толерантности, царит всеобщее отчуждение. В нем отчуждение стало всеобщим. Акцент на правах меньшинств является превращенным явлением сущностного бесправия большинства.
Толерантность – это явление общества тотального отчуждения, самоослепления, самообмана угнетенных, которые не желают видеть реальность такой, какая она есть, и готовы жить в той иллюзорной реальности, которая им навязывается логикой капитализации, у которой нет пола и которая на все смотрит не как на качество, а как на количество, как на малый и переменный капитал с точки зрения большого и постоянного капитала. Что будет лучше для крупных капиталистов и проще для управления ими человеческим капиталом? Лучше и проще уравнять в правах людей так, чтобы сами права стали «яблоком раздора» между ними.
Таким образом, ссоря людей путем перестановки, меняя их местами, легче добиться от них послушания. Средством эксплуатации становится толерантность как парадигма их сознания. Для капитала/капиталистов легче уравнять людей по полу, или по чему угодно, но только не по капиталу, которым придется делиться. Ведь капитал и есть то, что делит по себе всех. Так, разделив людей по капиталу, уравняли их по полу.
Толерантность стала мнимой формой сознания «западного человека».
Религиозные удобства жизни. Почему так много религиозных людей? Их можно встретить на каждом углу, где «пересекаются» люди. В каждом укромном месте сидит такой человек, спрятавшийся от мира. Просто потому, что религия удобна как для одинокой, так и для публичной жизни. Верой человек заражается от других людей. От них же он спасается в вере. Религия помогает человеку освободиться от своих мыслей, сделать их чуждыми самому себе. Она настраивает человека против своих мыслей, клеймя их в качестве соблазнов, действительно отвлекающих его от религии. Она же приучает его жить вместо своих мыслей чужими, ставшими ему «родными», так как они полезны ей для власти над его уже пустым умом и доверчивой душой. Религия помогает человеку отказаться от себя, от которого одни проблемы, и жить так, как все живут, по указке сверху, по гласу Бога, как внушает.
И в самом деле получается, что человеку легче жить, когда за него думают, о нем заботятся. Главное, чтобы он помнил о том, кто заботится и сильно переживал, если, не дай Бог, не сделал то, что от него ждут. Ждут – значит знают, что он сделает то, что ему положено. За послушание он получит то, что ему надо, Что же ему надо? То, что положили ему в сознание. То, что положили, то и есть то, что он есть. Разве? Это он? В самом деле? Они знают, что есть он, когда он не знает? Интересно! Это может знать только Бог и об этом может догадаться человек, когда проживет свою, а не подсунутую другими людьми жизнь. Конечно, они могут говорить, что угодно, например, то, что они Его представители, что они посланы Им, чтобы наставить грешника на путь истины. Это все слова, которым нет веры.
Кстати, не вера основа разума, а разум основа веры. Вера есть следствие разума. Если вера основана не на разуме, а на глупости, то она саму себя выдает за основу. Такой вере нет доверия. Те чувства, которые есть у человека, есть у него от недостатка ума, а не от его избытка. Вот этот недостаток ума он переживает и пытается представить чувства умом. Человек думает чувствами, ибо мозг у него самое чувствительное место. Глупы те, кто чувствует не им, а любым другим органом. Сердце, руки, ноги и даже срамные части чувствительны, но только потому, что являются его проводниками, посредством которых он сообщается с миром, возвращаясь к себе, резонирует, отдает себе отчет в том, что чувствует в отношениях с собой, с другими лицами и вещами и их окружением, атмосферой, в которой сообщается со всем. Мозг является генератором, приемником сообщений и их трансформатором. Он страж на границе миров (материального и идеального), которые только в нем пересекаются друг с другом, существуя во всем остальном параллельно друг с другом. В этом смысле он есть мировая складка, упаковка идеи в телесном материале. Идея проникает в материю посредством света, освещающего уголки мозга, схватывая в форме сознания бессознательные импульсы, проявляющиеся в нем в виде отражения от освещенной поверхности внутренней полости тела или его наружного окружения. Поэтому не сердце в груди, а мозг в голове сообщает того, кто представляет, осознает им мир идей, явленный ему в мысли. Но так как импульсная работа мозга непосредственно связана с работой сердца, периодически качающего кровь как подвижный элемент тела, то человек эту зависимость мозга от сердца, его обусловленность сердечной мышцей представляет в виде причинно-следственной схемы. Тем более, что с ритмом сердца связана ритмичная накачка и откачка, надув и сдув телесного духа, воздуха, питающего вместе с кровью органы, ткани и каждую клетку организма в целом как его строительный материал.
Таким образом, тело человека выступает организованным представителем, представленным в мозге, для самого тела, спроецированного в нем ( в мозгу), мира идей (ангелов, духов) в мире вещей, тел, находящихся в космосе (пространстве) в целом периоде времени. Кровяной ритм сердца образно представляется мозгом душой как внутренним резонатором в себе, которому отвечает ритм дыхания (духа, в духе) на вдохе в себя и выдохе наружу, резонирую, вибрируя вовне себя. Периодическая последовательность работы телесных органов задается световым импульсом мозга. Такова функциональная оснастка представленности, воплощения идеального или духовного плана в плане телесного материала, стихийно (через материальные стихии) связанного с миром тел. Так идеальные (умные) отношения, отнощения между идеями/духами, получают телесное выражение в мире вещей (неживых, сущих) и людей (живых, существ) в виде кровного (душевного) родства и духовного (живого) причастия.
Вера и доверие. Верят во что-то и в кого-то, доверяют чему-то или кому-то. Верят значит входят, приобщаются некоей целостности в качестве ее части, получают причастие. Поэтому вера есть связь части со всеми другими частями целого, структурированного таким образом в виде объемной вертикали (парадигмы), представленной на плоскости в форме горизонтали (синтагмы), единораздельной целостности. В самом целом все держится на доверии частей друг другу, представленных друг другу в виде целостности. В целом части (верующие) верят в целое (Бога). В целостности (в Боге) они доверят друг другу. Следовательно, структурное различие между целым (целью) и целостностью (средством) носит функциональный (энергетический, деятельный) характер. Вера является целой. Не бывает не целой веры. Либо она есть целиком, либо ее вовсе нет, если говорить только отчасти, а не от целого. Если вера вбирает, собирает части друг в друга, то доверие распределяет, разделяет веру по частям. Доверие относительно, а вера абсолютна. Вера устроена так, что часть (верующий) и целое (Бог) находятся на разных уровнях парадигмы – часть на уровне того, кто верит, кто поклоняется, кто служит, кто идет, целое на уровне того, кому верят, кому поклоняются, к кому как к цели идут. В этом смысле отношение верующего к Богу является отношением относительного к Абсолюту. В вере Бог трансцендентен для верующего. Тогда как доверие располагает верующих на одном уровне веры и в нем они имманентны друг другу, ибо равно служат Богу. И чем в своем служении (вере) они равнее, тем ближе друг другу в доверии. Но Богу как целому ни одна его часть не трансцендентна, а, напротив, она имманентна ему как вере, как источнику веры. Если верующий верит в Бога, является верным, правоверным то Бог доверяет ему.
Каким же образом вера и доверие сообщаются друг с другом. Бог связан с каждым верующим как прямо через его веру, так и опосредствованно через веру другого уже не по вертикали, а по горизонтали в со-верии, в синергии вер верующих, в их доверии друг другу. Поэтому вера носит прямой характер, а доверие – окольный, является средством веры как цели. Цель – Бог, верующие средства. Средства чего? Связи частей одного целого. Поэтому религия, которая основывается на вере, не монологична, а диалогична и даже полилогична. В ней имеет значение не только объект веры (Бог), но и субъект веры (верующий). Но здесь есть одна тонкость, одна проблема, мимо которой нельзя пройти. Ее обойти, если хочешь разобраться с Богом. Непосвященному эту тонкость в вере трудно уловить, но мы попытаемся с вами, благоразумный читатель. Верующий не может не относиться к Богу как к объекту, а не субъекту, ибо Бог есть Абсолют, Он трансцендентен верующему, является для него потусторонним, ибо Его природа иная, другая, чем у верующего, - она не материальная, а идеальная.
Напротив, для Бога человек (верующий) является субъектом, ибо Бог является Субъектом, по преимуществу, для Себя (Лично, Ипостасно) и по Своей Сущности (Божественно(сти)), и опосредствованно через все творение (мир) со всем как Творец. Поэтому человек только в уподоблении Богу как к Творцу может относиться к Нему как к субъекту, через свою творческую активность, полагаясь на принцип: «Человек есть образ и подобие Бога». В своей подобности Богу как Творцу человек становится субъектом, Человек как образ Бога списан с Творца, является копией Бога не как Бога, а как Творца, то есть, образ действия Бога. Это действие есть уподобление как самому Творчеству Бога как творца, так и его творению, миру, естеству, но уже не Бога, а мира. Естество Бога сверхъестественно для естества мира и человека в нем. Почему? Потому что натурально человек состоит не из природы Бога, а из природы мира, из материи, будь даже это материя общества.
Так что делает Бога Творцом? Его Божественность. В чем она заключается? В том, что Бог есть Дух. Дух есть не просто Идеальное Существо, Идеальный, Вечный Субъект, каким является для Себя и других духовных существ, одной с Ним духовной природы, но Он Сам есть Принцип Субъектности. В Нем как в Духе сообщаются друг с другом все совершенные существа. Совершенными, идеальными их как идеи делает Разум Бога, его Мудрость. Они близки Ему, Его родные, имманентны Ему. Образами ангелов, идей и являются в своих разумных помыслах люди. Мысли людей являются идеями в той мере, в какой они чисты, ясны, благи и едины с Мудростью Бога. Бог непосредственно является человеку только в мысли в виде идеи, если она освещает в его сознании то, что он сделал, сказал, почувствовал, само собой, подумал, угодное Богу как Духу. Но в этом уподоблению Богу уже не как Творцу, а как Духу, человек не активен как деятель, но пассивен, как созерцатель, медиум, умозритель. Конечно, это тоже активность, но по поводу другой активности как Духа, подвигающего, подталкивающего его своей помощью, так и самого человека в качестве деятельного существа, способного на поступок. В лучшем случае, человек со-духовен Богу как Духу как умозритель, а не фабрикант, трудящийся. Человек способен творить, делать нечто (артефакт, объект культуры) из того, что сделал Бог. Для этого у него есть руки. Он способен
