уточнить Сима.
-Чтобы ты шел погулять с собакой, - напомнила Эсмеральда Энверовна. – Мы же должны, в конце концов, когда-нибудь провести осмотр?
-Должны, Сирафим, - развел руками Цезик.
Сима вопросительно посмотрел на Пегасова, хмыкнул, и исподтишка, так, чтобы не заметила Эсмеральда Энверовна, показав другу кулак, вышел на прогулку с собакой. (Собаку, правда, забыв при этом дома, и за ней потом пришлось возвращаться.)
Эсмеральда Энверовна поудобнее уселась на стуле и, закрыв по обыкновению глаза, приготовилась к осмотру.
Но Цезик начал осмотр несколько странно. Он сказал:
-Итак…
Эсмеральда Энверовна в удивлении открыла глаза.
-Что-то не так? – спросила она.
Цезик переминался с ноги на ногу.
-Ах, да! – вспомнила Эсмеральда Энверовна, и потянулась снимать с себя кофту.
-Нет, нет! – поспешил остановить ее в естественном порыве Цезик.
-Как «нет, нет»? – не поняла Эсмеральда Энверовна. Она впервые присутствовала на консультации «по-женски», не раздеваясь хотя бы в верхней своей части.
-Этого всего не нужно, - категорически отверг Цезик дедовские методы осмотра женского тела. – На помощь пришли технологии, - заявил он. - Все, что науке от вас сегодня нужно, это шум и вибрация из вашего организма.
-Это газы, что ли? – краснея, спросила Эсмеральда Энверовна.
-Нет, не газы, - сказал Цезик, своим ответом сразу доставляя Эсмеральде Энве-ровне несказанное облегчение. – Сидите спокойно, и сами все увидите, - добавил он, и начал крепить к кофте Эсмеральды Энверовны микрофон от ИШВ.
Эсмеральда Энверовна не могла не согласиться, что дети, конечно, производят какую-то вибрацию, и, что для них особенно характерно, очень много шума. Но она никогда не думала, что они способны на это уже в таком зачаточном возрасте. Такие размышления несколько озадачили ее – она не знала, как относится к вибрации, но шу-ма не выносила с детства.
Цезик, тем временем, отчаявшись укрепить на округлостях Эсмеральды Энве-ровны микрофон, стал усиленно елозить им по кофте. При этом он так защелкал пере-ключателями на приборе, и создал такой шум и суету вокруг себя, что отпрыск, сидя-щий в исследуемом им чреве, наверняка подумал, что вокруг него проводятся боевые действия.
Эсмеральда Энверовна сидела с закрытыми глазами и не знала уже, что и думать по поводу таких бурных измерений. Может, ребеночек все же от Арменчика? Слишком оживленной была вокруг него возня, а это уже напоминало бурный темперамент отбывшего в Италию вместе с кроватью армянина. Тот тоже мог развить самую кипучую деятельность даже вокруг варки яиц.
-Ну, что? - выдохнула Эсмеральда Энверовна, едва только Цезик закончил свое тыканье микрофоном по ее животу, и начал сворачивать шнур.
-Я думаю, у вас будет ребенок, - ответил Цезик на ее вопрос.
-Вот те раз, - сказала Эсмеральда Энверовна. – Это я и до вас знала. Я спраши-ваю, чей?
Цезик не был в курсе последних изысканий в области народной гинекологии, и потому не знал, способна ли медицина ответить на животрепещущий во все времена вопрос Эсмеральды Энверовны после прослушивания живота пациентки испорченным микрофоном. Но, судя по уверенности, прозвучавшей в его ответе, сам он шагнул в области этих исследований гораздо дальше своих коллег.
-Во всяком случае, то, что он не от Бориса Львовича – это я вам могу ут-верждать наверняка, - сказал Цезик, и на всякий случай нахмурил брови и выпятил нижнюю губу.
-Тоже мне, открытие Нового Света, - сказала Эсмеральда Энверовна. - Это я и сама могла утверждать наверняка.
-Могли? – удивленно вскинул из-под очков до этого нахмуренные брови Цезик.
-Борюся, как бы лучше выразиться, сторонник безопасного секса, - многозначи-тельно сказала Эсмеральда Энверовна.
-Это того, который со средствами? – спросил Цезик.
-Что вы имеете в виду, говоря «со средствами»? – не поняла Эсмеральда Энве-ровна. - Да, Борюся может заработать деньги. Но при чем тут секс?
-Я имел в виду средства противозачаточные, - пояснил свой вопрос Цезик.
-Ах, вон что! В таком случае, без средств. Он просто предпочитает спать на раз-ных кроватях. А со средствами он спал, когда между нами улегся Симка.
-А тогда-то, зачем ему понадобились средства? – совсем уже потерялся в догад-ках Цезик. – Если между вами, так сказать, было препятствие?
-Я же вам говорю – мой супруг, мой нынешний супруг, - уточнила Эсмеральда Энверовна, - сторонник безопасного секса.
-И при том он не отвергает мысли о том, что может быть отцом вашего будуще-го ребенка? – спросил Цезик.
-Попробовал бы он отвергнуть, - сказала Эсмеральда Энверовна.
Безусловно, эта женщина кого угодно могла убедить в своей правоте, подумал тогда Цезик.
-Простите за деликатный вопрос, - сказал тогда Цезик, - но между вами и вашим мужем, вашим нынешним мужем, - уточнил он, - вообще бывали отношения?
Эсмеральда Энверовна ответила на неопределенный вопрос еще более неопре-деленным ответом.
-Кто я, по-вашему? – спросила она.
«И действительно, - подумал Цезик, - кто она, по-моему?». Он не успел ответить себе на этот вопрос, так как его размышления прервала Эсмеральда Энверовна.
-А с чего вы решили, что ребенок будет не от Борюси? То есть, не от Бориса Львовича, я хотела сказать, - спросила она.
-По фенотипу, - просто сказал Цезик.
-Понятно, - сказала Эсмеральда Энверовна. – По чему, по чему? – вдруг дошло до нее. Слово «тип», прозвучавшее в диагнозе, показалось Эсмеральде Энверовне не слишком уместным, когда дело касалось ее будущего ребенка.
-По фенотипу, - повторил Цезик.
-Но-но! – грозно произнесла Эсмеральда Энверовна. И предупредила: – Я не по-смотрю, что вы в очках.
-Дело все в том…, - сказал Цезик, и привел в свое оправдание фразу, которую навеки запомнил из школьного курса биологии. Собственно, и из биологии он почерп-нул немногое, и все это «немногое» выдал сейчас Эсмеральде Энверовне: - Дело все в том, что «Генотип проявил себя в фенотипе, потому что рецессивный аллель нахо-дился в гомозиготном состоянии».
Цезик не понимал смысла этой фразы. Он даже не знал, есть ли в ней какой-либо смысл вообще. Но учительница биологии, произнесшая однажды этот шедевр, утверждала, что в трудные минуты жизни им, как сейчас Цезик, оборонялся сам великий Альберт Эйнштейн, тоже так и не сумевший постичь ее смысл. А может, это было неправдой, про Альберта Эйнштейна?
-А теперь все то же самое, но только по-русски, - попросила ошарашенная по-знаниями Цезика Эсмеральда Энверовна.
-По-русски это немного проще, - сказал Цезик. – Я слышал звук, который Борю-ся ему передать не мог.
«Да, по-русски это гораздо проще», - подумала Эсмеральда Энверовна, но на всякий случай спросила:
-Это и есть перевод?
-Нет, - сказал Цезик. – Это следствие из перевода. Скажите, вы что-нибудь слы-хали о такой ноте, как «до» четвертой октавы?
-О, Господи! – всполошилась Эсмеральда Энверовна, ввергнутая в некоторое неудобство Цезиковыми слуховыми изысканиями. Она сразу погрешила на вчерашний гороховый суп со свиными хвостиками. Только он мог произвести в ее внутренностях эту, сомнительной приятности, ноту.
-Это не я! – сразу предупредила Эсмеральда Энверовна.
-Что не вы?
-Это не я издала ноту!
-Ясное дело, не вы, - с готовностью согласился Цезик. – Это он, - показал Пега-сов на живот Эсмеральды Энверовны. – Если бы это была любая другая нота нотного стана, я бы, может, еще и усомнился. Но «до» четвертой октавы?.. Об этой ноте писа-ла вся культурная пресса Харькова.
-Врут, - убежденно сказала Эсмеральда Энверовна. – Газеты всегда врут. Я в Харькове отродясь не бывала.
-Вот именно! – почему-то чрезвычайно обрадовался Цезик. – Вот именно не бы-вали. Но зато ваш муж бывал. И это нас сейчас интересует больше всего.
-Это который из них? – попросила уточнить Эсмеральда Энверовна.
-Предпоследний, - сказал Цезик.
-Это, Жорик, что ли?
-Нет, не Жорик, - поправил ошибившуюся Эсмеральду Энверовну Цезик. – Си-рафим!
-Ну, какой же он предпоследний? – улыбнулась Эсмеральда Энверовна, давая понять, что ошибку совершил именно Цезик.
-После Арменчика и перед Борюсей, - постарался еще раз вернуть Симу в нару-шенную очередность Пегасов.
-Правильно, - сказала Эсмеральда Энверовна. – Но только целых два дня между ними был Жорик с Липецкой филармонии. Я музыку очень люблю, - пояснила она.
«Липецкая филармония» еще раз показала Цезику, что он на верном пути. И путь этот требовал продолжать развитие темы «до» четвертой октавы.
-Вы спрашиваете, почему я так категорически против признания отцовства Бо-риса Львовича? – спросил он.
-Да я, в общем-то, и не так категорически спрашивала… - пожала плечами Эс-меральда Энверовна. - Но если вы так хотите, тогда спрашиваю – почему вы так кате-горически против отцовства?
-Не я. Борюся, - напомнил Цезик.
-А Борюся вовсе и против, - вполголоса пробормотала Эсмеральда Энверовна и пожала плечами.
-Так вот, - продолжал Цезик. – Скажите, Арменчик мог спеть ноту такой высо-ты?
Эсмеральда Энверовна решительно не могла связать свою беременность с тем, какой высоты ноты пел Арменчик. Может, он пел и повыше, откуда ей знать? Эсме-ральда Энверовна, даже не смотря на свою любовь к музыке, была в сольфеджио от-нюдь не сильна. Просто поняв, какой ответ ожидал от нее Цезик, Эсмеральда Энверов-на сказала:
-Нет, не мог.
-А Жорик? – на всякий случай спросил Цезик, чтобы потом, не дай Бог чего, не объявился еще один претендент.
-Жорик вообще не пел, - успокоила Цезиковы подозрения Эсмеральда Энверов-на. – Он играл на контрабасе.
-Вот вам и ответ, - сказал Цезик, и пошел на кухню мыть руки после осмотра.
-В чем ответ? – спросила Эсмеральда Энверовна, когда Цезик вернулся в комна-ту, тщательно вытирая руки о посудное полотенце. Все то время, что Пегасов мыл ру-ки, она думала над тем, в чем же был ответ. – В чем ответ? – еще раз спросила она.
Цезик посмотрел на Эсмеральду Энверовну с таким недоумением, словно в пер-вый раз встретил на своем медицинском поприще такую дремучую роженицу.
Но Эсмеральда Энверовна взгляд выдержала. Воспоминание о скормленной Пе-гасову курице придало ей силы, чтобы и в третий раз повторить свой вопрос:
-В чем ответ?
Ответ, который дал ей Цезик, начинался с того, что Эсмеральде Энверовне было настоятельно рекомендовано поехать в Харьков и поднять подшивку газеты «Вечерний Харьков». И в этой подшивке найти статью, подписанную В. Романовским, о выступлении в городе с гастрольными спектаклями народного театра оперетты «Дети Занзибара». А в этой статье обратить внимание на то, как в спектакле «Сильва», данном вместо обещанного «Цирк зажигает огни», актер Млинский взял при исполнении арии Эдвина ноту «до» четвертой октавы.
-Ну, теперь-то вам ясно, почему Борюся уж никак не может быть отцом вашего ребенка? – спросил Цезик.
Но и теперь Эсмеральде Энверовне ясно не было, почему, если какое-то неведо-мое ей дитя Занзибара Млинский спело эту дурацкую ноту, ее Борюся, который в Зан-зибаре не только не был, но и слыхом о нем никогда не слыхивал, отвергался в качестве отца ее будущего ребенка?
-Почему? – спросила Эсмеральда Энверовна.
-Да потому, что Млинский не может быть отцом вашего ребенка!
-Какой Млинский? Мы говорили о Борюсе, - поправила Цезика Эсмеральда Эн-веровна.
-Тем более! – разошелся Пегасов. – Тем более! Ведь не Млинский, а ваш муж Сирафим спел за него эту ноту! И точно такую
