как надо и к бою готов! Значит - молоток!
«Разболтались, что-то мы тут с вами! Не пропустить бы противника», - не преминул подковырнуть сын батяньку.
Очень долго и внимательно осматривался – опять никого и ничего. Пользуясь тем, что продолжал лежать наизготовку на
земле, решил произвести ревизию, - «Тьфу ты, это же не рана и не магазин, чтобы проводить ревизию! Конечно же,
произвел осмотр пространства под машиной». - И опять: - «Видишь, дома нет никто, - как сказал бы его знакомый болгарин
Ванчо. - Чертовщина какая-то»!
- Ну, и что ты психуешь? – проникновенно говорили ему папа. - Ну, ошибся - показалось. С кем не бывает? А ты, опять
же, - всего без году - неделя, как служишь – обостренное восприятие окружающего, только и всего….
«Вот! Спасибо, папа! – воскликнул Алексей про себя и поднялся на ноги. - Очень точное определение! И оно, вполне, оправдывает мои несколько несуразные и сумбурные действия»!
И тут, где-то на позиции, с противоположной стороны от Алексея…, звонко, резко и громко раздался не то выстрел, не то взрыв...
Закусив губу, - застыл на месте: «Ничего себе! Ну, сейчас начнется»! - подумал он и, опускаясь на колено, через плечо закатился под машину.
К его удивлению ни выстрелов, ни криков, ни воя сирены, которые уже должны были бы взорвать эту мерзопакостную, темноту – не последовало. «Вырезали весь караул и казарму! – предположил он самое ужасное, что могло придти в голову, - Один, - кто-то успел выстрелить и все. И что теперь делать…»?!
Полежав еще, некоторое время - услышал тяжелый топот сапог и негромкий разговор.
«Ну вот, - а это уже по вашу душу, виконт», – развернулся часовой в сторону звука шагов; укрывшись за колесом, навел ствол карабина на место предполагаемого появления противника.
«А вот и они, – решил часовой, увидев смутно видимые тени, как бы скользящие в темноте. - Здравствуйте, ребята! – зло
усмехнулся он про себя, - Вы не смотрите, что мы так плохо одеты – мы хорошо воспитаны, - сумел, каким-то образом,
съязвить он. – И прием вам будет по всем правилам этикета! Раз, два, три…, шесть, семь. Семь человек, - пересчитал он
еще раз идущих, - Сволочи – идут не таясь. Ну да, перерезали всех, остался я один. Небось, пытали парней, и кто-то сказал им, что я только начинаю службу, совсем, мол, салабон еще…».
Вдруг напрягся: «Семь…, семь, семь человек…», – как-то и чем-то обеспо-коила и взволновала его эта цифра - “семь”: -
Но отчего…? Какого черта? - Тут надо думать о защите – ан, нет - привязалась эта семерка…»!
И вдруг – вспомнил!.. Вспомнил, что их в караульной смене тоже было семь - один разводящий и шесть часовых, -
«Неужели наши? Неужели идут меня сменять? Ну - да, а кто же еще – навоображали мы здесь с папой себе всякого. А как же этот..., выстрел…, или взрыв? А инструктаж, перед караулом тебе ни о чем не говорит? В самом деле, старший лейтенант, ведь предупреждал, что на позиции - большая пустая емкость и ночью, от смены температуры, она может издавать звуки похожие на взрыв, или выстрел…. И что теперь…?
Папа, я вас спрашиваю, что теперь, вашу заставу и следовую полосу...»?
- Что, что, - отвечали погран-родительские гены, - по уставу положено окликнуть идущих.
«Нет, но вы сами говорили, что они, шпионы, то есть, - стреляют даже на шорох».
- Так и я ж об этом…, – наверное, почесали себе папа затылок, - давай-ка полежим немного - поглядим, во что все это
выльется, а потом будем действовать.
А семеро - все ближе, и ближе… Решил-таки, окликнуть идущих к нему прямо из-под машины: «Посмотрим, что
получится, во всяком случае – я в укрытии, а они - нет», - продолжал, на всякий случай, опасаться Алексей.
- Стой, кто идет! - рявкнул он, что было мочи.
Семеро остановились, оглядываясь вокруг.
- Разводящий со сменой, - ответил знакомый голос сержанта.
Черкасов быстренько выкатился из-под машины в противоположную от смены сторону, вышел у заднего борта в тени
машины. И тут, над головой раздался все тот же пресловутый - осторожный топот. Он грохнулся на пол, перевернулся на
спину и направил карабин в сторону раздавшегося звука. И тут сообразил, что направил-то он оружие вверх! А по верху
нарушитель шагать никак не может! Повернул голову вверх…. Тихо…!
- Эй, Черкасов! – окликнул его разводящий сержант.
«Да это что за чертовщина такая»?! – взбесился часовой, не обращая внимания на окрик.
- Черка-асов! – прокричал опять сержант.
«Фу, ты черт – совсем заигрался в войну»! – съязвил над собой Алексей и стал подниматься.
Только успел встать на ноги и, опять… Опять над головой, порывом ветра, трепануло брезентовый верх машины: - Та-та-
та-та, та-та-та-та-та, - прошелестел он, воспроизводя осторожные, крадущиеся шаги.
И здесь, к своему стыду и удивлению, Алексей выразился не любимыми словами папы: «Твою погранзаставу и следовую
полосу», а гораздо, гораздо крепче!
«Сан миль пардон, папа, - тысяча извинений, папа, – поправился он про себя, вспомнив, что папа не разговаривают на
французском – они, лишь, немного, еще с войны, «шпрехают» на немецком, а вслух очень бодренько, чуть ли не пропел: -
Разводящий ко мне, остальные на месте…!
- А это, что еще за видон? – спросил начальник караула, увидев входящего в помещение в мокрой шинели и брюках
Черкасова.
- Товарищ, гвардии старший лейтенант, когда ума у человека нет, а буйное воображение перехлестывает через край - он
всегда сможет найти приключение на свою задницу! – весело отвечал Черкасов, - Сошел с тропы, оступился и плюхнулся мордой прямо в лужу.
Отдыхающая смена и начкар, не обратив внимания на сказанное им «буйное воображение», рассмеялись: - С тобой,
Черкасов, вижу – никогда не соскучишься, - отметил, хихикая старший лейтенант, - хорошо, что на передницу ничего не попалось.
- Что верно, то верно, - отвечал, счастливо улыбаясь солдат, вспомнив все свои перенесенные, во время бдения на посту,
страхи: «Твою погранзаставу и следовую полосу»! – промурлыкал он про себя.
Через пару дней в дивизион опять приехал Коляня, чтобы провести замену Алексея на время сборов и соревнований.
- И долго я буду мотаться туда-сюда? – недовольно спросил он Черкасова, - мне думаешь больше делать нечего, как
только мотаться сюда к тебе на замену?!
- Так перебирайся насовсем, чтобы не мотаться, - весело ответил Алексей, - или научись играть в волейбол. А чем это вы
так недовольны, сиятельнейший?
- ...да познакомился с девушкой на танцах, а тут, - из-за тебя, уезжай на Богом забытую точку...
- Опа! Так ты уже и в увольнение ходишь, и девчонкой обзавелся?! Ну, ты даешь! – удивленно воскликнул Алексей; как-
то странно было, глядя на невзрачного и совсем несимпатичного Коляню, представить его рядом с девушкой. Хотя…,
говорили же ребята, что Херсон, как и Иваново - город невест. Ну, и всем давно известно, что мужчина, чуть симпатичней
обезьяны уже - красавец, да еще и, писанный!
- Ничего, перебьешься, - ответил Алексей «красавцу», - послужи хоть немного и на точке, узнай, как служится на
настоящем боевом дивизионе, а то на гражданке и рассказать нечего будет. Да, - вспомнил он, - завтра надо забрать из
больницы двух наших гавриков, Барсукова и Мокану.
Сборы в полку проходили в довольно напряженном ритме. Командование части нашло опытного тренера по волейболу,
и он, в полном смысле этого слова, «гонял» парней сборной команды полка по всем правилам спортивной науки. Тренировки проходили два раза в день, и к вечеру все, буквально, валились с ног. Исключение составляли суббота и воскресение, и, тогда волейболисты могли сходить в увольнение.
Черкасов в увольнение не стремился - у него было кому хранить верность и он, с самого раннего детства любивший
читать, записался в полковую библиотеку. За время сборов успел перечитать Ремарка, Пикуля, Джека Лондона,
Драйзера…. А однажды ему на глаза попался старинный, довольно потрепанный и увесистый том Пушкина с
незнакомыми ему стихами поэта. Алексей, прочитав его, очень удивился некоторым довольно фривольным стихам
Александра Сергеевича:
«Орлов с Истоминой в постели в убогой наготе лежал;
Не отличился в жарком деле непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть, взяла Лаиса микроскоп;
И говорит: - Хотела б видеть, мой милый, чем ты меня ….»
«Ну, ничего себе! - изумился солдат прыти Александра Сергеевича, - Да вы, батенька, никак, хулиганистым парнем
были?! Хотя-я, жизнь - она и есть жизнь. Да, но напиши ты сейчас нечто подобное, - вопрошал он себя, - тебя пропустят к
печати? Да тебя по любому, хоть что, и как хорошо не напиши, все равно не пропустят. Конечно, не пропустят. Но не
ожидал, не ожидал от вас, Александр Сергеевич…»!
Однажды его, все-таки, вытащил в увольнение один из участников сбора, высокий, красивый, несколько вальяжный,
сержант третьего года службы Олег: - Да пошли, прошвырнемся, потанцуем, что ты все читаешь, да читаешь. Начитаешься
еще на своей точке, опять же,- чердачок набекрень может съехать. И всего, мой друг, все равно, не перечитаешь, «А годы
идут, а счастья все нет…», процитировал он кого-то неизвестного Алексею, - и вообще, легкий, ни к чему не обязывающий
флирт, говорят, очень полезен для здоровья, особенно в наших солдатских условиях. А девчоночки, здесь в Херсоне…! У-
у-у, девчонки - просто высший класс! Я вот подумываю, скажу тебе по секрету, мой юный друг, а не остаться ли мне здесь
после дембеля?
Девчонки и в самом деле были прехорошенькие, очень общительные и, как сказали бы сейчас, очень раскованные. Они
сами подходили к солдатам, приглашали их потанцевать, общались с ними легко и свободно.
Олег сейчас же «отхватил» себе шикарную белокурую девушку и, тесно прижав к себе, что-то шептал ей на ушко.
Девушка весело хохотала, и влюблено заглядывала ему в глаза.
Алексей удивился охотности девушек знакомиться с солдатами – в его городе, городе детства и юности, они, крайне
неохотно шли танцевать с военнослужащими. Нет, с молодыми офицерами они: и знакомились, и танцевали, и ходили с ними в кафе и рестораны, а вот с рядовым и сержантским составом…: - «извините, - я не танцую».
- Ну чего стоим, кого ждем, почему не танцуем? - спросил подошедший, после окончания танца, Олег с девушкой, - Вот
познакомься, девушку зовут Лорхен, - представил он Алексею яркую и броскую блондинку.
- Какая еще Лорхен? – засмеялась девушка, протягивая ему руку, - Просто Лариса.
- Алексей, - представился Черкасов и поцеловал руку блондинке.
- О-о! - удивилась она, - Мне еще не приходилось знакомиться с такими воспитанными ребятами. Очен, и очень приятно,
- внимательно и благосклонно посмотрела она на Алексея.
- Вы не смотрите, что мы так плохо одеты – у нас и в казарме, кроме матрацев туго набитых соломой, ничего нет, -
отшутился Алексей, - даже клопов!
Девушка весело рассмеялась шутке: - А хотите, я познакомлю вас со своей подругой?
Алексей неопределенно пожал плечами: - Стоит ли? Служу я не в Херсоне. Здесь - на спортивных сборах, причем,
очень ненадолго, так что, знакомство со мной не принесет девушке ни, каких либо моральных выгод, ни пользы. А теперь
судите - стоит ли заводить со мной
