Ты ж теперь тут всем рулишь. Но я не расстроен, брат, нет. Потому что к тебе всегда глубокое уважение испытывал.
- Я временно тут рулю, Нурлан, пока Вано в Краснодаре с делами рассчитывается: там много проблем у него накопилось. А как их все решит - он сюда переедет жить и работать, и я уступлю ему место. Это я сказал тебе так - для ясности. Пойдём сядем вон за тот стол. Там и поговорим спокойно.
Вдвоём они прошли и сели за большой круглый стол друг напротив друга. Следом за ними к столу подошли их помощники. Славка Синельников сел по правую от Кремнёва руку за стол, а Талгат прошёл и встал столбом за спиной хозяина, скрестив на поясе руки и тупо уставившись на Кремнёва своими узкими немигающими глазками, в которых напрочь отсутствовала мысль. Только желание читалось в них на кого-то броситься и сожрать с потрохами… Так он стоял всегда и везде, как рассказывали, плюя на традиции хозяев и их обычаи. Кремнёва он этим бесил, как, впрочем, и его хозяин, сидевший напротив в тёмных очках, нагло развалившись на стуле. Кремнёву до жути хотелось сдёрнуть эти его очки, грохнуть их об пол с размаха и раздавить ногами. Чтобы этим проучить Атанбаева, научить по-человечески себя вести, когда к кому-то приезжаешь в гости…
- Коньяк не буду тебе предлагать, Нурлан, - на правах хозяина дома первым заговорил Кремнёв, с трудом перебарывая в себе негатив. - Знаю, что ты не употребляешь спиртного. И даже не куришь. Молодец! Долго жить будешь. Поэтому вместо спиртного и сигарет могу предложить тебе чай с пряниками и конфетами. Хочешь?
- Да нет, брат, спасибо. Я сыт. Перед тем как к тебе ехать, в гостинице хорошо покушал. Давай лучше сразу к делам перейдём: это для меня важнее.
- Ну, к делам, так к делам: я не против, - натужно засмеялся Максим краями губ, которого забавляло слово “брат” из уст Нурлана. Он-то уже знал, от многих слышал, что этим словом родным и великим хитрец-Атанбаев убаюкивает русских людей, к себе их, без-хитростных и доверчивых, располагает. Чтобы потом повернее надуть, получить для себя большую выгоду.
- Так вот, брат, цель моего визита такова, - не спеша начал рассказывать ушлый Нурлан причину того, зачем он к Кремнёву пожаловал. - Я с Гиви, с живым, ещё месяц назад, в середине мая, договорился о продаже ему партии героина, который афганцы мне приготовили и за которым я лично туда мотался, чтобы целым и невредимым его в Казахстан привезти. Партия-то уж больно большая, героин - чистейший: его бодяжить и бодяжить. Можно даже и один к десяти: он всё равно по мозгам крепко ударит - люди пробовали. Вот я и решил лично за ним поехать и проконтролировать, чтобы партия эта никуда не пропала. Курьерам своим совсем перестал доверять: наглеют парни, левачат, на себя работают больше, чем на меня… Но это ладно, это - мои дела и проблемы. Тебя, брат, они никак не касаются. Короче, съездил я туда, привёз, много денег и сил потратил. И теперь договориться хочу: как и когда тебе часть этой партии подвести. И сколько героина ты у меня взять планируешь. Могу предложить много - килограммов 50-т. Могу даже и 70-т, если о цене договоримся… Ну, что скажешь, брат? Жду твоего ответа…
Максим лениво слушал Нурлана, многое пропускал мимо ушей, а сам при этом сидел и думал с тоской:
«Да-а-а, кормили мы этих желтомордых тварей, кормили 70 советских лет, от себя отрывали лучший кусок и им задарма отдавали. А они теперь за добро героином с нами расплачиваются, убивают нас на корню. Молодцы! И даже мысли у этого Атанбаева не возникает, что я могу отказаться и послать его на три буквы; что могу пожертвовать барышами ради здоровья русских людей. До того у нас в современной России скурвилось, продалось и прогнило всё: страшно от этого становится! И когда мы только очухаемся и за ум возьмёмся? И возьмёмся ли вообще? Неужто так и покатимся под откос - и рухнем в ту пропасть в итоге, которая НЕБЫТИЁМ зовётся?...»
- А с чего ты решил, Нурлан, что я стану покупать у тебя героин? Откуда такая уверенность в успехе дела? - через длинную паузу произнёс Кремнёв хриплым от волнения голосом, с вызовом смотря на наглого гостя, по-хозяйски развалившегося перед ним.
- Не понял вопроса, брат? - послышалось в ответ дерзкое. - Поясни.
- А чего тут не понятного-то? - ответил Максим, распаляясь и заводясь всё больше и больше. - С чего ты решил, что Москве нужен твой сраный героин? что мы без него обойтись не сможем? Это алкаш и дебил Ельцин вас, чертей, распустил, будучи постоянно пьяным. Вот вы и решили при нём, что нас всякой гадостью травить и поить можно: мы, мол, слабаки, и не дадим сдачи. Наживаться на нас решили, сдирать с нас за свою дрянь три, а то и четыре шкуры. Только Ельцина-то теперь нет, теперь трезвенник-Путин у власти. И вы свой вонючий героин теперь сами жрите - здоровее будете. А нас оставьте в покое…
После этой тирады гробовая тишина установилась в зале, длившаяся очень долго. Слышно было, как тикают дорогие настенные часы, отсчитывая положенные минуты. Никто из присутствующих не знал, что дальше делать и говорить…
- Так я не понял тебя, Макс: ты что, отказываешься покупать героин, о котором мы ещё с Гиви договаривались? Хочешь кинуть меня на бабки, да? - произнёс наконец Нурлан, справившийся с волнением.
- Меня Максимом Александровичем зовут. Макс я для друзей. А с тобой я баранов не пас и дружить и общаться не собираюсь. Это, во-первых. А во-вторых, с Гиви ты мог договариваться о чём угодно: хоть о штурме Кремля. Это - ваши дела и ваши проблемы. Меня они не касаются. Но только хочу заметить, что Гиви Нодаровича больше нет, и уже не будет. А значит и ваши договорённости с ним потеряли силу. А я тебе ничего не обещал и твой героин, скажу ещё раз, покупать не стану. И будет такое происходить до тех пор, пока я тут работаю и рулю. Ты хорошо меня услышал, Нурлан, ответь или кивни хотя бы?! О то я твоих глаз не вижу.
Однако шокированный Нурлан Атанбаев сидел и молчал - не знал совершенно, что говорить и делать. Его будто прилюдно дерьмом облили или по щеке ударили…
- Да-а-а, - наконец сквозь зубы тихо процедил он, не меняя позы. - Правильно говорят, что если хочешь получше узнать человека - дай ему в руки власть. Он тогда сразу же и проявится. Вот и с тобой, Макс, точно так же произошло, как в пословице говорится. Пока ты рядом с Гиви попкой сидел и сопел, - ты был паинькой и красавчиком, и всем нравился. А когда в руки власть получил - стал стразу Дьяволом, или Шайтаном.
- Меня Максимом Александровичем зовут, Нурлан, запомни наконец это. И будь добр, обращайся как положено к людям, как у нас в России заведено. Это тебе не твой Казахстан, где все грязные и вонючие ходят, в юртах до сих пор живут и сопли рукавом вытирают, где у каждого клички - не имена. А насчёт Дьявола и Шайтана поспорить можно, кто из нас больше на него похож: ты или я...
Говоря это, Максим прямо и с вызовом смотрел на гостя - и видел, как меняется его лицо, из бледно-жёлтого становясь землистым как у покойника...
-…Ну, Максим Александрович, так Максим Александрович: ладно, пусть будет по-твоему, - вторично взяв себя в руки, усмешливо произнёс Атанбаев. - Я так понимаю, Максим Александрович, что наша встреча сегодняшняя с тобой - последняя. Зря я на тебя время и деньги потратил, определённо зря. Придётся мне искать теперь других покупателей - посговорчивее и поумней. Потому что ты невменяемым оказался; хочешь этаким новым русским героем стать, как я понимаю, Ильёй Муромцем, чтобы бросить вызов нарко-баронам и истребить наркотики на корню… Ну что ж, флаг тебе в руки. Посмотрим, как это у тебя получится и насколько тебя хватит… Только запомни, герой, что “не родилось ещё молодца побороть винца”. Так, кажется, ваша пословица говорит. А ведь и с героином такая же точно петрушка.
Сказавши это, Нурлан лениво поднялся из-за стола и тихим, но твёрдым шагом гордо направился к выходу в сопровождении Талгата. Вдвоём они подошли к дверям, Нурлан взялся было за ручку, чтобы открыть замок… но вдруг остановился на пороге, оглянулся назад и произнёс ядовито и холодно, грозно смотря на Кремнёва:
- Прощай, Максим Александрович. Береги себя, дорогой. А то время сейчас не спокойное: разбойников развелось много, которые застращали народ, затерроризировали. И куда только смотрит ваша родная милиция?...
И только после этого он отворил дверь и вышел на крыльцо дома, спустился по ступенькам вниз, сел в новенький белый «Мерседес» и уехал...
4
Он уехал в неизвестном направлении, страшный как сама Смерть, а Кремнёв с Синельниковым за столом остались сидеть неподвижно и напряжённо каждый о своём думать. Атмосфера в зале установилась тягостная как при покойнике. Её не спасали даже радужные солнечные лучи, назойливо лезшие внутрь помещения через шторы и через стеклянные входные двери…
-…Да-а-а, Максим Александрович, - первым нарушил молчание Славка, впервые называя Кремнёва по имени и отчеству. - Дал ты сегодня жару. Да какого! Не видел ранее тебя таким, да и Нурлана - тоже. Обидел ты его капитально, честно скажу. Он чёрным на улицу вышел, и чёрным сидел за столом, глазами тебя пожирал через тёмные стёкла. Я уж даже опасаться стал, грешным делом, что он не выдержит под конец и взорвётся яростью - и даст команду Талгату обойму в нас с тобой разрядить. Он - малый вспыльчивый, дерзкий и крайне опасный.
- Да насрать мне на него и его обиду, - нервно ответил на это Кремнёв, закуривая сигарету и на спинку стула откидываясь устало. - Меня эти нацмены сраные бесят уже своим вызывающе-наглым видом и поведением, до печёнок достали и всего остального, что есть у меня внутри. Обнаглели до крайности, суки позорные, вознеслись, пользуясь нашей растерянностью и слабостью! Видеть их уже не могу! Сил никаких нету! Приезжают к нам в гости в Россию, падлы, а ведут себя так, что вроде как они везде уже здесь давно хозяева. Могут нам в рожи плевать, грабить, убивать и насиловать, увозить и продавать нас в рабство. А могут гадость разную привозить, дурь афганскую и колумбийскую - и травить нас безбожно и без-пощадно. Это Боря Ельцин со своей бандой гопников страну до такого унизительного состояния довёл, алкаш нечастный, урод, он нас всех в рабов превратил и на колени поставил. Подниматься надо с коленей, Слав, и побыстрей. А то ведь и правда от России скоро ничего не останется.
- Да так-то оно так, - робко согласился Славка. - Но только бизнес-то тут причём, торговые договора те же? Нурлан договорился с Гиви заранее о поставке партии героина в Москву. Тот дал согласие. Нурлан героин и привёз, потратившись на покупке и перевозке. Сам даже в Афган за товаром ездил, не поленился. Какие к нему претензии и вопросы? Мы бы на героине его могли большие бабки поднять. А теперь их поднимут другие. Я это дело так понимаю, Саныч. И считаю, что зря ты с Атанбаевым в пух и прах рассорился: он обид не терпит и не прощает. А деньги и связи у него есть, и не маленькие.
- И ты туда же, Слав, и ты об одной прибыли только думаешь, о бабках. А почему ты не думаешь о москвичах, молодых парнях и девчонках, кто этот атанбаевский героин покупает и колется? Школьников младших классов уже с наркотой отлавливают органы нарко-контроля - вот ведь до чего дело уже дошло: пацаны сопливые уже на наркоту подсели. Ещё чуть-чуть, - и мы без молодого поколения вообще останемся. И
