История государства которого никогда не было.

сражении. Но Карл не пошёл по тому пути, который предназначил ему российский царь, а направился в Украину. Победы шведов в 1706 – 1708 годах, действия россиян избегающих генерального сражения и сжигающих свои же населённые пункты дабы не допустить шведов к Москве убедили гетмана Мазепу в том, что шведы непременно должны одержать победу над Россией. Ведь ещё в январе 1705 г. Мазепа был у царя в Москве. Его осыпали очередными милостями. В июне ему был дан указ, выступить с 30 тыс. казаков (т. е. почти со всем левобережным и недавно приобретенным, после пленения Палия Мазепой, правобережным войском) к Львову и далее - в Польшу, чтобы "знатными контрибуциями утеснять" имения Потоцких и прочих неверных Августу магнатов. Задача была выполнена Мазепой как никогда успешно. В начале августа его войска  достигли Львова, а в начале октября взяли Замостье. После этого гетман расположился на зимних квартирах в Дубно. Ему поручили собирать на Правобережье сборы для будущих военных действий. Это был апогей славы Мазепы. Именно в это время Мазепа знакомится в Дубно с княгиней Анной Дольской, вдовой князя К. Вишневецкого, сторонницей С. Лещинского, ставленника шведов. С ней гетман имел «денные и ночные конференции», а позже постоянную шифрованную переписку. Именно с этого время гетман начинает колебаться, его мучают сомнения. И, пришедшее в Дубно письмо, от наказного гетмана Д. Горленко о притеснениях казаков русскими во время их нахождения под Гродно, а так же царский указ об отправке киевского и черниговского полков в Пруссию для их переформирования в регулярные драгунские, (кстати, о переформировании казаков в регулярное войско уже давно царю говорил сам гетман)  это, только, вовремя доставленная ширма, для прикрытия вновь изменившейся политической ориентации гетмана. Если ещё в сентябре 1705 г. когда, С. Лещинский отправил к гетману своего посланца Вольского, Мазепа выдал его в Москву вместе со всеми письмами и предложениями короля то, уже летом 1706 года он ведёт тайную переписку с Дольской, открыто возмущается московскими властями и, как бы осторожно, подсказывает старшине каким путём им следовать дальше: - «Какого ж нам добра вперед надеяться за наши верные службы? – говорит он. – Другой бы на моем месте не был таким дураком, что по сие время не приклонился к противной стороне». И уже, наверное бы, и «приклонился» если бы в это время шведы были рядом. Идти же под марионеточного польского короля, как это не раз предлагала ему Дольская гетман не собирался. Поэтому когда, незадолго до первого серьёзного поражения шведов от русской армии под Клише, Мазепа получил шифрованное письмо от княгини Дольской, в котором та заверяла его от имени польского короля С. Лещинского о «всіх желаний» Мазепы  «неотрицательнаго исполнения» и предлагала ему чтоб он «діло намиренное зачинал», тот торопиться не стал.
- «Возможное ли діло, - делился Мазепа сомнениями со своим окружением, - оставивши живое, искать мёртвого и, отплывши одного берега, другого не достигнуть? Станіслав і сам не есть надёжен своего королевства; Речь Посполитая раздвоенная: який же может быти фундамент безумных той бабы прелестей?» Но, несмотря на все свои сомнения, контакты с польско-шведской стороной не прекращал, а в 1707 году они даже усилились. И не случайно в основном все факты обвинения Мазепы в измене, выдвинутые против него Кочубеем выпадают на 1706, 1707 годы, когда Мазепа действительно готов был изменить, не смотря на то, что чёрная кошка между ними пробежала ещё в 1704 году, когда 65-летний гетман соблазнил  шестнадцатилетнюю дочь Кочубея. И хотя Мазепа уже в 1706 году готов был на предательство, но, как он говорил Орлику «…пока не увижу с какою потенциею Станислав к границам украинским подойдёт, и якие будут войск шведских в государстве Московском прогреси…», открыто выступить врагом Москвы не решался. Король же в свою очередь, как вспоминали позже люди близкие к Карлу XII, мало интересовался гетманом и не хотел иметь дело с теми, кто ради собственной безопасности предают своих союзников. А то, что поступок Мазепы иначе как предательством не назовешь, сомневаться не стоит, хотя сегодня часто можно встретить заявления  подобные вот этому: - «Решение Мазепы перейти на сторону Карла до сих пор вызывает споры. Следует отметить, что с формальной точки зрения гетман не предавал Петра I. Всё дело в том, что царь отступил от договорённостей, достигнутых между Московским государством и Войском Запорожским в 1654 году на Переяславской раде. В связи с тем, что Пётр значительно урезал права и вольности Войска Запорожского, его действия можно считать предательством соглашения от 1654 года. Таким образом, действия Ивана Мазепы можно рассматривать обоснованными и такими, которые имели под собой политическое и юридическое обоснование». Выходит Мазепа не предавал, а виноват во всём Пётр I, который решил  любой ценой вывести своё государство, а заодно и Украину на лидирующие позиции в мировом сообществе народов. Но только почему-то даже ближайший соратник и приемник Мазепы Филип Орлик писал запорожцам в 1734 году: - «Правда сначала Москва поблажала всему украинскому народу, осыпала деньгами всю старшину и всё значное войсковое и городовое товариство, одаряла ихъ соболями, раздавала имЪния, но всё это дЪлала до тЪхъ поръ, пока не одержала побЪды под Полтавою, послЪ чего сейчасъ-же и прежде всего, вдвинула на Украйну войска свои…». То есть даже Орлик не замечает особых посягательств российского правительства на вольности и привилеи казацкие, до тех пор, пока Мазепа не совершил предательство. Но уж извините, таков был Пётр – не любил, когда предают его дело. А предательством, (изменой) то есть своим именем, называл свой поступок и сам Мазепа когда, в мае 1706 года отклонил предложение Дольской принять гарантии шведского короля и потребовал от неё прекратить корреспонденцию, и «…не помышлять, чтоб он, служивши верно трем государям, при старости лет наложит на себя пятно измены…». Интересно о каких это трёх государях писал наш «верный» гетман? Скорее всего, первый – польский король Ян Казимир, которого он предал, второй - российский царь Пётр, а кто же третий? Возможно, это турецкий султан, которому он служил вместе с Дорошенко? Может в Батурине, где сегодня ведуться раскопки, найдут трудовую книжку гетмана и мы узнаем, кому ещё «вероно» служил Мазепа. Но, когда в средине июля 1708 года шведы одержали очередную победу над русскими войсками при Головчине и после неё двинулись на Украину, «верный» гетман перестал сомневаться и «пятно измены» на себя всё же «наложил».
Надо сказать, что тут Таирова-Яковлева совершенно права  утверждая, что «…Меншикову было суждено стать роковой для Мазепы фигурой». Это действительно так, но отнюдь, ни потому, что ещё летом 1706 года он якобы по пьяни сболтнул Мазепе о необходимости преобразования Гетманщины и ликвидации старшины, и ни потому, что до гетмана дошли слухи, будто бы Меншиков сам хочет стать гетманом. Просто Меншиков спровоцировал Мазепу к предательству, выведя его из состояния раздумий, и, подтолкнул к действию. Ведь ещё в октябре гетман колебался, но 23 октября в Борзны, где находился Мазепа, примчался Войноровский и сообщил, что завтра сюда прибывает с войском Меншиков. До этого, как известно, Пётр I уже неоднократно призывал к себе в ставку гетмана с его войском, но тот, сказавшись больным, не являлся сам и, ни присылал войско. Надо полагать, что гетману так же доложили, что о его сношениях с поляками и шведами стало известно Петру I. Иначе как объяснить ту панику, которая охватила гетмана? Ведь в тот же день Мазепа сбежал в Батурин, а оттуда, прихватив всё ценное и войсковую казну, подался в лагерь шведского короля, куда и прибыл ночью 25 октября. И лишь через 4 дня, 29 октября 1708 года Мазепа был торжественно принят Карлом XII, а вскоре после пышного приёма он узнал о падении Батурина.  Конечно же Мазепа и всё его окружение, все 5 тысяч прибывших с ним казаков и наёмных сердюков и компанейцев, поняли что они «влетели» по крупному и казаки стали дезертировать из войска Мазепы с самых первых дней пребывания его в лагере шведов. Узнав о поражении 16-ти тысячного корпуса шведов под командованием Левингаупта  в сражении у белорусской деревни Лесная, состоявшемся 28 сентября 1708 года, даже те из немногих полковников и старшины, что ещё недавно поддерживали Мазепу, поразмыслив, решили воздержаться от протекции шведского короля и в лагерь к нему, как это по-видимому планировалось, по призыву гетмана не явились.  Большинство из рядовых казаков и даже старшины до самого последнего момента не знали, куда на самом деле в ночь на 25 октября вел их Мазепа, об этом свидетельствует в своих записках участник тех событий шведский полковник Юлленштерн: «Здесь я должен сказать, - пишет он, - как гетман сдал нам в руки всех бывших при  нем  людей, так как сами они об этом ничего не знали. Суть была в том, что большая часть  как старшин, так и рядовых  (казаков)  была московитского духа, и гетман не осмеливался раскрыть им свои планы прежде, чем его персона очутилась в безопасности, а они (казаки) столь далеко, (на противоположном берегу Двины) что должны были выполнять то, что тот хотел. Дело было так. Гетман притворился, что получил сведения о шведском отряде, на который он сам (вроде) хотел напасть и попытаться  его взять в плен. Старшины тут же вызвались  следовать за ним, что было в соответствии с его планами. Тем временем он принял меры, чтобы все его ценные вещи и деньги  пошли другим путем. Когда он оказался в паре миль от нас и выслал своих гонцов,  о чем я уже сказал,  он велел людям выстроиться, быть готовыми идти против неприятеля  и пошел прямо  на нашу деревню, пока не наткнулся на высланный нами отряд. Когда он получил  от (нашего) офицера  все сведения,  и попросил охраны для себя,  он созвал старшин  и сказал, что решил перейти к королю Швеции, чтобы с его помощью отвоевать утраченную свободу. И те, кто считает  так же и хочет свободы,  должны следовать за ним,  а также оповестить  и убедить рядовых,  что все делается для их блага  и сохранения свободы  и держать  всех вместе.  Если же кто-то  из них отделится  от основного состава и будет обнаружен валахами или шведами,  то тут же будет истреблен. Эта новость всех их очень поразила, потому что там было много разного люда:  и казаки, и калмыки, и татары.  И хоть они  и вынуждены  были держаться вместе  из-за этой угрозы,  но позже от большей части как старшин, так и рядовых и след простыл». А когда в лагере Мазепы узнали об указе царя о реабилитации тех, кто в течение месяца оставит шведов, от гетмана сотнями и даже полками стали уходить не только казаки но и его наёмники. Так с целым полком ушел компанейский полковник Галаган, прихватив с собой несколько десятков пленённых им шведов. С Мазепой осталось порядка 1000 его приверженцев.  Но и тут многие украинские, а заодно с ними и некоторые российские историки видят причину не в том, что казаки были обмануты гетманом и кучкой предателей, а совсем в другом.  Так, например россиянка, кандидат исторических наук Таирова-Яковлева пишет: - «Резня в Батурине, гражданская казнь и церковная анафема