История государства которого никогда не было.

изобретением большевиков. Ещё до Февральской революции 29 ноября 1916 года управляющий министерства земледелия Александр Риттих подписал подобное постановление «О разверстке зерновых хлебов и фуража приобретаемых для потребностей связанных с обороной», при этом хлебная разверстка  касалась всех производителей. После февральской революции хлебная развёрстка так же существовала, её ни кто не отменял. Наоборот, закон от 25 марта и вышедшая 3 мая инструкция ужесточала ответственность за скрываемые хлебные запасы, подлежащие сдаче государству или отказ от сдачи видимых запасов. При обнаружении скрываемых – они подлежали отчуждению по половинной твердой цене, в случае отказа от добровольной сдачи видимых – они отчуждаются принудительно.
«Это неизбежная, горькая, печальная мера, - говорил Шингарёв, - взять в руки государства распределение хлебных запасов. Без этой меры обойтись нельзя».
А 20 августа выходит циркуляр предписывавший принять все исключительные меры – «вплоть до вооруженного изъятия хлеба у крупных владельцев и всех производителей из ближайших к железнодорожным станциям селений». Так что большевики пошли уже по проторенной дорожке. Правда дорожку эту они превратили в проспект с весьма рсплывчивой разметкой на бедняка середняка и кулака. Ведь даже идейные большевики с трудом могли отличать кто является кулаком,  а кто середняк. Вот что пишет советский историк по этому поводу:
«Разница в имущественном положении и определении социальных групп крестьянства даже в пределах одной губернии была настолько велика, что Самарский губисполком, затребовав из уездов сведения, отмечал, что «например крестьянин-середняк Пугачёвского уезда может явиться в Бугульмаинском уезде кулаком». Аналогичной ситуация была разумеется и в Украине. Поэтому продразвёрстка лягла на плечи отнюдь не одному кулаку, но и прилично придушила середняка. Ведь в такой не ясной ситуации единственным ориентиром для продотрядов являлся «передовой рабочий, как руководитель бедноты, как вождь деревенской тудящейся массы, как строитель государства труда (который по выражению Ленина) «пошёл в народ». Он, да ещё «комитет бедноты» (комбед) определяли кто есть кто. А тут уж действовал принцип – чем больше дашь, тем больше возьмёшь. Ленин отмечал: «Приступая к организации союзов бедноты, мы шли на это с полным сознанием всей тяжести и жестокости этой меры» Ведь за каждого выявленного «скрытого кулака» комбедовец имел свой процент от налога. А каждый продотряд имел спущенный сверху план по сбору налога, и его начальнику совсем неинтересно знать, на сколько объективно подошли к делу комбедовцы, а принятые декреты совершенно не содержали указаний в отношении прав и полномочий местных органов – что в создавшихся условиях фактически означало развязывание рук местным представителям и произвол снизу. Этот произвол переходит в настоящую вооруженную борьбу за хлеб, борьбу кровавую и жестокую.
Одессу Директория потеряла ещё раньше чем Киев. Уже 20 декабря 1918 года город полностью перешел под власть белогвардейцев и их союзников из Антанты, в первую очередь французского командования. С той поры до конца  марта 1919 года Одесса была островком видимого благополучия и обеспеченности в кипящем котле гражданской войны. В городе открывались шикарные магазины и рестораны, игорные и публичные дома, снимались фильмы и работали десятки театров и кабаре. Сюда собрались и все богатые люди со всей «вчерашней» империи и словно в предчувствии кончины они проматывали тут свои состояния. За ними, за их деньгами, сюда же устремились со всей бывшей империи все жулики и бандиты. Хватало работы и людям Япончика. Они так обнаглели, что совершали налеты средь бела дня даже на Дерибасовской. В ответ на засилье распоясавшихся бандитов белогвардейский военный  губернатор Одессы, генерал Алексей Гришин-Алмазов, объявил им настоящую войну. В предместья были введены воинские подразделения и броневики. Бандитов расстреливали на месте преступления. Начались широкомасштабные облавы, во время которых «отстреливали» подозрительных. В интервью газете «Одесские новости» в январе 1919-го, Гришин-Алмазов сетовал: «То, что происходит сейчас в Одессе, внушает серьезные опасения... Одессе, в наше безумное время, выпала исключительная доля — стать убежищем всех уголовных знамен и главарей преступного мира, бежавших из Екатеринослава, Киева, Харькова».
Видимо белый генерал собирался обосноваться в Одессе всерьёз и на долго, и так взялся за бандитов, что у «короля» Япончика нервы не выдержали - он сбросил маску революционера, и направил губернатору Одессы письмо-просьбу. В нем были такие строки: «Мы не большевики и не украинцы. Мы уголовные. Оставьте нас в покое, и мы с вами воевать не будем». Заметьте, - знаменитый бандит, партию большевиков и «нацию» украинцев варит в одном котле. Он совсем недавно образовавшуюся партию,  ставит в один ряд с «древнейшей цивилизацией  мира», заявляя, «мы не большевики и не украинцы».  Боле того, он кидает украинцев на одни весы со своими бандитами.  В своём ли он уме? А может быть это у нас «не все дома», когда мы говорим о своей многовековой истории?
Как бы там не было, но белая кость и голубая кровь губернатора взбунтовались против компромисса с бандитом и война продолжалась.  Революционеры подпольщики, наоборот, тогда харчами здорово не перебирали и только теснее стали взаимодействовать с уголовниками Япончика, - на белогвардейские репрессии бандиты ответили «бандитским террором».
В марте 1919 года, Красная Армия вышла к Черному морю у Перекопа. Точнее это были крестьянские отряды перешедшего к «красным» атамана Григорьева. 14 марта Одесса была объявлена на осадном положении. В критические дни обороны города Япончик поднимает восстание в предместьях Одессы. Восставшие бандиты и дружинники Котовского, большевиков, анархистов, левых эсеров заставили белогвардейскую власть окопаться в центре города, отдав окраины бандитско — повстанческому ополчению. Это восстание пытался подавить с помощью воинских частей и броневиков командующий гарнизоном Одессы генерал Бискупский. Однако, отведенные с фронта войска не смогли справиться с бандитами. В то же время ослабление фронта и бездействие Антанты, связанное с политическими переменами в Западной Европе привели к тому, что отряды Григорьева подошли вплотную к городу. Надо заметить что, в начале апреля 1919 года, во Франции министерство Клемансо было вынуждено уйти в отставку, и сменившие его министры из — «левых радикалов» распорядились о немедленном возвращение во Францию своего десанта из Украины и прекращение интервенции. Франко–греческие войска получили приказ: в течение трех дней очистить Одессу, и с их отходом, уже 8-го апреля войска Григорьева входили в Одессу. Григорьев чувствовал себя новым Наполеоном, а точнее Кутузовым, и хвастливо заявлял: «Я победил французов, победителей Германии, и один мой снаряд выбил председательское место из-под Клемансо!»
 Примерно в это же время, примерно такими же вершителями истории чувствуют себя и многие другие атаманы и, оставляя Петлюру они создают свои «Украины», свои автономии и свою «незалэжнисть». Так в конце 1918, начале 1919 годов появляются: Дерманская республика (матросов Деревенко и Галата), Млневская (атамана Голого-Бабенко) Здолбуновская, Пашковская, Пригорынская (каменотеса Савицкого), Летичивская (атамана Волынца и матроса Романенко), Высуньская (левого эсера Ефименко), Баштанская («боротьбистов»)... Они, как правило, не признавали никакого государства и ни чьей власти кроме собственной. И отстаивая своё «государство» воевали с уездным городом, другими районами и другими атаманами, окружив для надёжности свою территорию окопами и завалами деревьев. Как образовывались такие республики можно проследить на примере «Приднепровской республики» атамана Зелёного (Дмитрий Терпило).
Происходил Д. Терпило из крестьян Киевщины, был учителем начальной школы. Вступив в подпольную организацию украинской социал-демократической партии, участвует в революционной агитации в деревнях, за что ссылается на север России. В период Центральной Рады Зеленый — активный пропагандист и организатор независимой украинской армии. Во время гетманского правления, летом 1918 года, он становится вождем восстания против интервентов и гетманцев в Трипольском и Каневском уездах Киевщины. В ноябре 1918 года, признав верховенство Директории УНР, он создает трехтысячную Днепровскую повстанческую дивизию, которая совместно с отрядами Петлюры и сечевых стрельцов в декабре 1918 года захватывает Киев. Хороший оратор и организатор, атаман Зеленый становится главой независимой «Приднепровской республики», включавшей несколько уездов Киевщины, и председателем ревкома этих уездов. Но уже через несколько дней, всё в том же декабре, Петлюра требует переброски дивизии на польский фронт. Зелёный отказывается выполнять приказ и изгоняет администрацию Директории УНР из своего района. В ответ на это Петлюра издал приказ об аресте Зеленого. В это время советские войска начали борьбу против Директории УНР и петлюровской армии. Зеленый предлагает свои услуги большевикам и договаривается с их командованием о вхождении его отрядов в Красную Армию на правах самостоятельной единицы и при сохранении должности атамана.
Попутно предлагаю заглянуть и в образованную на правом берегу Днепра атаманом Коцуром «Чигиринскую республику». Коцур был одним из атаманов казаков вызванных из небытия Украинской Центральной Радой. Когда по приказу гетмана казацкие формирования стали разоружать и ликвидировать, Спиридон Коцур  пристал к «красным» партизанам, большевика Федора Наводничего. Но уже в ноябре 1918 года создал свой повстанческий отряд. Его отряд совершает военные вылазки из Приднепровья к станциям Знаменская и Бобринская. Тогда он призывал «вместе с Красной Армией России выбить гетманцев и германцев с Украины и установить на Украине трудовую советскую республику!» В декабре отряд Коцуры присоединился к всеобщему восстанию под руководством Директории УНР. Созданный им Чигиринский полк вошел в состав повстанческой армии Директории. Но после победы восстания и восстановления Украинской народной республики Коцура возвращает свои отряды к Чигирину и выступает против власти Директории УНР. В январе 1919 года «батько» Коцур силами своего полка захватывает уездный Чигирин и объявляет о создании независимой «Чигиринской советской республики», с собой во главе. В своей «Чигиринской республике» Коцур был «диктатором», «гетманом», «монархом» одновременно. Любой его приказ немедленно исполнялся и не подлежал согласованиям, утверждениям. Совет и ревком, созданные в Чигирине, имели чисто формальные, декоративные функции. Захватив власть, атаман Коцур стал расправляться с неугодными, проводя «атаманский красный террор». Громились поместья и экономии, досталось опять же и местным евреям, расстреливались гетманские и царские чиновники, полицейские, «буржуи».
Но не только «республики» можно было встретить в Украине тех годов.