многозначительно веское аристократическое происхождение вполне вот могла всецело же полностью заменить «довольно крепкая лиана фальшивой и воинственно демагогической идеологии».
И это как раз только, поэтому та вконец облезлая, взлохмаченная обезьянка, единственное, что столь уж довольно-то стояще (а можно сказать, и виртуозно) умеющая делать, так это разве что во всей своей остервенелой запальчивости строить и строить рожи всему своему вконец обнищавшему немецкому народу…
Нет, совсем, никак и близко не иначе, а наиболее главным достоинством Гитлера было разве что одно то бесподобно толковое его умение сколь искусно же бесовски кривляться самыми отвратительными ужимками так и, изображая из себя само Проведение, что в виде наиболее щедрого дара и впрямь-то было ниспослано всему многомиллионному германскому народу.
Ну а той сколь бесподобно яркой ко всему тому первопричиной, вполне возможно, и стал как раз-таки именно страх германской буржуазии пред вовсе-то совсем же нисколько не бескровной возможностью самого так всенепременного когда-нибудь затем повторения русского сценария, причем на сей раз именно на той исконно немецкой земле.
И эти опасения носили весьма справедливый и более чем объективный характер.
Другое дело, что пастух у того стада оказался дико же волчьей породы…
И вот ведь чего и вправду может на деле выйти от одного того на редкость беспрецедентно большого и до самого конца всею душою донельзя прочувствованного желания досадить бы пришлому злу при помощи его-то собственных, разве что лишь исключительно местных вволю окрылившихся истинно сатанинских сил.
Однако все те бестрепетно чистые и благие изначальные намерения были самыми, что ни на есть, всецело как есть более чем безукоризненно уж только сколь этак явно хорошими, – вполне возможно отчаянно завопит какой-нибудь безрассудный и весьма благонадежно потомственный либерал-утопист.
Ну, что же, и впрямь-то, явно так допустимо, что все - это было именно так, а никак и близко совсем не иначе.
Однако как раз та самая и впрямь считай так бездонная пропасть неизменно ведь всегдашне разом и разверзается промеж двух дальних берегов совершенно различных подходов мышления низов общества и пресловутых деспотичных верхов.
А кроме того этот немыслимо глубокий провал истинно как есть до чего безмерно же всеобъемлющ по всем-то своим формам и проявлениям, а прежде всего именно в плане всей той довольно обыденной и повседневной житейской логики.
А как-либо по-иному то и быть вовсе-то никак явно попросту так и не может!
Причем разве что как-никак, а чисто вот собственно же, поскольку, что в строго социальном плане внутри довольно приземленного сознания самых различных социальных групп человеческого сообщества, в каком-либо ином ключе все - это могло бы себя проявить в одних лишь никак не на ночь рассказываемых сказках лучезарно настроенной, литературной и окололитературной братии.
Причем все их родоначальное древо явно так никак не является хоть сколько-то доподлинно более чем безупречно аристократическим в некоем том доподлинно духовном смысле, а куда скорее было оно считай ведь донельзя опричным – и разве что довольно-то во всем несколько переиначенным в свете и духе всепоглощающего европейского либерализма.
И это как-никак, а разве что именно в связи, с этим все те Герцены, Белинские, Чернышевские и ополчились всем тем до чего промозгло сиплым кагалом на ту совершенно так безликую истину, столь тяжким усилием радостно разрывая ее при этом зубами на самые те вовсе ведь мелкие всевозможные частности.
И обо всем этом еще Чехов в его повести «Дуэль» до чего остро некогда написал:
«- Вот они каковы, макаки… - начал фон Корен, кутаясь в плащ и закрывая глаза. - Ты слышал, она не хотела бы заниматься букашками и козявками, потому что страдает народ. Так судят нашего брата все макаки.
Племя рабское, лукавое, в десяти поколениях запуганное кнутом и кулаком; оно трепещет, умиляется и курит фимиамы только перед насилием, но впусти макаку в свободную область, где ее некому брать за шиворот, там она развертывается и дает себя знать. Посмотри, как она смела на картинных выставках, в музеях, в театрах или когда судит о науке: она топорщится, становится на дыбы, ругается, критикует…»
И ведь как раз эдак оно и есть, причем буквально-то при любом раскладе, если уж и вправду всячески так следовать именно доводам разума, а не на редкость прытко идти самым наилегчайшим путем и впрямь доведенных до необычайно чувственного экстаза, безусловно-то само собою более чем очаровательно прелестных, изысканных чувств…
И куда это вообще от всего этого нам, собственно, деться, раз уж сходу бы надо безо всякой утайки разом признать, что вот вовсе-то не было ни малейшей связи между процессами мышления, у всяческих любителей сладко позевывая помечтать, вкусно отобедав и простого люда, прозябающего в болоте сущей оскуделости и вопиющей нищеты.
И попросту донельзя же тупо с жиру беситься вполне этак свойственно, пожалуй, буквально-то всем, кому его интеллектуальная лень никак уж явно не дозволяет изыскивать исторические примеры развития общества несколько иным, а не только-то ведь беспардонно жесточайшим путем и близко вот никак неправого и дикого насилия.
Так еще уж и действительно были те более-менее праведные пути-дороги, и их надо было разве что лишь как следует весьма надежно всячески адаптировать, дабы по ним и впрямь было бы затем возможно совсем вот неспешно, разом и двинуться в путь, оставаясь при этом, однако исключительно на своей родной РОССИЙСКОЙ почве.
Уж вовсе-то и близко при всем том, никак не пытаясь до чего этак весьма откровенно насильственным путем всецело так разом уж приподнять довольно существенным образом вверх, весь тот и по сей день на редкость невежественный и простоватый народ.
Поскольку до всего своего собственного титанически необъятного духовного величия никакая интеллигенция его ведь ни в жизнь и близко-то явно никогда не подымет.
Да оно и при всем том сколь безмерно так еще и вовсе-то именно совершенно излишне.
Раз на самом-то деле наиболее главным тут будет как раз уж безо всяческих лишних слов разве что сколь еще незатейливо вывести в люди именно тех самых отдельных из его представителей, что и впрямь до чего полноценно затем и окажутся на деле того и вправду хоть как-то достойны.
Причем сколь этак ответственно дав именно им вполне полноценное образование, да и самые что ни на есть сколь весьма уж до чего действенные бразды правления и можно будет до чего постепенно приобщить простой народ к бремени власти.
Ну а коли ту крайне невежественную, серую толпу как-никак, а сходу чересчур же деятельно приучить, самою собою со всей ответственностью трезво управлять, то вот тогда тот так и возникший вслед затем общественной строй более всего и будет собою напоминать чудовищной же величины муравейник и более ничего собственно ведь вовсе иное.
Причем как оно и понятно представители всякого простого народа, низведенные до положения муравьев, не станут уж тогда хозяевами жизни, а окажутся они разве что безликими исполнителями чисто чужой барской воли.
Правда, те, кто еще загодя создавали условия для страшного социального взрыва, думали при этом о чем-то явно совершенно другом…
Ну а в конечном итоге - одно лишь безбожно короткое время самой безостановочной чехарды смены некоей той и впрямь окаянной и беспутной власти всяческой той разве что весьма же наихудшей другой…
Причем даже и само, то до чего донельзя бесноватое время вполне ведь как есть, при всем том на редкость неизбежно ославилось вовсе уж бесчеловечной, кем-либо чисто так совсем извне привитой дикой анархией…
Ну, а затем как-то почти сразу и наступила сколь еще чудовищная эпоха практически полного забвения всяческого здравого смысла в чудовищно ярком свете совершенно отныне совсем безгрешной грядущей жизни в том разве что до чего наскоро обновленном и подкрашенном атеистической идеологией (коммунистическом) раю.
Ну а пока суд да дело, пусть себе всякое нынешнее племя хоть совсем с голоду буквально-то все как некогда мамонты полностью вымрет, раз вот оно никак не более, нежели чем мелкий уголь в топке мировой революции.
И нынешний «ничтожный люд» вполне должен был именно в ней, словно та еще свечка сгореть, причем именно только ради сколь этак безоговорочного счастья тех самых призрачно надуманных грядущих поколений (существующих в одних-то мозгах ревностно чтущих свою теорию, чрезмерно прямодушных благодетелей всего того чисто абстрактного рода человеческого).
Причем этаким отчаянно бравым теоретикам и впрямь пришло в голову полностью разом переступить через нынешних людей, дабы от всей великой щедрости своей души более чем достойно облагодетельствовать неких людей вовсе ведь из иного и куда только поболее чем ныне светлого будущего.
Да только между тем жили все те так уж и осчастливленные новой судьбой грядущие пролетарии всею той вполне полноценной жизнью в одном лишь том на редкость не в меру растравленном и всеблагом воображении ярых охотников за неким тем исключительно пресловутым всеобщим счастьем и благополучием.
А тем временем вконец обнищавшая от войн и воровства Россия фактически разом увязла по самый лоб в зыбучем песке лживых иллюзий, сотканных из сизого дыма, до чего обильно так выделяемого сырыми дровами социальной печи построенной из малых кирпичей большого террора.
ПРИЧЕМ ГЛАВНОЕ ТУТ ИМЕННО, ТО, ЧТО УЖ НАЧАЛО СВОЕ ВСЕ ЭТО БРАЛО как раз из всех тех отчаянно бравых усилий крайне так левых и бесовски басовитых радикалов.
Они хотели чрезвычайно широкой власти народа, но сам народ для них при всем том был одной лишь тягловой силой, а главным для них была разве что сама идея…
Они ей одной верно служили и именно перед нею склоняли колени, а народ их интересовал при этом только как та лошадь, которую можно вконец уж и до смерти загнать все-таки достигнув главной цели, а именно построения величавого здания общемирового коммунизма.
Пророки вездесущего грядущего счастья нисколько не стремились буквально разом облегчить рабочим жизнь, а разве что ведь явно они всячески расстарались весьма этак изощренно замусолить и засорить простому люду мозги до чего верно зомбирующей их никак вовсе так недалекий интеллект отчаянной пропагандой об их, значится, самой непомерно великой собственной значимости.
И ведь все это разве что только лишь сходу захламляет людское сознание безнадежно блажными иллюзиями, а люди, пришедшие в этот мир уже вслед за тем первым легковерным поколением непременно утратят веру в сколь многое из того, что доселе так или иначе составляло моральный костяк всего того довольно-таки монолитно существующего общества.
Причем наиболее бесправным племенем при всем том окажутся именно люди наиболее близкие к сырой земле, и их безымянными могилами и будет до чего только верно утоптан тот самый бескрайний путь в то самое беспросветное светлое некуда…
И коли тому уж, будто бы отныне сколь еще доморощенно правящему рабочему классу, большевики считай так чисто с самого начала
