зачем запоминать образ потерявших страх чумазиков? Такие люди, почему-то все на одно лицо. Физиономии убиенных личностей абсолютно незапоминающиеся. Система специально, наверное, подбирала для нападения на Игрока похожих людей. Людей ли? Если мы сейчас находимся в игровой локации, то это совсем не люди, а цифровые объекты, действующие по определённой программе. Это большой философский вопрос: так можно и на людей, живущих в определённых слоях реальности сказать, что они не люди, а программы. Скорее всего, так и есть, ибо всё в этом мире предопределено и всё связано со всем. Надо на эту мутную тему поговорить с профессором и Фантомасом. И хватит разглядывать трупы. Труп он и в Африке труп. Система хотела нагнать на Димку страх. Немного у неё получилось. Страх привёл Игрока к гневу, а гнев вылился в действие по уничтожению препятствия.
Совет родного папы считать деньги оказался действенным. Вскоре Димка совершенно успокоился, стал мыслить рационально и даже наметил некоторые планы на ближайшее время. Сейчас в планах стоял вопрос хорошо поужинать, что Бог послал, а Маринка приготовила. Ага, надо не забыть сказать девушке, чтобы та хорошо относилась к Олегу, а потом стоит поговорить с профессором. Кстати о профессорах и прочих Васях-милиционерах. Карта показала, что заслуженный деятель науки сейчас обретался в собственном саду в компании этого самого Васи, а также соседа Фантомаса и ещё двух товарищей, помеченных Системой как союзники. Два товарища – это мужик и женщина. Так вот кто состоит в гоп-бригаде Фантомаса. Взглянем поближе…
Тёплая компания, окопавшаяся в профессорском саду, находилась в предпоследней стадии опьянения: все пять человек дошли до ручки, не считая кота Келдыша, крутящегося рядом с двуногими алкашами. Впрочем, кот резко слинял, когда Димка подошёл знакомиться с компанией. Компашка бухала за колченогим столом, сколоченным из горбыля, но его щелястую столешницу культурно застелили газеткой. На столе стояло, а под столом валялось изрядное количество ёмкостей совсем не с молоком или минералкой. Народ радовался жизни, употребляя напитки из разнокалиберных кружек и закусывая то, что лежало в разномастных тарелках. Пьяненький профессор сверкал глазами, морда Фантомаса только немного покраснела, а вот остальные три собутыльника пребывали в невменяемом состоянии. Судя по всему, звёзды сошлись так, что пять «разумных величин» встретились к своему удовольствию на одном гектаре.
Профессор козлиным голосом выводил: «Чай попьёшь - орлом летаешь. Водку пьёшь - свиньёй лежишь. Деньги есть - с чужой гуляешь. Денег нет - к своей бежишь».
- Кто же знал, - развёл руками Фантомас, когда Димка подошёл к столу, - что Василий не воспринимает напитки. Налили ему всего-то сто грамм – и тут такое дело…совершенно интимное. Василия почему-то накрыло. Сначала он нам долго втирал про свои сложные отношения с какой-то Веркой, потом признался, что он знаменитый вор, но совершенно скис, когда объявил нам, что все философы – провокаторы, а наука физика – хуйня. Он точно это знает, но обосновывать свой тезис не захотел, а выпал в осадок.
- А вы что? – поинтересовался Димка, разглядывая Василия, притулившегося к стволу берёзы. Рядом с ним сидела на земле женщина, пытавшаяся как-то помочь Василию, но того знатно вертолётило.
- Мы отрядили ему в помощь тётю Машу, когда сообразили, что у нашего Василия бесовское расстройство, именуемоё в народе белой горячкой. Тётя Маша, кстати, жена вон того Дяди Гены – прошу их любить и жаловать. Они хорошие люди, но не очень стойкие к жизненным превратностям.
Тётя Маша порядком набралась и давно потеряла связь с окружающим пространством: она, сделав губы фуфыриком, открыла для себя новое физическое измерение с помощью пристального рассматривания Василия.
- Людям, как Вася, врачи категорически запрещают отдыхать таким крепким образом, - высказал умную мысль Димка.
Фантомас виновато развёл руками, а профессор пьяненько запел: «Считать по-нашему, мы выпили немного. Не вру, ей-богу. Скажи, Серёга! И если б водку гнали бы не из опилок, то, что б нам стало с тех трёх … восьми бутылок?». Потом он сфокусировал взгляд на валяющемся Василии и погрозил тому пальцем: «Шалишь, парниша! Физика не хуйня, это некоторые физики хуйня, особенно те, кто верит в Большой Взрыв – кАзлы в натуре. Скажи своё веское слово дружище Фантомас. И это…градус упал…твой косяк».
Фантомас солидно кивнул, соглашаясь с тезисом профессора, и разлил водку по стаканам – себе и хозяину сада. Великий арабский мудрец Бухани-Келдырь Аль-Каши в таких случаях говорил: «Жизнь в радость, чем больше в тебе градус, поэтому чтобы трезво взглянуть на некоторые вещи – надо выпить».
От Димки собеседники отмахнулись, ибо тот отвлёкал их от увлекательной беседы о принципиальных отличиях статистической динамики от детерминированного хаоса в рамках эргодической теории.
- Давайте коллега всё же без балды рассмотрим сценарий развития хаоса в результате последовательности бифуркаций в динамической, сукаблядь, системе хаотического поведения…, - заплетающимся языком вещал Денис Валерьевич.
- Давайте, - солидно соглашался Фантомас, закусывая водку килькой в томате, ловко выловленной из консервной банки. – Надо, гадом буду, предметно рассмотреть различные типы аттракторов и дикие гиперболические множества. Закусывайте, коллега, закусывайте.
Допились до аттракторов – неодобрительно покачал головой Димка - в приличном обществе на такие скользкие темы не принято говорить. Débile.
Он перевёл взгляд на мужика, именуемого Дядей Геной. Клюющий носом мужичок, муж Тёти Маши, представлял собой этакого Деда Мороза на минималках: не очень высокий, плотный организм с седой бородищей, обряженный не то в форму танкиста, не то в чёрную рабочую робу. На голове у индивида надето что-то непонятное, но выдающееся, типа шапка из натурального Чебурашки. Мешки под глазами и красный нос выдавали скорее не усталость организма, а тягу индивида к бескомпромиссным сражениям с зелёным змием. Скорее всего, Дядя Гена имел в этом виде спорта ранг далеко не любителя, а профессионала восьмидесятого уровня. Не отставала от него в этом виде спорта и дражайшая супруга Тётя Маша. Тётка сейчас сидела на земле в обнимку с Василием, а Дядя Гена издавал носом звуки, как будто у него в носу дрались черти. При этом мужика клонило со стула в сторону: ещё немного и он окажется на земле рядом с супругой и ментёнком. Странно, но Фантомас говорил, что хоть Дядя Гена и алкаш, но шестерёнки у него крутятся: это он только с виду грязь дорожная и червяк навозный.
Димка не удержался и существенно сократил компании количество закуски, отправив её в свой желудок. Над смыслом заумной дискуссии пьяниц он особо не вдумывался. Решил – раз у них тут всё красиво, то надо смываться в ночь и доделывать свои незаконченные дела. Когда Фантомас в очередной раз «обновлял» тару, Димка вклинился в их рассуждения и сунул в руки Фантомасу пакет с деньгами и оружием. Тот, заглянув в пакет, весьма флегматично отнёсся к содержимому, но поблагодарил парня за такой подгон.
- Инструментом умеете пользоваться, - уточнил Игрок у Фантомаса.
Тот, покрутив в руке ПМ, буркнул, что дурное дело не хитрое: и круче инструмент в руках держали.
Как говаривал Пётр Алексеевич, не тот, кто трудился императором России, а князь-анархист Пётр Алексеевич Кропоткин: «Сидеть и думать о вечном - это, без всякого сомнения, прекрасно, но лучше потратить время с толком». Ещё он говорил, что читайте поэзию: от неё человек становится лучше. Димка решил, что поэзию ему сейчас читать не к спеху, а уважаемое общество созрело, чтобы потерять Димку.
Игрок, выходя на улицу с участка профессора, шуганул по дороге кота Келдыша: а не будешь здесь ходить и шерсть разбрасывать. В дом он не заходил, так как увидел с помощью карты, что в доме Егорова наступила идиллия между Олегом и Маринкой. Дело уже дошло до обнимашек и страстных поцелуйчиков. Дело молодое. Эдак они скоро размножаться начнут? Кажется, в их отношениях «конь начал валяться». Ну, не дело молодёжи мешать развлекаться, а старичью мешать водку кушать. Каждому своё: кому водку пьянствовать, кому Маринок охмурять, кому, как Василию, опять в алкогольную нирвану отправиться. У нас же дела остались недоделанные. Как говорится, пазлы уже давно сложились, и время плохого гражданина Кругляка подошло к концу – его глиняная свинья скоро разлетится на сотню черепков без всяких там теорий заговора и прочих нумерологий. Осталось только добраться до его дома, где объект, наконец, плотно обосновался, и не мечется по городу. Карачун приближается к Кругляку, даже если сам Господь того не захочет.
Миллер пребывал на седьмом небе от счастья и эйфории: Мариночка вдруг сделалась с ним необычайно ласковой кошечкой, превратив пребывание Олега в этом доме в курорт. Её женское сердечко, наконец, поняло, что только высоконравственный и умный Олег Николаевич достоин находиться вблизи её тела: максимально близко находиться, желательно с проникновением внутрь. О, как он наслаждался видом великолепных сисек второго размера. А какие у нее ножки. Это же просто идеал для любого, кто только может называться самцом и добытчиком. Если ещё бросить взгляд на её восхитительную попку, а ещё лучше провести по ней своей ладонью… О волшебных губках Мариночки и речи нет. Их так и хочется проверить на мягкость и сахаристость, особенно нижнюю. О, боги этого сумасшедшего мира! Спасибо вам за Мариночку. Без неё в этой жизни отсутствовал смысл. Теперь смысл появился, а посему, я просто обязан подарить моей богине волшебную ночь любви и безудержного секса, желательно во всех позах и как можно дольше.
Глава девятая.
Кипел чайник на газовой плите, постукивая крышкой. Старший лейтенант милиции Юрий Петрович Кругляк прикрутил огонь и стал священнодействовать с приготовлением чая. Наконец-то он у себя дома и можно отдохнуть от трудов праведных и не очень. Два крайних дня выдались суматошными: в попу ужаленное начальство гоняет Кругляка, как ту Сидорову козу. Начальству пофиг, каким образом Кругляк добьётся результатов. Как, как – кáком в раскорячку: исхитрись и убей очередного ёжика своей задницей. При этом надо и работу делать (чтоб она сгорела) и начальству угодить плановым подношением. Иначе никак нельзя. Что если самому выбиться в начальство? Но, на следующее звание или тёплую должность существует прейскурант, а там цены такие, что мама не горюй. А Кругляк жадный. Не любит он отдавать кровью и потом добытую копеечку, но приходится отстёгивать начальничкам. То, что он жадный, то Юрий Петрович знал. Значился за ним такой смертный грех. Впрочем, грехов на нём висело и так очень много: одним меньше – одним больше… Кругляк считал, что это не он такой ущербный – жизнь сделала его таким. Он хорошо помнил, как нерушимый Советский Союз трещал по швам, а вместе с Союзом рвались моральные устои.
- Чтоб они треснули, - сквозь зубы пожелал
