Проект "ХРОНО" За гранью реальности

Германии, была найдена статуэтка человека с головой кота. Ее возраст оценивается в тридцать две тысячи лет! И у руссов верным спутником Велеса, его священным животным считается мохнатый кот. Считается, что кошка — Зверь Велесов. В мифологии Древней Руси кошка выступала и в роли созидателя, и в роли разрушителя. Одно из главных направлений ее деятельности — сохранение домашнего очага. Но и это не все — кошка у русских является еще и проводником в потусторонний мир.
— Скажешь тоже, — дивился пасечник, не переставая, впрочем, прихлебывать в прикуску с сахаром чай.
— Истинная правда! Помнишь, у Пушкина кот Баюн упоминается у дуба? Это образ мирового древа, а кот может из нижнего мира, Нави, до самого верха, до Светлого Ирия, через наш мир, Явь, свободно ходить… Вот скажи, давно кот у тебя живет?
— Ну… давно, лет пятнадцать точно, а то и больше. Маша его в лесу нашла. Мы еще с Верой, женой, подивились. Откуда ему тут взяться? крошечный был котенок, у нее в ладошке умещался.
Кудашев на минуту задержал руку на спине животного и кивнув, чуть слышно прошептал:
— Да, понимаю.
— Что? — переспросил его Андреич, и осекся, вдруг поняв, что это было адресовано вовсе не ему.
— Это ты с котом моим разговариваешь?
— Да, Василий Андреевич, с ним. Я же сказал, что кот у тебя необычный. Хотя, по правде сказать, в отношении этих… — он почесал коту подбородок, отчего тот задрал голову и замурлыкал еще громче, — животных, слово «обычный» совсем не уместно.
— Ладно тебе, Юра потешаться уже надо мной! — махнул рукой пасечник, — и что же он тебе говорит?
— Ну не то, что бы говорил в привычном понимании этого слова… Любое живое существо способно с тобой говорить, но не словами. Ты видишь, что цветок вянет и понимаешь, что ему не хватает воды. Листья деревьев каждый год желтеют и опадают, умирая до следующей весны. И ты понимаешь это без слов. Когда кот мурлычет, ты понимаешь, что ему приятно, а когда он крутит хвостом прижав уши, сразу ясно что он сердит и не доволен.
Лопатин слушал, кивая. Эка невидаль. Вот ведь любит его гость говорить необычное о самых простых вещах. Любому деревенскому мальчишке известно, что если котейка мурлычет, то либо наелся и лежит довольный, или вертится вокруг хозяйки, трется о ноги выпрашивая молочка или сметанки.
— Но твой кот может гораздо больше, — Обершарфюрер замер, как будто прислушиваясь. Он не отрывал руки от кота. А тот, зажмурив глаза мурлыкал с каким-то присвистом. Дышал он тяжело и рывками. — Он говорит, что был послан хранить твой дом. Он делал все, что мог, а часто и то, что не мог, хотя тебе, хозяин это и неизвестно.
Кот после этих слов поднял морду и пристально взглянул в глаза Юрия, на секунду перестав мурлыкать.
— Ишь ты, как будто и правда! Ишь, ишь, смотрит-то на тебя как… — недоверчиво произнес Андреич, — это кто же это мне этого мохнатого паршивца прислал? Ты разыгрываешь меня, Юра! Я же рассказал, Маша его принесла. В лесу нашла.
Кудашев улыбнулся:
— Ты вот большую часть жизни в этих местах прожил. Ты много котят в лесу находил? Вот и я про это! А кто послал, хм… считается, что кот или кошка — помощники домашних духов, домовых. Слышал, наверное, поверье, что если в полночь посмотреть кошке между ушей, можно увидеть домового и попросить у хозяина дома помощи в нужном деле?
— Кот, все еще сидя на коленях у Кудашева, положил голову на лапы, вытянулся и закрыл глаза. Тот ласково потрепал его по голове. — Он очень устал, Василий Андреевич, он хочет уйти. И просит меня ему помочь. сказал Юрий и посмотрел на Лопатина.
— Да и пусть идет! Что ему, наелся поди. Сейчас на сеновал пойдет, спать завалится, — Василий допил чай и отодвинул пустой стакан, — да и я пойду сейчас, на пасеке дел полно. Потом вдруг осекся, переводя взгляд с кота на обершарфюрера, как будто неожиданно поняв иной смысл слова «уйти».
— Погоди, энто ты о чем это сейчас? — подозрительно спросил он.
— Да, Василий Андреевич, верно ты понял. Он, мохнатый этот защитник, устал от жизни, но что-то его держит, и он очень страдает. Силы уже не те, сам вот говоришь, что он уже и мышей не ловит, а кошки очень деятельные и целеустремленные существа, для них невозможность вести активный образ жизни мучителен. Почему он не может покинуть тебя сам, я не знаю, есть, правда, мысли, но это сейчас не важно. Он уверен, что я могу ему помочь и это скорее всего так.
Лопатин, и так за последние несколько дней перебравший всякой мистики сверх меры, почувствовал, как волосы встают дыбом от этих слов. Кудашев немного помолчал, не отнимая руки от лежащего животного, прикрыл глаза как будто прислушиваясь к чему-то слышному только ему. Потом вздохнул тяжело и произнес:
— Ну иди, прощайся.
Кот поднялся, тяжело потянулся отставляя высоко поднятый зад и вытянув передние лапы с выпущенными когтями. Потом спрыгнул на пол, подошел к сидящему за столом Лопатину и запрыгнул к нему на колени. Он прижался всем своим покрытым драной местами шкурой телом к нему, прижался крепко, а потом ткнулся лбом в руку. Андреич убрал со стола руку и кот ткнулся в полураскрытую ладонь мокрым носом, его большая лобастая голова заняла всю ладонь.
У Лопатина вдруг защемило сердце, в груди стало пусто и накатило отчаяние. Почему-то показалось что этот облезлый старый паршивец рядом был всегда. Времена, когда его не было в доме казались такими давними, что и вовсе он засомневался, а были ли они вообще. Память жестока, перед глазами пронеслись прошедшие года. Вот Маша, которой нет еще, наверное, и десяти лет, в светлом платьице и красной косынке, стремглав бежит с опушки и кричит тонким детским голоском:
— Мама! Мама! Смотри, кого я нашла!
Он, Василий, чистивший конюшню, вышел на крик дочки во двор. Она, с горящими глазами, показала. Достала из-за пазухи маленький серый комочек. Вот Вера. Костерит что есть сил опасливо выглядывающего из-под кровати кота за украденный со стола кусок говядины. Вспомнил, как только мгновенье назад сладко спавший у подушек кот вскочил, поднял шерсть дыбом на загривке. Как он дико взвыл. Голосом, которого от него никто никогда не слышал. И как долго потом не мог успокоиться. Не мяукал, а стонал, словно человек в горе, отказывался от всяких лакомств. И было это за три дня до того, как скрипнув тормозами у плетня, остановился УАЗ военкома.
— Это что же, гад ты старый! Бросаешь меня! И ты тоже… — по щеке Василия скатилась и скрылась в бороде слеза. — Оставляешь хозяйство мышам на разорение…
Кот, как будто поняв его, повернул голову к Кудашеву, а потом вновь стал тереться и гладиться о хозяина дома, мурлыча и перебирая лапами.
Юрий не весело улыбнулся:
— Ну на этот счет можешь не беспокоится. Уверен, что эта беда тебе не грозит.
Нагладившись и натеревшись, кот спрыгнул на пол и подошел к Кудашеву. Угнездился у него на коленях, немного повозился, выбирая поудобнее позу для своего старого тела. Потом положил голову на передние лапы, закрыл глаза и тяжело вздохнул. … Юра гладил его, проводя медленно рукой от головы с драными ушами до самого хвоста и что-то шептал, прикрыв глаза.
Некоторое время казалось, что кот уснул, разморенный лаской, но потом у Андреича, наблюдавшего за этой идиллической картиной перехватило дыхание. Лежавшее животное вдруг как будто подернулось дымкой и стало медленно исчезать. Прошло не более минуты, и кот исчез. Лопатин вскочил, держась за сердце, потом махнув рукой, стремглав выскочил из-за стола свалив стул и выбежал из дома.
А Кудашев увидел, как рядом с подернутой дымкой фигурой младшего Лопатина, все это время молча сидевшего с другой стороны стола, появилось еще одно дымчатое пятно с задорно торчащим вверх хвостом. Резво и игриво, сбросив груз прожитых лет и недомоганий, то что было котом подскочило к неупокоенному и встав на задние лапы потянуло к нему морду, словно спрашивая что-то.
Николай встал, согнувшись провел рукой по загривку и в голове Кудашева пронеслось:
— Идем, засранец. Компанию тебе составить не могу, но немного провожу…
Две дымчатые тени скользнули мимо стола в сторону окна, маленькая тень все время терлась о ноги погибшего молодого хозяина, как котенок, отпрыгивая и играя…
Горохова они с Лопатиным разбудили в полдень. Сергей за четыре часа сна успел немного выспаться, от обеда, торопясь домой, отказался. Умываясь, бросил Юрию, кивнув на вешалку:
— Кепку-то с автоматом спрячь, — и, поправляя портупею, вышел во двор. Пока седлал кобылу, вновь пообещал пасечнику оставить дочку ночевать у себя до завтра. Сговорились, что Василий приедет за ней по утру. Уже ловко взлетая в седло, — вот ведь казачьи-то корни где проявились, — сказал стоящему рядом Кудашеву:
— Узнаю что, сообщу.
Каждый без лишних слов понял, о чем речь. Оба: и хозяин, и его необычный гость смотрели вслед уезжавшему милиционеру, пока он не скрылся за поворотом в лесу. Лопатин угрюмо молчал, глядя в лес, а потом повернулся к Кудашеву:
— Ты это… Если я опять тебе сразу не поверю в чем-то, ты мне про кота напомни. И пошел через двор к пасеке.
Обершарфюрер заканчивал собирать на столе в светлице вычищенный после похода по болоту автомат, когда почувствовал будто его зовут. Отложив оружие, вышел на крыльцо и только там понял, что, да, звали, но зов этот шел откуда-то изнутри него самого.
Сергей — понял он. Прижался спиной к стене, закрыл глаза и сосредоточился, стараясь освободиться от посторонних мыслей. Замелькали обрывки образов… трое, понял он, на машине. Будут тут часа через полтора… Почему-то неожиданно сильно заболела голова. Кудашев спустился с крыльца. Подошел к колодцу, зачерпнул ковшиком кристально прозрачной воды, от которой заломило зубы. Постоял немного, облокотившись руками о колодезный сруб, потом оттолкнулся с силой и потер виски. Потом пошел в сторону пасеки.
****
Петляя по лесной дороге и трясясь на кочках, машина натужно подвывала двигателем, как будто переняв от своего водителя его угрюмый настрой.
— Еще раз повторяю, — Ткачук считал, что инструктаж лишним не бывает, ибо самого учили так, что лучше повторить задачу до того уровня, когда она уже не вылетит из головы, ну разве только с мозгами вместе, — основная наша задача — скрытая разведка и последующий доклад руководству. Оба подчиненных, мотающиеся туда-сюда в такт машине, который раз кивнули. Капитан с сонным видом, а старший лейтенант — с явным энтузиазмом. Ткачук неприязненно покосился на старшего лейтенанта Коваля. Похоже, выталкивание машины сил у него не убавило. Чуть по дороге отдышался, и опять бодрячок. Эх… где мои молодые годы! Хотя бы болтать перестал, и то хорошо. Но майор, видимо, сглазил:
— А вот скажите, Николай Григорьевич, как вы думаете, отчего такие сложности? Почему нельзя просто прислать опергруппу с силовой поддержкой, зачистить тут все, и уже потом в Управлении всех допросить? — Владимир смотрел на Ткачука ясными голубыми глазами, в которых не было и тени ехидства, только простодушие. Стало жутковато. По опыту Ткачук знал, именно с такими светлыми глазами, как у Коваля, люди такого склада, с виду немного наивные и простоватые, беспрекословно выполняют приказ командования. Будь-то расстрел из пулемета заградительным отрядом отступающих солдат, или нажатие на кнопку запуска ракеты с