-Милиционеры как те бараны собьются в кучи, и пулеметный огонь их побьет за считанные минуты, а гранаты добьют и охладят тех, кого вдруг потянет на подвиги. Запомните главное десант. Если десантники успеют закрепиться и снайперы не перебьют их в первые минуты боя, мы потом и на шаг не приблизимся к автоколонне. А нам надо три- четыре заложника милиционера. Так что снайперы надо постараться уже в первые минуты боя вывести из строя десант. Все отдыхать, завтра большой день! Да поможет нам Аллах.
III
-Смотри, смотри мужики,- понеслось по салону автобуса с милиционерами. Братцы ростовские номера! Откуда она здесь взялась? Точно смотрите, смотрите наш. Командир посигналь, земляк едет!
Водитель надавил на клаксон, и за ним вся автоколонна запела сигналами.
Автоколонну на скорости обходила «Жигули» девятой модели белого цвета. Из окна высунулась рука, и Николай Короленок приветствовал земляков.
Милиционеры в колоне были со всей ростовской области. Из Новочеркасска и Ростова, Таганрога и Азова, Волгодонска и Сальска.
Трое друзей милиционеров из Аксая Саша Стрельников, Андрей Мешков и Петр Озеров всю дорогу держались вмести.
«За длинным кровавым рублем собрались,- подшучивали над героями Аксайчанами коллеги из аксайского районного отделения милиции». Те в ответ тоже отшучивались и говорили, мол, казачий дух дедов не дает седеть по домам и как в старину гонит казаков на войну с иноверцами.
А сами поскорей хотели убраться с глаз оперативников из Ростова занимавшихся расследованием убийством участкового Мамедова. Убийства милиционера офицера получила резонанс, вмести с оперативниками из убойного отдела, приехала комиссия. Проверяли все и вся. Просто не ходить на работу друзьям было нельзя, и вот решили поехать в командировку в Чечню по собственному желанию. Начальник Аксайской милиции уже давно получал нагоняй из главка, что ни как его подопечные не проявляют сознательность и не едут в Чечню по собственному желанию, только если пошлют другими словами из-под палки. «Ни одного добровольца, это как называется?- спрашивали у начальника Аксайского ОВД. Это что же ты работу проводишь с личным составом, что у тебя ни одного добровольца. Где мы тебя спрашиваем герои». И когда вызвались трое друзей, полковник чуть тех не расцеловал и чего только не обещал, но главное грозился добиться для сержантов присвоения лейтенантских погон. Льготы, медали, это как само собой разумеющий к офицерству довесок.
Оперативники из Ростова было заинтересовались таким внезапным необоснованным рвением со стороны сержантов, прежде до убийства участкового проявляющих равнодушие к командировкам в Чечню. Те самых милиционеров, что оказывается, как они узнали, крепко дружили в детства с подозреваемым по делу в убийстве Орловым.
Но полковник пожаловался, кому следуют что вот, мол, вызвались на конец-то да еще какие потомственные казаки друзья с детства. Другими словами чуть ли не целый роман пиши про друзей добровольцев, и пресса и телевиденья, а тут убийства. Быть не может! Известен убийца Орлов. Ищем и будьте уверены, найдем.
Ушлых оперативников отозвали обратно в Ростов и приказали угомониться. Пресса телевиденье чуть ли ни всем городом провожают, а вы их в сообщники записали. Ищите Орлова! И милиционеров проводили на их беду и судьбе на потеху.
Стрельников с какой-то грустью и радостью провожал белую «девятку».
«Сведемся ли еще?- думалась Стрельникову. Вот она весточка с родины все ровно, что голубь почтовый пронеся, в руки не дался, только душу растревожил! К чему бы?»
Поначалу десантники на «броне» хотели пальнуть по машине и наглому водителю, но сигналы и крики милиционеров из автобусов спасли Николая. И он, обогнав автоколонну, где-то затерялся за поворотом.
Дорога была якобы секретной и контролировалась российской армией, от этого была в двойне опасней. Могли быть за каждым поворотом засады.
Николай Короленко с детства знал этот путь до Грозного. По этой дороге они с отцом часто добирались до границы. И теперь он выбрал ее. Николая предупреждали об опасности, ну так было быстрей. А опасности, да где тогда в Чечне не было этой опасности умереть на каждом шагу?! Война не детский утренник и Николай летел навстречу неизвестности подталкиваемый вперед мыслями об отце с матерью. Николаю везло!
Садыгаву по рации предали о белом «Жигули» и он, как и десятники хотел шмальнуть по бесстрашному гонщику, но отставил стрельбу. И долго с высоты смотрел в след счастливчику. Пока рация не ожила и не передали, что милиционеры на подъезде. Вон их уже видно пять автобусов и два бронетранспортера с десантниками.
Взрыв был такой силы, что БТР подпрыгнул, и многотонная боевая машина с раскоряченным дном перевернулась набок и так стояла, чем может, спасла бы многим жизни, превратившись в продолжение боя в надежное укрытие от пулеметного огня. Но как только милиционеры стали выскакивать из автобусов на их головы, словно камни посыпались гранаты. Гранаты падали, стукаясь по крышам автобусов, глухо врезаясь в земляную серую от пыли обочину, или прямо ударялись тому или иному милиционеру по темени и через секунду взрывались, унося все новые и новые жизни.
Как и предполагал Садыгин, милиционеры не рассыпались, а слепо сбивались в мелкие группы, где их безжалостно на смерть косил смертоносный пулеметный огонь. И только десантники, рассыпавшись и заняв круговую оборону, представляли угрозу и не давали подойти.
Заработали снайперы.
Точным попаданием на ровной без укрытий позиции снайперы снимали десантников, как дети бьют с рогатки беззащитных воробьев, легко и с удовольствием.
Подбитый транспорт в конце колоны не давал милиционерам возможности отступать, скрываясь внутри автобусов.
-Расчищай дорогу, уводи, бойцов,- кричал кто-то из десантников, перекрикивая автоматные очереди.
И второй бронетранспортер стал сталкивать с дороги подорванный транспорт в конце колоны.
Десятники, под прикрытием огня спасаясь от снайперов, старались постоянно находиться в движении, меняя местоположения.
-Хороши, хороши дьяволы,- приговаривал восхищенно Садыгин, наблюдая через бинокль за поединком родного десанта со снайперами. – Слабаки, учитесь,- кричал Садыгин и грозил куда-то снайперам.
В первые минуты боя так и не удалось расправиться с десантом и Садыгин, что бы поберечь своих людей, вымотать сильней десант, перед тем как его люди вступят в бой, да и чтобы заработать бросил на дорогу «новобранцев».
Аксайчани сидели на задних местах и все равно живой, и прыткий Озеров умудрился в числе первых оставить автобус, где подкарауливала смерть. И когда друзья с оружием в руках оказались на дороге Озеров израненный осколками от разорвавшийся гранаты стонал на земле.
-Озеров, Петр,- кричал Стрельников и трогал товарища за плечи.
Андрей Мешков не целясь инстинктивно направлял дула автомата в сторону где раздавались выстрелы и жал на курок.
Для координирования стрельбы тяжелого пулемета установленного за семьсот метров от автоколонны с вершины скалы откуда только что на головы милиционеров сыпались гранаты в самую гущу сбивавшихся в группы милиционеров полетели дымовые шажки с красным едким дымом. И уже меньше чем через полминуты милиционеры были как слепые котята и все равно, что на ладони. Спецсредство помигавшие пулеметчикам вести прицельный огонь было устроено, так что дым больше не рассеивался, а столбом уходил в небо, и только обозначал скопления целей, но не давал проклятый скрываться в дымовой завесе.
-Живой, живой, - кричал Стрельников радуясь стонам Озерова.
-А-а-а-а-а,- раздалось за спиной Стрельникова, он обернулся и застал на земле подкошенного пулей Андрея. Стрельников машинально дал очередью предположительно откуда стреляли по Андрею.
Мощный сильный Андрей пытался подняться. Вся права сторона голубой милицейской рубашки пряма на глазах превращалась в бардовую от крови. И чем больше Андрей прилагал усилия встать на ноги, крови становилась больше.
-Уходи,- прохрипел Андрей Стрельникову и харкал кровью.
-Да ты что,- в ответ кричал Стрельников и разрежал рожок наугад.
От едкого химического дыма слезились глаза и уже скоро Стрельников и другие милиционеры с трудом различали друг друга на расстоянии вытянутой руки.
По плану пулеметный огонь разделил милиционеров на две группы, так что добраться одни к другим не могли, даже ползком не говоря уже, чтобы пересечь линию шквального огня в полный рост.
Оказавшись отрезанным от основных сил милиционеров и десантников, Стрельников чтобы спасти товарищей от новых и новых ранений стал по очереди перетаскивать Андрея с Озеровым за подорванный БТР, который, как и прежде после взрыва продолжал, одиноко брошенный всеми лежать на боку.
У Стрельникова получилось, но он с ранеными обездвиженными друзьями окончательно остался один лицом к лицу все ближе и ближе подступавшему противнику.
IV
Стволы автоматов все ровно, что жерло извергающегося вулкана извергали огонь и сеяли смерть.
Стрельников послал в наступающих гранату. Взрывная волна с легкостью присущей великану подхватив одного из талибов словно тот был невесомый листок ударила его головой об скалу.
-Ух, хорошо,- восклицал Садыгав наблюдая в бинокль и отдавал приказы кому-то по в рации. Берите живым. Обходите. По флангам мать вашу. Не стрелять, живьем, берите живьем. Хорошо! У-у-у-у, прогудел командир и скривился.
Молоденького желторотого Омара подрезала автоматная очередь, и подросток навеки застыл, прильнув земле все равно как к матери.
Зариф бросил наступать и, подхватив на руки бездыханное тело сына, стал возвращаться обратно в лагерь.
Карим был потрясен и словно охвачен лихорадкой как будто не брата, а в него угодила зловещая пуля, и он словно раненый зверь задыхаясь и захлебываясь от жгучей боли, не мог себя сдерживать бежал следом за отцом и кричал:
-Это ты, ты во всем виноват! Ты его убил ты, не они ты, ты один. Ненавижу!
Зариф отпустил мертвого Омара, и мальчик, словно мешок повалился на землю.
Карима затрясло, и он бросился к телу младшего брата и пытался поднять Омара. Черные как смола волосы Омара покрылись толстым слоем дорожной пыли, и Карим отряхивал голову брата, но проклятая пыль, словно специально не хотела отступать и не подавалась усильям Карима. Юноша не выдержал и зарыдал навзрыд. Он прижимал голову брату груди, а свободной рукой снова и снова тер предававшие его глаза. Как бы он не старался держать себя в руках, слезы лились сами собой.
Зариф словно пьяный долгие секунды, кажущимися чесами стоял, погрузившись в себя, словно ударенный в том страшном состоянии, когда потеря родного близкого человека разверзает пропасть под ногами, и ты словно куда-то проваливаешься и никого и нечего не замечаешь вокруг. Но вот он очнулся и понял, что они с Коримом под огнем и только чудом спасаются от смерти, которая подкарауливает их каждую секунду.
-Брось, его, брось,- кричал Зариф.
-Нет, нет,- отвечал Карим и не за что не хотел оставлять мертвого брата.
В это время у Стрельникова закончились патроны.
-Все братцы отвоевались,- выдохнул
|
