Захолустье 2

близ московского овощного киоска никого рядом не было. – Этот фрукт, сучара этот, Лариску... того самое... тронул, в натуре? Скажи, не боись, Борман!»
         Я отвернулся.
         «Ладно! – Харя длинно выругался. – Ладно!.. Того самое. Того самого!..»
         Лошадиное лицо напарника хищно вытянулось.
         Формально я был вроде не при чем. Руки чисты. А «в натуре?»                             
         Да, наказывать грешника надо бы по закону. В случае с Лори, безусловно, имелся факт изнасилования, отягощенный умышленным заражением жертвы неизлечимым заболеванием. То и другое прописаны в УК РФ. События преступления. Но, во-первых, с момента насильственных действий прошло несколько дней, криминалисты знают, что  имею ввиду (идиот и трус, я тянул со встречей с Лори в наркодиспансере, интуитивно боясь страшной правды, – нет, не по поводу Насвая, а той обжигающей, что печка-буржуйка, правды). Во-вторых и в главных, Моя Бабочка ни за что не пошла бы в милицию с соответствующим заявлением, где, как я знаю, очень не любят такие «заявы». Я как-то заикнулся про Насвая – с Лори случилась истерика. Хотя посадить подлеца на скамью подсудимых стоило хотя бы потому, что насильников на зоне ожидает далеко не сладкая участь. А если подключить к делу Виссарионыча, то представляю, какой ад устроили бы овощному торгашу за колючей проволокой! Каждый день, каждый час. Так что Насвай еще легко отделался...
        Четкая логика при неверном посыле.
        СОБ, старший офицер батареи, забыл ввести поправку на боковой ветер. Вирус мутирует: сменился «метео-средний»**. Целеполагание от лукавого. СОБ – «босс» наоборот. Но с двумя «с». Это по твою душу, сержант. Твой грех.
        Разумеется, я не брал в руки нож, дабы всадить его под ребра владельцу овощного ларька. Но Ринат действовал как посланник моей воли, не так ли? Пусть напрямую не высказанной. Эта кара вылилась в одиозный диагноз. В средневековье в качестве кары Божьей преподносилась проказа, лепра, чьи гниющие язвы и отваливающиеся куски мяса должны были стать наглядным уроком. Сия кара - медленная смерть. Дабы грешник мог сполна прочувствовать соразмерность проступка и наказания.
        От этих тягостных размышленийотвлекла легкомысленная мелодия. Мобильник. Я вздрогнул. Еще не привык к недавнему приобретению. Звонила Татьяна. Сообщила, что ее авторитетный папа добыл для «моей жены» заграничную инвалидную  коляску – тогдашний дефицит.
        Нда, не многовато ли колясок для одной семьи?
-------------
*Запах мочи (бур.)
**Метео-условия на огневой позиции дальнобойной артиллерии. Передаются ежечасно.  С учетом их делают поправки на ветер, температуру заряда, воздуха, проч.
         
          Пленка 26е. Бассаров. Оторвали мишке лапу
 
          Дверной звонок был какой-то несмелый. Так звонят, вернее, прозванивают «хаты» подручные квартирных воров. И время подходящее – разгар рабочего дня.
          С Варежкой на руках, - она как раз обмочила пеленки, - я с чертыханьем продрался к двери через прихожую, уставленную детскими и инвалидной колясками. Чуть не уронил дочку. Спрашивать «кто» не стал, боясь разбудить дочку.
          На пороге стоял незнакомый мужик, не старый, но и не молодой, круглолицый, курносый, в серой ветровке с кучей молний, кепке-восьмиклинке с длинным козырьком, и смущенно улыбался.
          - Ну? – яростно прошептал я, держа в одной руке дорогую ношу, в другой – дверную ручку.
          Визитер сделал движение, козырнуть, не иначе, опомнился, спрятал кисть за спину. Улыбнулся.
          - Ну? – раздраженно повторил я. - Чего? - Мокрая пеленка холодила запястье.
          Мужик вынул из пакета нечто. Продолговатое, подозрительное. Протянул. Замялся.
          - Я это… вот…
          - Нет. – Твердо сказал я. – Не надо.
          Последнее время по подъезду повадились шастать разного толка продавцы бросового товара. Впаривать никчемный товар «для дома, для семьи» от неизвестного производителя. Обманывать домохозяек и пенсионерок.
          Гость успел просунуть начищенную туфлю в проем и не дал захлопнуть дверь. Наглец, однако.
          Наглец сдернул кепку, широко улыбнулся, обнаружив ямочки на щеках и веснушки.
          - Извините. Ваша жена забыла у меня в машине… Вот.
          Моя жена? В машине какого-то типа?
          Я хотел возразить, что официально у меня нет жены, но даже будь таковая в наличии, она не стала бы кататься в личном авто постороннего мужчины, да еще с ямочками на щеках. Потому что все подлецы и бабники обаятельны.
          - Вы не поняли, - заволновался тип. Помахал мягким предметом. – Это от игрушки. Оторвалась.
          - Та-ак. – хмыкнул я. - Оторвалась, когда барахтались на заднем сиденье?
          Кабы не спящая дочка на руках, я бы заорал.
          Варежка зашевелилась, видимо, почувствовала холод мокрой пеленки.
          Я захлопнул дверь. Ошиблись дверью, ясно море. «Моя жена…» Моя Бабочка не способна кувыркаться на заднем сиденье! Физическое состояние не позволит. И вообще, не такая она...
          Пока Варька не подняла ор, я широким шагом сдал назад, уложил дочку на диван (Лори дремала в спальне), распеленал, накрыл чистой пеленкой, а обмоченную бросил в тазик, он стоял тут же, в гостиной.
          Дочка засопела.
          Я почти запеленал Вареньку по-новой, и тут в дверь снова позвонили. Так же, несмело. Это не наглец, это – хам.
          Рывком распахнул дверь.
          Упреждая мое словоизвержение, тип извлек из внутреннего кармана красную «корочку». Удостоверение с золоченым тиснением.
          - С этого надо было начинать, - буркнул я.
          Гость предъявил удостоверение в развернутом виде. Снова сделал поползновение кисти к несуществуещему козырьку.
          Я узрел герб Российской Федерации, грозные слоганы «МВД», «старший инспектор», «государственная инспекция».
          - Старший лейтенант Маркаков, - наконец представился визитер. –  В отпуске я. Грю, вашу жену подвозил как-то. У ней игрушка с собой была, мишка, плюшевый такой, знаете, а у него лапа оторвалась…
         Маркаков!.. Пока я лихорадочно соображал, где слышал эту фамилию, гость торопился досказать причину своего появления, пока перед носом не захлопнули дверь.
         - Оторвали мишке лапу, - посторонился я и взял плюшевую потерю. Неужели тот самый Маркаков? Перед глазами всплыло «фото» акта о вождении в нетрезвом виде и моя подпись. Даже след вмятины от стержня – ручка не сразу расписалась. -  Проходите, гостем будете.
         - Спасибо, - вошел Маркаков, не переставая тараторить: -  Там у них спор вышел с водителем маршрутки, вот лапа и оторвалась…  А жена ваша, вижу, с животом, большим уже. Как раз в мое дежурство. Ну, я ее и подвез. Все! – Выдохнул гость и плюхнулся в кресло.
         – Выпьете чего-нибудь? - осведомился и плотнее прикрыл дверь спальни, где в унисон мурлыкали  кот, Варежка и Лори. Хотя нет, Моя Бабочка спала, как всегда, беззвучно.
         - Воды, - почему-то смутился Маркаков, не зная, куда девать кепку-восьмиклинку, которую терзал в руке: кадровые служаки чувствуют себя неуютно в «гражданке». Я забрал кепку и унес в прихожую, по пути вспомнив, что мишка-инвалид пылится в темнушке.
         -  А может, чего покрепче? – чуя вину за неласковый прием, постучал ногтем по стеклу серванта-горки, где на полке янтарно темнела пузатая бутыль армянского коньяка. – Кстати, как вас по имени-отчеству? Вы же в отпуске. Не при исполнении. Между прочим, я ваш должник.
         - Не знаю… меня Александром зовут вообще-то, - заерзал в кресле гость по имени Александр, увидев у меня в руке бутылку коньяка. Я назвался и принялся на все лады расхваливать аутентичный напиток.
          Круглое веснушчатое лицо старшего лейтенанта отражало муки ребенка, которому выпало выбор между мороженым и пирожным.      
          - Вообще-то я всегда за рулем. А тут в кои веки – нет. На работе - понятно, в выходные тоже, «девятка» у меня. Жена и говорит: иди, хоть раз в жизни пешком пройдись, как все люди, а то скоро геморрой заработаешь! Извините, - смутился Маркаков и потеребил курносый нос.
          Оговорку «не за рулем» можно было засчитать как знак согласия.
          Я быстро разлил коньяк, порезал яблоко, поднял рюмку.
          -  Взгляните, как играет, а! – повертел в пальцах рюмку. Искуситель… Солнечный луч лазером прожег тюль и зажег маленький костер в хрустале.             
          - За что пьем, Борис? За знакомство? – гость аккуратно, двумя пальцами, безымянный окольцован, подцепил бокал за ножку, покашлял.
          - А вот за что, - я дотянулся до мягкой игрушки и приставил оторванную лапу к туловищу мишки. Бусинки-глазки на шарообразной плюшевой башке, казалось, одобрительно блеснули. – Вот! Пазл сложен, ура! – и выпил.
          Маркаков, помедлив, опрокинул рюмку, хрустнул яблочной долькой и затараторил:
          - Ага, пазл, знаю. У меня дети играют в такое. А то жена приспособила мишкину лапу, чтоб вытирать пыль с зеркал и с люстры. Поймал ее на месте. Не сразу сообразил, откуда эта плюшевая штука. Удобно, конечно. Потом вспомнил, что ее забыла в машине женщина… А я думаю: для ребенка везла. Ребенок, поди, плачет… Алло, я грю, вашу жену подвозил. Извините, она же была того самое… живот большой… Ну и как, родила? В штатном режиме?
          Я принес из кухни плитку шоколада «Аленка», налил по второй.
          - Все норм, лейтенант. Спасибо вам, от всей нашей семьи.
          - Старший лейтенант, кстати. А коньячок-то, закачаешься, - гость поцокал языком. – Здесь таких не продают, точно.
          - Прислали знакомые. - О том, что пятизвездный напиток прислал криминальный авторитет, умолчал. – А, жена! – я попробовал слово на вкус, как элитный коньяк, и мне оно понравилось. – Спят они с дочкой там… - я указал рюмкой в сторону спальни.
         Маркаков испуганно пригнулся, понизил голос до заговорщицкого:
         - Вы не подумайте, Борис, в отпуске я. И не за рулем, во-вторых. Так что никаких обгонов по встречке! – хихикнул и махнул вторую рюмку. – Кха… И никаких левых поворотов… А ить в нашей работе чего только не бывает… особенно с женщинами за рулем. Не поверишь, Боря, предлагают открытым текстом! А я ни-ни. Морду – валенком, и мимо! Грю, предъявите  документы.- Потянулся за долькой шоколада, блеснуло обручальное кольцо. - Жена, дети, щетаю, это святое! – И дурашливо озвучил слоган придорожного плаката: – «Помни, водитель, тебя ждут дома»!
         Судя по тому, как быстро опьянел старший лейтенант, как быстро перешел на «ты», пил он крайне редко и вообще, видать, не нарушал жизненных ПДД. Уголок рта был вымазан в шоколаде.      
         Гость захохотал, но, оглянувшись, снова пригнулся и прошептал:
         - А ить я люблю ее, веришь ли, Боря. Зуб даю! Дети уж в школу пошли, а я, ёлки, все люблю и люблю свою Буренку… Сам-то я