кто-то ещё проверили, нашли это пятно… И всё. Сергей это был. Опиши в своём романе какое-нибудь преступление, если тебе так хочется, а у нас здесь, к счастью, всё нормально.
Да, похоже, Аня была права.
- Но как же странно нагромоздились события, - сказала я. - Здесь и преступление, и исчезновение, и мистика. И вдруг всё так обыденно объяснилось.
- Хорошо, что обыденно, - возразила Аня. - Мы так усердно совали всюду нос, что нас бы убили первыми. Свидетелей всегда убивают. А если не свидетелей, то тех, кто очень уж мешает.
- Известно, что преступления всегда совершаются неправильно, необдуманно, поэтому во всех детективах их раскрывают. Начинать надо не с жертвы, а со свидетелей, тогда никто и не поймёт, кого должны были убить.
Это была шутка, но настолько тяжеловесная, что Аня, естественно, её не поняла и лишь покрутила головой, выражая этим своё мнение.
- Сейчас Марина уедет, а мы скоро должны идти на прогулку, - напомнила я. - Будем рассказывать Николаю про наши события?
- Конечно! - воскликнула Аня. - Как же без этого? Пусть тоже посмеётся. Это скольких же нервов нам стоили твои фантазии!
- Звуки на чердаке - это не мои фантазии, - возразила я. - Никто не мог их объяснить, так что я в этом не виновата. А крест в зеркале мы обе видели. Ты тоже испугалась.
- Да, - согласилась Аня. - Всё это наше необразованье.
- Подозреваю, что наша беседа плавно переходит на театральную тему, - заметила я.
- Теперь уж не для кого играть, - вздохнула Аня. - И оказалось, что его больше интересует не игра, а хороший ужин.
- В этом, конечно, доля истины есть, - согласилась я, - но всё-таки Михаилу, действительно, очень понравилась Катя. Не сердись, но «против хвахта не попрёшь». Кстати, это тоже цитата, только из Лескова.
В эту минуту вернулись Марина и Катя.
- Посмотрите теперь! - воскликнула хозяйка. - Правда ведь, блузка так и заиграла?
- Заиграла, - согласилась Аня.
- Скорее это крестик заиграл, а блузка подхватила, - добавила я.
Ни за что этого не скажу, но вся душа моя протестует против использования крестиков и иконок в виде украшения. Если не веришь в Бога, то не надо их надевать, а если веришь - не выставляй их напоказ, особенно если они усыпаны бриллиантами. Всё-таки это не украшения, а символ веры.
- Тогда я пошла. Чупочка, мы с тобой уже погуляли, днём тебя выведут, а меня жди к вечеру.
Марина ушла в приподнятом настроении, а мы ещё немного поговорили о странном стечении обстоятельств, которое только что разъяснилось. При этом Катя могла свободно выражать свои мысли, а нам с Аней приходилось быть всё время настороже, чтобы не выдать секрет Михал Михалыча.
- Как же вы будете в Москве обходиться без вашего Николая? - спросила Катя, когда мы встали из-за стола.
У меня на душе стало тошно, потому что я не люблю расставаться с хорошими людьми, а с нашим приятным спутником нам скоро предстояло распрощаться навсегда.
- Переживём как-нибудь, - ответила я беспечным тоном.
- Еще вопрос: как он будет без нас обходиться? - поддержала меня Аня.
Пока же Николай ждал нас в конце улицы.
- Как ваша рука? - первым делом спросила я.
Он чуть пошевелил ею. Видно было, что ему это нелегко.
- Действует, но пока с трудом. Думаю, что через несколько дней будет совсем хорошо.
- Поменьше её тревожьте, - посоветовала Аня.
- Постараюсь.
Пока он не успел заговорить, я предложила:
- А может, нам повторить вчерашний отдых?
Николай подозрительно посмотрел на меня.
- Жертвуете своими интересами в моих интересах? - поинтересовался он. - Так ведь я уже совсем здоров.
Я незаметно подтолкнула Аню.
- Мы тоже здоровы, но с удовольствием побездельничаем, - подхватила та мою мысль. Кстати, у нас есть новости.
- А вот завтра, если вы не будете против, куда-нибудь съездим, - предложила я.
- Согласен.
Мы повторили вчерашний отдых на пляже, даже еду купили почти ту же.
- Так что за новости? - спросил Николай.
- А Пётр больше не сердится на вас за Михаила? - последовал вопрос с нашей стороны.
- Старается про это даже не упоминать, - ответил он. - Боится, как бы это не навело нас опять на желание поссориться.
У него был такой вид, словно он что-то недоговаривал, и у меня зародилась мысль, что он всё ещё озабочен сватовством своего друга.
- Так какие же у вас новости?
Аня сейчас же рассказала об истинной причине пропажи крестика.
- Я так и думал, что всё объяснится очень просто, - признался Николай. - Теперь мой список тайн пуст. С чердаком разобрались, с исчезнувшим крестом всё получилось просто до примитивности, призрак на дороге оказался реальной собакой…
Он посмотрел на свою руку и улыбнулся.
«А Сергей никуда не исчез, а был растерзан собакой и теперь его прах покоится на кладбище», - мысленно закончила я.
Зря мы затеяли все эти разбирательства. Теперь надо будет разорвать оба моих с любовью составленных списка и выбросить. Или лучше я их оставлю, чтобы повеселиться на досуге. А всё-таки наше расследование нас с Аней захватило и доставило немало занимательных часов. Ведь, не будь его, мы бы с ней заполняли свободное время пустой болтовнёй, которая ничего не даёт ни уму, ни сердцу, а теперь у нас будет что вспомнить, когда мы вновь увидимся.
- Николай, а все ваши встречи с медведями заканчивались так благополучно? - спросила Аня, когда он рассказал про то, как случайным появлением так перепугал бедолагу-медведя, что тот, прежде чем догадаться убежать, принялся совершать нелепые поступки.
- Не все, - признался он и показал нам глубокие шрамы на боку. - Это меня пытался расшевелить один мишка. Спастись от него мне было некуда, вот я и притворился мёртвым. Не всегда, но иногда это срабатывает. Мишка моим телом заинтересовался и решил, по-видимому, меня реанимировать, потому что принялся толкать меня из стороны в сторону, раскачивать и чуть ли не делать искусственное дыхание. Я лежу, чувствую, что сейчас у меня кости треснут, но терплю. Мишка решил, что оживить меня невозможно, и ушёл, но долго ещё останавливался и оглядывался, не раздумаю ли я быть покойником.
Он почти в лицах передал нам всю эту сцену, придав ей самый комический характер, поэтому мы не могли удержаться от смеха.
- Извините, Николай, - сказала я. - В то время, когда вас катал медведь, мне смешно, конечно, не было бы.
Тут уж настала его очередь смеяться.
- Николай, а в этом году вы всё-таки поедете в тайгу? - спросила Аня.
- Нет, не удастся. Отпуск у меня скоро закончится, отгулы я уже все выбрал, так что придётся мне остаться без тайги. Зато я больше месяца бездельничал на даче у Петра, а прежде больше нескольких дней подряд здесь не жил.
Я заподозрила причину.
- Это Пётр попросил вас с ним пожить? - спросила я. - Чтобы как-нибудь выведать, не у Марины ли исчезнувшие деньги?
Он неуверенно кивнул, боясь, что мы вспомним о его «шпионской» деятельности.
- Я, конечно, ему сочувствую, ведь он сильно переживал, думая, что его бизнес может рухнуть, - добавил он. - Но вам я признаюсь, что очень рад, что всё так вышло. Если бы не это, то мы бы с вами не познакомились и… я бы так и бродил в одиночестве по знакомым местам.
- Тогда вам не надо было бы весь отпуск тратить на Петра, - возразила Аня, - и вы бы смогли съездить в тайгу.
Николай ответил после запинки:
- И это верно.
Мной овладело какое-то странное чувство: не то мне было жаль наших расследований, подозрений, жгучих тайн, не то беспокоила мысль, что осталось лишь три дня для наших прогулок с Николаем. Мне было грустно и очень тревожно. Что-то меня мучило изнутри, не давало насладиться хорошей погодой и приятным обществом.
Когда мы возвращались домой, Аня спросила:
- Что ты была как неживая? Тоже играла какую-нибудь роль? Только учти, что это надо делать естественно, а иначе окружающие подумают про тебя плохо.
«Кто бы говорил!» - хотелось мне ответить, но я промолчала.
- Хороший человек, - продолжала Аня. - У меня нет ни одного такого знакомого. Как жаль, что мы уедем и никогда с ним не встретимся, разве только случайно. А как ты думаешь, может, Марина пригласит нас сюда ещё раз?
Я покачала головой.
- Вряд ли.
Аня кивнула.
- Тогда мы Николая больше не увидим, это точно.
- А плохо, что нам больше не надо разгадывать тайны чердака, креста, исчезнувшего Сергея и прочего, - сказала я.
- Да, верно, - согласилась Аня. - Немного даже жаль. Сначала думаешь: «Какое счастье, что всё кончилось!» А потом начинаешь ощущать пустоту. Вроде, мы были при деле, наблюдали, строили предположения. А сейчас и заняться нечем.
Мы вошли в дом и больше об этом не заговаривали.
- К обеду у нас будет украинский борщ из совсем молоденькой свёклы, скорее из детёнышей свёклы, и курица под маринадом, - объявила счастливая Катя. - А на ужин я думаю наделать вареников.
Она порхала по кухне и столовой удивительно легко, словно в ней не было трёх десятков лишних килограммов.
- Приятно, когда приходишь с прогулки, а тебе говорят, что к обеду будут всякие вкусные вещи, да ещё об ужине уже позаботились, - сказала Аня. - Смотри, не избалуй своего Михаила, а то так и будешь всю оставшуюся жизнь стоять у плиты, а он - воспринимать это как должное.
- Да это же моя мечта! - призналась Катя. - Я просто обожаю готовить. Это моя страсть. Только готовить я люблю для кого-то, а не для одной себя.
Я тихо шепнула Ане:
- Надо будет им на свадьбу подарить книгу Похлёбкина и ещё какие-нибудь роскошные кулинарные книги. Пусть наслаждается жизнью.
Та кивнула и фыркнула. По-моему, в эту минуту она искренне радовалась и за подругу, и тому, что лично ей не надо будет проводить в кухне бесконечные часы.
- Мне бы такую кухню! - мечтательно проговорила Катя.
- А какая квартира у Михаила? - спросила Аня.
- Кажется, малогабаритная двухкомнатная. У него ещё студия есть, но тоже маленькая.
- Твоя однушка-крохотушка и его двушка… - рассуждала Аня. - Может, удастся обменять на приличную двухкомнатную квартиру. Но кухня там будет самая обычная, не хоромы.
- Подожди со своим обменом, - остановила её Катя. - Мы только что познакомились. Может, я ему надоем через неделю.
- Не надейся, - вмешалась я. - Он крепко в тебя втюхался, втюрился, словом, влюбился.
Катя не смогла скрыть счастливой улыбки.
- Если больше желаешь хорошую кухню, чем хорошего мужа, то выходи за Петра, - сказала Аня.
- Лучше иметь хорошего мужа, - сделала выбор Катя.
- Это ничего, что такой кухни, как у Марины, у тебя никогда не будет, - утешила я «шкелета». - Зато есть готовый кот.
Так, за шутками и не слишком глубокими разговорами, мы провели время до обеда, вкусного обеда. А потом Катя ушла на прогулку с Чупой и Михаилом.
- Счастливые, - проговорила Аня словно нехотя, но потом встрепенулась. - А может, это мы счастливые. В наши годы не так-то легко приспосабливаться к чужим капризам.
- Правильно говоришь, - согласилась я. - Именно поэтому я отказываюсь с кем-либо знакомиться, когда мне это предлагают.
- Кто предлагает?
- Знакомые доброжелатели. Давай, говорят, мы познакомим тебя с одним человеком… И так далее. Не знаю, может, этот человек или эти люди, потому что мне их подсовывали несколько штук, и очень хорошие, но на меня такая тоска накатывает, как только я представлю, что надо встречаться, о чём-то говорить, что я сразу же отказываюсь. В молодости всё это кажется проще, а в наши немолодые годы у нас уже сложились устойчивые привычки, которые не хочется ломать. Вот появился бы человек, сходный со мной по
С уважением, Андрей.