Непобедимый Ёжик - Властелин русского подлесья (2 часть).

          САТИРИЧЕСКАЯ ДРАМА В ШЕСТИ ДЕЙСТВИЯХ, С ПРОЛОГОМ И ЭПИЛОГОМ.


          ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:


  Конкордия Браниславовна (попросту Ко бра), 63 года, женщина  со следами былой красоты, манеры заносчивые с претензией на аристократизм, урождённая мещанка, не гнушается ни одним из доступных ей видов порока. Взгляды отсталые, колеблются в зависимости от перемены атмосферного давления: с вялотекущей ксенофобии до рьяного антикоммунизма.

  Её дочка Лесная Фея – чистая девушка, глубоко страдающая из-за своей матери. Бледна и прекрасна.

  Непобедимый Ёжик, 38 лет, вечный студент – благородный поборник справедливости, бескорыстно навязывает свою помощь всем, кто в ней нуждается и не нуждается, за что не вылезает из драк и реанимации.

  Старый Филин Юлий Стар,  медиамагнат – умён, богат и развратен (скрытный… очень скрытный содомит - боготворит свой собственный пол, но иногда уступает домогательствам противоположного). Недавно приобрёл ценою целого состояния титул лесного баронета, вследствие чего настаивает, чтобы теперь его называли не иначе, как Гай Юлий Стар фон Ротвейлер-Блох, но никто из лесной братии не утруждает себя таким надругательством над языком и зовут по-прежнему Старый Филин, а «особо приближённые», так и вовсе Юленька.

  Гном-алхимик Авигдор, состоит в интимных отношениях с Конкордией Браниславовной (Ко брой), нечист на руку, хромает на левую ногу.

  Реликтовый Гоминид 25 лет, рыбак - пьяница и шарлатан, но в целом человек порядочный.

  Осёл Дильмон – задирает свой хвост в самое неожиданное время, в любом неподходящем для этого месте, удивляя тем самым окружающих. Жаль, что сам не осознаёт собственное скотство, ввиду привитой Коброй мысли о якобы свойственных ему сладострастной непревзойдённости и великолепии самца. Неплохо поёт и бренчит на гитаре (после стычки с Реликтовым Гоминидом, поёт только звонким фальцетом, и это заставляет его глубоко страдать).

  Владлена Кобринская – штатное замковое привидение. Неприкаянная душа сестры-близнеца хозяйки замка, погубленная Коброй в борьбе за владетельные права. Неупокоенный дух Влады  взывает о мщении, распугивая редких гостей Кобургберга и погружая постояльцев в суеверный страх и уныние, неспособных привыкнуть к еле слышно скользящему, время от времени, по каменным залам туманному белому силуэту…

  Вольный Падальщик – беспрекословно предан Кобре. Не отличается здравомыслием, но обязанности выполняет исправно, со знанием дела. Пару раз сбегал в монастырь, мучимый укорами совести и донимающими его по ночам явлениями призраков безвинно загубленных людей, но оба раза был изгнан тамошней монашеской братией, несогласной мириться с обществом «взывающих о прощении» проституток, их жеманных сутенёров и «почти раскаявшихся» наркодиллеров, густо поваливших вслед за своим вожаком, из-за чего Святая Обитель стала походить больше на разбойничий вертеп. Ущемлённый в своих искренних побуждениях на пути к нравственному перерождению, подумывает о переходе в католицизм.



          ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ, ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.


  Кабинет издателя газеты «Задрипанец Заполярья». Старый Филин Юлий Стар и Конкордия Браниславовна (Ко бра) обговаривают совместные действия против Непобедимого Ёжика. Стар подкупает Кобру.

- Пять тысяч – вот моя цена!
Как видите я не дешёвка!
- В «зелёных»? В евро?
- Нет в рублях!
Платите Стар, не прогадаете.
Учтите, я за этот гонорар
Так расстараюсь, вам в угоду,
Что удивится весь лесной народ.
Наш Филин в сторону. Смущён, опешил.
Бубнит под нос:
- Как низко пали нравы.
Былых любовников сдаёт за грош!
- Вы просто прелесть! –
Я согласен!




      ПРИЛОЖЕНИЕ 2.
   

      ПЕРЕПИСКА САМУРАЯ-РЕНЕГАТА.


      Письмо о России, написанное Вольным Падальщиком

      К его другу, а по совместительству

      Куратору японской тайной сети,

      Поц Вонь-Ю-Чию.




Перевод письма с японского  -  Алекса Приватира

(Будь оно менее ценным для истории,

Может я переводил бы другие строки,

Но, увы, выбор мой был предопределён).


Милый друг, Поц Вонь-Ю-Чий,

Я уже внедрился в Россию.


Через Владивосток - прямиком на Москву,

Хвала всевышнему Тентосаме!


Хотя в Европе Западной и уютнее, и чище,

Но красавиц равных местным – не встретишь в Париже!


Да и чувствуешь себя, здесь как-то раздольней и вольготней.

Ну, впрямь как на родном, но теперь таком далёком Сикоку.


Кумбо Путин Великий правит круто и цепко

(По-японски Кумбо – Император Солнца).


Сами русские – народ добрый и радушный

Но много среди них и сумасшедших.


Я пытаюсь глубже изучить их культуру и нравы,

Подготовки в разведшколе мне явно не хватило.


Живу по «Домострою», по субботам хожу в баню,

Прочёл всего Булгакова, в «Прозе.ру» - завёл аккаунт.


Здесь меня принимают за киргиза или казаха,

Так что я в безопасности, вот только мой запах…


Людей я "надуваю" вполне удачно,

Но собаки на улице заливаются лаем!



  ПИСЬМО ВТОРОЕ, НАПИСАННОЕ ПОЛГОДА СПУСТЯ.



Пишу с любовью к тебе, из заснеженной России,

Незабвенный, нежно любимый мною, Поц Вонь-Ю-Чий!

По твоему заданию я записался в школу танцев

Чтобы как можно ближе подобраться,

Соблазнить,

И по возможности завербовать на нашу сторону,

Косолапую танцовщицу фламенко,

Подслеповатую художницу -

Ко-Бру-сан.

У неё есть все задатки Маты Хары современности:

Обаятельна, умна, прекрасно воспитана.

А видел бы ты её в танце – Стихия!


Я бы тоже пустился в пляс, мой друг,

Но меня слишком многое сдерживает

Нет, нет – и это вовсе не мой огромный самурайский… меч.

И не японские деревянные башмачки гэта

А исключительно, врождённая криволапость,

Декоординация и дикая потливость,

Дурно действующая на прекрасных дам,

По сему, я сижу без секса уже четвёртый год,

Срывая злость и нерастраченное либидо

На столь желанной, сколь и недоступной  мне Ко-Бре-сан.


Псевдоним подобрал себе

Вполне достойный.

Теперь я Вольный Падальщик,

Что и стильно и страшно.


 
  РЕПЛИКА ОТ АВТОРА.


Друзья, не читайте продолжения моей драмы.

Предупреждаю –

Герои в ней ругаются, как пьяные сумоисты.

Причём, к сожалению, исключительно по-русски!



  СРОЧНАЯ ДЕПЕША ОТ КУРАТОРА ЯПОНСКОЙ ТАЙНОЙ СЕТИ, ПОЦ ВОНЬ-Ю-ЧИЯ.


К чёрту Кобру – переключайтесь на Анну!

Она сейчас в Кракове – клад разыскивает.

Речь идёт о золоте, что намного важней.

Удачной Вам охоты, Вольный Падальщик!

«Банзай» не говорю – говорю «Ни пуха!»



              ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ, ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.


              ВСТРЕЧА ДВУХ СЕРДЕЦ.


   Составы тяжело текли, среди вокзальной толчеи и удалялись, в мареве горизонта. «Последние звонки» начинали звонить по всем платформам. Толчея и суматоха нарастали. Раздавалось зычное: «Поезд №666 подходит!» Люди в апокалипсическом угаре мчались на встречу с неизбежностью. Через пару минут разносилось окончательное и бесповоротное предупреждение: «Встречающие на перрон! На перрон!»  Толпа в крайнем возбуждении, опрокидывая встречных, замешкавшихся ротозеев и их поклажу, неслась тёмным беспощадным стадом обезумевших бизонов, сметающим всё на своём пути! Железнодорожный ажиотаж достигал своего апогея, с приходом долгожданного поезда!

   Из стен краковского, вокзального дворца выпорхнула  невысокая, с фигуркой, словно выточенной из слоновой кости, брюнетка. Её изящное тело элегантно облегало лёгкое, подчёркивающее соблазнительные изгибы тела, платье. Вокруг шеи, у незнакомки был повязан шёлковый кашне. С безмятежно-отстранённым видом она стала прогуливаться по залитой знойным солнцем, привокзальной площади.

   Стая птиц вспорхнула и поднялась в яркое, ликующее в своей праздничности и голубизне небо. Красотка проводила их взглядом, высоко запрокинув хорошенькую головку. Отброшенные назад волосы чуть пошевеливал  легонький, теплый ветерочек, развевалось также её платье, оголяя стройные ножки. Лицо светилось радостью и вакхической безмятежностью! Или это солнце отсвечивало от её нежной, бархатистой кожи?.. Да какая, в общем, разница! Весна!

  Несколько скучающих обывателей, прохаживались по площади, с еле скрываемым вожделением, глазея на очаровательную путешественницу. Воздух был пропитан чем-то сладострастно-тягучим, располагающим к лени и к откровенным разговорам.

   - Урода!

   - Что вы сказали? - женщина всем корпусом повернулась на голос.

   - Урода – это красота по-польски, - услышала она в ответ, по-русски.

  Перед ней стоял высокий, спортивного вида мужчина. Его черные, до блеска начищенные туфли сияли на мраморной ступеньке, ведущей внутрь вокзала. Вольный Падальщик даже снял шляпу, обнажив свою голову, и склонился в лёгком, почтительном полупоклоне, перед дамой.

  - Приятно услышать русскую речь, - сказала она. - Вы где учились? В Москве? У вас московский выговор.

  Мужчина ответил утвердительно, держа под мышкой небольшую сумку.

  - Эх, я бы все отдала, - сказала женщина, - чтобы никогда там больше не очутиться! – И опасливо, заговорщически прошептала: - У вас случайно не найдется в вашей сумочке чего-нибудь выпить? Страсть, как хочется глотку промочить!

  Всем своим видом и манерами она демонстрировала изысканную утончённость и хорошее воспитание (воспитание по-московски).

  Красотка кокетливо улыбнулась, взглянув, через плечо, на незнакомца. Что-то магически-привлекательное читалось в её серо-зелёных, игривых, с прищуром глазах, сулящих многое или только насмехающихся над доверчивым простаком.

  Они расположились за столиком, в кафе. Мужчина заказал даме вина.

  - Здесь мило! Вы встречаете или сами уезжаете? – спросила она.

  -  Проездом в Седлицу, по делам, - кратко и неопределённо ответил он.

  - А вы не очень словоохотлив. К сожалению, с этим городом, у меня связаны не лучшие воспоминания. Мне было там, плохо! Реально плохо, от бурления в организме, от усталости.

  - Пейте, - и он услужливо протянул ей, принесённый бокал вина.

  Вышла пауза. Было слышно, как за соседними столиками перемешивают ложечками кофе, в чашках.

  Женщина внимательно изучала лицо своего собеседника. Нос прямой, чуть заострённый; губы тонкие и плотно сжатые: признак сконцентрированной воли и непрерывно устремленной на что-нибудь мысли. Та же живая мысль светилась в цепком, зорком, подмечающем малейшие подробности взгляде тёмно-голубых глаз. Брови подчёркивали их красоту. Это были две русые, густые, почти прямые полоски, которые  лежали несимметрично: левая на линию была выше другой, отчего черты лица как будто бы давали какой-то знак. Ничто не ускользнуло от её внимания.

  Он глядел прямо в ее серо-зелёные, ласковые глаза.

  - Мне кажется, своим взглядом вы узнаёте во мне всё то, что не хочется, чтоб знали другие, милая панна! Или пани?

  - Пани – я замужем, – грустно произнесла она.

  - А кажется радости-то у вас  к мужу немного?

  «С ума сойти, какая она хорошенькая! Как мне повезло, что я её встретил! - думал он, глядя на нее почти с нескрываемым желанием. – Этот овал лица, эти глаза, где, как в омуте, темно и вместе сверкает что-то... страсть, наверное! Улыбкой можно любоваться бесконечно. Какое счастье смотреть на неё. Даже дыхание перехватывает!»

  - Вы любите путешествовать? - продолжила она,