… Большая чёрная кошка – разновидность леопарда, которую Киплинг назвал Багирой, - лежала, распластавшись по и вдоль прихотливо изогнутого куска спиленного дерева, призванного вызвать у посетителей ассоциации с душной родиной этого зверя, и загадочно мерцала жОлтыми глазами из глубины клетки. Когда кто-нибудь подходил особенно близко к прутьям заграждения, в глазах появлялось ещё что-то, кроме привычного безразличия и усталости.
Лариса давно уже жила спокойно, ни на кого и ни на что не реагировала. Даже взгляды мужчин на улице её уже не волновали. Даже то, что знала о том, что она красивая (очень! – как говорили многие) тоже перестало вызывать приливы жизнелюбия. Вставала утром: душ-макияж-чёрный Унылая цепочка, казалось, тянется уже вечно, и конец её скрывается в небесах, где кто-то сжимает его в жилистом кулаке и не выпускает не потому, что ты ему дорог, а просто потому, что – забыл о тебе: ведь в его кулаке множество таких же точно цепочек.
Иногда, чтобы побаловать себя, Лариса улетала к какому-нибудь из тёплых морей, где на диких пляжах загорала без лифчика, подставляя солнцу максимально большую часть поверхности своего тела.
… Иногда пантера зевала от жары и скуки. И тогда становились видны её зубы-сабли, казавшиеся ещё острее на фоне нежно-розовой пасти. А кончик хвоста начинал ритмично и нервно раскачиваться из стороны в сторону – и только это выдавала то, что какие-то чувства в ней всё-таки ещё были.
Там, у тёплых морей, случались краткосрочные романы, не имевшие никакого продолжения в дальнейшем и ничего, кроме физиологического удовлетворения, не приносившие. Лариса даже лиц своих обожателей не помнила, не говоря уже об именах.
Однажды одним из них стал не старый совсем ещё человек с крошечной дочуркой, которая всегда была с ним рядом. Он даже на свидания с Ларисой приходил, держа девочку за руку. Собственно, из-за дочки она и обратила на него внимание: ребёнок был, как, впрочем, большинство детей, сущим ангелом, прихотливо украшенным голубыми глазами, льняными кудряшками и белоснежными ручками с ямочками вместо костяшек пальцев. Девочка была почти изысканна, как бабочка, которая в своём безмятежном полёте даже не шелестит крылами, а просто украшает собою жизнь. Не чью-то конкретную, а Жизнь Вообще, превращая её в То Самое, из-за чего жить, всё-таки, стОит.
… И влетела в клетку бабочка, и, сделав несколько взмахов своими нарочито причудливыми крыльями и описАв дугу, села на спину равнодушного зверя. Пантера чуть повела головою и ярким глазом следила за ритмично схлопывавшимися и раскрывавшимися райским цветком крыльями. В глазах её даже появилось любопытство.
Ларисе девочка нравилась. И всё больше. Умиляла её эта маленькая женщина, которая всегда могла занять себя и сделать счастьем любой миг жизни, даже когда ей приходилось с папой и тётей Ларисой сидеть в кафе и болтать просто ногами под стулом. Тогда она видела в завитках на салфетке причудливые морозные узоры на окне, как у бабушки Оли, когда они, когда ещё мама была, приезжали к ней в деревню под новый год. А тётя Лариса красивая была. Но красивая не как цветок, а как бабочка, от которой ничем не пахнет. Ведь красота цветка тем и манит, что его хочется понюхать. И испачкать нос в жёлтой пыльце. А на бабочку можно только смотреть. Потому что она просто красивая.
… Ещё несколько движений крылами, и бабочка улетела, так же бездумно выпорхнув между прутьями клетки, как и влетела сюда. Она, скорее всего, даже не знала, что сидела на спине пантеры и что пантере понравилась. И потом ещё Багира долго-долго смотрела в ту сторону, где исчезла бабочка. И, возможно, даже грустила, что их знакомство было столь непродолжительным.
Когда уже уходили из кафе, и папа простился с тётей Ларисой и взял Катюшку за руку, чтобы идти к себе в отель, она вдруг ручку из папиной ладони высвободила и побежала назад, к тёте Ларисе. Догнала её, доверчиво подняла к ней внимательную мордашку и сказала:
- Не надо больше с нами встречаться. Ни здесь, ни дома тоже. Мы с папой маму нашу искать будем.
Лариса чуть улыбнулась, присела перед девочкой на корточки:
- Катюшка, а ты не хотела бы, чтобы я стала твоей мамой?..
Дитя сморщила крошечный носик:
- Бабочки мамами не бывают. И бабочек мы не коллекционируем. Мы с папой любим цветы…
|