Проект "ХРОНО" За гранью реальности

— К тому же вы не просто по мимолетной прихоти провели в дороге несколько часов, ведь так? — добавил профессор Вигман.
Тяжело было только начинать рассказывать, потом все пошло как бы само собой:
— Вчера, примерно в 15.00, когда я, находясь в нашей военной миссии...
Князь рассказал во всех подробностях странное видение, упомянул о предчувствии жены, о том, как стал замечать за сыном странные изменения, не плохие, упаси господи, нет, но очень… странные.
Начальник базы внимательно слушал. Время от времени кивал, а оба профессора прямо-таки ели глазами рассказчика, переглядывались, но не перебивали. Первым не выдержал Карл Вигман:
— Я же говорил! Я знал, что это возможно! Я говорил, Ханс! Именно так, как у всех, почти слово в слово!
Потом пошло что-то совсем заумное, про искривление пространства, ментальную силу и другая белиберда. Но Кудашев заметил, что белибердой это было только для него, а оберфюрер Рейс воспринимал все вполне спокойно. А профессор Шляйф и вовсе активно включился в обсуждение неудержимого потока заумностей.
— Господа, — перебил их Кудашев, — могу я узнать, что с моим сыном, могу ли я его увидеть?
Все трое замолчали. Столь откровенный и прямой вопрос приезжего русского их явно смутил.
— Николай Всеволодович, — взял инициативу на себя Йозеф Рейс, — обершарфюрер Кудашев сейчас на задании. Вылет приравнен к боевому. И как вы, наверное, поняли, у него проблемы. Их с Ролле аппарат должен был вернуться еще четыре дня назад, но мы их потеряли.
— Что значит, потеряли? А почему не организовали стандартную спасательную операцию? Не прочесали район вероятной аварии, где бы они ни были. Ведь они в Африке, я правильно понял? Или это Латинская Америка? В Азии? Я так и знал, это какие-то секретные спецоперации. Но не на Луне же они, черт меня побери, чтобы невозможно было вытащить ребят? Если нужна помощь в организации операции со стороны русской армии, я приму все возможные меры. Главное, что они живы! Ведь они… живы? — взволнованно проговорил полковник, вставая с кресла.
— На Луне… если бы… Дальше, много дальше. — Проворчал оберфюрер Рейс, потирая правой ладонью враз вспотевший лоб.
— Погодите, погодите, давайте разберемся, — вступил в разговор Ханс Шляйф, —постарайтесь, господин Кудашев точно вспомнить то, что вы видели. Это были джунгли, саванна, тропики?
— Какие тропики, Ханс, какая саванна! Мы же все столкнулись почти с одинаковыми образами, — азартно перебил его профессор Вигман.
— Минутку, — Кудашев, опять сел в кресло, — так вы тоже, что-то видели и знаете? Но как, господа, как это возможно? Невероятно.
Рейс встал из-за стола и остановился рядом с Кудашевым, глядя на него сверху вниз. «Невероятно» — это практически наш профиль. Давайте я вам, полковник, объясню все происходящее максимально просто. Мы с вами люди военные, думаю, мое объяснение, будет доступное. В отличии от того, как это расскажут это уважаемые профессора.
— Да уж, господин оберфюрер, окажите такую любезность, пока мне решительно ничего не ясно, — согласился князь.
Йозеф Рейс, отошел от своего стола, не торопясь прошел по кабинету к макету базы. Провел рукой по маленьким строениям, как будто смотря на них сверху, из кабины самолета.
— Вы слышали, когда либо, термин «параллельные миры» или «параллельные вселенные», полковник?
Кудашев, пристально глядя на офицера, молча покачал головой и развел руками.
— Дело ваше, верить мне или нет, но фактом является то, что наша Вселенная, мир в котором мы живем, множественна. Она имеет множество вариантов. Каждая из этих Вселенных обитает в своем измерении и понятия не имеет о существовании других «копий». В разных реальностях нас постигает различная судьба. Так, в одном измерении мы можем расстаться со своими возлюбленными, а в другом — мы до сих пор вместе. В одном нас постигает преждевременная кончина, в другом мы продолжаем жить и здравствовать… Ученым Рейха удалось не только обосновать и развить теорию параллельных миров, но и перейти к их практическому исследованию.
Полковник Кудашев сидел неподвижно и чувствовал, как в груди, снежным комом зарождается страх и беспомощность. Вырос страх за сына, и он начинал понимать, что значила брошенная вскользь фраза: «Дальше, много дальше…»
Тем временем, Рейс продолжал:
— Уже некоторое время назад, — «Аненербе» запустило проект «Н». В результате проекта, на основе результатов археологических исследований в Тибете и Боливии, а также развития учения английского ученого Альфреда Уоткинса о лей-линиях, как о путях перехода из одного мира в другой, мы можем перемещаться между такими мирами.
— Поразительно! — прошептал Николай Всеволодович, — так значит Юрий…
— Это так. Ваш сын, один из пилотов аппаратов, которые мы называем «Хронолет». Хотя тут дело не только во временных, а и в большей части в пространственных перемещениях.
Управление ими осуществляется не только с помощью передовой техники, но и во многом так называемыми психическими силами или называйте их, как хотите, магией или еще как вам будет угодно. Именно этому учили его три года в «Аненербе». И как вы, возможно, уже поняли, что-то у них на последнем вылете пошло не так. Корабль с экипажем пропал. Вашего сына нет более в этом мире. И где он, мы понятия не имеем.
Некоторое время все молчали.
— Мы и ранее теряли экипажи, за все время исследований, это третий случай, — включился в разговор Карл Вигман, — это за восемь лет сильно меньше, чем теряют по техническим причинам наше Люфтваффе. Так что мы были уверены в безопасности пилотов.
Профессор достал из кармана пиджака пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и жадно затянулся.
— Все эти четыре дня после истечения контрольного времени возвращения, мы перетряхнули всю документацию по их кораблю и не смогли найти каких-либо указаний на возможные неисправности… Пришлось прекратить все вылеты до выяснения причин.
— И много этих миров вокруг? — Спросил тихим голосом, не пришедший еще в себя Кудашев.
— Мы пока знаем всего два, но нет никаких доказательств того, что их число ограничено. Мы только в начале этого пути… а значит, мы не можем этого утверждать наверняка. И измерений может быть столько, что их количество не подвластно нашему уму.
— Все это очень занимательно, познавательно и интересно, но я хотел бы услышать, что вы делаете, чтобы помочь моему сыну и его товарищам?
— Товарищу, если уж быть точным, экипаж хронолета состоит из двух пилотов, — поправил Кудашева начальник базы.
В разговор вновь вступил оберфюрер Рейс:
— Вот тут-то и начинается самое необыкновенное. Мы понятия не имеем, что делать. На корабле был установлен подпространственный маяк, который при аварии срабатывает автоматически, и по координатам можно, так же теоретически, послать группу спасения, но он не сработал. Мы понятия не имели, где экипаж Ролле и что с ним, признаться… к вам еще вчера вечером должны были приехать сотрудники Главного управления войск СС с извещением о том, что обершарфюрер, Юрий Кудашев, погиб, выполняя ответственное и секретное задание во благо Рейха. Потому что, если хронолет не вернулся, и мы не получили сигнала маяка… то… мы просто не имеем понятия, где он может оказаться.
— Но вчера, примерно в то же время что и у вас, полковник, видение катастрофы хронолета Ролле, было и у меня, — профессор Вигман, затушил окурок в переполненной пепельнице, и продолжил, — все было почти так же как у вас, потеря ориентации, череда обрывочных образов настолько ярких, как будто я вижу это наяву, своими глазами. А через два часа, нам позвонил из Восточной Пруссии, оберштурмбанфюрер Шляйф и так же рассказал о подобном необычном сне наяву….
— За мной прислали самолет, и я на базе с сегодняшнего утра. Более того, кроме меня, эту же передачу образов, а именно так мы склонны расценивать произошедшее, — это уже добавил Шляйф, — принял другой наш ученый и преподаватель оберштурмбанфюрер СС Юрье фон Гренхаген, но он сейчас на раскопках в районе Русской Лапландии, где «Аненербе» организовало очередную экспедиции. Я с ним разговаривал по радио, магнитофонную запись я привез. Мы трое видели и чувствовали одно и то же, случайности исключены…
— И еще, — Карл Вигман, вскочил и почти подбежал к сидящему Кудашеву, и схватил его за руку — мы, никто из нас, работавшим над этим проектом, даже не подозревали что такое возможно. Вашему сыну, полковник, удалось поистине нереальное. Его экстрасенсорные силы невероятны, человек не может вот так просто связаться с кем-либо, преодолевая время и пространство! Это не человеческие способности, не знаю, как, но теперь… нет, это не вероятно…
— Да, Карл, я сразу сказал, как только мы обсудили это еще по телефону, это сверхчеловеческие способности. И неизвестно откуда они у Юрия Кудашева, который был очень толковым и подающим надежды курсантом, но не более… — вставил Ханс Шляйф.
— Давайте господа, уже переведем наш разговор в практическое русло, — оберфюрер Рейс, все время разговора нервно прохаживавшийся по залу, вернулся за стол, — вы двое ученых, готовы часами вести свои диспуты, но для меня эти парни — мои солдаты, а для князя Кудашева, один из них — сын. Диспуты подождут, нужно вытащить и вернуть домой наших людей.
— Полностью с вами согласен, господин Рейс, — кивнул полковник и тут же добавил, — позвольте, господа, вы сказали, что на борту пропавшего аппарата находился аварийный маяк, может это он сработал?
— Исключено, Николай Всеволодович, маяк просто дает координаты…м-м-м… в несколько больших, чем привычные нам в системе координат. Но тут на лицо, эмоции, зрительные образы и чувства. У нас практически нет сомнений, источник передачи — ваш сын, — ответил ему оберфюрер.
— Ну, прежде всего, необходимо предположительно локализовать местоположение пропавшего экипажа, — начал профессор Вигман, его коллега в форме добавил, — Неоспоримым фактом является, по моему мнению, что они не в одном из двух известных миров.
Видя недоумение Кудашева, Рейс пояснил:
— Все наши пилоты знают кодировку этих миров и в первую очередь передали бы код, любым возможным способом.
Минут пятнадцать все четверо скрупулезно разбирали свои ощущения и видения, имевшие место в ходе контакта, наконец, пришли к мнению, что в месте нахождения пропавшего хронолета нет снега и льдов, тропических джунглей, саванны и пустынь. Более всего виденное напоминало обычный лесной ландшафт Центральной или Восточной Европы, а по одежде бородатого мужчины и мелькнувшего в видении дома можно было предположить в нем человека первой половины двадцатого века, скорее всего славянина. Оберфюрер Рейс, устало потянулся за столом:
— Ну хотя бы не к динозаврам, — и, видя недоумение Кудашева, добавил, — это у нас шутка такая, извините, князь, за неуместность.
Пронзительно зазвонил телефон. Рейс поднял трубку:
— Оберфюрер Рейс, у аппарата. Да, давно уже жду. Соединяйте. Офицер кивнул ученым, которые по-видимому знали, кто должен был ему позвонить — Здравствуйте, фрау Ролле, да… успокойтесь прошу вас, расскажите мне все максимально подробно… Все будет хорошо… Я слушаю Вас.
Минут пять все молчали, Рейс, не отрывая от уха телефонную трубку, что-то записывал.
— Спасибо, фрау