препровождены к огромному, напоминающему покрытое сукном корыто, столу.
-Какой у вас сервис, - благожелательно улыбнулся Сергею Егоровичу хмельной Сима, полагая, что администратор предложит им вздремнуть после водочки в этом ко-рыте. Сима, в полной готовности тут же и прилечь, уже даже начал закидывать ногу на стол. Но Сергей Егорович предупредительно остановил его ногу, и со своей обычной мерзенькой улыбочкой сказал:
-Нет, нет, это стол для игры в крепс. – Но, встретив недоуменный взгляд Симы, пояснил: - То есть, для других целей.
-Игры куда? – не понял Сима.
-Игры в кости, - более понятным языком постарался донести до Симы смысл крепса Сергей Егорович.
«Кости? Ну, наконец-то» - оживился Бонифаций, радостно запрыгав вокруг ног Сергея Егоровича.
-Стикман, за стол! – вдруг заорал ни с того, ни с сего Сергей Егорович куда-то в пол.
-Что он имел в виду, ты не знаешь? – тихо спросил Симу Цезик.
-Не знаю, - пожал плечами Сима. - Стикмуна какого-то позвал.
-Да? – озадаченно поднял брови Цезик. – Мы уже имели дело с од-ним…Самуилом Ароновичем. – И посмотрев на Сергея Егоровича, пояснил: - После него до Гурзуфа пешком пришлось идти.
-Стикман – это тот крупье, который поможет вам сыграть в крепс. В кости, то есть, - сказал услужливый Сергей егорович.
«Вот еще! – презрительно фыркнул Бонифаций. – У нас и без помощников есть кому есть. И вообще, давайте уже скорей! Кости, кости! А где они? Я что-то не вижу».
Наконец, на его молящий взгляд и визгливый призыв Сергея Егоровича, откуда-то снизу, и, правда, как из подпола, - там находилась комната для крупье, называемая «стафф» - показался худосочный, покачивающийся от бессонницы, кру-пье.
«И это ваши кости? – разочарованно протянул Бонифаций, подозрительно рас-сматривая болезненную худобу стикмана. – Пардон, но я больше не голоден. Заразишь-ся еще чем-нибудь от таких костей».
Принюхавшись к холостяцкому запаху носков, который принес с собой из стаф-фа Стикман, Бонифаций предложил друзьям: «Пойдемте отсюда, здесь нездоровая ат-мосфера». Но на его призыв, как всегда, не обратили внимания.
Стикман подошел к своему, похожему на корыто столу, и, продолжая покачи-ваться, воззрился сонными глазами на Цезика.
-Простите, - вежливо обратился к нему Цезик. – Вы что-то хотели?
Стикман перевел свой безумный взгляд с Цезика на Сергея Егоровича. Видимо, получив от того какой-то таинственный знак, он вернулся глазами к Пегасову, и потусторонним голосом сказал:
-Делайте ваши ставки.
-Наши? Зачем? – спросил Цезик.
Стикман опять перевел молчаливый взгляд на «Петуха кошкарского». Похоже было, что любое слово, вправо или влево отходящее от генеральной фразы «Делайте ваши ставки» здесь расценивалось как посягательство на какую-то страшную, может быть даже государственную, тайну.
-Чтобы выиграть! – радостно нашелся администратор.
-А вам с этого какой прок? – не понял причин такой его радости Цезик.
-Мы будем за вас рады! – столь же радостно оповестил его Сергей Егорович.
-Странно, - задумчиво произнес Цезик. – Первый раз вижу таких бескорыстных людей. И куда мне ставить?
-Хотите - сюда, хотите – туда, - начал размахивать руками, бегая вокруг стола, Сергей Егорович, никуда конкретно при этом не показывая. Попутно, он что-то долго и непонятно, видимо сам не слишком разбираясь в сути игры, рассказывал о каких-то удивительных свойствах цифры «семь».
-Семь, так семь, - согласился Цезик с единственным, что понял он из сбивчивого объяснения администратора. Он купил на тридцать рублей фишек, и, натыкал их куда попало, но, при этом, не забыл побольше поставить на «семь» - А теперь что делать? – спросил он, когда фишки в руке кончились.
-Кидайте кости, - сказал ему Стикман.
Цезик кинул.
Кости полетели через весь стол, ударились о противоположный борт «корыта», и, отскочив от него, остановились, сложив в сумме число «семь».
Стикман испуганно поймал разъяренный взгляд Сергея Егоровича, и дрожащим голосом забормотал какую-то совершеннейшую ахинею. Что-то вреде: «Семь – не во-семь, восемь аут…», - дальше что-то вроде: «трое сбоку - ваших нет…». После этой аб-ракадабры стикман поставил перед Цезиком сразу несколько столбиков выигранных фишек.
-Что это? – недоуменно посмотрел Цезик на фишки.
-Ваш выигрыш, - с явным усилием раздвигая себе рот в улыбке, объяснил Сер-гей Егорович происхождение новых фишек.
-И всех-то делов? – удивился Цезик, так и не поняв, что же он все-таки сделал?
-Бессмыслица какая-то, - сказал в свою очередь Сима, и посмотрел на стикмана, который теперь пуще черта боялся, как бы Цезик еще чего не выкинул.
А Цезик, похоже, начал входить в раж.
-Ставлю еще раз точно так же, - сказал он. Ни за какие коврижки он бы теперь не вспомнил, куда же он ставил? – Вы мне поможете? – спросил он стикмана.
После глазной перепалки с Сергеем Егоровичем стикман расставил за Пегасова фишки, при этом, правда, очень ловко сумев умыкнуть штук пять из них себе в карман. Не подумайте плохо – не воровства ради, а только для того, чтобы, если Цезик опять так мастерски выкинет кости, выигрыш получился меньше.
Цезик снова кинул кости.
Кости опять перелетели через стол и снова ударились о противоположный борт. Но только после удара о борт одна кость отскочила на поле, а другая, высоко подпрыг-нув, взвилась вверх и…вот-вот должна была упасть на пол.
В это мгновение, окончательно изголодавшийся Бонифаций, ловко подставил под нее пасть, поймал ее – и даже сам не успел понять, как ее проглотил. Он выждал, пока кость пройдет по его кишечнику, и когда она тяжело и невкусно упала в желудок, возмутился:
«И это вы называете костями?! Ребята, собирай манатки! Пошли отсюда, нас здесь дурят!»
-Вот незадача, - смутился от своей неловкости Цезик и виновато посмотрел на Сергея Егоровича.
-С вас штраф, - тут же, с видом налогового инспектора, заявил Сергей Егорович, едва кадык Бонифация оповестил присутствующих о том, что процесс пищеварения пошел.
-Штраф? За что? – не сразу понял Цезик перемену в настроении любезного, хоть, правда, и противного Сергея Егоровича.
-За утерянную кость, - строго пояснил Сергей Егорович.
-Да, да, пожалуйста, - засуетился Цезик, и полез в карман. – Сколько мы долж-ны?
-Двадцать рублей, - не моргнув глазом, назвал дикую сумму за крохотный пла-стмассовый кубик Сергей Егорович.
Что отразилось на лице Цезика, нам описать трудно – он постарался скрыть за маской безразличия свои эмоции. А вот на морде Бонифация безо всякого труда можно было прочитать следующее:
«Сколько??? Двадцать???»
-Двадцать, - еще раз повторил Сергей Егорович, и посмотрел на собаку. И, на случай, если дважды повторенная им сумма не достаточно четко отразилась в мозгах двух провинциальных недотеп и собаки, он в третий раз повторил ее: - Двадцать.
«Да за двадцать рублей, - продолжал буйствовать глазами Бонифаций, - я вам столько костей принесу – и не этим чета – что вы всем своим паршивым казино их не переварите!» И, не будучи больше в силах сдерживать себя в рамках приличия, Бони-фаций запрыгнул на стол, и тут же проглотил вторую кость.
Едва только Сергей Егорович, алчно осклабившись, хотел заявить об удвоении суммы штрафа, как Бонифаций так на него посмотрел, что дар речи, во всяком случае тот, что направлен на изымание чужих денег, пропал у Сергея Егоровича напрочь. Он что-то хрюкнул, потом шморгнул, потом вздохнул, и махнул рукой.
-Что, - тихо спросил Цезик, - уже сорок?
Сергей Егорович еще раз посмотрел на Бонифация, потом еще раз махнул рукой, и сказал:
-В конце концов, клиент всегда прав.
«То-то же», - сказал Бонифаций, и спрыгнул со стола.
-Скажите, - негромко попросил Сергей Егорович, - а можно попросить вашу со-баку подождать вас на улице?
Бонифаций только хотел, было, рвануть на себе рубаху и заявить: «Кого? Ме-ня?», как вспомнил, что рубах не носит. И вдруг он услышал, как этот предатель Пега-сов, чьи деньги он спас буквально минуту назад, пьяным голосом потребовал:
-Боня, пошел вон!
«Ах, вы так!» - сказал Бонифаций. А что бы вы сказали на его месте? Что, вооб-ще, можно сказать, когда тебя предают лучшие друзья? И Бонифаций, покраснев от стыда (мы не всегда видим, как краснеют собаки, потому, что их кожа покрыта шер-стью), стремглав выбежал за дверь.
А Сергей Егорович, как и следовало ожидать, воспользовался отсутствием единственного трезвого посетителя, и тут же, при обмене фишек на деньги, бессовестно надул Цезика, недодав ему как раз на цену второй съеденной кости. Восстановив, таким образом, понесенный крепсом урон, Сергей Егорович вернул на лицо свою подлейшую сладенькую улыбочку, и предложил Симе с Пегасовым сыграть в рулетку.
-Нет, - твердо заявил наслышанный об ужасах рулетки Сима. – В рулетку – ни за что!
-Что вы? Какая рулетка? – удивился Цезик. И, показав на крепс, заявил: - Только в эту игру!
Но Сергей Егорович, поняв, что в крепс Болеку и Лелеку прет фарт, заявил, что в казино больше нет костей.
-Так давайте скатаем из хлебного мякиша! – простодушно предложил Сима. – Мы в детстве всегда так делали.
-Это казино, - строго напомнил Сергей Егорович исполненным чувства собст-венной значимости тоном. Похоже, его не умилила свойственная Симе в детстве на-ходчивость. И чтобы провинциальные пентюхи лучше поняли, где они, добавил: - Ка-зино, а не столовая третьего разряда.
Симу очень сконфузили его слова. В глубине души он уже горько пожалел о том, что Пегасов изгнал Бонифация. В присутствии собаки Сергей Егорович выглядел чуть меньше похожим на индюка.
А «Петух кошкарский», тем временем, пустился в пространные разъяснения преимуществ рулетки перед крепсом. По его словам выходило, что крепс – это совер-шеннейшее дерьмо. Вот рулетка – это да!…А крепс.…А, вот, зато, рулетка!!!
Но Сима с Цезиком не поддавались. Все, что угодно, но только не рулетка.
Сергей Егорович подумал, было, затащить Болека и Лелека на покер. Но тут он испугался возможности собственного провала. Дело в том, что он работал в казино не-долго, всего пару месяцев, и не успел еще толком разобраться в премудростях таких карточных игр, как Блэк Джек или покер. А вдруг им сдуру начнет и в картах везти? Повезло же им на крепсе. А виноватым сделают кого? – Ясен перец – Сергея Егорови-ча. А рулетка – это штука верная. Номеров-то на ней – вон сколько! А денег у них, по-хоже, не так, чтобы очень.
И Сергей Егорович удвоил свои старания в попытке затащить Симу с Цезиком на рулетку. А так как Сима с Цезиком ни в какую на его уговоры не поддавались, Сер-гей Егорович решился на один из самых опрометчивых шагов в своей жизни. И вот, в чем этот шаг заключался.
Рулеточный стол с первого дня работы в казино привлек к себе внимание быв-шего ковроткача Сергея Егоровича. Он ходил вокруг него и так, и эдак, смотрел на иг-роков, что-то записывал, а по ночам вычислял – так можно, все-таки, за полчаса стать миллионером или нет? То он, раз и навсегда, убеждался, что нельзя. Особенно четко это знание вырисовывалось ему тогда, когда какой-нибудь очередной искатель быстро-го миллиона, оставив всю, до последнего гвоздя, наличность на зазывном столе, ухо-дил, матерясь, и выскребая из карманов табачные крошки в поисках мелочи на метро. А то, наоборот, начинал думать, что нет в жизни ничего невозможного. Особенно сильно это чувствовалось, когда, на его
