меня за то, что я осмелился посягнуть на ваше время.
(Трудно найти более высокопарную и безвкусную фразу.)
Тогда не будем понапрасну терять моё и ваше время, холодно сказал прославленный детектив. Он даже не предложил вошедшему кресло. Довольно необычная для него манера встречать клиента, но, похоже, гость ему не слишком понравился слишком откровенной де-монстрацией своего благополучия. Да и просьба извинить показалась ему очень уж надуманной.
Да, не будем, терять не будем, сразу же подхватил простодушный доктор, откровенно радуясь новому клиенту, по всей видимости очень состоятельному. Вы правильно сделали, что пришли сюда. Здесь умеют ценить время и использовать его должным образом.
(Последние месяцы Шерлок Холмс слишком много занимался химией и нехитрыми де-лами всяких неимущих, и всё это, конечно, плохо отразилось на общем бюджете друзей.)
Посетитель послал красноречивому Ватсону благодарный взгляд и обратился к сыщику:
Моё дело может показаться вам слишком простым и не заслуживающим вашего внимания. Но для меня оно, поверьте, очень важное. Вы не будете возражать, если я начну с самого начала?
Отнюдь. Возражать не буду. Мне всегда казалось, и сейчас кажется, что начинать с се-редины, а тем более с конца, просто глупо, если только у вас нет непоколебимой уверенности, что мозги вашего собеседника повёрнуты строго на сто восемьдесят градусов.
Ватсон подумал, что Холмс слишком неосторожно переигрывает. Так можно лишиться верного заработка.
Хорошо, я поступлю так, как вам больше нравится, покорно сказал гость. Всё началось с того, что у меня пропала речь.
Доселе невозмутимый Холмс невольно приподнял правую бровь, после чего убедительно изобразил исключительное внимание. Но не произнёс ни слова. А вот добрейший доктор Ватсон, всегда близко принимавший к сердцу недомогания всех людей, мудрить не стал и спросил прямо в лоб:
И когда же она к вам вернулась?
Клиент как-то странно поглядел на доктора. Потом, посчитав его участливый вопрос со-вершенно нелепым и неуместным, скривился и с трудом выдавил из себя:
Но она не вернулась!
Подчёркнутое внимание на лице сыщика сменилось полным недоумением. Очень редкое выражение лица умнейшего из современных детективов.
¬ Как же не вернулась, если я вас отлично слышу?
Не сразу, но вопрос всё же дошёл до ухоженного посетителя.
А-а, вот вы о чём! Нет, это совсем не то, о чём вы подумали. У меня, понимаете ли, вовсе не способность издавать осмысленные звуки исчезла. Пропала политическая речь! Я собирался произнести её на ближайшей сессии парламента.
Так вы политик? вскрикнул Джон Ватсон, почему-то сильно удивлённый (видно, он представлял себе политиков совсем не такими), а Шерлок Холмс промолчал и только иронично улыбнулся самым уголком рта.
Да, гордо сказал гость и не без вызова добавил, а разве не видно?
Ватсон, вжавшийся в самый дальний угол дивана, подумал, что ему, Ватсону, из этой точки, пожалуй, и впрямь было плохо видно. Что подумал Шерлок Холмс, оставалось только догады-ваться. Конечно, при своей чудовищной проницательности и своём огромнейшем знании людей он сразу должен был распознать в своём посетителе политика. А если визитёр с первой минуты показался ему просто заурядным бонвиваном, из этого следует лишь то, что даже самый великий специалист может немного ошибиться, когда натыкается на недоступные ему высоты челове-ческого существования.
Вот и довелось наблюдательному детективу услышать:
А разве не видно?
Очень хорошо видно, всё видно поспешно сказал детектив, вовсе не считавший себя обязанным во всех случаях говорить правду. А теперь расскажите, в какой форме ваша речь существовала. Это был набор готовых, сложившихся мыслей в голове? Или, возможно, листок с короткими тезисами? Быть может, то были отдельные тематические блоки, разложенные по со-ответствующим папкам? Или вся ваша речь была записана целиком на многих листах бумаги, для удобства пронумерованных?
Не стоит задавать сразу несколько вопросов человеку, который, возможно, и умён, в дос-таточной мере, но его мозг так устроен, что в состоянии за один раз правильно обработать только один вопрос.
Ну, ладно, сказал Холмс, не дождавшись определённого ответа. В сложившейся си-туации попробуем подойти к вашей задаче с другой стороны, как в таких случаях советовал Кант. Итак, у вас пропала речь.
Да, она пропала.
Она исчезла неожиданно?
Естественно, я того не мог ожидать. Очень неожиданно. Ещё вечером она лежала у меня на столе, а утром её там уже не оказалось. Ах, что же мне теперь делать?
Для начала ¬ не волнуйтесь. Любопытно всё же: речь пропала там, где пропасть невоз-можно. Действительно, в этот раз мы имеем дело с очень необычным происшествием. Но такое изредка случается. Если не ошибаюсь, в Бомбее в тысяча восемьсот шестьдесят втором году неожиданно пропала собака редкой породы. Так её до сих пор не могут найти.
Вот и у меня беда, простонал политик.
Чёрствые люди эти политики! Вместо того, чтобы искренне посочувствовать бесследно пропавшему бомбейскому псу, а ведь тот мог быть бесконечно предан своему любимому хозяину, этот бессердечный деятель сразу стал обращать общее внимание на свои проблемы. Разумеется, симпатия к нему в такой ситуации возрасти не могла.
А как считаете вы? после долгого раздумья спросил Холмс. Что могло произойти с вашей речью?
Она пропала! коротко выдохнул гость и изобразил руками в воздухе нечто, напоми-нающее по форме прямоугольник. Наверное, он пытался показать, как выглядела его речь.
Если на важнейший вопрос получаешь слишком простой ответ, значит, ты имеешь дело либо с гением, либо с недотёпой. Шерлок Холмс, как показалось Ватсону, хорошо знавшему мимику друга, вёл себя так, словно без колебаний выбрал второе.
Был ли он в том прав? Время покажет.
Что же будем теперь делать? удручённо спросил сыщик и легонько похлопал себя по затылку.
Таких жалких слов Ватсон от Холмса никогда не слыхал.
Я очень рассчитывал на ваш ум, на ваш опыт, но, возможно, ваше умение теоретически решать сложнейшие задачи в данном случае недостаточно велико, осторожно сказал гость, от которого тоже не укрылась столь очевидная растерянность знаменитого детектива.
Теоретизировать, не имея данных, значит совершать грубейшую ошибку, наставительно произнёс Холмс свою любимую сентенцию. А данных вы мне предоставили совсем немного: вот, дескать, была да пропала. И только. Согласитесь, небогато. И вот ещё: я думаю, что для пользы дела мне следует узнать название вашей речи. Будьте добры, сообщите мне, как она называлась?
«О необходимости повысить материальное вспомоществование членам парламента на период летних отпусков».
Да, это очень серьёзно, согласился сыщик. После этого он надолго замолчал. Потом какая-то новая мысль озарила его худое лицо и, резко отвернувшись от гостя, он приказал:
Собирайтесь, Ватсон. Нельзя терять не минуты. Отмените на ближайшие дни приём для всех своих больных. У нас будет много работы.
А что должен делать я? робко напомнил о себе многополезный отечеству посетитель.
Извольте сидеть дома, обязательно зашторьте окна и, по возможности, никуда пока не выходите. Ни с кем не поддерживайте каких-либо контактов. Я извещу вас в нужное время, твёрдо сказал Холмс. Если в течение недели, я не объявлюсь, то жду вас здесь, у себя, в сле-дующий вторник вечером около двадцати часов. К тому времени, я думаю, уже достаточно стемнеет. Мне же сейчас нужно безотлагательно переодеться в портового грузчика.
Стоило видеть великого сыщика в этот момент! Он явно готовился к большой охоте. Его ястребиный нос ещё более заострился, а зрачки пронзительных серых глаза сузились, как у снайпера, прильнувшего к прицелу.
Когда клиент удалился, Ватсон смог, наконец, задать вопрос, который давно уже вертелся у него на языке:
Что с вами сегодня, Холмс? Вы не похожи сами на себя. Я не помню другого случая, когда ваш тон при разговоре с клиентом был столь же недоброжелательным.
Ах, друг мой, скоро вы всё-всё поймёте. Давно не было у меня такого замечательного дела. А пока я буду снова облачаться в свой любимый старый халат, соорудите нам, пожалуйста, по кружке горячего пунша. Затем я, если вы не возражаете, удалюсь к себе в спальню. Хочу перед сном успеть закончить несколько химических опытов.
Прошла неделя. Всё это время великий сыщик играл сам с собой в шахматы. Его попытки привлечь к игре Ватсона неизменно терпели неудачу, поскольку добрый доктор раз за разом безбожно путал слона с ладьёй.
Вечером во вторник внизу раздался давно ожидаемый звонок и в гостиной появился всё так же безукоризненно одетый моложавый политик.
Здравствуйте, дорогой мой! радушно приветствовал его Шерлок Холмс. Сегодня я могу порадовать вас хорошими вестями. Нашлась ваша речь. Нашлась!
Где же она была? вскричал радостно удивлённый парламентарий.
Вам бы следовало спросить, где она только не была, потому что её видели во многих местах. Практически повсюду.
Как это, видели речь? не понял осчастливленный клиент.
А как же её можно было не видеть, не заметить? широко улыбнулся сыщик. Она была прекрасно и ярко одета. Не буду отрицать, её наряд немного грешил вульгарностью, но не будем слишком строги к причудам прелестницы.
На лице гостя высветилось сразу несколько чувств, и ни одно из них не делало большой чести неповторимому детективу.
Ничего не понимаю, прошептал ошарашенный служитель политике.
А тут ничего понимать и не надо, стал разъяснять ему Холмс. Ваша речь произвела и производит на всех неотразимое впечатление, как вы сами на то в душе справедливо рассчиты-вали.
Но…
Забудьте про «но», милейший. Оно здесь лишнее. Всё получилось наилучшим образом, и мне остаётся только поздравить вас с невероятным успехом. От всего сердца поздравляю. Уверен, что доктор Ватсон тоже с истинным удовольствием присоединится к моим восторгам.
Спасибо и вам и любезнейшему доктору, но объясните же мне хоть что-нибудь, потому что я действительно ничего не понимаю.
А мне, простите, непонятно, в чём должны заключаться мои объяснения. Если вам угодно знать, как проводит время ваша прекрасная речь, пожалуйста. Вчера, например, она всё утро резвилась на детской площадке в Серпентайн-парке. Ей так понравилась карусель, что её не-возможно было уговорить слезть с полюбившейся деревянной лошадки. Эта милая негодница накрутила так много кругов, что мне её развлечение стоило целой кучи шиллингов. Надеюсь, вы возместите мне эту незапланированную затрату.
А потом, когда пришло время ленча, ваша речь отправилась прямиком в сосисочную Тэй-лора. Интересно, кто посоветовал ей это заведение? Там и
