История государства которого никогда не было.

почти год в Батуринской тюрьме, в 1705 году был отправлен в Москву, а оттуда  в Сибирь. В наши дни не редко можно встретить умников, которые уверяют, что Мазепа к аресту легендарно полковника не причастен и выполнял лишь распоряжение Москвы. Они не верят даже фактам подобным  выше описанным, так может, поверят хотя бы песням, которые слагал в те времена украинский народ. Полностью привожу одну из них, специально для подобной публики.

Ой не знав, не знав, проклятый Мазепа, як Палия зазваты:
Ой став же, став проклятый Мазепа на бенкет запрошаты:
«Ой прошу тебе, Семене Палию, по чаши вына пыты!»
— «Брешеш, брешеш, вражый сыну, хочешь мене згубыты!»
А там Максым Искра сыдыть, про Мазепу добре знае:
Палиеви Семенови оттак промовляе:
«Ой годи, Семене Палию, в Мазепы вына пыты!
Ой хоче Мазепа проклятый тебе вбыты».
Ой пье Палий, ой ще Семен да головоньку клоныть,
А Мазепын чура Палию Семену кайданы готовыть.
Ой пье Палий, ой пье Семен — из ниг извалывся,
Дуже тому гетьман Мазепа, стоя, звеселывся.
Ой як крыкне проклятый Мазепа на свои гайдуки:
Ой возьмыте Палия Семена, да у тисны руки».
Ой як крыкне проклятый Мазепа на свои лейтары:

Ой возьмите Палия Семена, закуйте в кайданы!»
Ой як крыкне проклятый Мазепа на свою возныцю:
«Ой возьмите Палия Семена, да вкиньте в темныцю!»
Не дав гетьман Палию Семену ни пыты и йисты,
Докиль не выслав проклятый Мазепа на столыцю лысты.
— «Оттож тоби, промовляє, царю! есть Палий изминнык,
Вин тебе хоче вже отступаты, в пень Москву рубаты,
А сам хоче вже на столыци царем цареваты».

Наверное, так и прожил бы Мазепа до конца дней своих верноподданным  и законопослушным вельможей российского императора, если бы опять же не случай. Но если несчастливый случай возвысил нашего «героя» то, казалось бы, счастливый (для него лично), опустил его, ниже плинтуса и стал причиной преждевременной смерти. Хотя с другой стороны, если бы ни этот случай, я имею в виду, приход во владения гетмана шведских войск и их короля Карла XII, вряд ли Мазепа смог бы выбиться в герои нынешней украинской нации, и так и жил бы себе, строча доносы на своих соратников, а те отвечая гетману такой же любезностью доносили бы в Москву о каждом неверном шаге своего патрона. Ни кому бы и не пришло в головы воспевать интригана, ненавидящего свой народ, тот народ, который привык называть своих вождей не иначе как «батькой».   Так в этом народе называли Богдана Хмельницкого, Ивана Сирко, Семена Палия. Мазепу же так не называли, и кто бы стал называть «батькой» человека, который лицемерно, называя своих подданных, своими детьми, на самом же деле…. В общем, я попробую сейчас разбудить того, кто «спить у душі кожного справжнього українця» и пусть он сам скажет, что он думал и кем считал украинцев – наших предков. Итак, слушайте внимательно, говорит Мазепа: - «Наш народ глуп и непостоянен,  он как раз прельстится: он не знает польского поведения, не рассудит о своем упадке и о вечной утрате отчизны...». Вот мы сегодня хаем Россию, нас убеждают, что во всех наших бедах виновны «кляті москалі» и что это они нас «гнобили» всю жизнь, но слушай, слушайте, что говорил Мазепа в вышеприведённом послании к Петру, в порыве верноподданнических чувств, в январе 1704 года писал: - «Пусть великий государь не слишком дает веру малороссийскому народу, пусть изволит, не отлагая,  прислать в Украину доброе войско из солдат храбрых и  обученных, чтоб держать народ малороссийский в  послушании и верном подданстве». Это было истинное отношение Мазепы к  украинскому народу, ни какой-то там разовый всплеск гнева или недоверия к нему, а потому, о том же твердил он постоянно и даже в преддверии шведского вторжения (июль 1708): - «Вельми опасаюсь, дабы под сие  время внутреннее между здешним непостоянным и малодушным народом не произошло возмущение, наипаче - когда неприятель... похочет тайным яким-нибудь образом прелестные свои листы в городы посылать». Но, в итоге сам оказался тем, кого следовало опасаться; наверное правильно говорят что каждый думает о других в меру своей распущенности. Так, что все те писаки которые, убеждают нас в том, что Мазепа сострадальчески относился к тяжкой судьбе украинского народа, на долю которого, особенно за время «Северной войны», выпала какая то особая тяжесть, это, как раз те украинцы, в душе которых гетман Мазепа уже проснулся.
Несомненно, малороссийскому народу приходилось очень тяжело. Постоянная напряжённость, связанная с войнами Петра I на юге, естественно не способствовала процветанию края, но если честно ответить себе на вопрос, во имя чего и кого всё это делалось, станет ясно, что ради этой цели стоило покрепче сжать зубы и терпеть. И народ Украины это понимал. Иначе относились малороссы к участию казацких полков в «Северной войне». Эта война казалась им чужой,  и общее настроение было такое, что, мол, нехай москали сами и воюют.  Кроме того, в самой Украине, а иногда и не только в Украине, готовясь к большой войне со шведами, казаков привлекали к строительству укреплений. Начальство требовало с них как с простых мужиков, а козакам это не нравилось, иногда они бросали работу и расходились по домам. Не редко дезертировали и уходили с войны, иногда целыми полками, и казаки, находящиеся в войске. Так, после поражения саксонской армии при Фрауштадте и отхода русской армии к Киеву, воротились домой со своими казаками полковники Мирович и Апостол, один из Польши, другой из Саксонии, жалуясь на холод и голод. Царь даже хотел их повесить за самовольный уход со службы, но гетман выпросил для них прощение. Но только ведь трудно приходилось всем народам российской империи, да ведь и войны явление присущее не только России. В Европе они вспыхивали даже чаще, но во всех странах с дезертирами поступали одинаково. Тут мне, конечно, могут возразить, что, мол, российский народ является для большинства народов Российской империи народом-завоевателем, и коль он народ имперский, то есть, народ гегемон, то пусть и защищает завоёванные им народы, а им (завоеванным народам) это ни к чему. Но это далеко не так. Дело в том, что в число завоеванных народов империй попадают, как правило, народы слабые и отсталые. А потому, неизвестно как сложилась бы дальнейшая судьба того или иного народа присоединённого к империи, не попади он под защиту народа имперского. Во всяком случае, у завоёванного или добровольно вошедшего в состав империи народа, имеется больше гарантий на выживание чем у народа самостоятельного, но слабого, по территории которого наверняка будут прокатываться и давить всё живое войны между более сильными соседями. Поэтому, модное ныне в Украине высказанное, некогда лордом Актоном изречение: - «Благородная душа с удовольствием отдаст предпочтение тому, чтоб её страна была бедной, слабой и незаметной, но вольной, нежели могучая и богатая, но порабощённая», звучит, конечно, красиво, но на практике совершенно абсурдно. Слабый народ ещё и сегодня, не смотря на наличие разного рода международных организаций, защищающих его права, фактически, не в силах защитить себя от вторжения военщины близких и дальних воинствующих сильных государств. (Сербия, Абхазия, Южная Осетия и др.)  Поэтому империя является, в какой-то степени, гарантом безопасности такого народа, а стало быть, защита империи является задачей общей для всех её народов. Боле того – империя, до определённого времени, явление, вне всякого сомнения, прогрессивное и является как бы инкубатором для будущих государств. Так, ненавистная всем народам античной Европы Римская империя, подмявшая под себя, кельтские, германские, частично праславянские и другие народы, стала «квочкой» для многих современных государств. И даже ещё в средневековье многие королевства с гордостью именовали себя римлянами (Византия, Римская Империя Германского народа и др.). В империи слабые народы учатся управлять государством, защищать его от врагов, поднимаются на более высокий уровень развития, и когда настаёт такой момент, что учиться уже нечему или даже, что «ученик» превосходит своего «учителя» этот народ, как  показывает многовековая практика, выходит из состава империи и создаёт своё, вполне жизнеспособное государство. Так что нет абсолютно ничего страшного в том, что мы жили в составе империи. Значит, так было надо истории, так было надо Украине, а коль так, то и защита империи была нашей прямой обязанностью. И Мазепа защищал бы её  с пеной у рта, будь он уверен что, армия зарождающейся империи Петра, одолеет армию зарождающейся империи Карла. А уверенности такой, как раз и не было. Более того всё свидетельствовало как раз об обратном.
Уже в 1700 году русская армия  в составе 34 тысяч штыков и 145 пушек, проторчав под Нарвой полтора месяца, не могла сломить сопротивление трёхтысячного шведского гарнизона, а прибывший ему на помощь с 20 тысячами солдат  и с 37-ю пушками Карл XII, наголову разгромил своего неприятеля. После этой громкой победы Карл XII сосредоточил все свои основные силы в Европе, оставив Россию, что дало возможность Петру I собраться с силами, сформировать сильную армию и, заключив союз  с Саксонией и Польшей, перейти в наступление. В конце 1705 года основные русские силы остановились на зимовку в Гродно. Неожиданно в январе 1706 года Карл XII выдвинул в этом направлении крупные силы. Союзники рассчитывали дать бой после подхода саксонских подкреплений. Но 13 (24) февраля 1706 года шведы нанесли сокрушительное поражение саксонской армии в битве при Фрауштадте, разбив втрое превосходящие силы противника. Оставшись без надежды на подкрепление, русская армия была вынуждена отступить в направлении Киева. Но Карл вновь не последовал за войсками Петра, а развернул свою армию против саксонцев. На этот раз шведы вторглись уже на территорию самой Саксонии. 24 сентября (5 октября) 1706 года Август II в тайне заключил мирное соглашение со Швецией. По договору он отказывался от польского престола в пользу Станислава Лещинского, разрывал союз с Россией и обязывался выплатить контрибуцию на содержание шведской армии. Тем не менее, не решаясь объявить о предательстве в присутствии русской армии под командованием Меншикова, Август II вынужден был со своими войсками участвовать в сражении при Калише 18 (29) октября 1706 года. Битва закончилась полной победой русской армии и пленением шведского командующего. Это сражение стало крупнейшим с участием русской армии с начала войны. Но, несмотря на блестящую победу, Россия осталась в войне со Швецией в полном одиночестве. В течение 1707 года шведская армия находилась в Саксонии. За это время Карлу XII удалось восполнить потери и существенно укрепить свои войска. В начале 1708 шведы двинулись в направлении Смоленска. 3 (14) июля 1708 года Карл одержал победу в битве при Головчине над русскими войсками под командованием генерала Репнина. Это сражение стало последним крупным успехом шведской армии. Ожидая, что шведы решили нанести главный удар сразу по Москве, Пётр I приказал сжечь все населённые пункты на предполагаемом пути противника и вывести оттуда всё население. Этим он рассчитывал изморить и деморализовать противника голодом, а затем разбить его в генеральном