Spoudogeloion. История Европы в романах

ореховое дерево и кипарис). – Я-то думала, что ты будешь другим, – продолжала Джованна, – но ты пошёл в отца и даже превзошёл его в грехах… Ах, Франчо Франчо! Неужели грешная земная, преходящая жизнь милее тебе жизни святой и вечной?..
Франческо упорно молчал. Джованна вздохнула ещё раз и сказала:
– Ну, хорошо, пусть ты не хочешь служить Богу, отказавшись от мира, но раньше ты хотя бы мечтал о рыцарском служении Господу. Когда ты был маленьким, ты играл только в рыцаря: помнишь свой жестяной рыцарский меч, с которым ты скакал на деревянной лошадке в Святую Землю, чтобы сразиться с неверными? Помнишь, как я нашивала крест тебе на плащ; помнишь, как ты клялся, что будешь биться во имя Господа и никто не победит тебя? А вспомни, когда ты выучился грамоте, ты сто раз перечитывал рассказы об удивительных приключениях рыцарей Круглого Стола и подвигах паладинов Карла Великого! Эта книга, за которую твой отец очень дорого заплатил, скоро так поистрепалась, что пришлось отдавать её переплётчику, но и после этого она прожила недолго, – Джованна слабо улыбнулась. – Тогда ты бредил этими рассказами и говорил мне, что обязательно станешь рыцарем, когда вырастешь. Ах, Франчо, если бы ты и впрямь стал рыцарем, как это было бы хорошо! Вот где настоящее благородство, – а какое поведение, какие манеры! Разве можно сравнить рыцаря с торговцем? – Джованна презрительно фыркнула. – Ну, что же ты молчишь? – спросила она. – Ответь же мне хоть что-нибудь… Как ты думаешь жить дальше?
Франческо поднял на неё глаза и вдруг заулыбался.
– Что ты? – удивилась Джованна.
– Так, ничего, просто вспомнил кое-что… Возможно, я ещё стану рыцарем, – во всяком случае, скоро нам придётся повоевать, – загадочно ответил Франческо.


Рыцарское служение

Рыцарь из Франции мессир Гвалтьеро де Бриенне со своим отрядом продвигался к Риму, дабы предложить папе свои услуги по защите Церкви и власти понтифика от императора. Если бы папа не пожелал принять услуги мессира Гвалтьеро, рыцарь готов был повернуть на север и предложить свою помощь императору в борьбе против папы. По пути к Риму мессир Гвалтьеро вёл военные действия по своему разумению. Рыцарь    нападал на тех, кого считал врагами Церкви, объявив собственный крестовый поход против них. Столь богоугодное дело, а также слава этого рыцаря и военная удача, неизменно сопутствующая ему, привлекли в отряд де Бриенне немало молодых людей из Ломбардии, Тосканы и Умбрии, – в числе последних был и Франческо Бернардоне. С ним были его друзья Джеронимо и Клементино и ещё с десяток ассизских юношей, желавших  прославиться в боях, а возможно, получить рыцарское звание.
Весь город высыпал провожать их, когда они с крестами на груди и алебардами, гарцуя на породистых жеребцах в красивых попонах (но у Франческо Бернардоне был, конечно, самый лучший конь!), отправились в поход. Ассизи пока не мог похвастаться ни одним знаменитым воином, своим уроженцем, – городу вообще некем было гордиться, кроме как епископом Руфином, принявшим мученическую кончину в первые века по рождестве Христовом и причисленным к лику святых, но таких мучеников было много в Умбрии, не говоря уже обо всей Италии. Был еще некий поэт Проперций, живший когда-то в Ассизи,  –  но кому он был известен и кому были нужны его стихи!
Некоторую гордость ассизцов вызывало, правда, то обстоятельсво, что город был основан троянским царем Асием. Вместе с Энеем, зятем Приама (правившего Троей при греческой осаде), Асий чудом спасся и бежал в Италию после разгрома Трои; здесь троянцы дали начало итальянскому народу. Что же касается Асия, то ему так понравилась гора с живописными террасами над рекой Кьяшо, что он построил на ней свой золотой дворец, – после этого местность стала называться «Гора под властью Асия», а город, позже возникший на склоне этой горы, получил название Ассизи. Эту историю знал каждый ассизский ребенок, но рассказывали её шёпотом, ибо не пристало христианам вспоминать языческих царей, не познавших истинного Бога, – но Асий действительно был единственной примечательной личностью во всей долгой истории Ассизи.
Вот почему горожане с надеждой обращали свои взоры на Франческо Бернардоне, – и он уже успел отчасти оправдать эти надежды. После гибели ужасного Фридриха Барбароссы – утонул в реке, направляясь в Крестовый поход на Святую Землю; на всё Божья воля! – и скорой смерти его сына Генриха жители Ассизи восстали против императорского наместника и Франческо Бернардоне показал себя молодцом: когда наместник возглавил атаку немецких солдат против горожан, никто иной как Франческо вихрем налетел на него и опрокинул на землю, – после чего ассизцы так наподдали немцам, что те побежали из города.
Вскоре после этого перуджинцы, люди мелочные и злобные, издавна ненавидевшие ассизцев за их благородство, смелость и доброту, решили поддержать немцев и начали против Ассизи войну. Ассизцы не успели подготовиться к ней, потому что перуджинцы действовали, как всегда, подло и коварно, – в результате, ассизцы потерпели поражение, их войско было разбито, многие жители города попали в плен. Попал в плен и Франческо Бернардоне.
Перуджа – город грязный, развратный, как Вавилонская Блудница, погрязший в грехах, как Содом и Гоморра, – обошёлся с пленниками подобно тому, как Нерон обходился с первыми христианами. Некоторые из ассизцев были убиты, некоторые проданы для работы в рудниках и каменоломнях, за оставшихся перуджинцы запросили такой выкуп, который постыдились бы просить даже сарацины за пленённых христиан. Пронюхав, что Пьетро Бернардоне может выложить кругленькую сумму за освобождение сына, перуджинцы потребовали с несчастного отца сто золотых сольдо! Да за эти деньги можно было купить Перуджу со всеми потрохами, все окрестности этого проклятого города, все виноградники, сады, поля, маслобойни, мельницы, птичники, скотные дворы, – и всех скотов, четвероногих и двуногих, населяющих Перуджу! Слава Богу, Пьетро Бернардоне не из тех людей, которых можно облапошить, и воля у него твёрдая, как гранит, – он сразу же потребовал снизить цену выкупа в двадцать раз и крепко стоял на своём. «Тогда мы убьём твоего сына», – сказали перуджинцы. «Что же, убивайте, – хладнокровно ответил им Пьетро. – У меня есть другой сын, младший. Не придётся делить наследство между двумя сыновьями, не будет споров». Это было сказано так убедительно, что перуджинцы, поразившись равнодушию Пьетро, снизили цену наполовину, но он и тут не поддался. «Сказано, что не заплачу больше пяти сольдо, – и конец!» – говорил он, не желая больше ничего слушать.
На самом деле, несчастный Пьетро, очень любивший старшего сына, весь извёлся, не спал ночами, потерял вкус к еде, – он бы всё отдал, лишь бы Франческо оказался на воле. Но Пьетро знал, что если даст слабину, перуджинцы решат, что запросили слишком мало, и будут поднимать цену, – таким образом, переговоры будут идти годами и Франческо долго не увидит свободы. Так оно и было бы: достаточно вспомнить недавнюю историю с Ричардом, королём Англии, прозванным «Королём с Сердцем Льва». Он храбро дрался в Крестовом походе, но был такой вспыльчивый, что поссорился со всеми своими союзниками. Возвращался он из похода через земли австрийцев, а с тамошним герцогом разругался ещё на Святой Земле, – вот герцог и схватил короля. Вначале за освобождение Ричарда много не запросили, но увидев, что он легко согласился, тут же подняли цену выкупа. Два с лишним года английский король просидел в тюрьме, а на базарах в это время можно было купить написанные им в темнице стихи, которые переписывали секретари судов и  магистратов и продавали за один-два медных гроша грамотным людям, а уж те читали их всем желающим.
Многие плакали, слушая, как герой Крестового похода укоряет своих друзей за то, что они забыли его:

Напрасно помощи ищу, темницей скрытый,
Друзьями я богат, но их рука закрыта,
И без ответа жалобу свою
Пою...

Как сон, проходят дни.
Уходят в вечность годы...
Но разве некогда, во дни былой свободы,
Повсюду, где к войне лишь кликнуть клич могу,
В Анжу, Нормандии, на готском берегу,
Могли ли вы найти смиренного вассала,
Кому б моя рука в защите отказала?

А я покинут!.. В мрачной тесноте тюрьмы
Я видел, как прошли две грустные зимы,
Моля о помощи друзей, темницей скрытый...
Друзьями я богат, но их рука закрыта,
И без ответа жалобу свою
Пою!..

В итоге англичане всё-таки выкупили Ричарда: они отдали за своего короля шесть тысяч вёдер серебра. Из того самого серебра отчеканены австрийские серебряные монеты, а ещё австрийцы построили мощные стены вокруг Вены и заложили новые города на своих границах – всё на деньги, полученные у англичан…
А вспомните того герцога из Ломбардии, что провёл в темнице почти двадцать лет, дожидаясь, когда его тюремщики сторгуются о цене свободы с его родственниками; а немецкий граф, которого семь лет держали в большом деревянном ларце, пока шли переговоры о выкупе, –  а вы говорите,  что Пьетро Бернардоне не знает жизни!  Всего один год просидел его сын в перуджинской крепости и условия содержания были не такими уж плохими, – ведь за испорченный товар никто платить не станет. Зато какая была радость, когда Франческо вернулся домой; какой пир закатил Бернардоне в честь возвращения сына! Ассизцы наелись и напились до бесчувствия, – а уж как хвалили Франческо за его мужество на войне и стойкость в плену!
С тех пор уже никто не сомневался, что Франческо суждено прославить Ассизи в веках. Когда же Франческо решил присоединиться к рыцарю Гвалтьеро де Бриенне, жители Ассизи окончательно уверовали, что Франческо Бернардоне станет великим героем в самом скором времени и с нетерпением ждали вестей о его подвигах.
***
Погожим осенним днём три пожилых ассизца сидели у трактира под навесом, пили лёгкое красное вино и говорили о славных деяниях Франческо.
– Неподалёку от Вероны жил злобный карлик, – рассказывал первый из стариков, подслеповато щурясь на своих приятелей. – Он наводил порчу на людей, похищал детей из колыбели, но больше всего был известен тем, что разлучал любящие сердца. Стоило какому-нибудь прекрасному юноше полюбить прелестную девушку, или прелестной девушке полюбить прекрасного юношу, – злой карлик тут как тут! Обязательно вмешается и всё испортит, а то погубит и самих влюблённых. Каких только способов он не знал, чтобы погубить любовь – сам дьявол не мог бы сравниться с ним в изобретательности!
– Что?! Дьявол? – всполошился второй старик. – Ты сказал – дьявол?
– Я говорю, сам дьявол не мог сравниться в изобретательности с этим карликом! – прокричал первый старик на ухо второму.
– Еще и карлик был вместе с дьяволом? – поразился второй старик. – Помилуй нас Пречистая Дева, архангелы Божьи и все силы небесные! – он истово перекрестился.
Первый старик с досадой махнул рукой.
– Говорить с тобой, – всё равно что обращаться к дереву в лесу, – пробормотал он.
– А всё же не следовало тебе поминать дьявола, – сказал третий старик. – О, господи, в плечо что-то вступило, – добавил он, кряхтя, – видать, будет дождь.
– Дай боже, дай боже, – закивал второй старик. – Богу всё видать, – это да…
Первый слепо