- Да, я знаю: в анатомии как научной дисциплины описания тела живого существа есть свой язык. Но я чаще видел, что мужчина кормит своим пенисом женщину не… как это сказать, когда она не сосет пенис, как маленький человек соску, и не лижет его языком, как леденец, а засовывает себе между ног в дырку. Кстати, я однажды видел, как мужчина облизывает женщине ее вагину. Она так кричала. Я помню такой случай. Мне стало любопытно, и я наблюдал за ними. Но когда она закричала, я счел, что ей больно, и попросил мужчину, чтобы он не причинял ей боль. Но он не послушался меня, а она не поблагодарила, но, напротив, обозвала меня «бесчувственной железякой».
- Понимаю вас. Кстати, не употребляйте так часто местоимение «я». Частота употребления слова обессмысливает его. Вы обиделись на ту женщину?
- Я не знаю, что это такое. Но со мной поступили несправедливо, не эквивалентно в данном случае.
- Не надо быть таким любопытным, Йя 8754. Тогда не будете попадать в такие… смешные, неловкие ситуации. Давайте объясню это вам так: «пенис в вагину – это хорошо, а пенис в анус или в рот, а также язык или вагина в вагину – это плохо, бесполезно для размножения». Это плохо, потому что таким образом не размножишься. Знаете, Йя 87654, люди занимаются любовью не только для размножения, но и для удовольствия. Только одно удовольствие публично не одобряется, ибо не должно возбуждать посторонних. Представьте себе, Йя 854, все будут заниматься одними удовольствиями, забыв о продолжении рода! Таким образом он может прекратится. Поэтому лучше получать приятное от полезного, чем искать полезное в приятном, как в минете, когда пенис во рту. Но как говорил один древний поэт: «Ласки запретной люби слаще дозволенных ласк». И понятно почему: запрет обостряет желание его преодолеть.
- Еще я видел, как мужчины и женщины наедине занимаются любовью, доставляют себе удовольствие, теребя себя за пенис рукой, или суют пальцы в вагину. Одна женщина, - я это видел, - засунула туда целую руку. Они так кричат при этом. Зачем они это делают, если им больно?
- Бывает, Йя 87654, люди кричат не только от боли, но и от счастья.
- Странно. Я слышал, что люди стремятся к счастью. Тогда почему они не трут, не чешут постоянно свою письку, чтобы быть всегда счастливыми?
- Потому что таким образом можно стереть ее в порошок, и тогда, как они продолжат свой род?
- Правда?
- Нет, я шучу.
- Вот еще одно не понятное мне состояние вашего организма.
- Странно то, что ты чересчур этим интересуешься. У меня закрадывается подозрение, что ты понимаешь шутки и сам занимаешься онанизмом.
- У меня нет для такой функции специального органа.
- Но у тебя есть процессор, есть сознание. Удовольствие прямо связано с сознанием, ибо сознание есть желание, по преимуществу. Вот чем ты чаще всего занимаешься?
- Счетом.
- Ты любишь это делать?
- Что значит «любишь»?
- Ты можешь не считать?
- Могу. Но если я не буду считать, то буду неудовлетворительно функционировать. Потому я предпочитаю, выбираю счет.
- Вот это и будем считать вашей любовью, которой вы занимаетесь с самим собой, то есть, занимаетесь онанизмом. Такой счетный онанизм практикуют вычислители, андроиды. Вы публично занимаетесь счетом?
- Я ни от кого это не скрываю. Но никого нет рядом.
- Теперь вы понимаете, что такое онанизм? Все понятно?
- Нет, ни все. Пожалуйста, объясните, каким образом удовольствие связано с размножением.
- Представьте себе такую ботаническую метафору. Мужчина садит в горшок женщины свое мужское семя. Оно дает в почве, в женском лоне рост. Потом этот росток, рассаду пересаживают уже наружу на почву жизни и поливают женским выделением, ее молоком, активированным мужским семенем, чтобы оно росло уже само. Вот эта семенная связь и есть материальное, плотское единство или любовь трех: мужчины, женщины и ребенка.
Настоящая любовь есть, как минимум, любовь двух. Если эти двое противоположного пола, то есть, возможность расширения этой любви до трех как оптимум любви: на входе - два, на выходе – три элемента. Причем третий элемент есть открытая система на воспроизводство, продолжение сценария, сюжета жизни. Если же это любовь только одного к самому себе, то она есть усеченная любовь и даже превращенная форма любви. Это эгоистическая любовь, физическим проявлением которой является онанизм.
- Я считал в одном массиве данных про «разумный эгоизм». Что это?
- Дорогой Йя 87654, правильнее говорить «читал в одной книге», а не «обсчитывал массив данных про…». Если элементарный эгоизм есть онанизм ради удовольствия, то разумный эгоизм есть онанизм ради пользы. В последнем случае он вызван отсутствием реального объекта влечения.
В принципе, в юном возрасте онанизм практикуют многие, если не все, не находя партнера или партнерши для удовлетворения своего физического, сексуального желания.
- Астер Атис, вы тоже были онанистом?
- Ну, чем я отличаюсь от большинства прочих людей? Впрочем, если это и было в отрочестве, то так давно, что я точно не помню. Обыкновенно я нахожу женщину, чтобы удовлетворить свое естественное желание. И, вообще, я, как альтруист, люблю делиться собой с женщиной.
- К несчастью, я вынужден вас огорчить: на Плутоне нет ни одной женщины. Будете заниматься онанизмом?
- Ни в коем случае, у меня нет такой привычки. Вот почему у меня есть дополнительный аргумент в пользу того, чтобы отправиться на Землю. Надеюсь, там еще осталась хотя бы одна женщина.
Но в такой физической любви нет еще человеческого измерения. Это живое, но пока еще животное чувство. Человеческим оно становится тогда, когда в нем появляется идеальное измерение, не связанное прямо с семенем. В нем вместо семени уже фигурирует то, что можно назвать «идеей», замыслом. Он является помыслом, который приводит в движение мыслящего по направлению к цели – идеалу как ценностно значимой, интендированно наполненной предметности влечения.
- Наполненной чем, если не спермой?
- Конечно, смыслом. В идеальном мире вместо спермы фигурирует смысл. Он дается уже не влагалищу, а сознанию в качестве понятия. Смысл вкладывается в сознание мыслью в виде, в идее понятия. Сознание является кладом, вкладом в который выступает такое сокровище, как мысль. Мысль проницает все. Она есть агент, средство любви.
- Но не является ли такая идеальная любовь тоже онанизмом, только онанизмом в сознании, в мысли?
- Эк, тебя… вас заклинило на онанизме. Во всем нужна мера, разум, даже в онанизме. Так любую мысль о себе можно назвать онанизмом. Вот спросите меня: «Чем я занимаюсь, когда думаю»?
- Чем вы занимаетесь, когда думаете?
- Самопознанием, самосознанием, саморефлексией. Но разве это онанизм? Когда я думаю о любимой женщине, может быть, это онанизм? Когда я говорю о любимой женщине? Это онанизм? Естественно, нет. Теперь понятно, что смысл имеет меру, разумное ограничение? Иначе получается бессмыслица. Понятно?
- Вроде.
- Когда я говорил о мысли, прежде всего, об идее как агенте любви, я имел в виду не то, что я ввожу, но то, что вводит меня в суть дела. Это идея любви, идеальная любовь, которая всем позволяет проницать всех. В ней нет препятствий. Она есть истинная свобода движения и одновременно покоя. Именно такая любовь и является вечной. В ней мы становимся вечными. Она и есть бог, бог любви, а мы адепты, жрецы и жрицы культа любви.
Эгоизм – это вырожденный, падший случай такой любви. Одним, словом, импотенция. Это не на-стоящее, а лежащее, не горячее, а холодное состояние любви. И есть его адепты: мужчины-импотенты и фригидные женщины. Они жалкие, трагикомические, «смех сквозь слезы» создания. Их можно только пожалеть.
Другое дело, идеальная любовь. Это любовь к истине. Такая любовь есть интеллектуальная любовь к богу. Идея любви как бога не есть сам бог, но есть его мудрость, софия. В христианском сознании, которое было у людей десяток тысяч лет назад, эта софия отождествлялась с образом матери Спасителя. Любовь как софия спасает нас от безумия, включая безумие веры – фанатизм.
У фанатизма как маниакальной любви есть свои герои. Это шуты, юродивые. Но они не спасают, они губят своих служителей, ибо идеальная, разумная любовь на путях святости обращается в пагубную страсть. Бывает так, что идея превращается в идиллию как свою подмену, симуляцию. Нарушение меры сообщает миры возвышенного и низменного в том смысле, что на пути к духовному человек не редко падает ниже себя, теряет свой человеческий облик. Это неизбежное наказание за отказ от собственного человеческого образа. Нечего корчить из себя сверхчеловека тому, кто не вполне еще человек. Идеалом для человека является человек, настоящий человек, а не ложный бог, человекобог.
Собственное размышление во сне навело Ивана Ивановича на вопрос, спит ли он или видит сон наяву. Он задумался над тем, что его давно беспокоило. Кто такой – этот выдуманный герой? Он вдруг подумал, не является ли тот идиллическим человеком. Не есть ли он как донкихотствующий герой - «ложный шаг» (faux pas) в сторону? Как идиотская симуляция Спаса такой герой в образе, например, князя Мышкина из «Идиота» Федора Достоевского, есть исходный пункт на пути к демонической бестии в образе Парфена Рогожина из того же романа.
Его мысль перебил вопрос Йя 87654: «Не является ли мир тоже симуляцией, гигантской симуляцией»?
- Но если есть стимуляция, а мир есть, то есть и то, симуляцией чего он является. Однако я очень сомневаюсь, что это идеальный мир. И все же вам самому можно попытаться ответить на этот вопрос, отправившись вместе со мной на Землю.
- Я не против вашего предложения, - с готовностью ответил Йя 87654.
Глава восьмая. На Земле сновидений
Они высадились на гигантской лунной орбитальной станции, добравшись до нее на межгалактическом модуле, на котором Иван Иванович прилетел с Цирцеи на Плутон. На станции не было ни одной живой души. Но Иван Иванович уже ничему не удивлялся. В былое время, десять тысяч лет назад, она еще не была полностью автоматизированной. Йя 87654 запросил космический корабль, который уже через десять минут стартовал со станции на Землю. Полет продолжался двадцать минут. Они приземлились на посадочной площадке центрального космопорта, расположенного в районе северного Средиземноморья. Как и ожидал Иван, на посадочной площадке и в космопорте не было ни одного человека и ни одного андроида. Но, к счастью, все работало, как часы.
- Вот видите: нет никого, точно, как вы сказали: «Нет ни души». Даже нет андроидов и