вспотеешь. Хотя, должен признать, что Иванову своей писаниной вы, кажется, прихлопнули. Не вывернется теперь, бедолажка. А говорил я ей, говорил - дружи с прессой, дружи! Ей же Трифона себе завести вообще пара пустяков была. Нет. Не послушалась. Чья идея-то была глушануть родимую? Кому маслица недодала?!
- Люди написали, а кто - неизвестно. Доброжелатель.
- Как же! Доброжелатель! Ты сказанёшь! Ха-ха! Держи карман шире. Рукой анонима всегда злость, зависть или обида водит. Наверняка обделила Иванова кого-то из своих, рубля не доплатила. Либо кому повыше в наваре отказала. Сэкономила на рубле - и потеряла всё! Точно тебе говорю!
- Не всё рублём меряется, Дмитрий Лукич! - Отважно возразил я, теперь сам сильно сомневаясь в правоте своих слов.
- К-как это «не всё»?! - Опешил Генералов от моего ляпа, но пока что не разозлился. - Молод ты ещё, честно скажу, зелен. До рубля, брат ты мой, сытых глаз нет и никогда не будет. Каждый к нему тянется. Каждый! Думаешь, тот же Курилов, что распинался, выпендривался прошлый раз перед тобой, уж такой бессребреник? Ты считаешь, что ничего ему, кроме бутылки водки под задницей, не надо?! Ошибаешься! Ой, как ошибаешься! Ему только дай - руку по плечо зубами отхватит! Похлеще любого пришлого башибузука! Никогда не откажется ни от чего! Хоть и дома у него всё есть и в загашнике водится, а только помани деньгой - пуп сорвёт, а выхватит. Конечно, по большому счёту, когда-нибудь потом, добром не кончится это всё, что с людьми стало происходить. Но пусть хоть после нас.
- И всё-таки, мне кажется, не ради денег он так вкалывает. Или не только «ради»! Чего тогда бы он отказывался от лишних, приписываемых ему гектаров? Вот и ухватил бы очередной кусок, раз он такой рвач по вашим словам! Вам так не кажется?!
Генералов чихнул, охнул и отвернулся, роясь по карманам в поисках платка.
- К-когда кажется, креститься надо! - Пробормотал он, вытер ноздри и в полный тембр продолжил. - Я его, Ивана, лучше знаю, чем ты. Нынче вот в звене работает, в одной загонке со всеми. Как и хотел сдуру. Совсем бешеный стал, остальных гоняет, чтобы за ним, за его проходкой тянулись. Его же выработка идёт теперь на всё звено, вот заработки и упали. А как иначе, за других-то не хочется спину гнуть, бригадный подряд это тебе о-очень хитрая штука. О-очень хитрая! Всем прессам пресс! Похлеще стахановского! Из кого хочешь соки выдавит! Не подстегнёшь ближнего, не порвёшь ему жабры - сам без заработка останешься. А это хуже всего, когда свои же для своих - и надсмотрщики и погонялы! Зато нам, председателям, - конечно, самое то!
И чем ему, дураку, не комфортно было прежде?! Я ж ему такие условия создал! Как в Америке! Даже лучше! Нет, не вынес, дуралей, косых взглядов и подковырок. Вот сказано ж было ещё в сказках - Иванушка-дурачок. Так и есть. По имени и судьба выходит, как ни поставь её! Так тогда теперь - и будь как все! И получай как все! Небось, кусает локоть, ещё как кусает!
- Кстати, Лукич, а вы мемориальную доску на том, на старом Иванушкином поле водрузили, как он просил?! В честь его незабываемого подвига?
- Много ты, я посмотрю, ехидничаешь, корреспондент. - Наконец стал злиться председатель. - Так из тебя толку не выйдет. Не приживёшься у нас, честно говорю. Приплыл тут на нашу голову неизвестно откуда! Слишком грамотный, без меры понимаешь, чересчур иронизируешь, судишь не по должности. Критиков и прочих умников, конечно, много развелось. Они даже свои симпозиумы устраивают. Сам строй наш критиковать да пересматривать замахиваются. Однако критиков-то много, а вот работников что-то маловато. Недостатки, чьи-либо оговорки выискивать - это почти каждый сможет. Тут ума много не надо. А ты вот посоветуй, как сделать лучше. Или покажи возможные, но правильные, пути для устранения недостатков. Или, ещё лучше, - сам сделай! Ты, как журналист, должен смотреть вперёд, а не рыться в прошлом, в его неурядицах.
- Лукич, а почему вы все знаете, что должен делать журналист, что писать, а что не писать и обязательно учите его прочему уму-разуму? Причём, все подряд. Начиная с механизаторов. Почему же я не учу вас председательствовать? А Ваньку ячмень косить?! Секретаря секретарствовать, а редактора редакторствовать. Хотя, насчёт Ваньки, конечно, вряд ли получилось бы, а вот вам, без ложной скромности, я кое-что и преподал бы вам самим. Хоть по части общения с людьми!
- Вот, нахал! Преподал бы он мне! Я тебя не учу, писатель-преподаватель, а делюсь жизненным опытом. По праву старшинства, возраста, наконец!
Во-во! Последний аргумент прошёл. Ещё скажи, что на работе устал, что у тебя язва и ты вообще себя плохо чувствуешь с нами!
В дрогнувшем от гнева голосе Генералова намного больше прибавилось металла. Слава богу. Есть такая примета, если начальство гневается, значит, скоро отвяжусь. Их и вправду что-то многовато стало, желающих прочесть мне мораль, да научить правде жизни. То Лёнька, то кучугуровский комиссар с председателем, то сам первый секретарь райкома партии, то редактор, то Илья Михайлович, а теперь ещё один председатель. Вот куда я без вас, родимые вы мои-и! Давай-давай, Лукич, заканчивай поскорее! Обед стынет.
- Критиковать всегда проще, лучше, живописней получается, как там у вас говорится, читабельнее?! А ты попробуй так же выпукло и красиво написать о хорошем, о том же почине, например?! Не сможешь, в дальнейшем пеняй на себя, честно говорю! Ты же знаешь меня!
- Вы совсем не понимаете тех, кто не соглашается с вашим мнением. С вами даже пошутить нельзя. - Я вежливо попугался угрожающей честности Генералова, аккуратно подводя его к заключительному аккорду. - Такого даже в армии не бывает!
- Да? Тогда ладно. Только в следующий раз предупреждай, когда шутить начнёшь, а то нарвёшься, не ровен час, на такую же шутку. Понял, писатель-преподаватель?
- Понял, Лукич, понял. Я понятливый, даром, что не писатель и даже не преподаватель. Но и вы будьте терпимы к чужим высказываниям и мнениям. И не забывайте, что журналист такой же профессионал, как и вы. Иначе как же мы найдём общий язык?! Вот подумайте сами?! Неужели вам дурачок нужен?! Кто же тогда ваши мысли толково изложит в газете?! Тем более, когда вы сами никогда не сможете этого сделать. Хоть с виду и умный такой. И добрый, конечно.
Генералов подумал-подумал, просветлел и отечески грохнул меня по плечу ладонью.
- Уговорил! В этом ты прав, согласен. Эх, писари вы писари! Всю страну зап`исали!
Вот и всё! Мы опять друзья! Ещё пара минут и я на свободе!
- А Ванюшка и при бригадном подряде продолжает так же пить, как в том, американском одиночестве?! Ума не приложу, как можно после этого столь зверски вкалывать. Я б давно сдох!
- Э-э… Тут, я тебе доложу, ситуация другая. Закон жизни. Всё сгорает в пламени страды! Хоть в уборке, хоть на лесоповале. Водка прежде всего улетает, сколько бы её там не было! К чему хочешь приложи этот закон - а повсюду именно так оно было и будет, как есть! Тем более, что в бригадном звене Ванька вроде немного завязал со своим пойлом. Да он и пил-то лишь последний год, как женился, да в передовики вышел. Ты лучше скажи, куда всё-таки едешь? Смотрю - мимо нас норовишь промчаться и не заглянуть. К Трифону вместе со мной в подвал даже не хочешь заглянуть, причаститься не желаешь. Нехорошо это всё как-то, нехорошо. Не по-людски. Так всё же куда двигаешься? Секрет фирмы? Признавайся! Или хочешь, чтобы я опять рассердился?!
- Ой, только не это! Какие там у нас секреты от вас, Лукич! Охотно скажу. В колхоз Ленина, к вашему соседу и другу, притяжителю гроз Глушкову. Там на нём наш зам сидит. Идею любимую высиживает, рифмует. Еду помочь ей сложиться и таки исполниться! В смысле вылупиться! Не одни дожди к Глушкову словно магнитом притягивает, но, как видите, и корреспондентов, и даже поэтов! Летим туда, вот просто как мухи на мёд! Жу-жу-жу! И всё тут!
- Вон как! - Насторожился Лукич. - Мухи не только на мёд летят, между прочим! Но какую-такую вы всё-таки там у него идею могли интересную найти? Может, уборку закончил? Не должно быть, отстаёт он от меня. С чего это вдруг его решили тянуть?! Чья команда? Кузьмича?
- Да так… Строительство в колхозе решено показать. Вы вот бываете у них часто, как, по-вашему - стоит? - Этот пас я выдал совершенно непроизвольно и поэтому никого особенно не сдал. Тут невольно наблатыкаешься! Среди этих завидущих акул развитого социализма! Да ещё с человеческим лицом.
- А-а-а… - Непроизвольно дёрнул головой Лукич. - Строит он и вправду много. Да только, на мой взгляд, не то, что нужно. Слышал же ты об этом споре, о городской застройке села? Даже на Политбюро партии одно время это было признано центральной проблемой. А вот теперь многие убедились, что перегиб это, не желает колхозник жить в многоэтажках и всё тут. Ему простор нужен, свой, собственный домишко, свой клочок земли под боком. Глушков, ваш прогрессивный западник, как раз и загоняет колхозников своих во вчерашний день, в городские квартиры, которые в сельских условиях выглядят как вымя у быка.
Не-е-е, не будет с этих новшеств толку, вот увидишь. Колхоз, да и вообще село, и такая квартира никак и никогда не состыкуются. Село всегда останется селом. И сельчанин никогда не будет горожанином. Это вообще другая нация! А Глушков просто карьеру на всём этом делает. Ты ещё увидишь, как далеко он допрёт. Почва-то какая! Да ещё и поливает его всё время! Так что отметина на нём вовсе не случайная. Ты думаешь, это бог его пометил, чтобы грозы притягивать?! Ни хрена! Пройдоха ещё тот! Так что совсем не случайно райком решил на него ставку делать!
Что ж, правильно. Глушок и сам пройдёт куда надо и всех за собой наверх вытянет! А это главное.
Всё! Время вышло. Хватит. А то он новую тему нащупал.
- Вот поеду и посмотрю, стыкуются они или нет, городские дома и колхозники. - Я приподнялся над сиденьем и стал нетерпеливо нащупывать ногой рычаг кикстартера. - А Глушков допрёт, вам же лучше. Вашей же школы товарищ, механизатор-орденоносец ещё с юности туманной, хотя и помоложе вас наверное. Будете ещё гордиться, что когда-то с ним конкурировали почти на равных.
- Почему это «почти»?! Ты зачем, Виктор, опять меня обижаешь?! Нет, я всё-таки рассержусь! Или тебе Кузьмич подсказал такую тему?! - И председатель, что-то сообразив, опять насторожился, его рыхлое лицо даже закаменело от дурного предчувствия.
- Да ладно вам, Лукич. Это я просто так, к слову. Кузьмич тут ни при чём! Милый, добрый, славный человек. Так ему и передайте при случае. Мол, умный и добрый. Вы как маленький ребёнок, честное слово!
По мере дальнейшего общения с Лукичом, зеркалом русского Наплыва, застенчивой но крокодильей акулой загнивающего развитого социализма, зов действительного позитива становился всё более настоятельным, всё более влекущим. Именно так. Как бы тут высказался наш редактор, вернее, должен был бы сказать?! В ситуации, когда вся страна и в самом деле захлёстывается невиданным наплывом частнособственнической наживы, когда всех мастей, меченые и немеченые начальники поперёд всех жуликов бегут хапать и хапать, когда из колхозников делают откровенных крепостных при всесильных помещиках-председателях - не дать действительной альтернативы всему этому нельзя. Хотя бы на страницах газеты. Иначе поступить означает сразу же сдаться, поднять
