свете, с помощью которой можно избежать непоправимых вещей.
Петухов открыл дверь и, столкнувшись за ней с Рублевым, очень удивился. Он доподлинно знал, что приятелю неизвестно его место жительство, а тут - на тебе, пожалуйста. Петухов не знал, что и думать, и онемел. Гости тоже не спешили говорить. Рублев ждал, пока его о чем-нибудь спросят, чтобы, как говорится, не сболтнуть лишнего. Дмитрий Сергеевич, как мне кажется, ждал, пока Петухов придет в себя, чтобы не усугублять и без того непростое положение.
-Здравствуй Егор, что случилось?- собравшись с мыслями выдавил Петухов и посмотрел на Дмитрия Сергеевича, даже не на него, а на его головной убор, и у него тут же промелькнуло в голове: « А не герой ли его статьи стоит перед ним?»
«Быть такого не может!»- подумал Петухов и отвел взгляд от цилиндра.
-Ну отчего вы так решили?- улыбаясь, сказал Дмитрий Сергеевич и добавил:
- Почитать про академика Цилиндрова и его шайку, мне будет очень интересно.
Петухов застыл и с вопросом посмотрел на Рублева, как будто бы ища в приятеле спасения, но тот в свою очередь вместо того, чтобы сказать хоть слово и прийти на помощь, всего лишь пожал плечами. Что было вполне уместно, ведь он ничего ни о какой статье не знал и смысла в словах Дмитрия Сергеевича не уловил.
-Справедливости ради будет сказано,- продолжал говорить Дмитрий Сергеевич, - вы - первый, кто обозвал меня академиком. Как только меня не величали, но, чтобы академиком - такого я не припомню.
Стройное крепкое тело Петухова стало покрываться гусиной кожей. Не просто какими-то там мурашками, а именно, пупырышками, как у только что ощипанной домашней птицы.
-При вашей привычке жениться я посоветовал бы вам ходить в подштанниках, а то, разгуливая в одних трусах, и простудиться не долго,- сказал Дмитрий Сергеевич и Петухов в один миг заскочил обратно в квартиру и громко захлопнул дверь перед носом гостей.
Рублев опешил, нисколько не предвидя такого поворота событий.
-Милиция,- раздался взволнованный крик Петухова за дверью, - я журналист, помогите! Люди, учинившие сегодня беспорядки на центральном рынке, ломятся ко мне в дом, грозя расправой.
Слова Петухова, как молотом, ударили Рублева по голове, и он растерянно посмотрел на Дмитрия Сергеевича.
-Да, Егор Игоревич, такие вот люди как Петухов от души поливают грязью власть, но если что худо - не брезгуют прибегать к ее помощи!- сказал Дмитрий Сергеевич, прислонился к двери и крикнул:
-Зря стараетесь, милиция не приедет! Вы же сами сказали в своей лживой статейке, что милиция нам способствует.
-А что, действительно, милиция не приедет?- рассеяно спросил Рублев.
-Разумеется, не приедет! Вот вы бы, Егор Игоревич, приехали, если бы вам плюнули в лицо, а потом попросили о помощи?
-Не знаю, наверное, нет.
-Вот и я тоже - нет. Он, конечно, да! Ударили по левой щеке, подставь правую щеку. Вмазали по правой щеке, поднеси левую щеку. И, вот так, пока ему душу не отдашь, и подставляй! Интересная мудрость, не правда ли?
Рублев побледнел, сообразив в чей огород бросил камушек Дмитрий Сергеевич, и испуганно сказал:
-У меня нет права оспаривать такие вещи!
Дмитрий Сергеевич улыбнулся и сказал:
-У людей никогда не было и не будет такого права! И, справедливости ради будет сказано, я вас об этом и не спрашивал. Мои слова сводились к тому, что согласны вы с Его наставлением, или нет?
Рублев занервничал и затоптался на месте, в самом деле не зная, как ответить.
Дмитрий Сергеевич как-то странно улыбнулся, так, как улыбается мудрый учитель, когда под его начало попадает совсем еще юный ученик, представляющий по сути своей пустой сосуд, который учитель может заполнить всем, чем угодно на его усмотрение.
-Я вам открою тайну, Егор Игоревич, меня, как и Бога, больше всего интересуют такие смертные как вы. Потому что они ни мне, ни Ему не принадлежат. Ваша особенность в том что, выбрав между Ним или мной, вы по сути своей чисты перед тем, кого вы не предпочли. Не присягнувшего на верность человека, нельзя обвинить в измене. Ни мне, ни ему не нужны вероотступники, которые обращаются то ко мне, то к Нему. Предавший один раз предаст еще раз, и еще раз. И так много раз подряд, пока Иван Иванович не размозжит ему голову кувалдой. Но дело даже не в этом, а в том, что самое главное- это чистая душа. Самый страшный суд на земле - не мой и не Бога, и, тем более, не Ивана Ивановича. Что скрывать, вы сами видели, мы всем даем возможность на обретение новой жизни, а то, что этой возможностью пользуются лишь единицы, это истина стара как мир и в ней весь человек. И вообще, хватит, сейчас приедет милиция!- сказал Дмитрий Сергеевич и стал стучать в дверь.- Петухов, сейчас же откройте! Одумайтесь Петухов! Одумайтесь, пока не поздно.
Рублев был поражен до глубины души не столько словами Дмитрия Сергеевича, сколько его переменой. Он был многолик и неподражаем в своих перевоплощениях. В одно и тоже время мог быть беспощадным и милостивым. В одну секунду мог все перечеркнуть и тут же исправить зачеркнутое, и наоборот. Строгой границы, где начиналось одно и заканчивалось другое, в нем не существовало.
-Ну, что будешь делать с этим Петуховым!- воскликнул Дмитрий Сергеевич и развел руки в сторону.- Придется звать Ивана Ивановича, он у нас по дверям специалист.
-Давайте я попробую!- сказал Рублев и стал стучать в дверь.- Гриша, открой нам нужно с тобой поговорить это очень важно!
Петухов не мог открыть. Он хотел это сделать больше всего на свете, но бельевая веревка, которой он был связан по рукам и ногам, и кляп во рту из пары носков лишали его этой возможности. Он лежал на полу и не знал, где искать защиту.
Не успел он отойти от телефона, как его ударили чем-то тяжелым по голове и оттащили в спальню, где связали веревкой и заткнули рот носками. Когда Петухов пришел себя, то увидел, что над ним стоит человек, круглолицый мужчина среднего роста с раскосыми глазами и острым маленьким носом. Он был в белом волнистом парике, собранном на затылке в пучок, и в черном бархатном камзоле.
-Ты что, птичий выродок, заговор задумал?!- яростно кричал мужчина. Хочешь на примере подкаблучников братьев Орловых в люди выбиться?! Кто приказал, спрашиваю, смуту разводить?!- сказал мужчина и выдернул кляп.
-Колоколов заставил. Говорит, пиши, а не то сгною!- задыхаясь, проглатывая слова, сказал Петухов, трясясь от страха.
-Ты что, значит, свою жизнь дороже отчизны ставишь, раз не ослушался?!
-Я,- выдавил Петухов.
-Да ты, я посмотрю, как те гвардейцы - офицеришки, что не захотели во благо Отчизны послужить и расширить ее владения, а взяли и посадили на престол ту, которая никаких прав на него не имела! Где София Фредерика Августа Ангальт – Цербстская я тебя спрашиваю?!
Петухов замигал глазами и жалобно простонал:
-Не знаю.
Тем временем Рублев продолжал стучать в дверь и просить, чтобы открыли.
-Выхода нет, придется звать Иван Ивановича!- сказал Дмитрий Сергеевич.
-А вы разве не можете?- удивился Рублев и сразу же извинился:
-Простите, я это сказал не подумавши.
-Извинения ни к чему, вопрос уместен. Я могу, Егор Игоревич, еще как могу, но боюсь, что последствия будут очень плачевны. Вы меня понимаете?
Рублев кивнул и сказал:
-Тогда лучше, Ивана Ивановича!
-Да, я тоже считаю, что, хотя бы сегодня, мы должны обойтись без жертв!
Рублев остолбенел.
-Ну, Егор Игоревич, ну разве можно в нашем деле и без жертв? Я, конечно, буду прикладывать все усилия, чтобы избежать смертельных исходов, но поймите, что это Он пишет судьбу, а я ее только корректирую. А что может корректор? Корректор работает над ошибками, показывает, что и где нужно исправить, чтобы все шло, как по маслу. Запитые и точки, которые объясняют, где нужно что-то продолжить, а где не мешало бы вовремя остановиться, чтобы не наломать дров. Но, в конечном итоге, какая бы ни была корректура, финал, задуманный автором, остается неизменен. Есть, конечно, исключение и оно не дает мне покоя, но мы сейчас не о нем. Да, Егор Игоревич, не удивляйтесь, ведь недаром человеческую жизнь сравнивают с романом! Увлекательное и очень разное, я вам скажу чтение, в котором нам с Иваном Ивановичем отводится не последняя роль. Порой Он такое навыдумывает, что главный герой переворачивает мир верх дном, и все потом это расхлебывают! А иногда так все серо! Родился, крестился, женился и помер неизвестно как. Это, знаете, у него все от настроения зависит. Он за один короткий век может десяток гениев- благодетелей человечеству подарить, а потом, ни с того ни сего, у него из-под пера одни злодеи кровожадные выходят. Тому пример, последние столетия. И гениев хватало и тиранов тьма.
На лестничной площадке появился Иван Иванович.
-Иван Иванович, сколько вас прикажете ждать?!- спросил Дмитрий Сергеевич.
-Прошу прощения, мой господин, но я же на задании!
-Как Матильда?
-Уже целовались мой господин.
-Вот и славно,- сказал довольный Дмитрий Сергеевич и попросил Ивана Ивановича скорее браться за двери. И Рублев не успел моргнуть глазом, как почетный дезинфектор одним ударом ноги выбил толстую деревянную дверь, которая, пролетев весь коридор, с невероятным грохотом ударилась о стену.
-Что я вам говорил, Иван Иванович- специалист по дверям!- сказал Дмитрий Сергеевич и первым вошел в квартиру.
-Это все Колоколов, он меня заставил! - кричал Петухов, когда его нашел Дмитрий Сергеевич и остальные. Рублев замер и с восторгом смотрел на человека в парике.
-«Докукарекался», паразит!- закричал Иван Иванович Петухову
-Петр Федорович, самосуд- удел толпы, и вам это как никому должно быть известно!- сказал Дмитрий Сергеевич.- Зачем связали журналиста?
-Он - заговорщик, с ним еще не так надо!- сказал Петр Федорович.
-Бесспорно, но у меня другие методы.
-А у меня - нет!- решительно казал Иван Иванович.
-Я не сомневался, Иван Иванович, но сегодня, прошу вас давайте обойдемся без жертв, я обещал это Егору Игоревичу.
-Хорошо!- неохотно согласился Иван Иванович и закричал:
-Но это не значит, что ты, Петухов, отделаешься легким испугом. Где монета, паразит, я тебя спрашиваю?
-Это Колоколов, я ни в чем не виноват!- как в бреду повторял Петухов и ничего другого не слышал.
-Что вы все заладили: Колоколов да Колоколов, с Александром Спиридоновичем будет отдельный разговор.
-И короткий!- добавил Иван Иванович.
-Не исключено. А вы, любезнейший ведите себя достойно, а то расхныкались как кисейная барышня. Отвечайте, когда вас спрашивают!
-Где монета, Петухов?- крикнул Иван Иванович. - Не зли меня, хуже будет!
-Я не хотел, мне угрожали расправой!- простонал Петухов и закрыл глаза.
-Ну что с ним будешь делать?- раздосадовано сказал Дмитрий Сергеевич.
-Сейчас заговорит!- грозно сказал Петр Федорович и схватил Петухова. Он оторвал журналиста как пушинку от пола, поставил к стенке и стал приводить в чувства тяжелыми пощечинами.- Где монета, я тебя спрашиваю?- кричал Петр Федорович и бил по щекам Петухова.
Рублеву сделалось не по себе, и он отвел глаза.
-В столе в нижнем ящике!- сказал Петухов трясущимися губами.
-Сразу бы так!
Он отпустил журналиста, и тот с глухим звуком рухнул на пол, повторяя, что во всем виноват Колоколов. Согласитесь картина малоприятная. Молодой, крепкий мужчина плакал и жалостливо бормотал что-то себе под нос.
-И этот
