История государства которого никогда не было.

присоединена, фактически, вся её нынешняя территория к западу от Днепра за исключением той её части, которая в 1772 году отошла к Австрии.
Заканчивая эту главу, я задаю вопрос: - «Где в этой «мясорубке», в  этом хаосе, с постоянно меняющимся национальным составом населения, в этом винегрете народностей,  вы, дорогие мои «свідомі» земляки увидели хоть какую ни будь нацию, где вы увидели многовековую культуру? Кто её носитель? Ведь начиная с  Плано Карпини и кончая путешествующими по Украине XVIII столетия гуманистами из Западной Европы и «варварами» из России, типа попа Лукьянова, все только и ужасаются, глядя под ноги, и, находя там, груды не погребенных костей да черепов человеческих. Такого, наверное, и в фильме ужасов не увидишь. Пустыня, усеянная костями, пейзаж конечно печальный.  Но, если Плано Карпини мог почти, не колеблясь предположить что перед ним кости русичей, защитников родной земли по которым безжалостно прокатилась Орда, то чьи кости под ногами путешественника  XVIII столетия? Татарские, польские, русские, литовские или может турецкие, а может это сербы или молдаване или даже немцы? Кто сложил здесь голову за эту землю? Чья это земля? Земля, где забыты народные предания и былины,  где из памяти народной выпало, как минимум, целых четыре поколения князей или правителей. Ведь и сегодня никто не может толком сказать, кто правил Киевом  с момента захвата его монголами до захвата его в средине XIV века литовцами. Кто и чем заполнил эту, более чем на столетие растянувшуюся пустоту? Лично я ответить не могу. Зато, могу ответить, чем эта пустота не заполнялась. Не заполнялась она «націонльной свідомостью» украинца, а «державна ідея» даже рядом с той пустотой не лежала. Потом, почти триста лет в эту пустоту дули ветры с Литвы и Польши и опять… пустота. И это называется  «моноліт», это то «укрїнство» которое здесь «од віків»?





Слобожанщина

После развала Золотой Орды, степные просторы между Волглой и Доном, а также между Доном и Днепром, представляли собой совершенно безлюдное пространство, где время от времени появлялись небольшие кочевья степных жителей – осколки некогда грозной кочевой империи. Но уже в XV веке на берегах крупных рек, таких как Дон, Волга и Днепр начинают появляться первые казаки, а в XVI столетии там уже появляются их первые поселения – городки. Но обширные зоны степей и даже лесостепи между этими реками, в основном, это территория некогда половецких владений и  южные окраины русских княжеств, оставались пустыми, и там по-прежнему хозяйничали татары, которые постоянно делали набеги на тех, кто осмеливался поселиться в этих местах. Русские люди называли эти места «Полем» или «Диким полем». Н ачиная с  царствования Василия III (1505 – 1533 г.г.) Московское государство начинает планомерное наступление на «Дикое поле». На его рубежах располагаются служивые татары и казаки, а глубоко вперёд выдвигаются дозоры, так называемые сторожевые станицы, в обязанность которым вменялось зорко следить за «Полем» и предупреждать воевод о татарских набегах. А уже при  Иване Грозном в «Поле» начинают строить первые сторожевые городки, строительство которых особенно широкий размах приобрело во время царствования его сына Фёдора Иоанновича (1584 -1598 г.г.) и Бориса Годунова(1598 – 1605 г.г.). Так в 1586 году были построены города Воронеж и Ливны, к 1593 году уже целый ряд городов, таких как Белгород, Елец, Курск, Оскол, Валуйки, а в 1600 Кромны и Цареборисов преграждали путь к Москве татарским степным ордам. Эти города заселялись боярскими детьми, (дворянами) служилыми людьми «по прибору», казаками, стрельцами, пушкарями и прочими пригодными к несению нелёгкой пограничной службы людьми. Среди них не редко можно было встретить и тех же татар, принявших православную веру. Но, по-видимому, и до того как были построены эти города, и уже гораздо позже, весьма важную роль в становлении  в этих краях русского государства играл Святогорский монастырь первое упоминание о котором относится ещё к 1526 году. О нём писал, правда, не указывая, где он расположен, ещё австрийский посланник Сигизмунд Герберштейн который дважды, в 1517 и в 1526 годах подолгу бывал в Москве и прославился описанием Московского государства. После этого этот монастырь в московских летописях  XVI века упоминается довольно часто. Известно, что он не раз подвергался нападению татар, но благодаря своему весьма неудобному для штурма расположению, взять его так и не удалось. А раз так далеко в «Поле», уже в начале века располагался монастырь, то были и прихожане. Во всяком случае, судя по тому, что уже в 1632, 1633 и 1637 годах татары смогли набрать в этих краях боле 10 тысяч душ полона - в первой половине  XVII столетия постоянное население из Московского княжества здесь уже было. Начиная с 40-х годов этого же столетия, сюда всё чаще и чаще начинают переселяться русские люди с правого берега Днепра. Известно, что в 1635 - 1636 годах переговоры с московским правительством о переселении сюда и службе московскому царю черкасских казаков вёл ещё гетман Тарас Трясило. А  в 1638 году, с разрешения Москвы в эти края, после поражения от польского войска, с казаками порядка 1000 человек перешел гетман Острянин и основал город Чугуев. Видя, что переселенцев с Украины становится всё больше и больше царь Алексей Михайлович 14 мая 1641 года в своей грамоте позволяющей эти переселения пишет, что «… они из Литовския стороны в наше Московское государство пришли для того, что польские и литовские люди их крестьянскую (христианскую - Н.Г.) веру нарушили, и церкви божии разоряют, и их побивают, и жён и детей разбирая, и хоромы пожигают, и дворы их, и всякое строение разорили и пограбили. И мы, великий Государь, жалея, что они черкассы православные крестьянские веры греческаго закона, и видя их от поляков в изгнании и в смертном посечении, велели их принять под свою царскую высокую руку и велели устроить их». Вскоре появляются новые переселенцы из Украины и оседают возле Рыльска, Путивля и Белгорода. Особенно массовыми стали переселения казаков с Украины после поражения в 1651 году Б. Хмельницкого под Берестечком и заключения Белоцерковского договора. «Первыми, - как писал Костомаров – пример показали Волынцы». Они с боями пробились на левый берег Днепра, и под предводительством полковника Ивана Дзиньковского пришли в московские земли, где с царского позволения основали на берегу реки Тихая Сосна город Острогожск, перенеся с собой сюда, всё казацкое устройство и образуют Острогожский казачий полк. В это же время казаки из Корсуня основали Краснокутск, переселенцы из местечка Ставищ, во главе с Герасимом Кондратовичем, основали Суммы, в 1654 году основаны Ахтырка и Харьков. С тех пор  местность эта приобретает название Слободской Украины,  на территории которой образуются Острогожский, Сумской, Ахтырский, Харьковский, а в 1685 году ещё и Изюмский полки – всего пять.  Возводятся новые города-крепости Змиёв, Печенеги, Хорошево, Изюм, Салтов, Волчанск и другие. Зачастую казацкие городки вырастали у берегов рек и на местах древних поселений, так, например Змиев упоминается в Ипатьевской летописи и известен с XII века. На старых городищах построены Суммы и Харьков, на старом каменном городе VII – VIII столетий 670 переселенцев с Украины построили город Салтов. В общем же, уже в 1654 году по подсчётам профессора Д.И. Богалия на Слобожанщине проживало порядка 30 тысяч казаков, а  И.И. Срезневский  в том же 1654 году говорит о 80 – 100 тысячах казаков. Я здесь не ставлю себе задачу выяснять, кто из уважаемых историков прав, хочу лишь сказать, что в переселении брали участие не только казаки, но и простые селяне, и городские обыватели, мещане. Так, например, в самом начале переселения в 1652 году у одного только Острожского полковника насчитывалось 14 душ «челядників». О том что, переселяясь в Слободскую Украину, казаки агитировали всех желающих присоединяться к ним свидетельствует и давняя народная песня в которой поётся:

Покинь батька, покинь мати, покинь всю худобу,
Iди з нами козаками на Украйну, на слободу.
На Украйні всього много і паші і браги,
Не стоять там вражі ляхи, козацькії враги;
На Украйні суха риба із шапраном:
Будеш жити з козаком, як з паном,
А у Польші суха риба із водою;
Будеш жити з вражим ляхом як з бідою.
Московское правительство ставило условие переселенцам, не принимать беглых из московских земель, но активно заселять свои земли переселенцами из Правобережья и Гетманщины.  Оно оставило себе государственные интересы (защита казаками границ), а местные отдала переселенцам. То есть, в дела переселенцев правительство не вмешивалось. Оно выделяло землю тому или иному полку, а распределял её уже полковник, который имел в своём полку неограниченную власть. Но ещё не сформировавшаяся на Слобожанщине в XVII столетии аристократия и традиционная выборность старшины, позволяла даже простому крестьянину быстро подняться по социальной лестнице. Так, харьковский полковник Григорий Донец в 1660 году всего лишь простой казак, 1662 году он десятник, в 1666 – сотник, а в 1668 году он уже полковник. Правда, уже в 90-х годах XVII столетия слободские полковники получают боярские чины, что ничуть не уменьшает приток переселенцев с Украины в Слобожанщину и в 1732 году одного только мужского населения и только в четырёх полках Ахтырском, Изюмском, Сумском и Харьковском (об Острожском данных нет) насчитывали уже 153056 человек. Когда гетман Иван Самойлович начал переселять на свою сторону население Правобережья, то большинство переселенцев уходило сразу на Слобожанщину.  А мы уже знаем, что уходили не только казаки, знаем и то, что панов в Гетманщине развелось не меряно, а панам позарез нужны рабочие руки. А эти руки не проявляя ни малейшей «націоналної свідомості», а главное, способствуя «зросійщенню українців», (не так ли шановні пани патріоти) не задерживаясь под крылом у кровного батьки-гетмана чемчекують напрямую к злейшему врагу «української нації» - к «москалю». Ну, куда же это годится? Никуда не годится. И Самойлович отправляет в Москву своего племянника гадяцкого полковника Михаила Самойловича и будущего гетмана-предателя Мазепу, которые должны были убедить московское правительство, что так делать нехорошо и, что было бы неплохо расширить территорию Гетманщины за счёт московских земель куда от поляков и от гетманского уряду уходят не желающие больше проливать братской крови казаки и, исчерпавший своё терпение, рабочий люд. - « На сю сторону, с той стороны Днепра – говорили они в Москве – перешло одиннадцать полков, но теперь их осталась у нас одна треть, а две доли пошли прежде в слободские полки и там жительствуют. Пусть бы Великий Государь указал полки слободские, населённые малороссиянами, Сумской, Харьковский, Ахтырский и Рыбинский – отдать под гетманский регимент, потому что все эти полки, как и гетман, и всё войско запорожское, такие же малороссияне и одного государя подданные, и тогда бы гетман ведал, где этих правобережных жителей разселить, и над всеми начальствовал бы гетман…». Но вся, то и заковыка как раз в том, что все эти «полки» потому и уходили в Слобожанщину, что не желали что бы ими «гетман ведал» и, что им