История государства которого никогда не было.

должна терпеть рядом с собой, никаким образом, других вероисповеданий; иноверцы, т.е. православные и протестанты, лишаются прав избрания в депутаты на сеймы, в трибуналы и в специальные комиссии, составленные по каким бы то ни было делам. Права их сравниваются с правами евреев. Духовные их не должны явно по улицам ходить со св. дарами; крещение, брак, похороны они имеют право совершать не иначе, как с разрешения католического ксёнза, за установленную последним плату. Публичные похороны воспрещаются иноверцам вовсе: они должны хоронить мёртвых ночью. В городах иноверцы должны присутствовать при католических крестных ходах. В сёлах не должны иметь колоколов при церквях. Дети, рождённые от смешанных браков, должны причисляться к католической церкви, и даже православные пасынки отчима католика должны принимать католичество. Канонические законы католиков должны быть обязательны и для иноверцев». В 1764 году на сейме было постановлено – карать смертью тех, кто вздумает перейти из католизма в другое вероисповедание. Не удивительно, что в таких условиях мало что осталось от той «справжньой Русі» которая по утверждению Грушевского перебралась в Галичину и на Волынь во время нашествия монголо-татар. И возможно пробудь она (справжня Русь) под Польшей ещё пару поколений (лет 50 – 60) и там бы (в Западной Украине) забыли бы не только слово «русь»  и «русин»  но возможно даже  и «украинец». Во всяком случае, когда в 1772 году Западная Украина вошла в состав Австрийской империи Габсбургов, она представляла собой самый бедный и безграмотный район Европы, далеко отставший от всех её стран в своём социально-экономическом и культурном развитии. Так что императору Иосифу II пришлось прямо таки спасать край, но это отдельная история и она ждёт нас впереди. Мы же, оставив в 1772 году Западную Украину на попечительство Австрии, сами вернёмся на Правобережную Украину.
Пустующие, но плодородные земли Правобережной Украины, конечно же, не могли вечно оставаться пустыми. Постепенно они заселялись, но заселялись очень медленно и не уверено. И сказать, что заселение их происходило только с одной - западной стороны значит заведомо покривить душой. Ведь не успел ещё гетман Скоропатский привести в исполнение указ Петра I о переселении всех  жителей Правобережья в Гетманщину, как на Правобережье появляются запорожцы. Их  отряды пытаются осваивать пустующие земли «плодоносной пустыни». Такое поведение турецких подданных приводит к кровавым столкновениям с отрядами коронных войск и надворной милиции польских шляхтичей. А через некоторое время после жалоб польской стороны турецкий султан запрещает своим подданным запорожцам вторгаться в земли Речи Посполитой, и польская шляхта начинает обживать опустевшую Украину. Предоставленные на  10 – 15, а кое-где и на 20 лет льготы в виде отмены барщины и налогов привлекали даже беглых из Левобережной Украины и России, но более всего переселенцев можно было встретить из Полесья и Белоруссии.  Переселенцами же из России чаще всего были старообрядцы. Но польские паны не были бы польскими, если бы, ни старались вернуть старые порядки и не считали за быдло всех кто, ниже его по социальному положению, а тем более крестьянина, да ещё к тому же и схизматика, обещание данное которому исполнять вовсе не обязательно. И льготные сроки зачастую сокращались вдвое, а то и более.
Но и запорожцы не были бы запорожцами, если бы слушались каждого, кто считал их своими подданными. Их небольшие отряды  порой не более двух – трёх  десятков человек  заходят на польскую территорию и занимаются грабежом купеческих караванов, угоняют лошадей доходят до Подолии и Волыни, нападая и грабя помещичьи усадьбы. Вскоре такие отряды составляются из людей различного рода занятий и сословий. В них можно встретиь рядом с запорожцами и донских казаков, и российских солдат, и татар, и даже калмыков, и крещёных евреев. Такие отряды вскоре стали называться гайдамаками и в течение чуть ли не полу века держали в страхе польскую шляхту и евреев, так как смерть для последних, часто мучительная, была, фактически, единственным исходом при встрече с этой  вольницей. Первое упоминание о гайдамаках встречаем уже 1717 году в универсале польского регаментаря Яна Галецкого, где обращаясь к правобережным помещикам, он пишет: - «Милостивых панов моих господ помещиков, всех вообще, усиленно прошу немедленно извещать моего наместника пана Ольшевского, о пребывании своевольных «куп гайдамацкой сволочи» где бы таковые ни находились, особенно же в воеводстве Брацлавском и части Киевского, то есть в Украине». Но подобные универсалы были малоэффективны, и гайдамацких банд становилось всё больше и больше, а их численный состав, уже в 30–х годах доходил иногда до нескольких сотен человек. Порой несколько ватажков таких формирований объединялись и тогда набегам подвергались даже укреплённые города и местечки. Известны нападения атаманов Гривы, Медведя, Харька, Гната Голого и ещё некоторых ватажков на такие города как Корсунь, Погребище, Паволочь, Рашков и др. (Наверное, так в «диком поле» три столетия назад формировались и действовали отряды первых казацких атаманов). Путешествовавший в тех местах в средине 30-х годов какой-то иностранец, записал в своём дневнике: - «Эта страна плодородна и приятна, но малолюдна, будучи подвержена набегам татар и гайдамаков, которые приносят величайшие разорения». Бороться же с этой бедой шляхта была не в состоянии. Главной причиной безрезультатной борьбы польской шляхты с гайдаматчиной было то, что угнетаемый ими народ видел в гайдамаках, которые были, как правило, православными, своих защитников и мстителей за панские обиды. Мелкие отряды гайдамаков часто находили радушный приём в украинских сёлах и даже в православных монастырях, где не редко скрывались и даже формировались. Немало гайдамацких отрядов было сформировано в Киеве и его монастырях, оттуда они выходили на своё кровавое дело. Естественно определённая доля прибыли от этого «дела» «отстёгивалась» его организаторам и покровителям. Российское же правительство к  гайдамацкому движению относилось двояко. С одной стороны ему выгодно было то, что гайдамаки не давали усилиться польской шляхте на Правобережье, с другой стороны, оно опасалось, как бы это движение не перекинулось на левый берег Днепра,  и потому часто бывало, что именно царские войска, а не надворная милиция польской шляхты или королевские рейтары проводили удачные карательные экспедиции против какого либо чересчур обнаглевшего гайдамацкого ватажка. Иначе и не могло быть, ведь королевских войск на Украине было очень мало что бы справиться с гайдамаками, которых всячески, вплоть до того что сами вливались в объявившуюся поблизости банду, поддерживало местное население. Надворная милиция, составленная из тех же крестьян, зачастую и сама занималась тем же что и гайдамаки, делая наезды на поместья соседей, иногда вместе со своим паном. Но уже в тридцатых годах гайдамацкое движение постепенно перерастает из  грабительско–разбойничьего в освободительное, и участники этого движения ставят перед собой задачу воссоединения с Левобережной Украиной и считают себя подданными российского правительства. Так, когда в 1733 году скончался король Август II то, на сейме королём большинством голосов был выбран Станислав Лещинский. Меньшинство было против этой кандидатуры и, образовав конфедерацию, объявило королём Августа III курфюрстра саксонского, и чтобы решить спорный вопрос в свою пользу пригласило помочь российское правительство, которое, по некоторым соображениям, Август устраивал больше чем Лещинский. Россия по просьбе конфедератов ввела в Польшу войска, что и послужило поводом к восстанию на Правобережье. Вот как эти события показывает профессор Антонович: - «Русский полковник Полянский, заняв Умань, отправил циркуляр к начальникам этих милиций в Брацлавском воеводстве, приглашая их действовать против шляхтичей партии Лещинского совместно с русскими войсками; циркуляр этот был своеобразно понят как милиционерами, так и народонаселением. Некто Верлан, начальник надворных козаков в Шаргороде, имении Любомирских, получив циркуляр, поднялся со своей сотней и стал созывать к себе надворные милиции из окрестных имений и вербовать крестьян в их состав; он принял титул козацкого полковника, раздавал другим начальникам титулы сотников, ротмистров и поручиков; сотни своего ополчения он разделил на десятки, группировавшиеся, смотря по происхождению из отдельных сел, входивших в их состав крестьян, причем каждый десяток избирал своего начальника; по мере поступления в полк, десятки вносились в правильно записывавшиеся регистры козацкого войска. Верлан объявил своим подчиненным, что он получил от русского полковника именной указ императрицы, которым будто предписывалось истреблять всех иноплеменников: ляхов и евреев, и разорять их имущество, и что после окончательного их истребления край будет присоединен к России вместе с образовавшимся в нем козацким войском; вследствие этого он привел свой полк к присяге на верность императрице. На отзыв Верлана народонаселение откликнулось сочувственно; в его лагерь спешили надворные козацкие милиции и жители волошских военных поселений, гайдамацкие ватажки и запорожцы, «винники, пасечники и вообще восставшие крестьяне», даже околичные шляхтичи и церковные причетники. Увеличивая постоянно свои силы, Верлан сделал несколько переходов по Брацлавскому воеводству, разоряя дома шляхтичей, истребляя дворян и евреев и приводя к присяге остальное население; затем он прошел таким же образом вдоль все Подольское воеводство и оттуда направился к Кременцу; после нескольких удачных стычек с встретившимися на пути польскими войсками, он занял города Броды и Жванец и, в половине июля 1734 г., пустил свои загоны по направлению ко Львову и Каменцу». В итоге, когда королём был поставлен ставленник конфедератов и России, восстание пришлось усмирять самим же россиянам. В 1740 году восстание против поляков поднял некий Василий Вощило, который стал именовать себя «великим атаманом» и назвался «внуком Богдана Хмельницкого». А закончилась эпопея гайдаматчины в 1768 году, воспетой Т. Г. Шевченко кровавой резнёй «Калиивщины». К этому времени Польша уже фактически утратила свою государственную независимость и шла практически, не отклоняясь от курса, намеченного ей Российским правительством. Такая постановка дела не понравилась правительствам Австрии и Пруссии. Находясь в состоянии войны с Турцией, российское правительство опасалось, что сторону их противника примут Австрия и Пруссия и потому согласилось на раздел влияния над Речью Посполитой, на чём настаивали правительства этих стран. В 1772 году произошёл первый раздел Польши, в результате которого к Австрии и отошла Галичина. России же отошла Восточная Белоруссия и часть Прибалтики. В 1793 году последовал ещё один раздел Польши и наконец, в 1795 году третий окончательный раздел, в результате которого польское государство престало существовать на карте Европы, а  к Украине была