скормить и ее. Но, видимо специально на этот случай, разработчики военной формы снабдили фуражки жестким лакированным козырьком, который очень трудно пролазил в рот. Только это обстоятельство и спасло вахтера от такого десерта.
Сторож-вахтер выполз из ворот и пополз вдоль улицы, во все время движения испытывая на себе нещадные побои потерявшей цель в жизни Сазонтьевны.
Цель Сазонтьевны была самым бесцеремонным образом сожрана. Сожрана в ви-де закуски к отвратному пойлу под названием «Тонус», ценой один рубль двадцать три копейки за целых пол - литра.
А ведь не пожадничай тогда Сазонтьевна, заплати аванс побольше, глядишь и купил бы неразборчивый в еде и питье вахтер себе на закуску граммов сто какой-нибудь колбасы «с котятами». А так – всего за полтора рубля, Сазонтьевна на старости лет осталась без цели в жизни.
Так что, не забывайте об этом случае, когда будете платить своим сторожам.
Понятно, что после такого работника что Сима, что Цезик, что не оправдавший надежд Бонифаций, не могли больше оставаться в доме Сазонтьевны. Получив назад все свои, даже за прошедшую ночь не изъятые, деньги, они с позором были изгнаны из пределов жилища доверчивой старушки.
И снова пошли.
Понятно куда, – конечно же, на базар, продавать четвероногого друга.
Ялта все меньше нравилась им, и теперь хотелось только одного – побыстрее с ней попрощаться.
ГЛАВА 14
В которой происходит чрезвычайно неприятная
встреча.
Но кому не известно, как мало наши планы соответствуют их реализации.
Спрашивается, надо им было продавать Бонифация именно сегодня?
Нет, в какой-то степени, конечно, надо. В городе М содержать его было бы вы-ше всех возможных материальных сил. Ведь город М не славился таким количеством выброшенных пищевых отходов, какими изобиловала Ялта. Достаточно было посмот-реть на округлые, лоснящиеся бока Бонифация, чтобы в вопросе относительно даль-нейшего города проживания пса отдать бесспорное предпочтение Ялте.
Читатель, может быть, обратил внимание, что в речи достопамятного по-жирателя докторской колбасы Мантуллина прозвучало упоминание об участии в симпозиуме Лидера одной партии. И прав оказался тот читатель, который подумал о Самуиле Ароновиче.
Именно его «Мерседес» подъезжал сейчас к Ялтинскому рынку со сторо-ны, противоположной той, откуда в тот же рынок заходили сейчас со своим не-иссякаемым Бонифацием наши друзья.
А если вы помните, Бонифаций, в бытность его не Бонифацием, а Юлиа-ном, принадлежал ни кому иному, как именно Самуилу Ароновичу.
Сегодня намечалось празднование дня рождения близкой знакомой Са-муила Ароновича Сонечки Великановой. Собственно, именно благодаря этому дню рождения мы и можем сейчас лицезреть в Ялте Самуила Ароновича. Как человек, далекий от абстрактных проблем исследования неисследимого, Лидер Партии Обездоленных Трудящихся и Селян решил, что приглашение его в каче-стве Почетного гостя в Ялту на симпозиум каких-то чудиков может служить прекрасным оправданием за отсутствие перед дражайшей супругой Еленой Сер-геевной.
-Пойми, Леночка, - убеждал жену Самуил Аронович, - среди этих делегатов мо-гут быть те, чьих голосов мне будет нужно на следующих выборах.
-Сенечка, - говорила тогда Елена Сергеевна, которая называла своего мужа именно так, – Сенечка, - я бы первая тебя послала на этот симпозэум, если бы следую-щие твои выборы были не через четыре года.
-Есть у нас, у русских, - сказал Самуил Аронович, произнося букву «р» на известный французский манер, - старинная поговорка: «Готовь сани летом».
-Правильно, Сенечка. Но у вас, у русских, в этой поговорке ни слова не гово-риться о том, что сани надо готовить за четыре лета. За четыре лета, Сенечка, или шах умрет, или ишак сдохнет.
-Что ты говоришь? Какой ишак? – возмутился Самуил Аронович.
-Я имела в виду что-то другое, - сказала Елена Сергеевна.
-Вы, евреи, всегда говорите что-то одно, а в виду имеете что-то другое, - осерчал на жену Самуил Аронович, завязывая галстук, чем давал понять, что намерен ехать в Ялту вопреки шахам, ишакам, и несогласию Елены Сергеевны.
В последнее время Самуила Ароновича сильно расстраивал тот факт, что в его новой партии из рук вон плохо сдавались членские взносы. Сие неприятное обстоя-тельство вынуждало его с каждым годом все более уменьшать размах празднования дней рождения его секретарши Сонечки Великановой. Правда и Сонечкины аппетиты в последнее время вырастали несколько несоразмерно с доходами Партии.
Пренебрегший сомнениями супруги, и все же уехавший на симпозэум, Самуил Аронович въезжал теперь на Ялтинский рынок, чтобы самому выбрать барашка к праздничному столу.
В общем-то, Самуил Аронович не слишком смыслил в выборе барашков. (И не только их, кстати. Что, впрочем, не помешало ему достичь некоторых высот в нынеш-ней жизни). И сейчас, из пяти представленных его вниманию животных он выбрал, – какого вы думаете? – правильно, самого большого.
А будь Самуил Аронович специалистом в вопросе, ему было бы известно, что самый большой барашек, как правило, бывает самым жестким. Только при наличии стальных зубов и кузнечного меха в желудке вы сможете съесть шашлык из самого большого барашка.
Совсем другое дело барашек небольшой.
Самуил Аронович сам решил тащить на веревке своего здоровенного барана. Зверь упирался и орал благим матом на весь базар. Вдруг что-то до боли знакомое, лишь мельком увиденное из-за борьбы с бараном, заставило Лидера остановиться. Са-муил Аронович секунду–другую постоял, перебирая в памяти, что же такое он увидел. Потом обернулся назад. Сзади него, как вкопанный, стоял его баран. А напротив бара-на, задрав голову вверх сидел с задумчивым видом его же собственный пес Юлиан, которого за давностью времени все уже считали покинувшим этот свет.
Самуил Аронович машинально достал из кармана мобильник и набрал какой-то номер.
-Слушаю, - раздался трубке в низкий голос.
-Саша, - негромко сказал Самуил Аронович, - выйди из машины и пройди к мясным рядам. Я буду ждать тебя здесь.
Охранник Саша знал странную любовь своего шефа ходить по базару в одиноч-ку. Потому, всегда был наготове по первому звонку мчаться на защиту своего шефа от врагов.
Самуил Аронович издали увидел своего охранника и жестом показал тому остановиться и следить за происходящим.
После этого Самуил Аронович вразвалочку подошел к торгующим его Юлиа-ном. Сам Юлиан повел себя при этом удивительно. Увидев перед собой своего на-стоящего хозяина, пес как-то сразу сник и отвернулся. Потом, поджав хвост, спря-тался за костлявые ноги Пегасова. Дог никогда не был особо дружен со своим хо-зяином, и только вмешательство Елены Сергеевны, обожавшей пса до безумия, спа-сало Юлиана от крепкой руки Самуила Ароновича. Сейчас, как увидел Бонифаций, Елены Сергеевны поблизости не было.
Сима с Цезиком, не придав странному поведению пса должного внимания, с на-деждой посмотрели на явно богатого с виду человека, воззрившегося на их товар. По-купатели с мобильными телефонами долгое время пробуждали нездоровый интерес торговцев, официантов и таксистов.
-Пес продается? – спросил Самуил Аронович.
Пегасов, памятуя свой удачный опыт продажи Бонифация человеку с телефоном за сто пятьдесят долларов, сглотнул слюну и сказал:
-Да. – И хрипло добавил, поскольку покупатель выглядел гораздо солидней всех предыдущих, хоть и был с бараном на веревке: - Триста.
-Всего-то? – не сдержал удивления Самуил Аронович. Ему даже обидно стало за Юлиана, которого сам он купил щенком за восемьсот. (Долларов, разумеется.)
-Долларов, - ужасаясь собственной наглости, пояснил Пегасов.
-Я понимаю, - успокаивая себя хотя бы тем, что этот осел в очках слышал о дол-ларах, сказал Самуил Аронович. – Я спрашиваю, почему так дешево? Украли, навер-ное?
Пегасов растерялся. С одной стороны, явно намечалась сделка века. С другой же стороны, покупатель вел себя более чем странно. Опрометчиво решив: «Эх, была, не была», Пегасов возмутился:
-Что вы? Со щенка растили!
Человек в ответ очень нехорошо посмотрел на Цезика.
«Зачем про «щенка» сказал?», - подумал Цезик. Но сам спросил:
-А вы бы сколько за него дали?
Покупатель почему-то сказал:
-У тебя столько нет.
- Я спросил, не за сколько я бы его купил, а сколько бы вы за него дали? – пояс-нил Цезик, хотя прекрасно понимал, что человек с телефоном сказал именно то, что и хотел сказать.
Но человек опять только странно покивал головой.
Все дело в том, что Самуил Аронович был прекрасным, добрейшей души чело-веком. Конечно, не без недостатков.… Вот ведь и Сонечка в его жизни была. И не только Сонечка. И взносиками (а как иначе назовешь ту мелочь, что из его обездолен-ной паствы кнутом приходилось выколачивать в партийную кассу?) в сезон отпусков Самуил Аронович не брезговал.…
Но чего решительно не выносил Самуил Аронович, так это когда один человек что–нибудь брал без разрешения у другого человека. Этой язве общества Самуил Аро-нович всегда объявлял самую решительную и беспощадную войну. Он не без основа-ния считал, что человек все обязан заработать сам. Ну, в крайнем случае, взять взаймы у государства.
-В тюрьме еще не сидели? – участливо поинтересовался покупатель и погладил за ухом своего барана.
-Он сидел, - показал на Симу Пегасов.
- Тогда он пусть отойдет, - сказал покупатель. – Иначе ему рецидив припишут.
-А что, собственно, происходит? – теряя остатки бравады, неврастенически за-тряс руками Пегасов.
-Пока ничего, - спокойно ответил человек. – Еще только будет происходить. – И человек махнул в воздухе рукой с телефоном.
На этот взмах подошло коренастое существо квадратной конфигурации, разуме-ется, тоже с телефоном.
-Ты помнишь это бедное животное? – показал квадратному человеку на пса тот, кто, как теперь понимал Пегасов, так и не станет покупателем Бонифация.
-Так ведь это ваша собака! – узнал Юлиана охранник.
-А вот они считают иначе, - показал на одного Пегасова Самуил Аронович. – Иначе не могу понять, почему я свою собственную собаку, за которую однажды уже отдал полторы штуки баксов, - (здесь вы, конечно, слегка загнули, любезнейший Саму-ил Аронович), – должен повторно купить еще… за сколько, вы сказали, молодой чело-век?
-За триста, - буркнул Цезик, начиная понимать ситуацию.
-Видишь, Саша, за триста? – с уважением к стойкости Пегасова заметил Самуил Аронович.
-Смело, - усмехнулся крепыш.
-Такая смелость даже достойна награды, - заметил Самуил Аронович.
-И как их наградить? – спросил Саша.
-Мы их отпустим, - сказал Самуил Аронович.
-А как накажем?
-Оставим им Юлиана.
-Кого? – спросил Цезик.
-Юлиана.
-Это Бонифация, что ли? - опять спросил Пегасов.
-А имечко-то с претензией, – посмотрел на охранника Самуил Аронович. - Лад-но, Саша, я жду тебя в машине.
И, напрягшись, чтобы легче было тащить барана, смилостивившийся Самуил Аронович ушел.
-А вы? – спросил Сашу Пегасов, когда Самуил Аронович скрылся за головами Ялтинской базарной толчеи. – Почему не уходите?
-А я следом, - пояснил охранник, выворачивая карманы сначала Пегасова, потом Симы.
Забрав с них все до копейки, Саша легонько ткнул Пегасова в затылок и посове-товал сегодня же исчезнуть с глаз долой.
-Оставь хоть на автобус, - попросил Пегасов.
-Продай
