*************
-А может, передумаете, и останетесь? – спрашивал Симу, Цезика и особенно Бо-нифация, следующим днем Млинский, вручая им их сто рублей. – Мы вам настоящие роли дадим, где будет много слов.
-Нет, спасибо, - тронутый предложением, категорично заявил Сима. – Вот слов, как раз, и не надо. – За те слова, которые произносил в «Сильве», он поплатился так, что ему до сих пор было больно нормально сидеть.
-Не надо, так не надо, - согласился Млинский. – В крайнем случае, чтобы не бы-ло никому обидно, поменялись бы друг с другом нынешними ролями.
-Да разве ж он так споет? – спросил Сима, высокомерно посмотрев на Пегасова.
-А разве ж он так уколет? – не менее высокомерно посмотрел на Симу Цезик.
-М-да, - протянул Млинский. – Ну, как знаете. Если что, если, вдруг, передумае-те, милости прошу. Нам талантливые артисты, - он посмотрел на Бонифация, - всегда нужны.
-Талантливые артисты везде нужны, - скромно заметил Сима, удивляясь, почему Млинский не посмотрел также и на него.
-И куда вы теперь? – спросил Млинский. – Опять в свой скучный городок М? И это после такого-то успеха?
-Посмотрим, - ответил Цезик.
-Как так, посмотрим? – возмутился Сима. – Опять посмотрим? Куда посмотрим? Только в М, и никаких гвоздей!
-Сами видите, - безнадежно пожав плечами, показал на Симу глазами Пегасов. И обратился к сидящему неподалеку Симоняну: - Вы, как армянин армянину, можете мне сказать, что, в переводе с армянского, означает слово «серун»?
-Красавица, - ответил главлит Симонян.
-Вот как? – удивился Цезик. И, повернувшись к Симе, спросил: - Может, ты, и правда, останешься?
-В этом спектакле, - сказал Сима, - я могу остаться только без ноги. – И он, в который раз, почесал исколотую – один раз Пегасовым, все остальные разы исследова-телями – ногу.
-Что вы? Репертуар мы расширим. И ноты «Цирка» разыщем. В крайнем случае, домой гонца пошлем за ними.
-Ну, вот тогда и сообщите нам телеграммой, - прощаясь с Млинским за руку, сказал Сима. – Может быть, я и подумаю над вашим предложением.
-Он подумает, - еще раз пообещал Цезик. – Эти таланты, они такие капризные…
-Может, хоть собаку оставите, - спросил Млинский, с надеждой посмотрев на Бонифация.
«Вот уж, слуга покорный, - заявил глазами Бонифаций. – Кстати, почему бы вам ни завести настоящую козу? Ей и роль моя будет близка, и не надо такого «Грим-Иваныча» мастерить, как мне. Да и молоко она дает, в конце концов. Только, мой вам совет – не доверяйте ее доить Сильве. Если она ее за вымя так будет дергать, как дерга-ла меня вчера за веревку, то молока, боюсь, вам не видать».
Мы не знаем, воспользовался ли советом Бонифация Млинский, и, если вос-пользовался, то кому он доверил дойку козы? Хотите узнать? Спросите его об этом са-ми. Где найти? Господи, да кто же не знает «Детей Занзибара»?
А наши герои, распрощавшись с гостеприимным театром, как обычно, на такси за двойную цену, ехали в направлении Южного вокзала.
Позади остался Клуб трамвайно-троллейбусного управления.
Вот минули памятник Шевченко, вокруг которого рыскали молодые ребята и спрашивали всех встречных-поперечных, где у Тараса Григорьевича колесо от тракто-ра?
Проехали здание страхового общества «Саламандра», с многообещающим го-лым гипсовым человеком на крыше.
Миновав Благовещенский Собор, с которого, по обыкновению, опять упал крест, и теперь пожарники ставили его на место, выехали на улицу Фридриха Энгельса. («Кстати, может, это они с Карлом Марксом над крестом бедокурят?» - подумал Цезик).
-Дай мне слово, - потребовал Сима у Цезика, - что мы едем домой, домой, и только домой.
В это время у такси отлетело переднее колесо, и машина, скребя бампером по асфальту, остановилась, не доехав до вокзала сто метров.
-К сожалению, - показал Цезик на катящееся вдали колесо, - в данную минуту такого слова я дать тебе не могу.
ЧАСТЬ 4
НЕ ИЩИТЕ ПРОБЛЕМ ТАМ, ГДЕ ИХ НЕТ.
Глава 1
Поезд, идущий на юг.
Когда в кармане не густо, легче всего исполняются обещания, не касающиеся больших трат. Потому и ехали Сима, Цезик и Бонифаций в сторону, из которой только несколько дней назад прибыли, с твердым намерением выйти в своем, уютном и милом сердцу, городке М. Не смотря на то, что из-за Бонифация пришлось выкупить все места в купе, к ним все равно, всю дорогу, кого-то подсаживали.
Первым на станции Покотиловка в купе завели сомнительного вида человека, и пообещав, что через пять минут его заберут, так о нем и забыли. В общем-то, человек ехал недолго. Но и этого времени ему хватило на то, чтобы, воспользовавшись дремо-той хозяев купе, стырить и сожрать банку собачьей тушенки, которой «Дети Занзиба-ра» снабдили в дорогу Бонифация.
Когда, разбуженный чавканьем, Цезик прямо спросил человека, что он делает, тот, не менее прямо, ответил, что ест.
-Но ведь это не ваше, - несколько обескуражено заметил ему Цезик. На его голос проснулись и Сима с Бонифацием. Несмотря на восхваленное во всех зоологических книгах собачье чутье, Бонифаций, как оказалось, во сне обонял плохо, отчего и «прогавил» свой обед.
-Да, я знаю, - не смутившись Цезиковым замечанием, ответил человек, слизывая на глазах у опешившего от такой наглости Бонифация последние крохи мяса со своей раскладной ложки. – Но своего, к сожалению, у меня нет. И купить не на что, - пояснил он. – Было три рубля, но я отдал их проводнику. Ну, вот, кажется все, - сказал он заглядывая в банку и окончательно убеждаясь, что она пуста. – Теперь можете меня бить, ругаться, можете даже заявить в милицию.
-И как долго вы, на свои три рубля, еще будете с нами ехать? - спросил Цезик.
-Скоро выхожу, - успокоил его незваный пассажир.
-Вы где-то здесь живете? – зачем-то решил узнать такую, ненужную ему под-робность, Сима.
-В принципе, - расплывчато ответил обожравший дога человек. - Дома-то своего у меня нет. Вот так, в пути, в основном, и живу. Сейчас меня высадят, я пойду, насобираю бутылок, снова рубля на два-три, и к ужину дам эти деньги проводнику какого-нибудь поезда, и поеду, куда он меня повезет.
-И в том поезде опять кого-нибудь объедите? – спросил Сима.
-Ну, если настанет время ужина, что же я еще буду делать? – как о чем-то со-вершенно очевидном спросил этот предприимчивый путешественник, и пояснил: - Мне без ужина нельзя, у меня язва.
-Так, вы и есть бомж? – спросил Сима, почему-то удивляясь такому факту.
-Вы поразительно догадливы, - ответил сомнительного вида человек, съевший собачью тушенку. – Вообще-то, я профессор астрономии, но теперь, по совместитель-ству, и бомж. А, может, наоборот, - сначала бомж, а потом профессор астрономии. Кстати, мы уже подъезжаем. Если вы намерены меня бить, то поторопитесь, у нас очень мало времени.
-Там еще две банки лежат, - хмуро показал на сумку Цезик. – Возьмите и их.
-Да? – удивился профессор астрономии. Впрочем, удивился не так, чтобы уж очень сильно. В дороге ему попадались всякие люди, и те, которые не начинали бить сразу, потом, чаще всего, как правило, докармливали. – Тогда я возьму? – спросил он, и потянулся к сумке.
«Вот уж дудки!» - сказал на такое самоуправство Пегасова Бонифаций. – И ведь заметьте, не Пегасов покупал тушенку, а «Дети Занзибара. И дог так оскалил зубы, что у профессора астрономии не только пропало желание покушаться на его пищу, но даже апогей с перигелием в голове перепутались.
-Впрочем, - сказал он, - питание должно быть разнообразным.
Как профессор, хоть и астрономии, он оказался настолько умным человеком, что, в отличие от многих прочих, легко понял сказанное ему по-собачьи. Хотя, вполне возможно, что этому языку он обучился в своих «дорожных» университетах.
Расстались наши герои с профессором – все, кроме Бонифация – исполненные взаимного уважения друг к другу.
В Мерефе к ним в купе снова заглянул проводник, и спросил, есть ли у них сво-бодное место?
-Место-то есть, - сказал Цезик. – Но мы за него разве не заплатили? Ваша же-лезная дорога сама вынудила нас купить все места в купе, объяснив это тем, что с на-шей собакой никто не захочет ехать рядом. Но мы не проехали еще и десятой части пу-ти, а вот уже второй человек изъявляет такое желание.
-Хороший попутчик, - подмигнул Пегасову проводник, пропуская мимо ушей его тираду, и явно на что-то намекая.
-Для кого хороший? – спросил Цезик, и тоже подмигнул одним глазом провод-нику. – Для вас?
-Для нас, - обвел проводник купе сальным взглядом, и, не дождавшись ответа, посторонился и пропустил вперед себя приятную молодую девушку.
-Ба, старые знакомые! – радостно развел руками Цезик.
Девушка удивленно посмотрела на Пегасова, потом пожала плечами, и попросила поднять с полки Бонифация, чтобы поставить под нее свой чемодан.
Сима тоже посмотрел на Пегасова с не меньшим, если не большим, чем девуш-ка, удивлением. Он не признал в ней знакомых черт.
-Будьте добры, - попросил проводника Цезик, - принесите нам три чая, пожа-луйста.
-Чаю нет, - сказал проводник. – Титан не работает. Но могу сбегать в вагон-ресторан за красным вином, - предложил он. И было непонятно - таким образом он хо-тел подзаработать, или чувствовал себя, в некоторой степени, обязанным перед госте-приимными пассажирами?
-А я бы вина немного выпил, - сказал Сима.
-И опять проехал мимо своего города? – спросил Цезик.
-Это уже не смешно, - сказал Сима.
-Ну, что ж, раз не смешно, тогда несите свое вино. Пару бутылочек, - попросил он, и потом, что-то, видимо, вспомнив, добавил: - если только оно не очень крепкое и густое.
-Сей момент, - опять хитро, словно зная о какой-то недосказанности, подмигнул проводник и исчез за дверью.
-Мы разве знакомы? – с унынием спросила девушка.
-Еще бы, - радостно ответил Цезик. – Вы разве забыли, как со своим другом и подругой «хлопнули» меня в Ялте на восемьдесят долларов.
Девушка посмотрела на Цезика и заявила:
-Не бери на понт, мусор.
-Ну вот, опять, - развел руками Пегасов. – Разве я прошу их назад? Я только на-поминаю, как мы с вами познакомились, и только.
-Пегасов, - стал толкать в бок друга Сима, - ты что-то путаешь, это не она.
-Это даже лучше, чем она, - заявил Пегасов. – Это ее подруга! А меня, кстати, - обратился он к обескураженной девушке, которая перебирала все истории, произошед-шие с ней за последнее лето, - зовут Цезарь. Такое, знаете, старое имя. А фамилия Пе-гасов. Тоже неплохо, вы не находите? А товарищ мой, - представил он Симу, - Бесфа-мильный. Хоть, правда, и Сирафим.
-Что, правда бесфамильный? – спросила девушка. И бесхитростно добавила: – Детдомовский, что ли?
-Фамилия у меня такая – Бесфамильный, - пояснил, в который раз за свою жизнь, Сима.
-А что странного в фамилии Бесфамильный? – спросил Цезик. - Зовут же одну вашу подругу Магда – и никто не удивляется.
Девушка, наконец, поняла, откуда дует ветер, и тут же открестилась:
-Какая она мне подруга? – Но потом, сообразив, что сболтнула лишнего, спро-сила: - Какая еще Магда?
-Ну, полно уже, - в сердцах произнес Цезик. – Я же ничего не ставлю вам в вину. Я просто говорю, что знаю вашу подругу Магду, а вас не знаю. Вы откроете нам свое имя?
-Маргарита, - сказала девушка, тут же опять задумавшись, не много ли она гово-рит.
Это, действительно, была Марго, возвращающаяся к началу семестра в свой ин-ститут. Цезик сразу ее узнал. Впрочем, ничего удивительного – в мире все мистика.
-Как тесен мир! - заметил он по этому
