пусть даже это социально материальное существо просто немыслимо жить в мыслях. Жизнь в этом мире материальная. Разумеется, она такая до смерти и в смерти, ибо смерть для материальных существ тоже материальная. Но тогда напрашивается сам собой вопрос: Есть ли смерть духовная, а не только материальная? Да, она есть? Но для кого? Для падших ангелов.
Кто такой падший ангел? Это то духовное существо (дух, ангел), которое обрело материальное тело либо по творению, либо по собственному хотению. В принципе, ангелы могут иметь телесное воплощение, ибо они свободны, так как духовная реальность – это реальность свободы. Только их воплощение будет чужим, ибо все тела материального мира уже заняты тем, что они имеют по своему творению, - ту или иную, «сырую» (натуральную, не культурную) или «вареную» (культурную, развитую) душу. Душа развивается с участием того, в чьем теле она живет как сам участник. Падший ангел или демон может занимать чужое тело без спроса или по соглашению с тем, кого его душа не так важна, как те блага, которые ему предлагает демон на обмен. Так как падший дух только на время может соприсутствовать в теле телесного существа, до его смерти, то он бесчисленное число раз меняет их в течении своей бессмертной жизни. Он не просто проницает тела материальных существ, он застревает в них, стирая грань между материальной и духовной жизнью. Но так и не может стереть ее до дна, дотла, до тлена, ибо не он, как падшее существо, провел эту грань. Благодаря этой грани и все существует. Винить в этом можно того, кто все так устроил. Дух Бога все так устроил только потому, что иначе не получается, чтобы каждый получил только свое, а не чужое, ибо Дух и есть то, что можно назвать Самое Само Свое.
Потеря в памяти и потеря в жизни. Иногда складывается впечатление, что то, что мы потеряли и что не можем найти, исчезло не только из нашей памяти, но и из нашей жизни, и даже больше, оно тем самым исчезло из самой физической реальности. Ты как бы хватаешь реальность за руку и спрашиваешь ее: «ты на самом деле реальность или иллюзия»? О чем это говорит? Либо о том, что реальна не только реальность, но и иллюзия, что иллюзия тоже реальна и не только как иллюзия. Но где тогда реальность и иллюзия, если они противоположны друг другу. Тогда есть не только реальность реальности и не реальности, но и не реальность не реальности и реальности. Либо реальность есть реальность сознания. Исчезновение нечто из сознания в бессознательное есть частичное уничтожение реальности, момент ее не реальности, ничтожности, ничто.
Натура и фигура. Натура (фактура) и фигура. Даже из г… можно слепить фигуру. Да, это будет нечто, фигура, но из отходов. Главное, чтобы было натуральное, если нет ничего лучше, то из натурального, "этого самого", но своего, а не из искусственного материала. Вот эту натуру, лучше, конечно, из исходов, а не отходов, следует научить играть роль, сделать куклой, марионеткой. Тогда появится актер или актриса. Кто будет учить? Ну, разумеется, кукловод, кукольник. Он будет учить, дергать за веревки до тех пор, пока тот, кого дергают, сам, уже без веревок и ходуль, будет дергаться на сцене, как, например, дергался, «ходил на шарнирах», Андрей Миронов. Он так сильно дергался, что хотелось крикнуть ему: «Не дергайся»! А не то, не дай Бог, развяжешься. Вот, оказывается, от чего происходит развязность актеров, да и, вообще, всей этой богемной публики, так называемой «творческой интеллигенции». Актер должен отказаться от себя ради роли так, чтобы буквально перевоплотиться в бесплотную и пустую тень, придать ей плотность своего тела, жар своей души. Он, конечно, серьезно не отказывается от самого себя, он играет и перед самим собой, в своем сознании, а не только напоказ, чтобы стать настоящим актером. Но эта нарочитость заражает его и может погубить его Я, развратить пороками, свойственными этому бесстыжему ремеслу, оставить его без совести.
Говорят: "Стыдно тому, у кого видно". Актер играет в эту видимость. Ему стыдно? Наверное, стыдно, но за другое - за то, что не видно. Вернее, ему будет стыдно за то, что своей скрытостью, маскировкой ролью, не показал себя. Так пауза в нужном месте говорит сама за себя. Актер ищет популярности, он ждет успеха у публики. И только тот актер, который уже устал от популярности, может позволить себе быть любым персонажем для публики, оставаясь собой на сцене лишь для себя. Тогда ты понимаешь, что перед тобой та культура, которой стыдно быть навязчиво вульгарной, но не стыдно быть натуральной, естественной, живой. Это человеческое лицо театра, а не мертвая маска театральности. Мертвую маску можно оживить, только если ты играешь не для себя, но для публики, живя для себя на сцене. Будь самим собой, но не показывай себя из-под персонажа, не будь его исподним, его подкладкой. Это так вульгарно, что видно публике, какой ты паяц, и как ты хочешь ей понравится ей. Особенно невыносимо видеть и слушать, когда публика предупреждает, ловит тебя на вдохновении, подсказывает тебе, что ты еще не успел сделать по сценарию, превращая тебя в слугу двух господ: автора и публики. Ты разрываешься между ними, дергаешься между ними как кукла на веревке, чувствуешь себя прокладкой, интеллигентом. Нельзя потакать публике, делать то, что она хочет. Пускай она хочет только то, что ведомо тебе, ведь именно ты заводишь ее.
Мужской и женский секс. Для тела нужен секс, для души нужна любовь. Почему? Потому что секс материален, а любовь идеальна. Человек материальное существо. Но у некоторых существ есть еще душа. Наше знакомство с сексом и с любовью начнем с выражения любви – с секса. Секс является крепким выражением (матом) для натуральных, материальных людей. Какие люди натуральны? Те, в ком много тела. Если много тела, то мало души и, тем более, меньше интеллекта. Правда, если говорить в среднем и о тенденции, тенденциозно. Всегда есть исключения, но только случайно, иногда. Те люди, в ком много тела, являются телесными людьми или соматиками. Их большинство. Для чего они нужны роду, народу? Для природы, то есть, для роста, питания индивидуально и для размножения коллективно. Коллектив – это мужчина, женщина плюс дети. У психически нормальных взрослых секс нормальный. Нельзя сказать, что его много, но можно сказать, что его не мало, в самый раз, до самого «не хочу», потому что уже «не могу».
Хотят и мужчины, хотят и женщины. Мужчины хотят сразу, иначе от неудовлетворенности можно стать импотентом. Женщины хотят потом, - их нужно разогреть, но в горячем виде уже не остановишь. Не остановишь в чем? Конечно, в сексе. Но женский секс не бывает лишь сексом. В нем есть не только чувственность, как в мужском сексе, но и чувствительность, сентиментальность. Она не понятна мужчине, но понятна гею. Мужчина «насладился» и забыл. Гей никак не может забыть секс, ибо секс связан у него с болью в одном месте. И он продолжает «отношения», вспоминая, как его «относили». И женщины, и геи переживают секс. Мужчины обычно не переживают секс, ибо чувствительность связана с болью, с телесной травмой. Как правило, насилуют мужчины, а не мужчин. Мужчина тоже бывает сентиментален, но не в самом сексе, а если его нет, если ему «не дают». Поэтому он вынужден «утешать» себя сам. Почему появляются «сами с усами»? Потому что не всех мужчин хотят женщины. Кого же они хотят? Тех, кто много «наслаждается». Вот тогда они успевают «насладиться». Мужчине – это не понять. Он уже «насладился», а она еще нет. Сам виноват, довел ее до секса. Вот она и не может остановиться. Он причинил ей боль и ей необходимо утешение, ласка. Но мужчине это не понять. Он «насладился» и точка или хотя бы точка с запятой, а не многоточие. Поэтому женщине нужен мужчина, который много «наслаждается». Напротив, обычному мужчине не нужна женщина, которая много раз «наслаждается». Иначе она его «за-наслаждает».
Однако если природа не помогает, то человек сам себе помогает. Искушение, сексуальный интерес обостряет чувствительность, если ощущается недостаток в теле. Обычно «слабые» мужчины, «доходяги» становятся умными, умелыми. Сильному и наивному «мужику» умения не нужно, так как ему природы всего хватает. Другое дело «слабый мужчина», в ком не хватает мужественности. Но, как говорят, «голь (субтильность) на выдумки хитра». Именно они, слабые мужчины, у которых отсутствие силы компенсируется наличием ума, виноваты в появлении культуры. Ум находит выражение в человеческом роде в виде хитрости (это другое название культуры, умения). Только это не животная хитрость, как, например, у обезьяны, но человеческая. В чем разница? В силе ума, конечно. Обезьяна сильна телом, а не умом, душой. Теперь понятно, от кого произошел человек? От «слабой обезьяны». Человек в животном мире не жилец. Слаб умом человек потому, что произошел от глупых животных, и потому что ум у него от слабости, а не от силы, от недостатка, а не от изобилия, полноты. Это вам не ангел и даже не разумное существо, но существо одновременно (амбивалентно) хитрое и душевное. От этого сочетания оно и телесно больное и психически несчастное.
Хорошо, но почему человек произошел от обезьяны? Причем произошел не от современной обезьяны, а от ископаемой, которая "уже превратилась" в человека. Он произошел от такой обезьяны по причине ее универсальной подражательности. Так и слабый мужчина подражает сильному мужчине, сильному как большая обезьяна, используя для этого все подручные средства. Сильный человек подражает обезьяне, а слабый мужчина - сильному мужчине. Где здесь полноценный ум? Здесь только полноценная хитрость как компенсация недостаточной животной глупости («один» пишем – подражаем, «два» храним в остатке, в голове – хитрим). Вот, оказывается, почему человек стал работать, и работа сделала из «слабой обезьяны» человека. Работа для человека, у которого нет своего места в природе, как оно есть у обезьяны, трудное занятие, - это труд, что трудно. Но если она с выдумкой, то уже легче и приятнее. Так и появилась у человека хитрость и душевность. Хитрость появилась от подражательности, а душевность от переживаний, вызванных слабостью, неполноценностью, насилием с болью от более сильных в конкурентной борьбе, в естественном отборе соперников. Таким образом, труд с душевностью и хитростью видоизменил естественный отбор живых индивидов в обществе людей, сделал его искусственным, искусным, культурным, соревновательным.
Однако вернемся к теме нашей беседы, любезный читатель. Мы говорили о сексе. Адам не был «сексуальным гигантом». Он был обычным, не любопытным мужчиной. Человеком он стал не сам, его сделала таким женщина, Ева. Она была любопытна. Почему? Потому что произошла от Адама. Адам еще не человек, а вот Ева уже человек, но человек слабый. Она научила Адама быть человеком. Ева надоумила Адама увидеть в ней себя. Что же он увидел? Он увидел то, чем они отличаются друг от друга. Так чем они отличаются друг от друга? Тем, что у него есть древо жизни, а у Евы есть «яма». Что же нужно сделать? Посадить его в яму, на свое место,
