СЦЕНЫ БЕССЦЕННЫЕ. Игорь Бойко.

ТИВОЛ СИВОЛ

СЦЕНЫ  БЕССЦЕННЫЕ
СОДЕРЖАНИЕ

            От автора.  3 стр.
1. У каждого свой праздник.   4 стр.
2. У последних ворот  25 стр.
3. Джинны  31 стр.
4. Когда кончается время  35 стр.
5. Из жизни флибустьеров  39 стр.
6. Люди, куда вы идёте?  44 стр.
7. Noli tangere meo circos!   52 стр.
8. Центр мира  56 стр.
9. Дуб и жёлуди  63 стр.
10. Спаситель человечества  69 стр.
     11.  «Фауст». Утерянная сцена  71 стр.
     12.  Разговоры богов  73 стр.
     13. Сладкое бремя власти  76 стр.
     14. Поговорим о музыке  81 стр.
     15. Визит политика.  86 стр.
     16. В поисках скаковой лошади.  92 стр.
     17. Конференция  96 стр.
     18. Ночь любви  98 стр.











От автора
Нет, нет: наш мир - вовсе не театр (здесь я бестрепетно полемизирую и с Шекспиром, и с Сер-вантесом, которые не посмеют меня опровергнуть). Не целый мир, а любой из нас по отдельности - театр. При этом каждый сам себе театр, сам себе актёр, режиссёр и автор пьес. И не бывает неудачных постановок, бывает только неподходящий зритель.
Пускай мои пьесы бранят сорок шесть миллионов театральных критиков. Стану я их слушать, непонятливых. Кто же лучше меня разбирается?
      Сразу сознаюсь: чужие пьесы мне решительно не нравятся.
Почему мы так недоброжелательны к чужим пьесам? Я знаю, почему: уж очень похожи они на наши собственные. Как раз поэтому они заставляют нас плохо думать о самих себе, а это, согласитесь, совершенно невыносимо.
По некотором размышлении я готов, так и быть, снизойти до классиков и признать, что мир - театр, а люди - актёры. Только не отводите мне роль статиста. Не обрадует она меня.
О, я хотел бы нравиться всем намного больше, чем даже самому себе. Но до сих пор не получалось. И вовсе не из-за отсутствия у меня видимых достоинств. Отсутствия нет. Конечно, у меня есть и свои простительные слабости. Я хорошо их знаю и не очень люблю. Но откуда их знают другие? Разве я не похоронил навеки в своей душе всё, что сотворил неумелого, недостойного и напрасного? Люди, люди, будьте снисходительны! Зачем вы стремитесь выкапывать мертвецов из могил. Что вам расскажут истлевшие кости? Ничего!
Артур Шопенгауэр сказал: чем более совершенен человек, тем более он одинок. Давайте пере-ведём эту замечательную фразу на арабский язык и прочитаем, как положено, справа налево. Полу-чается: чем более одинок человек, тем совершеннее он.
О, я так одинок!
Так что из этого следует?













КАЖДОМУ  СВОЙ  ПРАЗДНИК
ПРОЛОГ
Сцена погружена в темноту. Вначале кажется, что ничего не видно. И не просто кажется,  а действительно  ничего нельзя увидеть, сколько ни пробуй. Из оркестровой ямы, которую тоже не разглядеть, слышны звуки настраиваемых инструментов. Всё это длится довольно долго,      и некоторым зрителям, обладающим повышенной живостью натуры, непроницаемая чернота сцены начинает казаться неуместной. Опытные театралы, которые за свою жизнь насмотрелись всякого, сидят спокойно. Они привыкли с полным уважением относиться             к любому замыслу режиссёра, хотя на самом деле может случиться, что где-то про-сто-напросто перегорели пробки. Наконец, наиболее настойчивым удаётся обнаружить ка-кое-то движение в потёмках. Те зрители, что обладают исключительно острым зрением или хорошо развитым воображением, могут даже увидеть неясную фигуру  это Извлекатель смысла,  хотя им пока неизвестно, кто это такой. Замеченное существо неуверенно бродит      в безнадёжном мраке, ощупывает стены и не находит выхода. Но ведь оно как-то сумело войти. Значит, и выход отсюда есть.
   
Извлекатель смысла. Темно. Совсем темно. Ничего не вижу. Куда это я попал? И спросить не у кого.
Разумеется, не у кого.

Философы говорят, что человечество блуждает в темноте. Сегодня я с ними целиком согласен. (Ушибся.) Ах, чёрт! Не могу разобрать, где я нахожусь. (Что-то нащупал.) А это что?
Ответа нет.
Хотел бы я понять, что это такое. (Неуверенно.) Вроде человек. Нет, это всё-таки дерево. (Догадывается.) Всё ясно  деревянный человек. Ну, и зачем здесь де-ревянный человек? Кому он нужен? Только не мне.  И вообще мне кажется, что он должен находиться совсем в другом месте. Может быть, он попал сюда по ошибке?
Деревянный человек. Нет, не по ошибке.
Извлекатель смысла. Кто это сказал?
Деревянный человек. Я это сказал.
Извлекатель. Ты умеешь разговаривать?
Деревянный человек. Как видишь.
Извлекатель смысла. Мало того, что здесь безобразно темно, как в пещере доисторического человека, так тут ещё и куклы деревянные владеют очевидным даром речи.
Деревянный человек. Полегче, дружок. Я вовсе не кукла и много чего умею делать. Если тебе тут не нравится, проваливай и попроси пожаловать сюда вместо себя кого-нибудь другого повежливей.
Извлекатель смысла. Не могу сообразить, откуда ты взялся и что делаешь            в этом беспросветном месте.
Деревянный человек. Я нахожусь как раз там, где должен находиться. Тебя это удивляет? Если ты участвуешь в спектакле, то, по всей видимости, ты плохо выучил свою роль. И у тебя хватило дерзости выйти на сцену?
Извлекатель смысла. Выходит, я попал на сцену. И теперь играю Радамеса, замурованного в пирамиде. А у меня ведь были совсем другие планы. Но всё равно  чепуха какая-то. Неизвестный мне деревянный человек вместо того, чтобы тихонько стоять под стенкой и не привлекать к себе несвоевременного внимания, начинает подавать звуки и даже непочтительно упрекать меня. Меня, Извлекателя смысла!
Деревянный человек (хмыкает). Извлекателя…  Очень похоже на развлекателя, но, разумеется, это не одно и тоже. Мне бы, конечно, стоило догадаться, что никакой ты не артист и правильно вести себя на сцене не умеешь. Великий Станиславский учил, что в случае, когда на подмостках появляется случайная фигура, нужно постараться вывести её побыстрее и, по возможности, без шума. Но про извлекателей смысла знаменитый мэтр ничего не говорил. Наверное, был глубоко равнодушен к семантике.
Извлекатель смысла. Ничему такому, как ты говоришь, Станиславский не учил. Всё ты выдумал. Я давно заметил: как только речь заходит о театре, все, ли-шённые собственных мыслишек, или просто ущербные от рождения, несут полнейшую околесицу и при этом обязательно поминают хрестоматийного ре-жиссёра. Нет такой нелепицы, которая не воздвигла бы себе прочный пьедестал в виде его знаменитой системы, которая неизвестно в чём заключается.
Деревянный человек (самым невинным голоском). Когда ты говоришь о не-лепице, ты имеешь в виду извлечение смысла?
Зрители. Эй, вы там, кончайте! Мы пришли смотреть представление,   а не слушать вашу теоретическую галиматью.
Извлекатель смысла. Ишь, раскричались! Им бы хоть раз           в жизни по-слушать умного человека, так нет – не хотят.
Деревянный человек. Но здесь нет умного человека. Точнее, один есть, но он  деревянный.
Извлекатель смысла. Ты на что намекаешь?
Деревянный человек. Помилуй, разве я осмелился бы говорить намёками с самим Извлекателем смысла? Ведь он, глядишь, такое сумеет из них извлечь, что царь Иван Васильич от ужаса во гробе содрогнётся.
Извлекатель смысла. Довольно! (Достаёт пистолет, прицеливается).
Деревянный человек. Уважаемый, спрячь свою игрушку. Для меня намного опасней коробок спичек.
Один зритель (другому). Простите, вы не подскажете мне имя автора пьесы?
Другой зритель. Да я и сам всё время пытаюсь вспомнить. Пока не удаётся. Но это точно не Мюссэ, не Шеридан и не Бен Джонсон.
Один зритель (с надеждой). Может быть, Гофман?
Другой зритель. Да. И впрямь! Конечно, он… Впрочем  нет.    У Гофмана всё было бы иначе.
Один зритель.  Но, а как же деревянный человек? Это ведь вполне в его духе.
Другой зритель. Вполне, вполне согласен с вами, но в данном случае это не так. Не ищите значения, которого здесь нет. Попробуйте взглянуть на вещи с другой стороны, и тогда вам многое откроется. Не забывайте, что сейчас в большой моде африканская деревянная скульптура. О, вы даже не можете себе предста-вить, как сильно вздорожало чёрное дерево.
Один зритель (отодвигается). Ну и наговорили же вы! Напрасно я сюда при-шёл. А ведь шёл в театр, как на праздник.
Другой зритель. Не отчаивайтесь. Кончится один праздник, когда-нибудь на-ступит второй.    



КАРТИНА  ПЕРВАЯ

Сцена освещается. На ней уже не видно Извлекателя смысла, и Деревянного человека тоже. Последнее совершенно непонятно. Ведь не мог же он уйти на своих собственных негнущихся ногах! Зато теперь на берегу моря (у декора-торов вода получилась очень хорошо, но волны всё же неподвижны) сидят  в свободных позах трое в белом. Время от времени они швыряют в воду камешки. Обычно так поступают все, кто не любит сидеть без дела. Конечно, эти трое не швыряют камешки, а только делают вид. Интересно  кто они?

Первый в белом (продолжает рассказ). Вот так и случилось много лет назад, что мне поручили изучать человеческий род. Вначале это занятие показалось мне интересным. Столько выдающихся фигур! Как много блеска ума! А что я вижу сейчас? Бр-р! Сплошную серость, а главное  много ленивых (это  раз), ещё больше  дураков (это  два), а всего больше  ленивых дураков (это  три).  
Второй в белом. Ты не преувеличиваешь?
Первый в белом. Нет. Нисколько.
Второй в белом. Так недолго стать и пессимистом.
Первый в белом. Боюсь, я уже стал. И характер у меня испортился.
Третий в белом. Одного не понимаю: как ты умудряешься различать первых, вторых и третьих?
Первый. Когда много понаблюдаешь, многое научишься замечать.
Третий. А сами люди замечают?
Первый. Конечно, нет.
Второй. Так, может, им стоит объяснить?
Первый. А ты уверен, что они нуждаются в наших объяснениях?
Второй. Не очень.
Первый. То-то.
Третий. А Олимпийцу докладывал?
Первый. Пытался. А что толку? Послушал он, послушал, потом охнул, схва-тился за голову и горько заплакал. «Я ведь всё так хорошо придумал. То был мой лучший замысел»,  сказал Олимпиец.
Один зритель. Послушаешь такие речи, и сразу упадёшь в собственных глазах.
Другой зритель. Но вы не обязаны им верить. А вдруг они ошибаются?
Один зритель. Ох, если бы!

Появляются погонщики мулов вместе со своими животными.
Некоторые мулы упираются, но всё же объединёнными усилиями
с криками и бранью их выталкивают на сцену.

Погонщики мулов. Мы пришли сюда, чтобы узнать, как устроена Вселенная. Мы не уйдём отсюда, пока не узнаем, сколько звёзд на небе и сколько лун у Юпитера. Мы хотим знать всё.

Мулы с удивлением смотрят на своих хозяев.
Очевидно, такие речи для них совершенно непривычны.

Первый в белом. Пожалуй, я мог бы ответить на их вопросы.
Второй в белом. Не спеши. Подумай, что может случиться. Осенённые истин-ными знаниями люди не согласятся ухаживать за домашним скотом.
Третий в белом. Правильно. Вернём мулам их пастырей.
Погонщики мулов. Мы пришли, мы пришли сюда. Мы не уйдём отсюда. В движении нет смысла, если это не движение разума.

Мулы удивляются всё больше.

Второй в белом. Это всё неспроста. Кто-то их подучил.
Третий в белом. Я всегда считал образование опасным занятием. Человек, по-стигший мраморное величие высшей математики       и всей душой оценивший мрачную красоту философии Шопенгауэра,