История государства которого никогда не было.

польской шляхты тех, из местного населения, кто примкнул к его казакам, и вернулся к берегам Днепра. С этого времени и начинаются массовые переселения русских людей с берегов Буга, Днестра, с городов и местечек Западной Украины на левый берег Днепра и в московскую окраину, на Слобожанщину. Люди уходили десятками тысяч. Но ещё больше их перешло туда после заключения Андрусовского договора и хозяйничаний на правом берегу поляков, турок и их марионеточных гетманов. Так, например, о землях Волынского воеводства А. Оглоблин писал: - Маєтки Волині пустіли. Так у володіннях Яна Концепольского воєводи Бельзкого, в повітах Луцькому й Кремінецькому (частини колишньої Острожчини) до 1651 р. лічилось не менш як 3850 дворів, а в 1690 р. було лище 143 «дідичних», 291 «захожих» і 68 дворів дрібної шляхти (причому у 7 селах де колись було 194 души, в1690 р. не було вже жодного). Отже, від старого населення на кінець XVII ст. залишилось тільки близько 4%. Навіть коли взятии на увагу «захожих», то й тоді населення данної місцевості становило в 1690 р. лише 12% того що було тут перед битвою піб Берестечком». Иными словами, более чем 95% населения покинуло эти места, в основном это было русскоязычное население. Возьмите себе это на заметку. В данной «истории болезни» это важная деталь, которая  проясняет очень многое.
После того как Дорошенко сдался  на милость русского царя, турецкий султан выпускает из заточения Юрия Хмельницкого, как писал летописец «…ради возмущения и войскъ собиранія, и далъ ему титул князя Рускаго и Гетмана Запорожского…». Поляки в свою очередь ставят гетманом Правобережья полковника Евстафия Гоголя. В это время Самойлович и россияне на правом берегу Днепра завладели Чигирином, Черкассами, Медведевым, Жаботином, Мошнами, Драбовкой, и война разгорелась с новой силой. Чтобы лишить Юрия Хмельницкого материального обеспечения и возможности пополнять людской ресурс, гетман И. Самойлович 4 сентября 1678 года отдаёт распоряжение переселять и без того не густое население Правобережья на левый берег Днепра. Каневский полковник Д. Пушкаренко получает приказ переселить туда весь свой полк и даже тех, кто переходить не пожелает выводить насильно. Для переселения жителей с других мест в октябре был направлен отряд полковника Лысенко. После нескольких неудач в военной кампании 1678 года русские войска вновь выбили турков и Юрия из Чигирина и правобережных городов. И в конце февраля 1679 года сын гетмана Самойловича Семён, возглавив два компанейских полка и отдельные сотни полков Киевского, Переяславского, Прилуцкого и Неженского, а так же отряд воеводы Л. Неплюева занял Ржищев, а вскоре Канев и Корсунь. Жители этих городов вместе с населением Черкасс, Жаботина, Мошн и Драбовки были «…на сю сторону зігнані і від неприятеля відлучені, а села і містечка в той стороні всі без остатку спалені».(ИУК). Тогда же под Каневом Семёном был разбит и бежал родич Хмельницкого полковник Яненко, который с Белгородской ордой оставил Юрия и, объявив себя гетманом, грабил население Украины.
Опустошительные войны на Правобережье не приносили победных лавров ни одной из трёх воюющих сторон (Турция, Польша, Россия), поэтому в августе 1680 года в Крым были направлены стольник Василий Тяпкин, дьяк Никита Зотов и малороссийский генеральный писарь Семён Ракович, которые через посредничество Крымского хана должны были договориться с турками о мире. В результате этой поездки в конце 1680, в начале 1681 годов был заключён Бахчисарайский договор, который предусматривал перемирие сроком на 20 лет. Область от Днепра до Южного Буга признавалась как нейтральная и обрекалась на запустение. Вот выдержка из договора: - «А Киев город с принадлежащими его изстари пределами и городками и разорённые городки: Вассильков, Триполье, Стайки – киевская старая граница – под его Царской державой бытии; и от Киева до Запорог, по обе стороны Днепра, городов и городков не делать». А в 1686 году был заключён Московский договор между Россией и Польшей, в котором отмечалось следующее: - «А что у нас, Его Королевского Величества великих и полномочных послов и Их Царского Величества ближних бояр и думных людей, между нами зашла трудность о тех разорённых городах и местах, которые от местечка Стаек, вниз Днепра по реку Тясмину суть, именно: Ржищев, Трехтемиров, Канев, Люшны, Сокольня, Черкасы, Боровица, Бужин, Воронков, Крылов и Чигирин, о которых с нами Его Королевского Величества великими и полномочными послами Их Царского Величества ближние бояре и думные люди говорили и домогались, чтобы им быть в держании и владении Великих Государей Их Царского Величества вечно вниз Днепра, идучи рубежом от местечка Стаек по реку Тясмну. Мы (перечисление званий и титулов) согласно ту статью таким образом уговорили и положили; что те места оставатись имеют пусты как ныне суть…».
После заключения Бахчисарайского договора турецкий султан счёл за лучшее убрать Юрия Хмельницкого с Правобережья. Даже туркам не понравилась та бессмысленная и неоправданная жестокость, с которой сын славного гетмана проводил свои карательные экспедиции, как на левом, российском, таки на правом польско-турецком берегах Днепра.  Сожженные селения, тысячи ни в чём не повинных казнённых местных жителей, вот какими приметами выделялся путь, где прошёл «князь Русский и Гетман Запорожский». Поэтому султан Правобережную Украину «от Днепра до Случи», то есть территорию где его ставленниками были сперва Дорошенко, а затем Ю. Хмельницкий передал под контроль молдавского господаря Григория Дуки. Тот же в свою очередь назначает туда наказным гетманом своего боярина Ивана Дрешнича, который стал собирать остатки правобережного казачества и переселять на Украину жителей Молдавии и Влахии. Иногда туда бежали и притесняемые Самойловичем и его старшиной казаки и крестьяне с Левобережья но, тем не менее, край по-прежнему оставался пустынным. Желающих жить под протекцией турецкого султана, после тех подвигов, которые совершали против украинского (русского) народа его гетманы, находилось не много.  После победы в 1683 году над турками под Веной, польский король Ян Собеский, пожелал вернуть себе казаков, немалое число которых (в том числе и запорожцев) приняло участие в этом сражении. В 1684 году он издал универсал, которым, отдавал, практически не принадлежащие полякам земли между Тясмином, Тыкичем и границами киевского Полесья желавшим переселиться казакам. Некоторые из казаков последовали этому предложению и стали вновь заселять Правобережье. Но даже ещё в 1686 году Правобережье было практически пустым и, придерживавшийся польской ориентации, тогдашний гетман запорожец А. Могила, в своём письме к королю Яну Собецкому жаловался на то, что его казаки были размещены в совершенно пустынных землях: - «Кагальник зовсім без однієї людини, також і в Дашові, Комарові і Шаргороді – писал он, и просил короля чтобы король выдал – асигнайію на землі, де були б люди».(ИУК)  Летом 1689 года на службе у польского короля насчитывалось пять казачьих полков. Правда, состав их был очень не стабильным. Казаки то уходили, то вновь возвращались, иногда даже целыми полками. Так, например, в конце лета 1684 года войско Могилы насчитывало порядка 5000 человек, но уже в этом же году на левобережье ушло почти 4000 казаков. В 1686 году 2000 казаков во главе с Могилой пришло к Яну Собескому под Цецору, но потерпев поражение и получив плату за поход, полковники Кулик, Макуха и Штепа ушли на Левобережье.  Кроме того, были такие полковники как Сулимка, Барабаш, Корсунец, которые признавали себя подданными турецкого султана, и которые имели такой же не стабильный, колеблющийся от нескольких десятков до нескольких сотен состав своих полков. Самым мощным и стабильным по своему составу был в то время на Правобережье, пожалуй, полк, пришедшего туда, в 1685 году из запорожской Сечи полк полковника С. Палия. Но вот как его описывает проезжавший в «Святую Землю» через Хвастов, где располагался в начале 1702 года штаб (канцелярия) Палия российский поп Лукьянов: - «По земляному валу (в Хвастове) ворота частые; а во всяких воротах копаны ямы, да солома наслана в ямы; там Палиевщина лежит, человек по двадцати, по тридцати; голы, что бубны, без рубах, нагие, страшны зело; а в воротах из сел проехать нельзя ни с чем; все рвут, что собаки; дрова, солому, сено — с чем ни поезжай... А когда мы приехали  в Паволочь и стали на площади, так нас обступили, как есть около медведя, все козаки — Палиевщина; а все голудьба безпорточная; а на ином и клока рубахи нет: страшные зело, черны, что арапы и лихи, что собаки; из рук рвут. Они на нас, стоя, дивятся, а мы им и втрое, что таких уродов мы отроду не видали; у нас на Москве и на Петровском кружале не скоро сыщешь такова хочь одного». Заметим, речь идёт не о какой нибудь бандитской шайке, каких в то время на Правобережье было хоть пруд пруди, не о какой нибудь бродячей банде наёмников, которая нанималась на службу к спесивому шляхтичу для наезда на соседа, а о казаках полковника, имя которого грозно гремело по всей Украине. Его уважали даже не желавшие признавать над собой ни чьей власти «гультяи» запорожцы и дважды приглашали стать у них кошевым атаманом, и даже пророчили ему гетманскую булаву: - «Дадим Палию гетманство и клейноды все ему вручим, – поговаривали в 1693 году атаманы Паскагуба, Сагайдачный и другие представители запорожской элиты – и уж Палий пойдёт не Петриковою дорогой и знает он как панов украинских к рукам прибрать». Перейти в Сечь и возглавить запорожцев предлагало ему и российское правительство, когда начиная с 1688 года, Палий просит чтобы его полк со всеми людьми и подвластной ему территорией царь присоединил к Левобережной Украине и принял под своё покровительство. Но Москва не желала портить отношений с Речью Посполитой, а Палий не желал вернуться в запороги и писал: - «На Запорожье идти мнЪ не хочется, хотя войско и два раза туда звало меня и предлагало кошевое атаманство, и даже высшій чинъ, однако, я, привыкши къ городовому житью, идти в Сечь не желаю, потому что, пришедши туда, въ низовое войско, должен буду делать то, что войско захочет. Лучше мнЪ ещё вЪ ХвастовЪ до времени держаться, нежели вдругъ невЪдомо куда оттуда уходить».  
 И коль уж так выглядели люди самого прославленного в те годы полковника Правобережья, полковника о котором и по сей день ходят легенды и поются песни, то можно себе представить состояние других полков на правом берегу Днепра. Правда к этому времени польская шляхта вновь решила избавиться от казаков, которые причиняли ей огромное беспокойство и не позволяли жить так, как им бы хотелось в своих маетках на Украине. Поэтому после смерти короля Яна Собеского Варшавский Сейм в 1699 году вынес постановление о ликвидации казачества на Правобережье. Все казаки, кто не был согласен с постановлением сейма «…распустить и упразднить все полки…» стали прибиваться к не подчинившимся этому постановлению полкам Самуся, Искры, Абазина и конечно же Палия. Правобережные казаки вступили в новую стадию войны за выживание, и к ним устремились все, кому дорога была казацкая воля. «По все дни примножается к ним гультяйство, особенно