Spoudogeloion. История Европы в романах

Алиса. – Я могу штопать одежду и готовить еду. Я многое могу, – она провела рукой по бедру Клеменса.
Он пристально посмотрел на неё, и, усмехнувшись, обратился к сэру Ричарду:
– А что? В самом деле, возьмём её с собой. Она может быть полезна нам.
– Женщина в отряде? Хуже этого ничего быть не может, – отрезал сэр Ричард.
– А мы попробуем. Если она будет мешать нам, мы всегда сможем её прогнать, – не сдавался Клеменс, и, не дожидаясь ответа сэра Ричарда, сказал Алисе: – Ну-ка, становись на стремя и залезай ко мне в седло! Эх, как у тебя неловко это получается!
Солдаты засмеялись, и тут же послышался испуганный голос матери Алисы:
– Ты куда, опомнись!
– Оставь её, – может, у неё такая судьба? – неожиданно сказал отец. – Я и сам бы рванул из нашей деревни, да уж поздно…
– Рыжая ведьма, – отчётливо произнёс находившийся здесь же мельник.
– Сука! – закричал Жак-Франсуа.
Солдаты снова засмеялись, а Алиса, залезшая, наконец, в седло, села бочком спереди Клеменса, обняла его за талию и бросила:
– Ну же, вперёд!
– Ого! – удивился он и тронул коня.
Сэр Ричард покачал головой и тяжело вздохнул.
***
Отбившись от погони, отряд Хромого Ричарда вышел на земли герцога Раймонда и встал лагерем. Сэр Ричард решил посвятить время отдыха усиленным занятиям по военному делу, однако, как ни старался, он не смог обеспечить в лагере должные порядок и дисциплину: уставшие в походе солдаты нипочём не желали день напролёт махать мечом и копьём. К тому же, отдых обещал быть непродолжительным: очень скоро герцог Раймонд должен был начать большую войну.
За время похода у солдат накопилось кое-какое добро, – так что они надеялись, сбыв его, вознаградить себя за тяготы и опасности военной жизни. Перекупщиков долго ждать не пришлось: едва лагерь был раскинут, они слетелись сюда, как осы на сладкое. Вслед за ними пришли торговцы всякими вещами, нужными и ненужными, которые солдаты стали покупать с немыслимым азартом: так, например, один из них купил большой серебряный абажур для свечей, другой – дюжину оловянных ложек в сафьяновом футляре, а ещё трое солдат купили вскладчину медную ванну и с хохотом таскали её по лагерю. Затем они наполнили ванну доверху вином и угощали всех желающих.
Вместе с перекупщиками и продавцами прибыли торговцы святым товаром: бродячие монахи с чётками, образами и кусочками мощей, оберегающими от гибели в бою и от ранений, – но раньше всех в лагере появились женщины лёгкого поведения: они знали, что солдаты, истомившиеся без женской ласки, за одну ночь настоящей любви готовы отдать всё что угодно. Так оно и было: говорили, что один воин отдал куртизанке бесценный золой кубок, за который можно было купить огромный дом.
Сэр Ричард, с неудовольствием наблюдавший за буйным разгулом в лагере, не мог понять, как это солдаты могут забыть о высокой цели, освобождении Англии, во имя целей столь низменных, но из опыта многолетних военных действий он вывел заключение, что подобное поведение свойственно всем, кто постоянно рискует своей жизнью. Скрепя сердце, он вынужден был закрыть глаза на все эти безобразия, требуя от солдат хотя бы исправного несения караульной службы, – но вот с чем он смириться никак не мог, так это с поведением своего любимца Клеменса. Из-за рыжей девчонки тот совсем потерял голову: целыми сутками Клеменс не выходил из своего шатра и оттуда всё время слышались разговоры и смех, а то ещё похуже – стенания и вскрики.
Что нашёл благородный господин в простой деревенской девке? На взгляд сэра Ричарда, в ней не было ничего, что ценится рыцарем в даме: где изысканная утончённость, где нежная томность, где интересная бледность, где прозрачное лицо, где хрупкая фигура, где тихий голос, – где, наконец, знание возвышенной поэзии и музыки? Да и женское ли дело – таскаться за своим возлюбленным по военным дорогам? Сэр Ричард никогда не слышал о таких случаях, – прекрасная дама дожидается своего рыцаря дома, а эта рыжая бестия, то в седле, то пешком, проделала весь путь с отрядом. Юбку подвязала поясом на талии, подол укоротила настолько, что видны были ноги; на голову надела какую-то шапку, вроде шлема, закрывающую уши и шею, а за плечами – мешок. Правда, в этом мешке было кое-что полезное: корпия, холщовая ткань и снадобья для раненых, а кроме того, бутыль с крепким вином, – глоток крепкого вина необходим перед боем, – однако солдаты и сами справились бы, обошлись бы без этой рыжей чертовки. «Зря я согласился, когда она напросилась к нам в отряд», – думал сэр Ричард, решив ещё раз потолковать с Клеменсом.
Прихрамывая, он направился к его шатру; в этот момент полог отодвинулся, Клеменс с Алисой вышли наружу.
– На ловца и зверь бежит, – проворчал про себя сэр Ричард.
– На ловца и зверь бежит, – громко сказала Алиса. – Сэр Ричард, мы шли к тебе. Прикажи, чтобы Клеменс научил меня ратному делу. Я хочу научиться стрелять из лука, сражаться мечом и копьём. Я буду воевать вместе с вами.
Сэр Ричард остолбенел.
– Что ты хочешь? – переспросил он, едва придя в себя.
– Я буду воевать вместе с вами, – повторила Алиса.
– Твой ум повредился, женщина! – воскликнул сэр Ричард. – Мало того, что ты осквернила наш отряд своим присутствием, ты хочешь окончательно нас опозорить? Где это видано, чтобы женщина сражалась наравне с мужчинами? Мы уж как-нибудь обойдёмся без такой помощи!
– А я докажу, что женщина умеет также сражаться и умирать, как и мужчина, – упорно продолжала Алиса. – Я докажу, что женщина умеет обращаться не только с веретеном и иголкой.
– Ты сошла с ума! – закричал сэр Ричард. – Господь создал мужчину, чтобы он сражался, а женщину – чтобы она рожала детей! Мужчина носит штаны, а женщина – юбку.
– А я надену мужскую одежду, в ней удобнее воевать, – не сдавалась Алиса.
– Церковь не допускает такого, – возразил сэр Ричард. – Это грех.
– Какой же грех в том, чтобы одежда была удобной? – немедленно нашлась Алиса. – От того, что я надену штаны, я не перестану быть женщиной.
– Что ты понимаешь в богословии? – возмутился сэр Ричард. – Замолчи и не греши!
– Я ничего не понимаю в богословии, но знаю, что женщина должна следовать за своим мужчиной, как нитка за иголкой. Мой мужчина – воин, и я стану воином, – сказала Алиса. – Я буду там, где он. Я пойду в бой вместе с ним.
– Это неслыханно! – сэр Ричард схватился за голову. – Это ты её надоумил? – он посмотрел на Клеменса.
– Да что ты, сэр Ричард, я пытался её отговорить, но это бесполезно. Разве можно справиться с этой рыжей кошкой? – улыбнулся Клеменс.
– Вот ведьма! – выругался сэр Ричард.
Алиса и бровью не повела.
– Если вы не захотите обучить меня, я научусь сама. Если вы прогоните меня, я вернусь. Если вы запрёте меня, я убегу и всё равно приду к вам, – сказала она. – Я буду сражаться вместе с моим рыцарем, я стану его оруженосцем, – она взяла Клеменса под руку.
– Ты с ним даже не обручена! – вскричал сэр Ричард. – Подумай – кто он, и кто ты? Ты живешь с ним в грехе!
– Нет, не в грехе, – Алиса покачала головой. – Разве Клеменс женат, разве я замужем? Если бы я была благородная дама, он женился бы на мне, но и без этого мы муж и жена – перед Богом и людьми.
– Это так, – лицо Клеменса вдруг просияло, он счастливо улыбнулся. – Алиса мне как жена, – а может быть, больше, чем жена.
– Господи, да когда она успела тебя так опутать! Ведьма, настоящая ведьма, – выдохнул сэр Ричард.  
Глаза Клеменса недобро блеснули, он схватился было за меч, но Алиса ещё твёрже сжала его руку и тогда он совладал с собой и сказал сэру Ричарду:
– Ты не знаешь, что такое любовь, сэр рыцарь. К ней идут всю жизнь, от самого рождения, – и она не заканчивается со смертью. Любовь вечна, как Бог.
– Я не умею говорить так гладко, но всем сердцем чувствую, что это правда, – Алиса прижалась к плечу Клеменса.
«Колдовство», – подумал сэр Ричард, но уже не осмелился произнести это вслух.
– Что же, я обучу тебя военному делу, Алиса, – сказал Клеменс. – Из тебя выйдет хороший воин.
***
Война началась с победы герцога Раймонда. Войска сошлись на лугу, который с одной стороны был окружен лесом, с другой – рекой. Противник сумел занять более выгодную позицию около леса, в котором можно было спрятать подкрепление, а в случае поражения – рассеяться и отступить с наименьшими потерями. Герцогу Раймонду пришлось встать у реки; это было очень опасно, – если бы солдаты не выдержали натиска неприятеля, они погибли бы в воде. В кратком слове перед боем Раймонд сказал, что отступать некуда, но, прибавил он, мы не помышляем об отступлении. До сих пор мы не потерпели ни одного поражения, а это свидетельствует о том, что Бог на нашей стороне. Господь низверг Люцифера с небес и отправил его в ад, – отправим же и мы туда тех, кто выступил против нас.
Солдаты приветствовали слова герцога одобрительными криками, – и сражение началось. Первыми вступили в бой лучники: они забросали противника стрелами, он ответил тем же. Рыцари смотрели на перестрелку со снисходительным презрением, ибо убивать врага на расстоянии было недостойно для благородных господ, – впрочем, они понимали, что лучники делают нужное дело.
Выпустив весь запас стрел, лучники уступили место пехоте; противник здесь перехватил инициативу, его воины перешли в наступление. С дикими воплями, потрясая копьями и прикрываясь деревянными щитами, неприятельские солдаты набросились на солдат герцога. Завязалась отчаянная драка, в которой обе стороны сражались жестоко и яростно; даже у робких страх уступил место неистовому желанию драться и победить.
В какой-то момент неприятель стал одерживать верх, – ступая по телам павших воинов, он приближался к реке. Тут в бой пошла его тяжёлая конница: разогнавшись на лугу, она с ходу врезалась в расстроенные ряды герцогского войска. Рыцари герцога приняли основной удар на себя; каждый из них дрался за десятерых, однако у противника было больше сил.  Он уже был уверен в своей победе, но герцог Раймонд приберёг неприятный подарок: отряд Хромого Ричарда под оглушительные звуки труб и литавр атаковал вражеское расположение. Этого неприятель не ожидал, он был уверен, что всё войско Раймонда втянулось в бой у реки и поэтому оставил у леса лишь небольшое прикрытие. Ход сражения сразу же изменился: противник оказался меж двух огней, и дух его был поколеблен. Бросая оружие, пехота врага бросилась врассыпную; вражеские рыцари оборонялись до последней возможности и, в конце концов, сдались на почётных условиях.
Победа была полной, триумф герцога Раймонда был отмечен роскошным пиром: стол для благородных господ был поставлен в трёх соединённых шатрах; для солдат были поставлены столы на лугу.
На пиру по правую руку от себя герцог Раймонд посадил сэра Ричарда как главного героя сегодняшнего дня. В честь него был провозглашён первый тост; герцог был подчёркнуто любезен со старым рыцарем и разговаривал с ним, как с равным.
– Вы самый лучший воин из всех, кого я знаю, сэр Ричард, – говорил герцог, –  и ваши люди храбрецы. Взять Клеменса, – он молод, но уже настоящий боец! Я видел, как он, спешившись, сражался сразу с двумя рыцарями и победил их. Со временем его имя будет греметь по всей Европе… А каков его оруженосец, – вовсе юнец, а дрался не хуже опытного воина. Где