ГЛАВА 7
Медицинские опыты Пегасова.
-Смотри у меня, Пегасов, - предупредил на следующее утро Сима своего друга, рискованно начинающего медицинскую практику с его жены.
-Вообще-то, - заметил Пегасов по этому поводу, - назначение врача народной женской консультации – смотреть не у тебя.
-Чувствую, - вздохнул Сима, - добром это не кончится.
Его невеселые мысли вслух прервал незнакомый стук в дверь.
-Кто бы это мог быть? – спросил он. – Эсмеральда в это время еще спит. Борю-ся?..
«Нет! - тявкнул Бонифаций. – Не Борюся!»
-Собака лает, - сказал Сима. – Значит, кто-то чужой. Может, за тобой наконец пришли? - предположил он, посмотрев на Пегасова. – Из милиции. И почему было сту-чать, а не позвонить?
Сима открыл дверь.
Нет, человек, стоявший в дверном проеме, пришел не из милиции. А позвонить он не мог по причине своего роста, который не позволял ему дотянуться до кнопки звонка. На вид пришедшему было лет девятнадцать-двадцать, не больше. Паренек был белобрыс и редкоус. И вида был скорее деревенского, нежели городского. Он был в галстуке, и, переминаясь с ноги на ногу, немилосердно теребил в руках фуражку, при взгляде на которую Цезику, тоже подошедшему к двери, подумалось, что перед ними помощник комбайнера.
Цезик изобразил на лице вопрос.
-Мамо казала, шо здесь лечут от беремённости, - наконец выцедил из себя по-мощник комбайнера, зардевшись, как пионерский галстук.
Цезик только и смог, что поперхнуться. Скорость распространения информации была выше всякого разумения. Причем, во избежание конфликтов с законом, информа-ции почти секретной.
-А шо еще казала ваша мамо? – с отвисшей челюстью пролепетал он.
-А собака не укусит? – опасливо посмотрел на любопытствующего Бонифация помощник комбайнера.
-Не укусит.
Бонифаций, удовлетворив свое любопытство и неприятно вспомнив при взгляде на паренька запах арбузов, кусать никого не стал и ушел на кухню.
Паренек, похожий на помощника комбайнера, продолжал топтаться у двери. Де-ликатность вопроса мешала ему посвятить Цезика в подробности своего визита прямо на лестничной площадке, чего так настойчиво продолжал ожидать от него Цезик. По-няв, наконец, бесплодность своих ожиданий, Пегасов посторонился, давая место для прохода, и предложил:
-Проходите, объясните, в чем дело, и шо казала ваша мамо.
Паренек вошел в прихожую и снова затоптался на месте, неистовым тереблени-ем грозя своей фуражке уйти без нее.
-Мамо казала, шо вы врач от беремённости, - опять оповестил Цезика помощник комбайнера об умопомрачающей осведомленности своей мамы.
-Простите, вы нуждаетесь в лечении от беремённости? – уточнил Цезик.
-Какой там! – глубочайше вздохнул парень. И в тоже время в прихожей раздался треск. Это означало, что половина козырька от фуражки уже оторвана. Воздушное про-странство вокруг парня как-то замечательно наполнилось запахом сена, молока и еще, почему-то, котов. Бонифаций, правда, голову готов был дать на отсечение, что это не коты, а арбузы. Но мы не будем спорить с ним из-за этих мелочей – у каждого свои ас-социации с запахами. Одному коты пахнут арбузами, а другому – арбузы котами.
Поняв, что от «врачебного приема» ему не отвертеться, Цезик провел гостя в комнату. Там Пегасов мигом преобразил синий халат, прослуживший ему в эту ночь постелью, в рабочее медицинское одеяние. Потом водрузил на нос очки, чем сразу ус-покоил носителя запахов сена, молока и котов (остановимся на этом запахе), и указал на единственный в комнате стул, который, как мы помним, со вчерашнего дня служил гинекологическим креслом.
Помощник комбайнера сел на стул, не зная, что садится в гинекологическое кресло.
-Рассказывайте, - поправив указательным пальцем дужку очков, предложил Це-зик.
Гость расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, но тут же был остановлен Цезиковым возгласом:
-Раздеваться не нужно!
-Жарко, - объяснил помощник комбайнера.
-Итак?...
-Женился я…, - начал, наконец, гость, но тут же и вновь замолк.
-Безусловно, - согласился с ним Цезик. И поняв, что больше ему не дождаться от парня ни слова, спросил: - Давно?
-Та ото ж…, - многозначительно ответил парень.
-«Ото ж» - это сколько? – вновь подтолкнул его к дальнейшему словоизречению Цезик.
-Три месяца тому, - сказал парень. – В конце мая.
-В мае нынче не советуют жениться, - произнес в напряженной тишине Цезик все, что знал о майских женитьбах.
-Та ото ж…, - снова сказал парень.
-Ну?..
-Ну женились…, - снова повторил парень.
-А дальше?
-«Дальше» - это утром, что ли?
-Ну, может быть, и утром, - согласился с таким продолжением Цезик.
-Утром смотрю на простыню, а она чистая, - глубоко вздохнув, сказал парень.
-А должна быть грязная? – живо поинтересовался Цезик, действительно не знающий, какими должны быть простыни на утро после женитьбы.
-Мамо казала, шо кровь повынна буты, - пояснил парень глупому гинекологу такие очевидные для его мамы вещи.
-Ах, вот оно, оказывается, как! А дальше-то?
-Дальше кажу ий, жинци моий, шо мамо казала, шо кровь повынна буты.
-А она? – уже с живым интересом спросил Цезик.
-А вона: «Мамо казала, мамо казала… У мэнэ билокровие», каже.
-Та-а-к, - многозначительно побарабанил Цезик по прибору ИШВ. – И с тех пор, значит, прошло три месяца…
-Та ото ж…
-И, судя по тому, что вы здесь, жена ваша забеременела?
-Та ни, нэ зовсим, шоб и так, - возразил помощник комбайнера. - Вона повынна на цьому тыжни…
-На цьому чём? – не понял Цезик.
-На цией нэдили по вашему, - перевел свою речь парень.
-Так что она должна на этой неделе, по нашему? – попросил продолжать Цезик.
-Вона повынна на цьому тыжни рожаты, - договорил, наконец, парень свою речь, и еще чуть-чуть надорвал козырек.
-Рожать на этой неделе? – Несмотря на всю свою новизну в нынешней профес-сии, даже Цезика удивила такая скорость процесса.
-Та ото ж…
-А не рановато? – усомнился Цезик.
-Та ни, - ответил помощник комбайнера. Моя жинка всэ правыльно пидра-хувала. Ну, посчитала, по вашему. Я спочатку ии тэж спытав: «Чи нэ рановато? Мамо ж казала, шо дэвьять мисяцив повинно пройты.»
-А она?
-Вона кажэ: «Мы з тобою тры мисяци зустрычалысь, так?». Так, кажу. «Тры ми-сяци, як одружилысь, так?». Так, кажу. «Трыжды тры, пытае, – скики будэ?». Дэвьять, кажу. «Та ото ж», кажэ. «А то мамо казала, мамо казала…»
-И, правда, девять, - пересчитав трижды три, согласился Цезик.
-Алэ ж нэ в цьому дило, - сказал помощник комбайнера, жена которого так заме-чательно умножала три на три.
-В чем же тогда? – спросил Цезик.
-Вот и выликуй ии вид цией беремённости, - сказал парень. – Бо вжэ на полэ пора, яка ж тут дытына?
-Раньше надо было приходить, дружище, - запоздало посоветовал ему Цезик. – А теперь медицина бессильна. Теперь уже только самый радикальный способ лечения от беремённости и остался – рожать.
-Та ни, родияльный способ нэ трэба. Родияльный вона и сама зможэ. Ты выли-куй ии бэз родияльного способу.
-Ну-с, - с видом профессора гинекологии протянул Цезик. – Как теперь выле-чить без родияльного – это ты, брат, уже не у меня спроси, а у Господа Бога. А то, еще лучше, - у мамы!
Парень вздохнул и, окончательно дорвав фуражку, встал с гинекологического кресла, чтобы уйти.
-А, можэ, як-нэбудь за гроши добалакаемся? – спросил он в надежде, и вынул из-за пазухи узелок увесистого размера.
Цезик только горестно вздохнул и бессильно развел руками.
-А мамо казала, - укоризненно вздохнул помощник комбайнера, и ушел «в от-цовство».
-Видал, как бывает? – назидательно сказал Цезик Симе, кивнув вслед ушедшему комбайнеру. – И, ведь, правда, - размыслительно пробормотал он, - трижды три, как ни крути, а все равно девять…
Только ушел помощник комбайнера, как пришла Эсмеральда Энверовна. На сей раз приход свой она сопроводила сваренной в скороварке курицей, запах от которой, не удерживаемый даже плотным целлофаном, распространялся далеко вперед, дразня обоняние и будоража воображение. До нее дошел обрывок последней фразы Пегасова.
-Девять чего? – спросила она, появившись в дверях с курицей.
-Месяцев, - сказал Цезик, гостеприимным жестом предлагая Эсмеральде Энве-ровне пройти в комнату.
-Девять месяцев – это будет конец марта-начало апреля, - сказала Эсмеральда Энверовна, польщенная тем, что о ней вспоминали.
-В апреле рождаются великие люди, - заметил после ее подсчета Цезик. – Ленин, Сталин…
-Гитлер, - ни к селу, ни к городу ляпнул Сима.
Эсмеральда Энверовна испепеляюще посмотрела на Симу.
-Тоже ведь маленьким не назовешь, - оправдываясь за нелепость, конфузливо пожал плечами Сима. И ни с того, ни с сего снова брякнул: - «Титаник».
-Не ври, не было такого человека, - упрекнул Симу за дурные познания в исто-рии Цезик.
-Я говорю корабль «Титаник» затонул в апреле, - пояснил Сима, и снова виновато пожал плечами, как будто извинялся за его гибель и говорил, что он тут совершенно не при чем.
-Типун тебе на язык, дурак, - совсем уже осерчав, сказала Эсмеральда Энверов-на, которой Симины исторические эскапады откровенно действовали на нервы, и уж меньше всего были уместны к рождению ее ребенка.
«Да, похоже, глупость сморозил», - подумал Сима. И, чтобы как-то перевести тему, спросил Эсмеральду Энверовну:
-Выспалась сегодня?
Та подозрительно посмотрела на бывшего мужа.
-Что еще за намеки? – спросила она.
«Тьфу ты, черт, опять не туда!» - чертыхнулся в душе Сима.
Но Эсмеральда Энверовна, видимо, поняла его как-то по-своему.
-Предупреждаю тебя, - сказала она, - если ты опять вздумаешь усыплять меня своим гипнозом, я на тебя в суд подам за… - она задумалась над статьей, по которой можно будет привлечь Симу.
-За издевательство над покойником, - подсказал Сима. И тут же начал суетливо объясняться: - Есть такая статья, в кино недавно показывали.
Но взгляд Эсмеральды Энверовны начинал приобретать все более недобрые ин-тонации. Но потом она как-то смягчилась, посмотрела на свой живот, погладила его, и сказала:
-Не дай-то Бог, если и правда от него.
Цезик, видя, что вмешательство Симы в процесс оздоровления чувств к нему Эсмеральды Энверовны может привести к обратному результату, сказал:
-Сирафим, тебе не кажется, что надо выгулять пса?
-Что его выгуливать? – не понял намека Сима. – Он и сам отлично выгу-ливается. – Но, поймав выразительный взгляд Цезика, спросил: - А что, мы есть сегодня не будем? – Ему явно не давала покоя курица в руках Эсмеральды Энверовны. Он полагал, что, как бывший муж, а по документам, так даже вполне настоящий, имеет на птицу некоторые права. Он также полагал, и, надо сказать, вполне справедливо, что стоит ему на пол часа отлучиться - например, на прогулку с собакой - и права эти будут тут же бесцеремонно нарушены голодным Пегасовым.
Эсмеральда Энверовна чуть не всплеснула руками – и всплеснула бы, если бы они не были заняты курицей. Она, и впрямь, совсем забыла о том, что собиралась на-кормить своего будущего лекаря, и тем самым, наконец, подготовить его к осмотру бе-ременности.
Когда с курицей было покончено - на что ушло минут пять, не больше - а кости от нее скормлены Бонифацию, Эсмеральда Энверовна посчитала себя вправе обратить-ся к незаслуженно накормленному ею Симе со следующим вопросом:
-Сирафим, ты когда-нибудь научишься с первого раза понимать, чего от тебя хо-тят нормальные люди?
-А чего от меня хотят нормальные люди? – попросил
