ПЬЕСЫ БЕССЦЕННЫЕ

СОДЕРЖАНИЕ


1. РАЗРЕШЕНИЕ  – 4 стр.
2. СРЕДИ ВОЛН  – 17 стр.
3. ИЗБРАННИК  – 27 стр.
4. ПЬЕСА № 4.   – 37 стр.
5. СЛОН В ЗВЕРИНЦЕ  – 46 стр.
6. ВСЯКАЯ ВЛАСТЬ ОТ БОГА?  – 58 стр.



РАЗРЕШЕНИЕ

Действующие лица:

О н а   тяготеет к демократии.
О н   очень умён, поэтому склоняется к просвещённой монархии.
Д в о е  очень похожи друг на друга.
С л у ж а н к а  выглядит так, как ей и положено.
С т а р и ч о к  довольно жалок.
В о е н н ы й  молод, строен и красив.
Г о с т и  ведут себя шумно.
А г и т а т о р  очень похож на жулика.
Г о л о с а.

Занавес поднимается. Медленно зажигается свет. Сцена представляет большую скромно убранную комнату. Стены плохо побелены,  потолок местами потрескался. За окном день, и в комнате достаточно светло, но над обеденным столом свисает ярко горящая лампочка без абажура. Мебель  старая (лучше бы её не было, но она есть). В углу стоит облупившийся рояль из красного дерева. На верхней деке его беспорядочной кучей навалены ноты. На стене немного косо висят два портрета: Бывший и Нынешний. Оба некрасивые. Звучит музыка Рихарда Штрауса. Большинству зрителей она мало по-нятна, зато хорошо подготавливает всех  к тому, что дальше будет ещё непонятнее. За столом сидит Он и что-то жуёт. Лицо его непроницаемо. Входит Служанка с метёлкой и совком.

Служанка (бормочет). Пыль. Всюду пыль. Откуда она только берётся? Только убрала  глядишь: опять она здесь. Надоело. Работаешь, работаешь, а что толку? Говорят, много пыли в том доме, где водятся привидения. Всё же не могу понять, почему от призраков так много пыли. Врут, наверное. У нас все любят врать. Им кажется, что так будет лучше.

Уходит, походя подхватывая на полу всякую мелочь. Вбегает Она.

Она (описывает круг по комнате не в силах сразу остановиться. Её переполняют чувства) Вот!
Он слегка поднимает брови и продолжает заниматься своим делом.

Она (торжествующе) Я, я получила Разрешение!

Он делает неловкое движение, роняет на пол кусок колбасы, поднимает его,
смахивает  прилипшую грязь и небрежно отправляет в рот.  Жуёт и молчит.

Она (чуть спокойнее, с нажимом. В голосе проскальзывает упрёк). Я получила Разрешение.
Он (не переставая жевать). М-м-м…
Она (с раздражением). Ты меня слышишь?
Он (кончил жевать). Слышу.
Она. Так скажи  же что-нибудь!
Он (равнодушно пожимает плечами, что в данной ситуации не делает ему большой чести). Не может быть.
Она. Может.
Он. Не может.
Она. Мо-жет.
Он. Не мо-жет.

Странно. Это почему же  не может быть? Он ведёт себя так, словно ему сообщили из крайне
ненадёжного  источника, что наконец-то найдена чаша Грааля.

Она (подходит к Нему ближе, подаётся вперёд и выпаливает прямо в лицо). Может! И ещё как может!
Он (утирает брызги с лица. Вежливо осведомляется).  И кто же разрешил?

Всем своим видом и самой интонацией Он подчёркивает,  что если
такое даже может быть, ему совершенно безразлично,  кто разрешил.

Она (увесисто). Игорь Иванович.

При этом Она победно смотрит на Него. А напрасно  ведь Он понятия не имеет, кто такой
Игорь Иванович.  Всё же ему не хочется прослыть невеждой.

Он (мычит). М-м-да. Это меняет дело.

Доля иронии в последней фразе может быть и бесконечно малой,
и сколь  угодно великой. Длительная пауза.

Он (задумывается, ищет, что сказать и находит). А, может быть, он просто пошутил?

Впервые в его голосе слышатся искреннее человеческое чувство.
В данном случае  надежда, что это всё розыгрыш.

Она (горячо). Игорь Иванович никогда не шутит.

Это  вопиющая неправда, но не следует забывать, что Она  женщина.

Он (соглашается). Да-да, я много слыхал о том, насколько он серьёзен.

Это  тоже  вопиющая неправда, но не следует забывать, что и мужчины тоже большие мастера     непозволительно лгать. Только не нужно сразу думать, что здесь имеются в виду исключительно  профессиональные бескорыстные служители обществу.

Она (приплясывает). Мне разрешили, мне разрешили!
Он (спохватился). Я чуть не забыл дать корм кроликам (быстро выходит).
Она (подходит к окну и распахивает его шире). Чуднó: раньше мне ничего не разрешали. Даже подумать нельзя было, а теперь  пожалуйста! Прежде, бывало, мечтаешь-мечтаешь,    а потом  фьюить. И  ничего. Всё исчезает.
Он (возвращается). А почему раньше не разрешали?
Она. А то ты не знаешь.
Он. А почему же теперь разрешили?
Она (медленно разбираясь в собственных мыслях). Могу предположить, что сначала они разрешили самим себе то, чего раньше себе не позволяли. А потом сообразили, что не помешает и лишнего пара немного выпустить, чтобы беды не случилось.
Он (разводит руками). Сам бы я до такого не додумался, но хотел бы думать, что ты права.
Она. Вот видишь  я права.
Он. Думать, что ты права, не означает, что ты действительно права.
Она (ликующе). Я действительно права. Это  раз, и это два. О, я чувствую, как у меня вырастают крылья. Мне кажется  ещё немного, и я полечу.
Он. Ну вот. Тебе дали Разрешение. А почему? Я полагаю, они были совершенно уверены, что ты не решишься им воспользоваться. Потому и разрешили.
Она. А ты разве не мечтал получить Разрешение?
Он. Конечно, мечтал, когда был совсем маленьким.
Она. А теперь?
Он (с видимым сожалением). Теперь  нет. Я уже сильно вырос.
Она. Ты больше не мечтаешь?
Он.  О, нет. То есть  да. Да, я больше не мечтаю.
Она. Раньше я знала тебя другим.
Он. Ты хочешь этим сказать, что ты меня не знала. Но сегодня это не имеет значения.
Она. Как ты думаешь, обо мне напишут в газетах?
Он. Ты хочешь знать, напишут ли о тебе в газетах?
Она. Да, я хочу знать, напишут ли обо мне в газетах.
Он. Вряд ли. Ведь об этом уже писали два года назад.
Она. Но тогда была допущена ошибка, и газеты долго извинялись.
Он. А теперь напишут, что то, что было неправдой, оказалось правдой, поэтому ранее принесенные извинения за неточность как раз и следует считать ошибкой, потому что на самом деле теперь их прежняя ошибка перестала быть тем, чем она была всё это время.  
Она. Выходит, всё-таки напишут.
Он. Да, напишут и поместят на такой дохлой странице, куда нормальный глаз никогда не заглядывает.
Она. Ну и пусть. Но ты, что скажешь ты?
Он. Ты хочешь услышать то, что хочешь услышать, или согласна услышать то, чего не хочешь услышать?
Она. Скажи хоть что-нибудь.
Он. Пойду подброшу корм кроликам.

Выходит через одну дверь. Через другую входят Двое (в штатском).
Одеты совершенно одинаково.  Их лица настолько невыразительны,
что похожи на старинные стёршиеся монеты.

Она (возмущённо). Как вы смеете входить без стука?
Двое. Мы всегда входим без стука.
Она. Но ведь я могла быть неодета!
Двое (протестуют). Но ведь сейчас вы одеты!
Она. Ну, знаете ли…
Двое (убедительно). Знаем.

Возвращается Он.

Он. Дорогая, я вспомнил…
Двое (сразу всполошились). Стоять! Лицом к стене! Руки за голову!

Он повинуется.

Первый (Второму). Пойди ощупай его спину.

Второй щупает.

Второй (Первому). Ничего нет.
Первый. Ты хорошо пробовал?
Второй.  Лучше не бывает.
Двое (Ему). Свободен.
Он. Уж и не знаю, как мне вас благодарить.
Она. Я ничего не понимаю.
Он (горько). Твоё счастье.
Двое (Ей). Там (лёгкими движениями, понятными только посвящённым, указывают вверх) нам поручили убедиться, что вы правильно пользуетесь Разрешением.
Она. Что вы имеете в виду?
Двое. Ровным счётом  ничего. Просто от вас ожидают благоразумия.
Она (заламывает руки. Ему). Ты можешь хоть что-нибудь объяснить мне?
Он. Могу, но не хочу: боюсь спугнуть твою радость.

Но вот и в её глазах постепенно проявляется проблеск понимания. До неё начинает доходить, что происходит. Это большая удача, потому что все остальные пока ещё не понимают ничего. Разобрав-шись в своих ощущениях, она принимает неприступный вид и более не удостаивает малейшего внимания стражей показательно преданного отношения к державе. Двое делают в комнате лёгкий обыск и при этом действуют лениво и небрежно. Разумеется, ничего не находят. Наверное, потому, что им плохо объяснили, что нужно искать. Направляются в кладовку, но быстро вылетают оттуда, преследуемые разъярённой служанкой.

Служанка (Двоим). А ну, шмаркачи,  пошли отсюда!
Двое. Что-что? Да как ты смеешь?
Служанка (откладывает в сторону томик Ницше, который до этого держала в руках, и берёт веник). Я выразилась непонятно? Нужно повторить?

Надвигается на незваных гостей.

Двое (упавшими голосами). Да нет, не надо.

Неверными шагами торопятся к выходу. Их военная выправка как-то сразу слиняла. Служанка неко-торое время бестолково топчется, затем тоже удаляется. Хозяйка садится к роялю, открывает крышку его и долго листает ноты, стараясь подобрать что-нибудь подходящее. Наконец, нашла, откинулась назад, потом качнулась вперёд и уверенно опустила руки на клавиши. Играет. Кисти её рук взлетают вверх-вниз, корпус отклоняется влево-вправо, лицо выражает полнейшую сосредоточенность, ритм пьесы полностью ощутим, вот только музыки не слышно. По-видимому, музыцирующая дама не замечает, что в рояле нет струн.  

Он (благоговейно). Это  Шопен?
Она (окидывает Его презрительным взглядом и с грохотом захлопывает крышку рояля). Это  Шуман.
Он (с досадой). Вот так всегда. Я ведь хотел спросить, не Шуман ли это, но побоялся, что ты скажешь, что это Шопен, и тогда я буду сожалеть, что не сказал  Шопен.  Поэтому я и ска-зал  Шопен, а не Шуман.

Его объяснения кажутся ей убедительными. Она закрывает глаза
и, раскачиваясь на стуле, предаётся своим переживаниям.

Она (расслабленно). О, я их чувствую, я их чувствую…
Он (нежнейшим голосом). Что же ты чувствуешь, ангел мой?
Она (совсем уже томно). У меня на спине… у меня на спине…
Он. Дай я посмотрю.
Смотрит. Легонько шарит по спине.

(неуверенно) Вроде бы ничего.
Она (возмущённо). Ничего? Посмотри получше.
Он. Смотрю.
Она. Ну и как? Увидел?
Он. Вроде бы ничего.
Она (упавшим голосом). Совсем ничего?
Он. Нет-нет, я ошибся, здесь и вправду что-то есть, если только я не ошибаюсь.
Она (с надеждой). Что, что есть?
Он. Очень совсем маленькое. Действительно, если здесь что-то есть, то оно похоже на перья. А впрочем, ничего в том не должно быть удивительного. Ты получила Разрешение, и теперь у тебя вырастают крылья. Или только кажется, что вырастают.
Она (разочарованно). Мне и вправду так почудилось.
Он (назидательно). А вышло, не поймёшь что. Но это не имеет значения. Пойду взгляну, как там кролики.

Выходит. Робкий стук в дверь. Дама, ожидающая, когда на спине вырастут крылья, ушла в свои грёзы и не реагирует. Снова стучат, и снова негромко. Вовремя подоспевший Он приоткрывает дверь и внимательно обозревает прибывшего. Тот выглядит настолько неопасным, что его без волнения можно впустить в дом. Это  сухонький старичок с папкой. Одет бедно, но чисто.

Старичок (Ей). Извините. Я на минутку. Вы сегодня получили Разрешение.
Она. Да. Да. Я его получила.
Старичок. Но вы не расписались.
Она ( с недоумением). Где?
Старичок (разворачивает бумаги). Вот здесь внизу. А на этой странице  вверху. И ещё два раза.
Она. А зачем так много?
Старичок. Так требует Налоговое управление.
Она (поражена). Управление? Налоговое? А оно здесь при чём?
Старичок (несколько удивлён). Но