мобилизовавши своих сторонников, могла выставить против большевиков следующие силы: под ст. Круты — 150 чел. добровольцев из учащейся молодежи, совсем необученных, и около 100 украинских юнкеров, отступивших от Бахмача к Крутам; под ст. Гребенку — около 500 человек (300 — «Украинский Гайдамацкий Кош Слободской Украины», под командой С. Петлюры, и 200 человек галичан под командой Р. Сушка)… (Все цифры и данные взяты из книги Д. Дорошенко «История Украины» и ген. Удовиченко — «Украина в войне за державность»)» - пишет А. Дикий.
Раскручивая подвиг «дітваків» под Крутами, (особенно в наше время, в годы незалэжности) наши политики и химики от истории не заметили, как на фоне подвига «гімназистів, які всі загинули», всё ярче и ярче стала вырисовываться гадкая фигурка кровожадного карлика-уродца в лице УЦР. Заведомо зная, или, во всяком случае, догадываясь, чем всё это кончится, Рада посылает на совершенно ничего не способную изменить в расстановке сил, посылает на явную и бесполезную гибель горстку молодых ребят. Причём, посылает их почти всех, «никогда ранее не державших в руках оружия», «всього по три обійми патронів», необученных, раздетых, разутых… Выходит гордится то особо и нечем. Послали на убой пацанов, а сами в кусты? Получается, трагедия, на самом деле произошла не под Крутами, а раньше - в самом Киеве. Корабль начинает идти ко дну… SOS! SOS! SOS!... - Спасите легенду!
«Надо копать» - решает профессор Улянич. Спасти легенду могут только раскопки. (Дно корабля надо срочно чистить) Взявшись за дело, профессор Улянич перекопал всё находившееся под Крутами кладбище и «…довів, що загальна кількість вояків у зведеному формуванні захисників станції Крути становила 1065 козаків та старшин, у тому числі з таких підрозділів: Перша українська військова юнкерська школа імені гетьмана Богдана Хмельницького; Перша сотня студентського куреня Українських Січових Стрільців; козаки села Хороге Озеро; козаки села Кагарлик через річку від села Крути; загін сотника Твердовського; українська міліція села Пліски; бронепотяг — платформа Лощенка; бронепотяг Ярцева; бронепотяг полковника Алмазіва з артилерією та кулеметами; панцерники (броневики) підполковника Самійленка з кулеметами і гарматою.
Юнкерська військова школа і Студентська сотня в героїчній боротьбі боронили підступи з півночі на Київ, і не було всього того, що потім різні писаки розписували про Крути. Ті обвинувачували уряд, який, мовляв, дітей вислав, а набоїв не дав, що дітваки не вміли тримати рушницю у руках і т. д. і т. п. Це все неправда, і юнаки з Юнкерської школи, і дітваки зі Студентської сотні знаменито билися, і набоїв не бракувало, і ці молодики вміли тримати рушниці і виявляли чудеса героїзму».
Ну слава Богу, при помощи лопаты и прочего не хитрого копательного инструмента разобрались. Правда члены УЦР Д. Дорошенко и генерал-инспектор Удовиченко выглядят после всего этого не очень красиво, насчитав на то время всего лишь 750 защитников УЦР, вставших на пути «большевистских банд». Да и вообще если верить профессору Уляничу, то выходит что они, вместе с Субтельным и прочими «свідомими» - «вороги українства».
«Для чого ж вороги українства створили цю фальш, що триває й понині? – спрашивает профессор-чистельщик. И отвечает, - Відповідь очевидна – для зменшення довір’я й поваги до української влади».
Ясный перец, а для чего же ещё. Все эти «вороги» потому и с Украины слиняли, что в эмиграции безопасней «створювати цю фальш». Ведь весь этот бред, который захлестнул Украину после 90-х годов, не что иное как экспорт от украинской диаспоры Канады, США и прочих эмигрантов и диссидентов – в Советском Союзе о битве под Крутами знали, разве что единицы. Современным россиянам тоже мало чести праздновать победу над безоружными и необученными юнцами. Так кто создатель легенды? Спасибо Уляничу, теперь будем знать, где враг засел.
Только как же тогда быть с героями «які всі загинули»? – Герои были. Но они оказывается почти все остались живы, и уже «нападники втратили вбитими понад 300 красногвардійців». Уже веселее. Более того: «Факти свідчать, що в бою під Крутами оборонці української державності завдали агресорам нищівного удару й отримали переконливу військову перемогу. Бій тривав до пізнього вечора…», а из «розрахунків і таблиць», которые приводит В. Улянич выясняется что: «за поширеною серед військовиків формулою воєнного історика Броніслава Урланіса, на одного вбитого під час бою припадає чотири поранених і зниклих безвісти. Таким чином, ворог утратив 1500 вояків із загального числа 3000, тобто половину свого особового складу». Наш же урон по подсчётам профессора «складає 97 вояків». Вы скажете – «А кто же тогда были герои, о ком сегодня так горюет наш президент и прочие сострадальцы? – Были.
«В сум’ятті битви в полон потрапила розвідувальна рота (близько 30 чоловік) коли більшовики вже оволоділи Крутами. За свідченнями очевидців, з 27 полонених спочатку знущалися, а потім розстріляли». А где ещё трое? – Тишина.
А вот по мнению черниговского историка Сергея Лаевского, битва при Крутах была довольно обычным на те времена событием, и главная трагедия произошла уже после того, как основная часть защитников отступила. Всё было довольно банально и даже обидно.
Небольшой отряд молодых гимназистов, который нес дежурство в конце этой всей обороны, не успел отступить вместе со всеми. Наступили сумерки, и те юноши заблудились, блуждая по полям, они увидав огни на станции и направились прямо туда. Сергей Лаевский считает: «То ли был сигнал, о котором договаривались – что когда появятся огни – все собираются, но они пришли на станцию. Именно туда, где находились части Муравёва…» Вот так погибли герои. Пишут, что их зверски мучили, а потом расстреляли. Сколько их было? Перед вами результаты 40-летнего документального исследования вопроса, вошедшие в книгу С. Збаражского «Крути. У 40-річчя великого чину 29 січня 1918 — 29 січня 1956», увидевшую свет в 1958 году в Мюнхене и Нью-Йорке в издательстве «Шлях молоді». Книгу открывает следующий мартиролог.
«Згинули під Крутами:
Сотник Омельченко — командир Студентського Куреня, студент Українського Народного Університету в Києві.
Володимир Яковлевич Шульгин, Лука Григорович Дмитренко, Микола Лизогуб, Олександр Попович, Андріїв, Божко-Божинський — студенти Університету св. Володимира в Києві.
Ізидор Курик, Олександр Шерстюк, Головощук, Чижів, Кирик — студенти Українського Народного Університету в Києві.
Андрій Соколовський — учень 6-ї кляси 2-ї Української Київської Гімназії.
Микола Корпан з Тяпча, під Болеховом, Західна Україна. М. Ганькевич, Євген Тарнавський, Гнаткевич, Пипський — учень 7-ї кляси, родом з Західної України, розстріляний з 35-ма іншими на станції Крути, перед розстрілом перший почав співати «Ще не вмерла Україна», всі інші підтримали спів».
Итак, хотя здесь и фигурирует цифра 35 но имён приводится лишь 18. 18 бойцов-студентов, которых после возвращения Рады откопали под Крутами и перезахоронили в Киеве. С того времени никаких изменений в приведенный перечень внести никто не смог. Опять же - где остальные? Правда, Д. Дорошенко писал ещё о каких-то восьми «гимназистах», которых красноармейцы раненых отправили в харьковский госпиталь. Выходит, пытали, пытали, мучили, мучили – устали; сил не хватило всех замучить, и решили отправить «контру» в госпиталь - пусть специалисты этим занимаются. Так и запишем – остальных замучили врачи.
Да, я наверное, был не прав когда писал выше, что пользы от гибели молодых людей ни какой не было. Бой под Крутами на какое-то время задержал продвижение красноармейцев к Киеву. Возможно отступающие войска Рады взорвали мост или разобрали железную дрогу, но только к Киеву красноармейские части подошли лишь через пять дней после боя под Крутами. Скорее всего, эта битва сорвала запланированный совместный захват Киева как рабочими извне, так и красными войсками изнутри. Правительству Ленина наверняка было известно, что Рада готовит сепаратный мир с немцами, и они решили одновременной атакой на город и восстанием в самом городе, пользуясь фактором внезапности захватить и обезвредить всех членов Рады. Нет УЦР – нескем и заключать мирное соглашение. Во всяком случае 29 января (по новому стилю), в тот день когда шёл бой под Крутами, (чуть более чем в 100 километрах от Киева) в самом городе вспыхнуло восстание рабочих завода «Арсенал». К восстанию подключились многие районы Киева, а профсоюзы объявили в городе всеобщую забастовку, не работали даже водопровод и электростанции. К арсенальцам присоединились солдаты 3-го авиапарка и понтонного батальона, которые захватили на Печерске склады с оружием и боеприпасами, а также взяли под свой контроль мосты через Днепр, через который всё же удалось прорваться Петлюре с «сечевиками». Активные действия развернулись на Подоле, на железнодорожных станциях, возле Демеевского снарядного завода и на Шулявке. На третий день восстания на помощь рабочим-красногвардейцам пришли солдаты полка имени Сагайдачного.
«Считавшиеся самыми надежными первые украинские полки, сформированные в апреле-мае 1917 года, - полк им. Богдана Хмельницкого, полки Сагайдачного и Орлика - отказались защищать Раду и перешли на сторону большевиков. Положение Рады стало катастрофическим. – Пишет в своих воспоминаниях Полетика. - Гайдамакам и «синежупанникам» Рады (сечевикам) с помощью артиллерии и броневиков удалось подавить восстание во всех районах Киева, кроме Печерска, который оказывал сопротивление дольше всех. Пленных не брали. Захваченные с оружием в руках расстреливались тут же на месте. На Печерске битва была особенно упорной и яростной. Войскам Рады пришлось брать штурмом яры и обрывы Печерска. Центром сопротивления на Печерске был Арсенал. Примыкающие к Арсеналу дома и кварталы стали фортами защиты Арсенала. Войскам Рады пришлось разрушать их артиллерийским огнем. Упорные бои за Арсенал продолжались без перерыва 3 суток. Арсенал, окруженный кольцом гайдамаков и сечевиков, отбивался пока хватило патронов и снарядов. Трупы убитых и раненые валялись на улицах Киева, особенно на Печерске. Наконец, под защитой тяжелого броневика гайдамаки прорвались по мосту в Арсенал и начали уничтожение его защитников. Их расстреливали и у станков в мастерских, и во дворе у высокой каменной стены. Гайдамаки и сечевики приканчивали раненых. Это было 4 февраля».
А 5-го февраля к городу подошли большевицкие войска и начали артиллерийский обстрел Киева. Командовал красными полками эсер Муравьёв.
К тому времени в Киеве, как пишет в своих воспоминаниях («Украина в огне и буре революции») бывший премьер Исаак Мазепа, — «Центральную Раду защищают только две сотни куреня СС (сечевых стрельцов — галичан) и конный отряд «имени Гордиенка» под командой полк. Петрова. Остальной гарнизон столицы, если не с большевиками, то объявил нейтралитет. Нейтральные в тот момент были более опасны чем враги, ибо всюду было их большое количество и их выступление в тылах грозило нам ликвидацией».
В городе и Правительстве началась паника. Как передает в своих
Но такой текст осилить нелегко. Как говаривал Солженицын, неподымный.
Вот бы выжимку страниц на 10.