История государства которого никогда не было.

сегодняшний день можно отнести 300 тысяч бомжей, 100 тысяч бездомных детей, 200 тысяч самоубийств в период с 1991 по 2007 годы, а ещё у нас самая большая, из всех стран Европы, скорость распространения СПИДа), - от таких темпов, говорят эти обозреватели, государство может развалиться. Как же в такой же самой ситуации, это самое государство (держава) могло образоваться при гетманах, если только  Мазепа после поражения шведов под Полтавой (извиняюсь свідоме панство - Полтавської трагедії), драпая в Турцию, уволок с Украины, если верить Яворницкому несколько мешков серебра и две бочки золота. Ходили слухи, что пройдоха Меньшиков, видимо, прослышав о богатствах гетманов, даже желал приобрести гетманскую булаву и стать гетманом.  А почему бы и нет, ведь для обогащения человека без совести, какими и были на самом деле Мазепа и Меньшиков Гетманщина являла собой неисчерпаемый золотой колодец. Ведь даже современник Мазепы Самуил Величко, служивший в его канцелярии, писал: - «Ещё надо отметить такой недостаток генеральной старшины и полковников времён гетманства Мазепы, что не назначили они меж собой генерального войскового казначея, чтобы тот в совершенстве знал о приходах и расходах войсковой казны, и в определённое время отчитывался о ней перед старшиною и полковниками. Но по старому обычаю (так было и при Самойловиче) доверили Мазепе и слугам его заведовать войсковой казной…». В результате в 1709 году, уже после смерти гетмана, его ближайшее окружение и племянник Андрей Войнаровский при дележе гетманского «скарба» ни как не могли определить, что же принадлежало лично гетману и его наследникам, а что «Войску». А как тут определишь, ведь казной заведовал лично гетман, разного рода сборами и налогами тоже он. Поди, узнай какой доход он имел с налогов и что из него он отстегнул «Войску», а что оставил себе.  При таком положении дела, гетманы являлись богатейшими людьми не только Украины, но и всей Российской империи.
Придя к власти Мазепа, по-видимому, с первых дней своего правления решил вернуть Гетманщину Польской короне (естественно с определёнными выгодами для себя лично), поэтому и стал медленно, но уверено изводить казачество. Он окружает себя родичами, бывшими дорошенковцами и приверженцами польской короны, таковыми являлись Иван Лисица, Павло Грибович, Василий Кочубей, Захар Шийкевич, о котором ещё Переяславский полковник Цюцюра писал что он «…лядского короля и ляхов хвалит, а Царскому Величеству и русским людям враг». А воевода Барятинский отмечал: - «Начальные люди теперь в войске малороссийском все поляки, при Обидовском, племяннике Мазепы, нет ни одного слуги казака…. Гетман держит у себя в милости и призрении только полки охотницкие, компанейский и сердюцкие, надеясь на их верность, и в этих полках нет ни одного человека природного козака – все поляки». Стараясь навербовать себе больше приверженцев среди старшины, Мазепа раздаёт надёжным людям большое количество земель с крестьянами. Это  заметили даже в Москве, и на предложение в 1692 году Мазепы, - для сдерживания в узде запорожцев в Каменном Затоне построить ещё одну крепость, ему указали на то, что как Петрик, так и запорожцы восстают на два зла: отдачу в аренду шинков и пожалование старшине маетностей или земель вместе с людьми. Конечно, раздача земель, с живущими на ней крестьянами, явление для царской России тех времён вполне обычное, но как это совместить с той свободой украинского народа, о которой так любят разглагольствовать наши «свободолюбцы».  За время своего гетманства Мазепа подписал около 1000 земельных универсалов. Значительная часть их выпадает на 1687 и 1689 – 1692 годы. Естественно новые хозяева владений были заинтересованы в сохранении власти в руках Мазепы и его команды, так как новый гетман мог произвести не выгодный передел собственности совсем не в пользу этих новых землевладельцев. При всём при  этом, Мазепа умудрялся выставлять себя перед Москвой самым надёжным и верным её сторонником.  За счёт внедрения своих людей в Сечи, Мазепа создавал дестабилизацию, как в ней самой, так и в Гетманщине, и сам же её «викривав» перед Московским правительством. В своих письмах в Сечь Мазепа называет запорожцев «милими пріятелями и братіями», в то время как в своих посланиях в Москву, они у него становятся «бешеными псами», и он неоднократно советует уничтожить Сечь как «гнездо мятежной черни». Хотя сам вовремя, не высылая в Сечь, даже того минимума всего необходимого, что требовали запорожцы, является подлинным инициатором этих мятежей.
«Много разъ мы писали до вашей вельможности трбуя отъ васъ, чтобы вы прислали нам всё необходимое и всё потребное для военного предприятия, денег на сторожу, хлЪбныхъ запасов на войско, свободного къ намъ прохода охочимъ людямъ, но вы ваша вельможность, того не дЪлали и теперь не дЪлаете, а только, утешая своей ласкою, тЪм нас впевняете». Такого рода переписка красноречиво показывает отношение между Сечью и гетманом. Запорожцы уже в первый год пребывания у власти нового гетмана  вступили с ним в конфликт, и конфликт этот не прекращался до самого дня предательства Мазепы. Умело раздражая запорожцев, он всячески старался направить их недовольство против Москвы, а Москву возбудить против Сечи. Именно Мазепа, продолжая политику Самойловича, убедил  московское правительство в целесообразности построения городков-крепостей на реках Орель и Самаре. Сам по себе этот план для народа Украины имел только положительные последствия. Так, когда крепость была построена, то пребывание рядом с Крымом нескольких тысяч казаков поостудило пыл крымского хана и он, по свидетельству «языков», опасался выступить в поход, ожидая удара по Крыму российско-кзачьего войска. В дальнейшем крепости на Самаре и Орели послужили плацдармом для нейтрализации и завоевания Крыма и успешных боевых действий против Турции. Но, зная запорожцев, Мазепа преследовал своим планом и совершенно иную цель. Узнав, в апреле 1688 года о построении Новобогородицкой крепости, запорожцы увидели в этом посягательства на их свободу и территорию и были очень возмущены. Они неоднократно писали гетману, требуя остановить работы но, видя, что это не даёт ни какого результата, отправили гонцов с протестом в Москву. И тут Мазепа опять сумел показать перед московским правительством своё рвение и старание, а главное умение служить. Он сумел убедить сечевиков дать добро на построение крепости. Убедительными аргументами гетмана были 1000 червонцев переданные кошевому Григорию Сагайдачному и давно уже требуемые запорожцами для более действенной защиты Сечи пушки. Страсти на время улеглись.
Вскоре Василий Голицын организовывает ещё один большой поход на Крым, который так же заканчивается неудачей, что конечно не способствовало поднятию боевого духа и общего настроения казаков. К тому же, в это же время князь Василий Голицын, стоя в Новобогородицкой крепости, отдал приказание построить на реке Самаре в урочище Сорок Байраков, выше Вольного брода, новый город «со всЪми городовыми крЪпостями и съ оборонною отъ непріятелей твердынею, въ которой бы крепости могло построиться и жить, кроме воеводского двора и церковного мЪста, и казенныхъ и зелейныхъ амбаровъ и погребовъ, 500 человЪкамъ ратнымъ людямъ пЪшого строя». Этот ход князя вызвал новое недовольство запорожцев, а неудачные походы фаворита расшатывали устойчивость трона под царевной Софьей. Не желая испытывать судьбу, и, пытаясь  окончательно закрепиться у власти, Софья решает устранить своего 17 летнего сводного брата Петра. Были устроены торжества по поводу, якобы, удавшегося похода Голицына, на которые был вызван со старшиной и знатными казаками и гетман Мазепа. Но истинная цель столь многочисленной казацкой  делегации (более 300 человек) заключалась в надежде на то, что казаки примут участие в свержении царевича Петра. Но, по-видимому, у Мазепы были к тому времени уже действительно обширные связи в Москве, и благодаря им, он сумел выбрать правильное решение и не примкнул к заговорщикам.
Не знаю, понравился ли Петру эрудированный гетман или молодой царь не хотел лишних хлопот и волнений в связи с избранием нового гетмана в Малороссии. Во всяком случае, после аудиенции у Петра, где Мазепа поднес заготовленную челобитную, в которой «сдавал» своего поверженного благодетеля, излагая как Голицын, вымогал у него деньги и подарки – из конфискованного у Самойловича и из собственного «именьишка». Далее перечислялось: 11 тысяч рублей червонцами и ефимками, серебряной посуды более трех пуд, драгоценностей на 5 тысяч рублей, три коня турецких с убором…. Не поддержавший своего бывшего благодетеля (теперь уже Ваську Голицына), Мазепа счастливо вернулся домой. Вернувшись, он стал опять концентрировать свои силы, и как раз на это время выпадет новый виток усиленной раздачи земель. А в 1691 он делает попытку вновь бросить Украину в братоубийственную войну. Дело в том, что большинство правобережных казаков начинают проситься в подданство к московскому царю. Особенно часто с такими просьбами выступал Фастовский полковник Семен Палий, то есть, вражда между Правобережьем и Левобережьем прекратилась, ознаменовав собой конец «Руины». Левобережные и правобережные казаки, зачастую, совместными усилиями совершают походы на Крымскую и Белгородскую орды, под Акерман и Очаков, и в этих походах всегда принимает участие Палий. Его воинская доблесть и талант полководца вскоре становятся причиной беспокойства поляков, и после неоднократных просьб о принятии его и его людей в подданство царю, в октябре 1691 года московское правительство наконец-то даёт добро. Но этому препятствует Мазепа, который не отсылает в Фастов этого решения Москвы, мотивируя это тем, что организованный переход казаков с Правобережья обострит отношения с польской короной, так как правительство Польшы обвинило Палия в убийстве пропольски настроенного наказного гетмана Павла Апостола-Щуровского. На самом же деле Апостола-Щуровскоо убили его же казаки, когда он повёл их против Палия, а сами перешли к фастовскому полковнику. Мазепа же просто не желал увеличения численности и усиления левобережного казачества. У него уже созрел план, как поднять низовое казачество против московской Гетманщины и оторвать её от Москвы. Поэтому казаки желающие, верно, служить московскому царю, ему были ни к чему. План же его заключался в следующем. Зимой этого же 1691 года на Сечь убегает старший канцелярист гетмановской канцелярии Петрик Иваненко. Возмущая запорожцев своими речами о том, как тяжело живётся людям Гетманщины под ярмом Москвы, он предлагает объединиться с татарами, и выступить против старшины и Москвы. Сегодня большинство историков утверждают, что Мазепа к этому совершенно не причастен. Дескать, как-то не логично, что он стал бы организовывать заговор против самого себя и своей старшины. Но только, что стоило этой самой старшине и гетману в нужный момент, взвалив все грехи на Москву, примкнуть к восставшим и даже стать во главе всего движения. Аналогичный случай уже был в той же Украине, когда к народному восстанию поднятому Хмельницким