Мулата, то, насколько я его знаю, теперь он объявится. Считай, что на будущем судне Акселя один матрос уже есть.
Джо вспомнил «усталого тигра» и засмеялся.
Яну стало жаль, что он ни разу не видел своего дядюшку. У него даже мелькнуло сомнение, таким ли уж он был демоном, как его обрисовала семейная молва. Во всяком случае, его друзья ему определённо нравились.
Когда он вернулся в Лондон, посвежевший и помолодевший, старый нотариус Роберт Пиркс долго расспрашивал его о людях, с которыми был связан его брат.
- А что тебе понравилось в Швеции больше всего? - спросил он, когда сын поведал о своих странствованиях.
- Можно сказать, что всё, а особенно рыбалка. Вы разрешите задать вам один вопрос, отец?
- Я никогда не отказывался отвечать на твои вопросы, мой мальчик.
- Мой дядя, правда, был чудовищем?
Старик вздохнул.
- Когда мы были детьми, он всегда за меня заступался. У меня не было лучшего друга, чем он. Какое счастье, что конец жизни он встретил честным человеком!
Глава 30
Испытанный способ раздобыть нужные сведения
- Да, ребята, я не ожидал, что будет так тяжко, - признался Рыжий.
- Тяжко?! - в один голос воскликнули Салли и Мореход.
Френк рассмеялся.
- У каждого своё понимание трудностей, - сказал он. - Вот мы сейчас отдыхаем.
- Хорош отдых! Сидишь и ждёшь неизвестно чего.
- Чего мы ждём, как раз известно. Другое дело - мы не знаем, когда дождёмся. - Френк покосился на удручённо молчавшего Мулата и продолжал. -Раз мы выяснили, что можем узнать про карту у капитана люггера, то мы его и ждём.
- Кого? - спросил Мулат, отрываясь от мучительной попытки вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни.
- И люггер, и капитана, и указание на то, где искать карту. Мне очень жаль тебя, Мулат. Я не представляю, что бы я сам стал делать, если бы забыл, кто я такой и как жил. Но ты не один, а с нами, твоими друзьями, и мы тебя не бросим. Ведь мы не скрываем от тебя правду. Ты был моряком, потом познакомился с нами и занимался грабежами домов, а потом, когда наш нечестный товарищ заграбастал всю добычу, ты опять ушёл в море. Счастье, что мы встретились с тобой до того, как на тебя напали. Что бы ты делал, если бы очнулся в таком состоянии на улице или в больнице, не зная, кто ты, куда тебе идти и что делать? Не волнуйся и слушайся нас, потому что мы не оставим тебя в беде… Филин!
Мулат покачал головой. Уже столько времени эти люди пытались вернуть ему память, внезапно выкрикивая имена, которые он должен был знать, но которые не помнил. Ему казалось, что не так мучительно было бы примириться с тем, что надо начать жить с чистого листа, и не заставлять себя вспоминать. Он не знает людей, о которых ему постоянно говорят его друзья. Конечно, большая удача, что у него есть друзья, но только почему-то он не испытывает к ним привязанности, как полагалось бы. Но они к нему добры, и ему с ними хорошо. Только кто же такие эти таинственные Филин, капитан Линч, мистер Паркер, Один? Ему сказали лишь, что они должны знать про карту, по которой можно найти украденные у них ценности, но что он должен вспомнить их сам. Надо же, он был грабителем и обворовывал дома. А если бы он, как сказал Френк, очнулся один на улице, то он бы решил, что он честный и богобоязненный человек, потому что иногда ему смутно представляется, что он сидит в церкви и ему нестерпимо скучно. Только это ощущение не может ему помочь что-то вспомнить. Он не способен связать с ним хоть какое-то воспоминание. Странно, что есть ощущение, но нет воспоминаний. Почему с ним случилась такая беда? Перенести потерю памяти легче человеку, у которого есть свой дом, семья. Тогда было бы ясно, что он должен тихо и спокойно заново привыкать к когда-то привычной жизни. А он? Кого-то выслеживает, гоняется за картой, чтобы по ней найти клад, о котором ничего не знает. А Рыжий говорит верно, что ему тяжко. Тяжко и есть. Не привык он сидеть без дела… Впрочем, почему не привык? Ведь он не помнит, сидел он когда-нибудь без дела или нет. Опять всего лишь непонятное ощущение без воспоминаний.
- Хватит, ребята, - сказал Френк. - Отдохнули, поели и расходимся. Сидеть на лоне природы и любоваться морем, конечно, хорошо, но у нас подходят к концу деньги. Салли и Рыжий, отправляйтесь что-нибудь раздобыть, но действуйте осторожно и наверняка, ни в коем случае не рискуйте. Потом купите что-нибудь поесть. А мы подождём вас здесь. Сегодня ночью на посту останутся Салли с Мореходом, а мы пойдём на квартиру. Очень удобную мы нашли квартиру.
- С ворами-соседями, - уточнил Мулат, но вспомнил, что он сам грабитель. - Да, наверное, это самые хорошие соседи. По крайней мере, мы под защитой от других воров.
Все засмеялись и в отличном расположении духа занялись своими делами.
Они приехали сюда месяц назад, упустив люггер на другой стоянке и не получив указаний от Марта. Было решено не ждать, когда капитан Линч вновь там объявится, а переехать сюда. В гостиницу, куда Мартин отправил последнее срочное сообщение, Френк отправил письмо с просьбой пересылать всё, что уже пришло или только придёт на их имя, по новому адресу. Он не поскупился приложить к своей просьбе более крупную сумму денег, чем требовалось, и получил ответ, что пока писем не было.
Салли и Рыжему удалось подцепить бумажник, и они вернулись к друзьям, нагруженные вкусной едой. После весёлого ужина Френк, Рыжий и Мулат вернулись в снятую ими квартирку под самой крышей.
Дни тянулись однообразно. Пока Френк, Салли и Мореход, не забывшие тяжёлый лондонский период, наслаждались бездельем, Рыжий чувствовал беспредельную скуку, Мулат тоже тяготился бездеятельностью и безрезультатными попытками что-то вспомнить.
- Может, сыграем в карты? - предложил Рыжий Мулату, когда они вдвоём сидели в своей неуютной комнате с низким скошенным потолком.
- А я умею играть? - засомневался тот.
- Мы же не на деньги. Если не умеешь - научу.
Мулат с большим сомнением взял в руки карты, а потом сам не понял, каким образом не только стал играть, но даже выиграл.
- А ты ещё спрашивал, умеешь ли ты играть! - удивился Рыжий.
Раздали опять, и вновь Мулат выиграл. В третий раз он совсем освоился с игрой и стал замечать, что его так и тянет сжульничать. Он чувствовал, когда можно подтасовать карты, а когда неплохо было бы иметь в рукаве лишнего туза. Но раз он знает, как это делается, значит, в прошлом ему приходилось этим заниматься. Однако, как он ни размышлял над этой загадкой, он ничего не смог восстановить в памяти. Пришлось примириться с мыслью, что, возможно, вот так, по крупице, он соберёт сведения о прежних навыках и сможет, если не вспомнить, то хотя бы представить свою прежнюю жизнь.
Люггер пришёл только через полтора месяца. Это было ночью, перед самым рассветом, когда дежурили Френк и Мореход. Должно быть, капитан Линч хорошо знал подход к тайному убежищу между камнями, раз рискнул войти в него в темноте. Френк предпочёл бы, чтобы это случилось днём, надеясь, что вид судна, на котором Мулат плавал, пробудят его память. Однако ничего нельзя было поделать.
Френк ничего не имел против компании Морехода, к которому успел привыкнуть. Он давно оценил его ум и смелость. Однако было существенное неудобство: за ним приходилось постоянно приглядывать. Возможно, он бы не сбежал и без надзора, раз они уже знают людей, от которых можно получить необходимые сведения о карте и Одине, но Френк не любил полагаться на случай. Раз Мореходу было не по душе, что они усердно охотятся за кладом, значит, надо быть настороже. Если бы не это обстоятельство, Френк оставил бы напарника наблюдать, а сам сбегал бы за Мулатом, чтобы показать ему люггер внезапно. Теперь же приходилось оставаться здесь и следить, когда капитан Линч сойдёт на берег.
Хьюго ждал прихода сюда не менее нетерпеливо, чем его преследователи. Для Френка с товарищами это было лишь одно из мест, где можно захватить нужного им человека, а для капитана Линча было важно, что здесь жил Джо Сноу. На этот раз он зайдёт к своему другу и договорится о переходе Дика под начало Акселя, и решение его бесповоротно. Он не знал, кто и почему убил Мулата, но эта смерть заставила его острее почувствовать ответственность за своего воспитанника. Дик должен покинуть его люггер как можно скорее и начать жить так, чтобы в дальнейшем ему не приходилось скрывать какие-то обстоятельства своего прошлого.
Хьюго тяжело пережил гибель своего старинного друга, но за свою жизнь ему пришлось видеть столько смертей, что он оправился скорее, чем это можно было предположить человеку, не столь закалённому. Он не забыл о Мулате, жалел его, но вернул себе прежнюю ясность духа и жизнерадостность. Единственной тучей, застилавшей ему небо, была необходимость расстаться с Диком, но его поддерживало сознание, что это делается для блага молодого человека.
- Не огорчайся, Дед, - говорил он. - Мы же его не на эшафот отправляем.
Старик был мрачен, но сознавал, что после известия об убийстве Мулата на капитана уже не подействуют никакие его уловки.
- Я понимаю, но не одобряю поступок Филина, - вновь заговорил Хьюго.
Старик убедился, что дело совсем плохо, раз капитан принялся осуждать этого человека.
- Неужели не одобряешь? - спросил он.- Разве такое возможно?
- Надо же! В то время я не очень-то задумывался над этим, и только сейчас, на старости лет…
- А ты не слишком рано записался в старики? - перебил его Дед. - Ты здоровый крепкий мужчина. Тебе ещё далеко до шестидесяти…
- Не так уж далеко, а вернее, совсем недалеко. И дело не в возрасте. Вот Мулат был старше меня, а о своих годах не задумывался, поэтому никто и не воспринимал его стариком. Так и был парнем без возраста. Его, наверное, до семидесяти брали бы матросом, думая, что ему не больше пятидесяти.
- А что такое совершил Филин, что ты его осуждаешь? - не выдержал Дед.
- Когда Один ещё совсем недолго проплавал на «Эдеме» и не подозревал о том, чем мы занимались, наш капитан захотел с ним расстаться, чтобы не втягивать хорошего мальчика в грязные дела. Ему следовало бы попросту высадить его, а не убеждать уйти. И получилось, что капитан уговаривал его покинуть бриг, а Филин так привязался к Одину, что соблазнял всякими сказками, чтобы тот остался. Ему не хотелось с ним расставаться, вот как тебе - с Диком. Я не совершу такой ошибки. Мне тоже тяжело, Дед, но я хочу думать не о нас с тобой, а о пользе для парня. Если бы я вёл другую жизнь, мне не пришлось бы таиться от дочери, скрываться от порядочных людей. Пусть же Дик не испытает этого. Пожалуй, я сегодня же скажу ему о том, что надо попрощаться с «Французом» и готовиться к переходу на другое судно.
Но он оттянул объяснение до прихода на стоянку, то есть до следующего утра.
В это знаменательное утро Хьюго, Дед, Мистер Диксон и матросы были удручены предстоящим прощанием, а Френк - преисполнен надежды, потому что капитан Линч не тотчас с рассветом покинул люггер, а потому ночевавшие в городе сообщники пришли вовремя.
- Мулат, пойдём со мной, - позвал Френк и повёл его к тому месту, где вид на бухту открывался внезапно.
Тот послушно последовал за человеком, называвшим себя его другом.
- Смотри!
Мулат не помнил, на
