утешительный вывод на совести толстяка.
Меня бы такой комплимент сразил наповал, подумал доктор.
Конечно, одинаково, конечно, только так. Мы с вами просто обязаны мыслить одинаково, вдохновенно сказал сыщик. Потому что при различных подходах к сути вещей, а, тем более, к вашему исчезнувшему портфелю, мы могли бы упустить из виду тот единственный правильный путь, который естественным образом приведёт к цели, как бы далека она ни была.
Всё-таки, потчевать это бревно витиеватыми узорами философской мысли было просто бесчеловечно. Толстяк, которому адресовался этот высокопрофессиональный пассаж, сразу скис. Ещё немного, и он уйдёт искать сыщика попроще. Но тайный голос шептал ему, что лучше Холмса никто не справится с задачей.
Расследование вернулось на нужный путь несколько неожиданным образом: лицо Холмса исказилось, и он схватился за щеку.
Уважаемый, с трудом двигая нижней челюстью, сказал озабоченный детектив, я ещё раз попрошу вас рассказать подробно, как выглядел ваш портфель, где вы с ним сегодня успели побывать, с кем и как долго общались, где, когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили исчезновение портфеля, какие действия, заметив пропажу, вы предприняли в первый момент, укажите также все другие на первый взгляд незначительные обстоятельства, которые могут оказаться весьма существенными в процессе расследования.
В таком количестве и с такой скоростью содержательные вопросы можно задавать фило-софу Спинозе или физику Эйнштейну, но никак не тупоголовому детине.
Подобно тому, как мощными клещами с неимоверным трудом вытаскивают заржавевшие гвозди из толстой столетней доски, многоопытный сыщик извлекал из косноязычного клиента необходимые сведения. Вся эта процедура, похоже, забавляла Холмса, а вот Ватсон начал от-кровенно скучать, поскольку никак не мог уразуметь, почему на его прославленного друга вдруг навалилась охота пытать этого несчастного. Позже он узнал, что таким образом выдающийся специалист спасался от внезапного приступа нестерпимой зубной боли.
Из всего, что сумел выдавить из себя потерпевший, следовало, что бесценный портфель, возможно, был оставлен на стуле в ресторане «Фальстаф» неподалеку от Ланкастер-гэйт. В этом месте приятно обедать, потому что там подают большие порции. А ещё портфель мог оказаться неосторожно забытым в кэбе, который подвозил толстяка к вокзалу «Виктория».
Если портфель остался в кэбе, считайте, что он у вас уже в руках, уверенно сказал де-тектив. В Лондоне тысяча четыреста шестьдесят девять кэбов, и я хорошо знаю в лицо всех кэбменов.
Тысяча четыреста семьдесят, поправил его Ватсон.
Нет, парировал Холмс, ровно тысяча четыреста шестьдесят девять, поскольку сегодня утром старина Фрэнк Уолкер объявил, что навсегда уезжает в Нортхэмптоншир к своей пле-мяннице Фани Колдуэлл, недавно овдовевшей после тяжёлой болезни её мужа Джейка Колду-элла.
Если бы кто-нибудь захотел увидеть олицетворение величайшего уважения к широким познаниям детектива, тому следовало бы в этот момент взглянуть на потрясённого гостя.
А если эта недопустимая пропажа случилась не в кэбе, вёл дальше сообразительный специалист, нам следует незамедлительно наведаться в «Фальстаф». Там я займусь официан-тами, а вы, дорогой Ватсон, уборщицами.
А почему я всегда должен заниматься уборщицами? жалобно спросил заслуженный ветеран неудавшейся афганской войны.
Потому что женщины не способны логично мыслить, снисходительно объяснил ему Холмс.
А какова связь этой сентенции с вашим поручением? взвыл Ватсон.
Связи нет. Следовательно, нет и логики. Ведь логика не существует без связей. Так ут-верждал Аристотель. Не станете же вы с ним спорить.
Не сумев должным образом поспорить с Холмсом, бедный Ватсон, естественно, не рискнул спорить с Аристотелем.
На свете вообще не много желающих спорить с классиками.
На следующий день, это был вторник, Холмс дотошно опросил несколько кэбменов и официантов, а Ватсон двух уборщиц. Таким образом удалось найти забытые два ношеных плаща, три зонтика, одну модную хозяйственную сумку (кто-то успел опустошить её) и ред-чайшее издание «Баллад» Осcиана. Но портфеля среди найденных, безусловно ценных, вещей не было. Уборщицы рассказали, что толстяк приходит сюда регулярно и ку- шает очень неряшливо. После него из-под стола приходится выгребать целую кучу мусора.
Да, неприятный тип, согласился с ними уважавший чистоту доктор.
В среду скорость поисков заметно замедлилась, поскольку Холмсу и Ватсону посчастли-вилось получить новый срочный заказ, и они занялись расследованием пропажи коллекции ор-денов князя Монако.
Когда эта деятельность была успешно завершена и ордена вернулись туда, где им и поло-жено быть, друзья снова занялись поисками злополучного портфеля.
Всё это время чуть ли не каждый день наведывался могучий толстяк и настойчиво интере-совался расследованием своего дела. Холмс ничего не отвечал и лишь смотрел на бестактного клиента с немым укором. А Ватсон бодрым голосом утверждал, что придётся ещё потерпеть, что дело о пропаже портфеля оказалось вопреки ожиданиям очень сложным: в него беспардонно вмешались коронованные особы и неаполитанская каморра. Но терять надежду не следует, по-скольку Шерлок Холмс с любыми бедами обязательно справится, потому что в этом мире нет ему равных по уму и энергии.
Последний аргумент производил нужное впечатление. Не столько своей весомостью, сколько очевидной уместностью и неоспоримой возможностью самого широкого применения. Толстяк неразборчиво бурчал и на короткий срок оставлял трудолюбивых детективов в покое.
Когда клиент стал проявлять совсем уж очевидные признаки нетерпения, добросовестный доктор посоветовал ему как можно реже появляться на Бейкер-стрит, поскольку здесь всем причастным к исчезнувшему портфелю грозит большая опасность стать жертвой безжалостных американских гангстеров, недавно объявившихся в Ист-энде и уже совершивших несколько дерзких налётов на крупных бизнесменов.
К концу третьего месяца стало окончательно ясно, что ни многочисленные последователи разгульного сэра Джона Фальстафа, ни все кэбмены Лондона в глаза не видели столь нужный портфель.
Методом исключения, незаменимым инструментом дедуктивной логики, Шерлок Холмс пришёл к выводу, что в такой ситуации разыскиваемый предмет может быть только у недавно отъехавшего Фрэнка Уолкера и нигде больше.
До Нортхэмпшира пришлось добираться неожиданно долго, потому что сначала наши ис-пытанные исследователи по ошибке сели в вечерний поезд, который шёл, как позже выяснилось, в Портленд. Ночь прошла без приключений, но поутру, глянув в окошко и завидев величест-венную ширь океана, Холмс поинтересовался:
Дорогой Ватсон, вы уверены, что мы едем в Нортхэмпшир?
Ах, смущённо сказал доктор, произошла небольшая ошибка. Это я, когда покупал билеты, заболтался с миловидной кассиршей. Оказывается, она училась по соседству в то время, когда я оканчивал портлендский медицинский колледж.
И вы, не имея сил сопротивляться её обаянию, не заметили, что она по ошибке выписы-вает нам билеты совсем в другую сторону, резюмировал проницательный детектив.
Доктор покраснел.
До Нортхэмпшира Холмс и Ватсон всё же как-то сумели добраться, но ещё целую неделю им пришлось слоняться по всему графству прежде, чем отыскался столь необходимый Фрэнк Уолтер. Он сразу вспомнил своего последнего пассажира, едва не поломавшего все рессоры кэба, припомнил также и забытый внутри портфель.
Так где же этот портфель? вскричали нетерпеливые сыщики.
Я снёс его в ближайшее полицейское отделение и отдал на хранение сержанту Робертсону.
Холмс насупился и молчал всю дорогу домой. Он справедливо казнил себя за то, что не догадался первым делом обратиться в бюро находок.
Разумеется, заказчику поисков всякие несущественные детали сложного расследования знать не полагалось. Но принципиальный Холмс не посмел утаить от законного владельца портфеля ту важную деталь, что потерю удалось вернуть с величайшим риском для жизни обоих сыщиков.
Получая обратно свой портфель, толстяк выглядел слегка растерянным.
Оно, конечно, спасибо, промямлил он, но вчера я купил себе новый портфель.
Профессия сыщика, как позже объяснил Шерлок Холмс своему другу Джону Ватсону, от-личается от профессии математика тем, что число неизвестных сыщику величин практически всегда превосходит число имеющихся уравнений. Поэтому там, где математик с блеском нахо-дит единственное правильное решение, и все ему громко аплодируют, не столь везучему сыщику приходится барахтаться в трясине различных гипотез, призывая на помощь не только своё умение, но и фантазию тоже. Результат при этом может получиться не только неожиданный, но, к тому же, иной раз ещё и комичный.
Поэтому каждый грамотный детектив должен, не жалея времени и сил, собирать для каж-дого дела всё новые данные, позволяющие уменьшить число неизвестных.
Данных никогда не бывает слишком много, подчеркнул Холмс. Их может быть только мало или совсем мало.
Догадливый слушатель, а Ватсон был догадливым, быстро сообразил, что ему самому претендовать на трудную роль выдающегося детектива не следует. Зато можно ограничиться благодарной ролью летописца, лавры которого не в ответе за неуспех расследования, если такое, не приведи господь, вдруг случится.
Прошла неделя или две.
В то утро Ватсон, как обычно, с наслаждением попивал свой кофе, а Шерлок Холмс, пользуясь свободной минуткой, развивал свои мыслительные способности. Сначала он просто внимательно рассматривал доктора, потом объектом его главного интереса ненадолго стал по-толок (посторонний глаз не нашёл бы там ничего примечательного). Затем знаменитый детектив снова перевёл свой проницательный взгляд на Ватсона. Закончив понятное одному ему иссле-дование, Холмс произнёс:
Дорогой друг, по вашему лицу я вижу, что в данный момент вы вспоминаете того про-тивного толстяка, который так долго морочил нам голову своим портфелем?
Вы что, читаете мои мысли? поразился Ватсон.
До некоторой степени, да.
Но ведь это невозможно!
То, что невозможно для одних, может оказаться возможным для других. Никто не смел перейти пограничную речушку Рубикон во главе легионов, а Цезарь решился. Есть много и других случаев, более близких нам во времени. Мне, например, приходилось встречаться с людьми, посетившими Тибет. Все они в один голос утверждали, что лхасские мудрецы умеют безошибочно читать чужие мысли. Достаточно ступить на порог к любому наставнику, то ещё раньше, чем вы открыли рот, он спрашивает: «Вы пришли узнать, в чём смысл жизни?»
А вот ещё один любопытный пример. В конце прошлого века здесь в Лондоне некий Кар-рутерс организовал представления, в ходе которых демонстрировал своё поразительное
