поводу.
-Да, - согласилась Марго. – Тесен, и противен. Куда ни войдешь, везде: «Девуш-ка, я вас знаю!» Скоро принесут ваше вино?
-Вы так хотите вина? – удивился Цезик.
-Я просто хочу, - сказала Марго, - чтобы вы быстрее начали его пить, и отстали от меня.
-Вот те на! – опешил Пегасов. – Мы так быстро успели вам надоесть?
-Вы – больше, он, - Марго показала на Симу, - меньше, а он, - последовал взгляд на Бонифация, - вообще не надоел.
«Весьма признателен вам, фройлян, - как и положено немецкому догу, ответил Бонифаций с достоинством и, как вы заметили, по-немецки. – Знаете, между нами, мне и самому эта компания…так себе. То продадут неизвестно кому, то гадостью какой-то накормят…М-да…Если вообще накормят, конечно. Особенно вот этот острослов. И никакой благодарности, я вам скажу. Ровным счетом, никакой… Вот и тушенку мою чуть какому-то проходимцу не отдали…»
-Поверьте, - приложив руку к тщедушной груди, заверил Цезик, - без злого на то умысла. Более того – исключительно с умыслом добрым.
-Так ведь у мужиков все умыслы – что добрые, что злые – все об одном, - с ви-дом познавшего жизнь человека, заявила юная Маргарита. И добавила: - Как у одно-клеточных.
В это время проводник примчался с двумя бутылками какого-то мутного вина, и заявил, что «с вас пятнадцать рубликов». На что получил ровно половину запрошенной суммы, а именно, семь рублей пятьдесят копеек, и речь из уст Пегасова следующего содержания:
-Это место (имелось в виду место, на которое проводник привел Маргариту) стоит одиннадцать рублей. Я продаю вам его в ваше пользование за оставшиеся семь рублей пятьдесят копеек. И не надо меня благодарить. Всего доброго.
После этих слов дверь перед носом проводника закрылась. А последний чер-тыхнулся и сказал самому себе: «Вот болван. Надо было мне лезть с этим вином! Еще и на бабки поставили!»
Похоже, Пегасов, по каким-то неведомым нам причинам, решил собрать против себя коалицию обиженных им проводников.
-А я, - продолжал Цезик после того, как мимоходом обчищенный им проводник удалился, - предлагаю продолжить наше знакомство. И не надо подозревать нас в одно-клеточных умыслах.
«А я бы и умыслил что-нибудь одноклеточное», - недостойно подумал Сима в ответ на заявление Пегасова.
Пегасов взял одну бутылку и посмотрел через нее на свет.
-Если кто-то из вас собирается срочно уйти в лучший мир, - он взболтнул бу-тылку, и снова присмотрелся к тому, что в ней всплыло: - можно это сделатьнезамедли-тельно. Что же касается меня…, - поэт еще раз прищурился и заявил: - то я остаюсь в худшем. – И он поставил бутылку на стол.
-А я, пожалуй, уйду, - сказал Сима, и откупорил бутылку. – Потому что жизнь в ближайшее время обещает самые неясные перспективы.
-И я немножко уйду, - сказала Маргарита.
-Ну что ж, - вздохнул Цезик, - на миру, как говорится, и смерть красна. Не могу же я отпустить вас одних. – И посмотрев на Симу, сказал: - Наливай.
Разлитая в три стакана, бутылка вина опустела быстро. Осмыслив через какое-то время проглоченное, Цезик подождал еще минуту, и заявил:
-Во всяком случае, часов шесть у нас еще есть. Столько, кажется, времени от-пускают учебники медицины на жизнь после принятия отравляющих веществ? – спро-сил он Маргариту, на что та только пожала плечами.
-Да? – удивился Сима. – Тогда предлагаю тут же удвоить это время да двенадца-ти часов. – И он лихо откупорил вторую бутылку.
-Нет, спасибо, - отказалась Маргарита. - Мне достаточно и шести часов.
-Тогда и мы не будем, - заявил Цезик за себя и за Симу. – Правда, Сирафим?
Сима, как за секунду до него Маргарита, тоже только пожал плечами.
-А теперь, - обратился Пегасов к Маргарите, - давайте поговорим о серьезном. Чего вы больше всего хотите в жизни?
Маргарита удивленно посмотрела на Пегасова, не зная, как воспринимать его слова. Но на всякий случай ответила:
-Не ехать перед семестром в колхоз.
-Это я вам обещаю, как само собой разумеющееся, - заявил Цезик, не обратив внимания на то, каким удивленным взглядом сопроводил его обещание Сима. – А по-путно обещаю, записывайте: все звезды с неба, все богатства Земли, все пятерки в ин-ституте, все…, что еще вы хотите?
-Хватит, – с улыбкой остановила его Маргарита. – Скажите лучше, чем я обя-зана такой роскоши?
-Только одним, - ответил Цезик. – Всего одним. Скажите, как мне найти вашу подругу?
-Какую подругу? – снова сделала недоуменное выражение лица Маргарита. Ей, как и всякой женщине на ее месте, не слишком понравилось, что столько обещаний было дано не ради нее самой.
-Ну, Магду же! – нетерпеливо сказал Цезик.
-Магду? – Маргарита пожала плечами. – Так я ее и не знаю почти. Работали не-много вместе….А где искать? Понятия не имею. А вам она зачем? Неужели мы, и правда, «хлопнули» вас на восемьдесят баксов? Честное слово, меня тогда не было. Я ведь только первые шаги делала, потому помню всех, кого мы «нагрели».
-Неужели она не говорила вам, где живет? Или где живут ее родители, или дяди, или тети? Хоть что-нибудь она вам о себе говорила? - допытывался Цезик.
-На сколько же она вас «накрыла» - заинтересованно посмотрела на Пегасова Маргарита. – Не из-за восьмидесяти же долларов вы так убиваетесь?
-На много “накрыла”, - со вздохом ответил Цезик, в бессилии опуская руки. – А я-то уже подумал, когда вы вошли в вагон, что вот она – судьба. – И посмотрев на Си-му, вздохнул: - Плохо мне, Сирафим.
-Может, таблетку какую-нибудь принести? – спросил участливый Сима.
-Принеси, друг родной, – безнадежным голосом пробормотал Цезик. – Принеси. Что-нибудь покрепче. Спроси у проводника, может у него найдется пару таблеток циа-нистого калия?
-Калий?.. – задумчиво почесал в затылке проводник в ответ на Симину просьбу. И, подняв в размышлении глаза к потолку, произнес: - Надо спросить в соседнем ваго-не. – Какой, говоришь? Цианистый? – уточнил он, уходя.
-Да, да, цианистый, - подтвердил Сима. – Скажите, очень нужно.
Но проводник вернулся без цианистого калия.
-У них тоже нет, - сказал он. – Говорят, что, если попробовать гидроперит? – И он протянул несколько таблеток.
-Думаете, поможет? – с сомнением спросил Сима.
-Соседи сказали, все как рукой снимет, - заверил проводник.
-Спасибо, - от души поблагодарил Сима.
-Чего не сделаешь для хорошего человека? – прикладывая руку к сердцу, отве-тил проводник.
Сима вернулся в купе, где застал Пегасова в той же позе убитого горем павиана.
-Вот! – протянул ему Сима две таблетки и стакан воды.
Цезик машинально взял таблетки, и так же машинально забросив их в рот, запил водой.
Сима стоял и смотрел с надеждой и ожиданием – поможет или нет?
Сглотнувший одним махом таблетки, Цезик поначалу опустил голову на руки. Но всего через пару мгновений начал снова постепенно поднимать ее в прежнее поло-жение. Причем, делать это он начал с каким-то странным выражением быстро округ-ляющихся глаз. Было видно, что мысли о Магде в спешном порядке покидали его на-пряженное воображение.
Хотя глаза, тем временем, начинали жить какой-то своей, особенной и замысло-ватой жизнью. Они поворачивались белками то в одну, то в другую сторону, и, остано-вившись на Симе, вдруг стали как-то странно расширяться.
-Ну, что, помогает? – спросил с надеждой Сима.
-Что это было? – сипло выцедил из себя Цезик. Язык его приобрел следы какой-то желтоватой пены. Причем, что интересно, пока он говорил эти три слова, пена ка-ким-то странным образом увеличилась в объеме и даже приобрела некоторую пыш-ность.
-Как что? То, что ты просил! – радостно просиял Сима, ради благополучия друга скрывший истинное положение вещей.
-А что я просил? – все больше сипея и пузырясь, спросил Цезик.
-Да калий же, – напомнил Сима. - Цианистый! - И для придания большего веса своей находке, добавил: - Я весь поезд обошел, пока нашел.
-Цианистый что-о-о? – совсем теряя голос и начиная пятнисто бледнеть, выта-ращил и без того округленные выше всех пределов глаза, Цезик.
-Цианистый калий! – светясь лицом, подтвердил Сима то, что Пегасов посчитал обманом его слуха.
Нам почти неизвестно, каким инженером был Сима. Но то, что о химии, судя по всему, у него были только самые поверхностные представления, это становилось вид-ным даже невооруженным взглядом. Но чтобы такая реакция была на перекись водоро-да, это даже ему показалось странным.
Зрачки Пегасова, тем временем, окончательно укатились куда-то вверх, под глазные яблоки, а количество пены из его рта даже Симу стало приводить в замеша-тельство. Вскоре Пегасов затряс подбородком, и тело его, обмякая подобно клюквен-ному киселю, стало расползаться по нижней полке купе, на которой до этого находи-лось в состоянии хотя бы некоторой вертикальности.
Глаза Маргариты взирали на все, происходившее в их фокусе, с застывшим ужасом. Она оперлась руками о перегородку между купе, и потеряла дар не то, что ос-мысленной речи, но даже способность к писку о помощи. В своем институте ей, конеч-но, что-то читали о цианистом калии, но теперь вид каменеющего лица Пегасова и ее беспомощность явно свидетельствовал о том, что лекцию по этой теме Маргарита ус-воила плохо.
Из оцепенения присутствующих вывел голос проводника. Всунув голову в купе, он спросил:
-Ну что, помогло? – И тут его взгляд упал на распростертое тело Пегасова. - Ет…Ет-ты чё с ним сделал? – осекаясь в словах, спросил проводник, переводя взгляд с тела на Симу.
-Калию дал, - онемевшими губами пролепетал Сима. И вдруг, словно сам выхо-дя из оцепенения, он произнес слово, которое показалось в застывшем, остекленевшем от ужаса купе, спасательным кругом: - Врача… - сказал он. И уже гораздо, гораздо громче, сразу переходя с дисканта на фальцет, завопил: - Врача-а!!!
И полетело, затухая, по вагону:
- Врача-а! Врача-а!...
Когда Пегасов открыл глаза, над ним уже склонился целый сонм людей с озабо-ченными лицами. Первое, что почувствовал Цезик, это то, как нестерпимо болели ще-ки. По ним слишком долго и сильно хлестали для приведения его в чувство.
Почему-то именно этот способ предпочел всем остальным нашедшийся на крик врач Сергей Кимович Абризанов. (Хотелось бы знать, какой предпочли бы вы, если вам до этого, на протяжении шести лет, внушали мысль, что крупица цианистого калия убивает лошадь?) Потому, можете себе представить удивление Сергея Кимовича, когда пациент, после получасового избиения его щек, вдруг открыл глаза.
Без ложной скромности Сергей Кимович подумал, что упоминание о его сего-дняшнем успехе вполне могло бы украсить завтрашний номер «Медицинской газеты». Да что там «Медицинской газеты»! Он еще в достаточной мере помнил школьный курс английского языка, чтобы и самому дать интервью об этом – чем черт не шутит – даже на Би Би Си. Но, оглянувшись на присутствующих, с тоской подумал: «Откуда тут Би Би Си?»
А Цезик, тем временем, с интересом всматривался в незнакомые лица. Увидев среди них Симино, он неприятно удивился.
-И здесь опять ты? – спросил он в полной уверенности, что сам уже находится на том свете.
Когда же Сима объяснил ему, что для небес обетованных здесь слишком грязно, а в самый раз только для земной юдоли, Цезик кисло усмехнулся:
-Страна, ети его мать…Цианистый калий – и тот подделка из Китая.
-Да нет, - сказал на это проводник. – Цианистый калий здесь, может, и нормаль-ный, а вот гидроперит – так себе.
-Какой еще гидроперит? – не понял
