Пролог
Жил на свете менталист. Он был себе на уме. И никто не знал, о чем он думает. И тем более никто, включая самого менталиста, не знал, как он думает. Единственное, что он знал, так это то, что думает об этом «о чем». Звали менталиста «Иван» по прозвищу «Иван-дурак». Никто даже не мог догадаться о том, что Иван может хоть что-то о чем то думать. Сначала и он этого не знал и даже не догадывался об этом, пока с ним не произошел один случай.
Глава о простом дураке
До поры до времени Иван слыл дураком. ОН был таким дурным человеком, что все, - и батюшка, и матушка, и братья, и сестры, и соседи, и все честные люди, которые знали Ивана, - перестали его звать Иваном и окрестили просто «Дураком». За что бы он ни брался, ничего у него, бедного и несчастного, не получалось. Его матушка «Марья Ивановна» все глаза выплакала, сетуя на несчастную судьбу своего младшего сына. Никакой бабе такой дурень не будет нужен. Никто не пойдет за него замуж. Так в бобылях и помрет.
Правда, в соседней деревне жила вроде такая же дура по имени «Даша». Но она пользовалась дурной славой. Все ей пользовались. Не умела она никому отказать в желании. Не было у нее ума и понятия, что значит быть «девой». Грустно было на нее смотреть. Лицом красива и телом добра, да нравом мягка, но умом пуста. Добрые люди ее жалели, а злые люди ругали и говорили про нее всякие гадости.
Долго думали отец и мать, что с младшим сыном делать. Прошло уже осьмнадцать лет. Решили, наконец, женить его на Даше из соседней деревни. К тому времени она осталась одна, похоронив своих родителей. Одна была она у них. Кто замуж ее возьмет, если не их Ваня? Ведь не чужая она Ивану Ивановичу и Марье Ивановне. Дело было в том, что Даша была дальней родней родителям Ивана-дурака. И зачем им поодиночке мыкаться по «белу свету»?
Но не тут то было. Воспротивился Иван воле родительской. И сказал он отцу и матери: «Не хочу я, мол, жениться, а хочу я, как все умные люди, учиться»!
- Куда тебе, дураку, учиться, - возмутился отец.
Стали смеяться над младшим братом старший и средний брат, старшая, средняя и младшая дочери.
- Ты совсем с ума сошел? – спросил его, усмехаясь, старший брат, Петр Иванович.
- Да, - коротко ответил Иван-дурак.
- Ишь, чего удумал, - только и могла, что молвить Марья Ивановна.
- Скажи ты мне на милость, кто будет учить тебя, такого тупого дурня? Вон Полкан и тот тебя умнее, - заметила старшая дочь, Александра Ивановна, показав тому на дворовую собаку.
- Твоя правда, - сказал Иван-дурак, - Полкан – умный пес, умнее тебя, Саша.
- Ну, как после этого с ним, с дураком, разговаривать? – спросила родных старшая сестра и пожала в недоумении своими плечами.
- Зачем вы так говорите? Может быть, я не такой умный, как вы, но я хочу стать умнее. Так почему вы отказываете мне в учении? Ведь оно не сделает меня еще глупее, а, напротив, может мне помочь разобраться в самом себе, в своем недоумении.
Вот мой старший брат Петр. Он умен по годам. Все в нем складно и у него ладно. Или мой средний брат Степан. Он знает меру вещам и людям. Что до сестер, то они милы и приятны в обращение и могут составить пару любому благородному господину. И все это благодаря нашим замечательным родителям, которым мы по гроб жизни обязаны своей жизнью и здоровьем.
- Вот про тебя, Иванушка-дурачок, этого не скажешь. Чем ты нам, умным людям, обязан? Своей глупой и пустой башкой? – спросил Иван Иванович, осерчав на своего малахольного сына.
- Ваша правда батюшка. Думаю, что скажу глупость, но иначе не могу думать. Так вот, старший брат отличается умением. Он теоретик. Средний же мой брат отличается навыком. В этом он практик. Старший брат орудует языком. Младший – руками. Я же не только не умею думать правильно, но и не имею навыка быть благоразумным в делах и счастливым в семейной жизни. Поэтому вы считаете меня дураком. Есть глупые люди. Они нужны для того, чтобы их глупостью пользовались хитрые люди. Не знаю, как другие люди, но я сам часто оставляю себя в дураках. И все же я недавно слышал, что именно умные люди могут обманывать самих себя. Мне может кто-нибудь объяснить это?
- Знаешь, что я посоветую тебе, сынок? Возьмись за ум, пока не поздно. Найди свое место. Выбери вершину и вкарабкайся на нее. Взойди на самого себя и стань самим собой. Сейчас ты видишь все в себе и ничего, кроме себя не наблюдаешь. Ты видишь во всем себя. Как только ты преодолеешь себя, взойдешь на вершину, достигнешь пика своего развития, будет тебе откровение, - откроется горизонт, ты увидишь мир вокруг себя. Вот тогда ты и поумнеешь, начнешь различать реальность, отделять себя от мира, когда в нем найдешь свое место. Сейчас же у тебя все смешано, каша в голове.
- Батюшка, да что ты с ним, с дурнем разговариваешь! Была бы честь. ОН все равно ничего не поймет. Пойдем лучше в контору. Нас там уже ждут наши должники.
- И то дело говоришь, Петр. Вот Иван бери пример с Петра, со своего старшего брата. Еще утро, а он уже печется о нашем будущем.
- Это еще о каком будущем печется Петр? Это о нашем то? Уж не о своем ли только? – усомнился средний брат.
- Ты знай, да помалкивай, а не то не поделюсь потом.
- Что вы за дети такие?! Еще при живых родителях наследство делите? – стала укорять своих братьев старшая сестра.
- Я вот возьму и все Ивану завещаю, - вдруг признался старик.
- Ничего, ничего, - стала утешать братьев мамаша. – Отец шутит только.
- Ничего я не шучу, старуха.
- Ах, вот так, пень трухлявый. Я тебе ишо дам. Зараз не проси.
- Уже и пошутить нельзя. Не серчай, Маша, - уклончиво стал оправдываться Иван Иванович.
- Я Маша, да не ваша, - отрезала Марья Ивановна и скрылась в сенях.
Видя, как родители ссорятся, Иван-дурак махнул рукой и пошел со двора за околицу.
Он не ведал, сколько времени колесил по проселочным дорогам, пытаясь унять сердечную боль, вызванную безжалостным отношением к себе родных людей, пока не свалился под навесом какой-то избы, стоявшей на окраине соседней деревни. Подтянув ноги, он сжался в жалкий комок и замер, погрузившись в спасительную и утешительную дремоту от усталости. Разбудило его нежное прикосновение ангела, приснившегося ему в забытьи. Но когда он, открыл глаза, блаженно улыбаясь в предвкушении лицезрения ангела, то увидел прямо перед собой наклонившееся лицо молодой девушки. Нельзя было сказать, что она красива, но нельзя было сказать и то, что она безобразна. Было что-то в чертах ее лица и очертаниях фигуры, что вызывало симпатию у наблюдателя. Можно ли это назвать обаянием или очарованием, не знаю. Тем не менее хотелось с ней заговорить. Заговорил и Ваня.
- Извините, но кто вы такая?
- Зовут меня с детства Дашей, - ответила, улыбаясь Ивану незнакомка.
Ее улыбка осветила тьму в душе дурака, и та, съежившись, в испуге скрылась за край сознания. На его душе стало покойно и светло.
- Что вы тут делаете? Совсем испугали меня! Если хотите передохнуть, то ступайте ко мне домой.
- Ой, забыл представиться. Я Иван и живу в соседней деревне. Вот шел, куда глаза глядят, пока не нашел приют под вашим навесом, - ответил, смущаясь Ваня, потом, помявшись, добавил, - спасибо за приглашение, но как вам не страшно предлагать незнакомцу приют? Вдруг окажется, что я черт. Знаете, черти приходят к нам только, когда мы приглашаем их сами.
- Что вы, Иван, такое говорите? Вы и черт? Черти, они такие черные, да с рогами и с хвостом. Вы совсем не похожи на черта, - такой вы светлый, без рогов и хвоста.
- Да, в самом деле, я не похож на черта? Мне другое говорят, когда сестры бранятся.
- Но я же не бранюсь.
- Да, вы не ругаетесь. Вы такая милая, что я прямо не знаю, что делать. Но мне совестно воспользоваться вашим гостеприимством. Я не заслужил его.
- Неужели? Впервые слышу от молодого парня, что ему совестно, когда его приглашают в дом.
- И часто вы приглашаете в дом парней?
- Часто. Вы осуждаете меня за это?
- Что вы! Но я не осуждаю, а опасаюсь. Нельзя часто сходиться с незнакомыми людьми: рано или поздно попадешься на негодяя.
- Ваша правда, я такая доверчивая.
- Если бы я приглашал всех проходящих барышень к нам домой, то меня выгнали бы из дома вместе с ними. Родные меня считают круглым дураком.
- С чего бы это, ведь вы, Иван, не приглашаете, как вы говорите, «проходящих девушек к вам домой»?
- Не приглашаю. Постойте, Даша, дайте подумать. Родители могут выгнать меня из дома. Почему? Да, потому что я могу пригласить незнакомых гулящих девушек в родительский дом, и они смогут унести тайком с собой то, что там найдут. Вот почему я буду круглым дураком. Теперь благодаря вашей помощи, вашим словам я понял и стал чуть-чуть умнее. Правда?
- Правда, бедный Ваня. Ты еще более бедный, чем я. Я думала, что я самая умная. Но теперь узнала, что есть люди умнее меня, - заметила с иронией Даша. - Да, кстати, ты считаешь меня гулящей девушкой?
- Нет, Даша. Это я гулящий. Ведь это я прогуливался мимо твоего дома.
- «Вашего» дома. Так вы полагаете гулящими тех, кто только прогуливается?
- Да, а как же иначе, - есть гулящие, но есть и сидящие, лежащие. Я правильно говорю?
- Правильно, Ваня. Хорошо. Пойдемте ко мне в дом и там посидим. Я угощу тебя чаем.
- А можно мы потом… полежим с тобой?
- Ваня, мы с вами едва знакомы, а вы говорите мне уже «ты». Так нельзя.
- Хорошо. Мы потом полежим с вами, да?
- Нет. Нельзя незнакомым парням и девушкам лежать вместе.
- Почему? Странно.
- Ничего странного в этом нет. Так не принято.
- Но мы же уже познакомились?
- И сразу ложиться в койку?
- Ну, да. У вас рука такая мягкая как подушка. Знаете, у нас есть кот. Так, когда его гладишь, то он мурлычет, выгибает спину и поднимает хвост. Вот давеча вы прикоснулись ко мне рукой, когда я спал, то мне сразу привиделось, что вы ангел, а я кот. Мне захотелось замурлыкать, выгнуть спину и поднять хвост. Только я не могу это сделать: у меня нет хвоста.
- Я знаю, что ты можешь сделать. Так что, пожалуйста, Ваня, не превращайся в кота.
- Вот и вы сами ошиблись и мне сказали «ты». Давайте дальше ошибаться!
- Ну, раз так, что делать, - давай. Только давай сразу договоримся, что в койку не будем ложиться.
- Ну, почемууу? – вскричал Иван, встав на цыпочки, и стал подпрыгивать на одном месте.
- Ваня, не капризничай. Ладно, мы ляжем в койку, но только при условии, что ты больше никогда не будешь капризничать и вот так вставать на носочки и прыгать.
- Хорошо. Я думал, что так можно делать.
- Разве родители не говорили тебе, что в твоем возрасте так делать не надо? Подумай сам, - ведь ты уже стал умным человеком, - кто так делает?
- Говорили, - вспомнил Иван-дурак, и следом признался, - так делает Ваня и дети!
- Так делают умные люди?
Иван сильно помотал головой.
- Ваня теперь умный. Он больше не будет делать как маленький, - пообещал Иван-дурак, заходя в горницу Даши.
- Правильно, Ваня. Сколько тебе лет?
- Ване
