недалеко от набережной возле подъезда многоэтажного дома, который встречает гостей Ростова-на-Дону независимо от того, хотят они этого или нет. Что же касается жильцов трущоб, расположенных по соседству с многоэтажным красавцем, то они все, как один, завидовали преуспевающим соседям. Особо рьяные завистники грезили, нет, не о том чтобы заиметь балкончик с видом на Дон, о таком счастье они даже и не мечтали, все куда прозаичней. Они, как водится, подумывают, чтобы фундамент исполина подмыло подземными водами, и он сначала превратился бы в Пизанскую башню, а потом и вовсе рухнул. Но не бывать этому никогда! Не страшны этому дому ни бури, ни грозы, ни какие другие природные и техногенные катаклизмы. Чернов Иван Иванович не был бы почетным дезинфектором и лучшим учеником, сами знаете, кого если бы хоть кусочек штукатурки обвалился с этого дома.
Высокий щуплый блондин с синими глазами навыкат (одним словом, малоприятная личность) вышел из « Скорой помощи» и так громко захлопнул за собой дверь, что какая-то старушка из числа прохожих вздрогнула.
Хам ухмыльнулся. Он был в нечищеной обуви и черных джинсах, забрызганных какой-то мерзостью. Черная кожаная куртка была одета поверх серого от пыли халата. Все, что угодно, можно ожидать от такого врача, но только не теплоты и заботы. Простите, какой же он врач?! Тогда кто же этот блондин, который вышел из машины скорой помощи? Это Скотников - нехороший человек, который приходит на помощь не по зову сердца, а потому что у него есть диплом и чемоданчик.
Скотников поднялся на лифте на двенадцатый этаж и постучал в дверь квартиры № 39.
-Скорая помощь,- сказал Скотников на всякий случай. Голос очень приятный; мягкий волнующий баритон. Одним словом, негодяй.
-Скорая помощь. Вызывали?- повторил Скотников и подумал. «Что за люди?! Запечатаются и не дозовешься их!»
-Иду, иду, сердешный ты мой! - раздался за дверью старушечий голос.
«Ну, вот, опять бабка на мою голову!- сердито подумал Скотников. Не помню, чтобы на моем участке по этому адресу проживали пенсионеры. Откуда ей только здесь взяться? За какие шиши?!»
И в самом деле дверь открыла как будто бабушка с очень редким и необычным для бабушек ростом, метр девяносто не меньше. Да и одета она была, извините, далеко не как бабушка. На ней был коротенький черный кружевной халатик, и, собственно, все. Скорее это была не бабушка, а пожилая женщина.
«Ничего себе,- удивленно сказал про себя Скотников,- такая дебелая старуха кого хочешь переживет. А волосы, а волосы какие?!»
Волосы и вправду были удивительные, густые, черные как смола и длиною по самые щиколотки. Бездонные темные глаза совсем не выглядели усталыми от прожитых лет, а, наоборот, казались очень живыми и даже где-то опасными, как у девушки водившей дружбу чертом. У необыкновенной больной, на вид казавшейся здоровее взвода солдат, были такие изящные черты лица, какие бывают наверно только у английских королев. Другими словами, загадочная и удивительная женщина.
-Проходите, проходите,- запричитала пожилая женщина,- я вас так ждала, так ждала!
«Я тебе что отец родной, чтобы меня ждать!- сердился в душе Скотников. - Я врач, меня надо встречать с хлебом - солью, а не ждать, старуха ты тупоголовая!
-Пожалуйста,- любезно сказала пожилая женщина и отпрыгнула в сторону как молодая козочка.
«Ты посмотри, какая прыткая, как девка молодая»!- подумал Скотников, вошел в квартиру и открыл рот от удивления.
Буквально на всех стенах была художественная лепка. Где цветы, где целые деревья, трава, птицы и даже дикие животные. Два оленя сражались на рогах, невдалеке от них выла волчица в окружении волчат. На дальней стенке, прямо напротив двери, ревел медведь, а на ветвях деревьев пели глухари свои протяжные гулкие песни. Красота неописуемая и, главное, все как живое. Каждый листик на дереве, каждая травинка не ускользнула от мастера и радовала глаз, а шерсть зверей так вообще казалась образцом совершенства. Она - где стояла дыбом, где просто была уложена, так что каждый волосок был на виду.
-Денег сколько потратили - пруд пруди!- сказал Скотников, разглядывая произведения искусства. Такие только так и говорят. А вот чтобы восхититься работой мастера, которому подвластно руками оживлять камень, такие люди как Скотников и не подумают. Бездушие, всему причина - бездушие.
-Да какие деньги?! Я все сама, вот этими руками,- сказала пожилая женщина и показала руки.
«А с виду не скажешь, обычные кривые лопаты!» - усмехнулся про себя Скотников.
-С самого утра,- начала рассказывать пожилая женщина причину вызова на дом врача,- себя плохо чувствую, и давление без конца скачет. Я мерила - так оно, окаянное, туда-сюда, не пойму, что прибор показывает.
«Я вообще сегодня выходной!- яростно подумал Скотников. - Черт знает кто заболел, меня какого-то лешего вызвали и теперь что, мне с твоим давлением разбираться?»
-Бабушка, а какое у вас было давление последний раз?- вежливо спросил Скотников.
-Да разве упомнишь, сынок.
-А вы подумайте, это важно!
-Так давайте померяем и выясним.
«Да на кой ты мне далась?! Сейчас укол тебе заделаю, и все дела!» – подумал Скотников. А потом очень ласково предложил.- У меня есть хорошее импортное лекарство, давайте я вам укол сделаю, и все как рукой снимет.
-Да как же так?! Давайте сначала измерим давление, и послушать меня не мешало бы, а то я что-то покашливаю.
«Ты что старая одурела, я тебе не гинеколог твои прелести вековые разглядывать!»- возмущенно подумал Скотников и сказал:
-Давайте сделаем укол, мне видней.
-Ну, хорошо, убедили, вы же все-таки врач!
-Причем очень хороший врач,- сказал Скотников и улыбнулся светлой доброй улыбкой, прямо загляденье.
Пожилая женщина провела Скотникова в спальню, которая сильно его напугала. Посередине большой комнаты стояла одинокая широкая дубовая кровать. Больше нечего из мебели в комнате не имелось. Стула и того и не было. На стенах и потолке была тоже лепка, только здесь, в отличие от прихожей, изображение леса было значительно правдоподобней. И самая главная отличительная черта заключалось в том, что лес в спальне был не такой цветущий и радужный, как первый. Здесь он был дремучий и какой-то зловещий. Страшная кора на деревьях, как наждачная бумага, все окутано тьмой, ни одной живой души, а полная луна на потолке сияла как настоящая. Нет, еще страшней. Так она светит, когда разная нечисть пирует на Лысой горе, и леденеет в жилах кровь, и хочется бежать, чтобы только тебя и видели. И не оборачиваться, ни в коем случае не оборачиваться, потому что если обернешься - мучительная смерть!
-Что это у вас такие страсти на стенах?- взволновано сказал Скотников, оглядываясь по сторонам.
-Не обращайте внимания, это для забавы,- ответила пожилая женщина и как-то странно улыбнулась, так что Скотников вздрогнул.
«Ведьма!»- подумал он, и во рту у него пересохло от страха.
Пожилая женщина снова улыбнулась и каким-то волнующим и манящим голосом сказала:
- Пойдем, Алеша, в лесу есть колодец, я утолю твою жажду.
Скотников побледнел и еще больше захотел пить. Так сильно как никогда еще не хотел.
Жажда стала жечь ему горло, он открыл рот и стал судорожно дышать. Не помогло. Он стал кусать язык, чтобы вызвать слюну, но и это было напрасно. Ничего, ничего не помогало.
-Пошли, Алеша,- сказала пожилая женщина и взяла Сотникова за руку.
Комната ожила, повеяла ледяным холодом. Черные ветви деревья зашумели на ветру и как будто заговорили: «Пошли, Алеша, пошли, Алеша».
Скотников зашагал за пожилою женщиной, держа ее крепко за руку.
Деревья как будто расступались в сторону, и Скотников шел по узкой тропе и постепенно умирал от жажды.
-Хочешь пить, Алеша?- говорила пожилая женщина и улыбалась, уводила Скотникова все дальше и дальше в лесную чащу.
Скотников хотел ответить, но не мог. Язык намертво прилип к нёбу и больше своему хозяину не подчинялся.
Вдали показался бревенчатый прогнивший колодец. Дерево сруба было черное, поросшее мхом. Ржавое ведро выло на ветру страшную песню. На мгновенье Скотникова охватил животный страх, на смену которому снова пришла неимоверная жажда.
-Сейчас, Алеша, уже совсем близко, - говорила пожилая женщина и все крепче сжимала руку Скотникову. Так крепко, что было слышно, как трещат кости, но он не чувствовал боли. Жажда, и только она, сводила его с ума, заглушая все остальное.
-Пришли, Алеша,- сказала пожилая женщина и взяла в правую руку паршивое бурое от ржавчины ведро и ударила им Скотникову по голове. Ноги у Алеши подкосились, и он уже собирался упасть на сырую землю, но крепкие руки подхватили его щуплое, как у воробушка, тело и прямиком отправили в колодец вниз головой.
-Принимай! - крикнула пожилая женщина вслед Скотникову, который с треском шлепнулся не в воду как следовало ожидать, а в большую кучу навоза.
Пахучий свежий навоз - только что из-под крупного рогатого скота, попал Скотникову всюду куда только это было возможно. Он был у него под одеждой, в туфлях, в карманах куртки, в ушах, в волосах и даже во рту. Изрядное количество навоза Скотников проглотил и, прошу учесть, это он сделал абсолютно без воды. Когда он, шатаясь, поднялся, на него было страшно и смешно смотреть, одним словом, весь по уши, в…
Вокруг было светло.
Скотников мало, что соображал, озирался по сторонам и плевался навозом.
-Сам все расскажешь, паразит, или Матильду звать?- закричал Иван Иванович за спиной Сотникова и тот от страха и неожиданности упал на колени.
-Поздно поразит! Надо было раньше, когда время было.
Скотников боязливо повернул голову и побелел. Еще бы! Кто угодно бы умер от разрыва сердца. Почетный дезинфектор, без шляпы, обнажив рожки, с огромной кувалдой в руках в позе кузнеца, готовившегося нанести улар по наковальне, замер в шаге от Скотникова.
-Мама!- сказал Скотников, закрыл глаза и приготовился умирать.
Тяжеленный удар кувалды сотряс землю. Скотников даже не вздрогнул, ему было не до этого. У него в голове, словно на экране, пролетела вся жизнь в цветных и черно-белых картинках. Садик - издевательство над соседской кошкой Маруськой. Школа - воровство у одноклассников карманных денег. Институт - предательство друзей и издевательство над девушками, которые отказывают ему во взаимности, и унижение тех девушек, которые к нему были неравнодушны. Работа - издевательство над подчиненными и подхалимство перед начальством, и воровство, и еще раз воровство.
-Так ты будешь говорить или кувалду в ход пускать?
Скотников белый как снег, не открывая глаз, забормотал:
-Скотников Алексей Константинович. Русский. Родился 28 марта 1970 года в городе Ростове - на - Дону. Семейное положение: не женат и никогда не был.
-Да кто за тебя пойдет, ты же скряга! Женщины не любят жадных мужчин. Говори по существу, где Ливонез, фашист проклятый?
-Я не фашист!
-А кто же, если ты такую гадость собираешь?
-Там Елизавета Петровна изображена. Я, честное слово, люблю родину, отпустите.
-Все вы родину любите, когда я Чернов Иван Иванович с кувалдой над вами стою. А ну, говори, паразит, где монета, а, иначе, зашибу?
-Дома, в сейфе спрятана. Код- 369123.
-Адрес,?
-Улица Мечникова, 125, квартира №12. Только не убивайте, берите все, только, прошу, сохраните жизнь!
-На что она тебе? На пенсионерах
