Spoudogeloion. История Европы в романах

Беатриче! Эта безумная жадность когда-нибудь погубит ее! – Фаустина от досады ударила ногой по корзине. – Тетка и меня собирается надуть: не хочет платить за сватовство. Ну, я-то получу с нее мои денежки!.. Но как же нам теперь ее отыскать? Куда она могла уехать? У нас и родни никого не осталось. Может быть, у Ипполито есть где-то родственники? Но как их найти? Вот беда!..  Постой, кажется, я поняла, что делать! Тебе надо идти к отцу Бартоломео.
– Кто он такой? И чем он может мне помочь? – недоверчиво спросил Бенвенуто.
– Он священник, но занимается магией. К нему обращаются, когда хотят найти потерю, избавиться от порчи или узнать будущее. Если он тебе не поможет, то уж никто не поможет! Тогда останется только ждать, когда тетка сама объявится.
– Нет, ждать я не могу! Я буду искать Анжелику, я не успокоюсь, пока ее не найду! – пылко воскликнул Бенвенуто. - Где живет этот отец Бартоломео? Я иду к нему!
***
Глубокой ночью на развалинах древней арены для ристалищ три человека занимались загадочным делом. Один из них, в одежде священника, рисовал на земле круги и бормотал при этом что-то непонятное. Двое других держали в руках удивительные предметы: металлические пятигранники с нанесенными на них таинственными символами и знаками, масляные лампы причудливой формы, а также плошки, заполненные порошками и смолами, источающими странный аромат.
Священник, закончив необходимые приготовления, проделал в нарисованных им концентрических окружностях подобие ворот и ввел каждого из своих спутников вовнутрь. Здесь он возжег лампы и бросил в пламя несколько щепоток мелко растертых порошков, вспыхнувших, как порох, и окутавших арену густым едким дымом; затем, зачерпнув смолы из плошек, натер ею лицо себе и своим товарищам. Совершив все это, он взял металлические изображения пентаграмм, распростер руки и сначала медленно и тихо, а потом все быстрее и громче, стал читать заклинания на древнееврейском, древнегреческом и на латыни; при этом он раскачивался и размахивал своими блестящими пятиугольниками так быстро, что они описывали в воздухе замысловатые фигуры.
Его спутники смотрели на него, как завороженные; через короткое время они сами начали раскачиваться и бормотать отрывки заклинаний.
Вдруг священник остановился, указал куда-то в темноту и громовым голосом сказал:
– Смотрите, вот они!
Оба его товарища вскрикнули от ужаса.
– Да их тут целый легион, – произнес один из них.
– О боже, какие чудовища! А это гиганты, они хотят сюда войти! Задержите их, задержите во имя всего святого! – возопил второй, упал на колени и закрыл голову плащом.
– Спрашивай, спрашивай скорее! – обратился священник к первому своему спутнику, который хотя и побледнел, как смерть, но продолжал вглядываться в темноту.
– Анжелика! Где она? Именем Всемогущего Бога, несотворенного, живого и вечного, отвечайте, где Анжелика? – прокричал тот.
– Через месяц отыщешь ее, – глухо раздалось в ответ.
– Но где она?  - крикнул он в темноту.
– Я не могу их больше сдерживать! – закричал священник. – Они сейчас схватят нас! Изыдите, изыдите, изыдете! Заклинаю вас тем, чье имя произносится как Адонаи! Изыдете!
И он принялся поспешно читать заклинания, размахивая пятиугольниками над огнем.
…Наступило утро. На арене по-прежнему находились те же трое; лица их были истомлены и посерели.
– Что означают слова демонов, отец Бартоломео? – спросил Бенвенуто.
– Они означают то, что означают.
– Но где я найду Анжелику?
– Какая тебе разница? Главное, что ты ее найдешь.
– Великий боже, что за страсти мы испытали! - сказал их третий товарищ, Франческо. – Я считал себя бесстрашным человеком, но я ошибался. Я не боюсь никого из живущих на земле и имеющих плоть, однако потусторонние и бестелесные силы – совсем иное дело. Когда на нас налетели полчища этих мерзких демонов, признаться, я порядком струхнул; а уж когда четыре ужаснейших великана стали рваться к нам в круг, тут мое сердце едва не выскочило из груди! Отец Бартоломео, а что, часто ли являются в наш мир существа из иного мира?
– Крайне редко, если мы сами не вызываем их. Но они постоянно влияют на всё, что происходит у нас. Мы называем это судьбой или роком, иные говорят о случайности, но в действительности нам никогда не понять то что не относится к нашему пониманию. Мы можем лишь чувствовать иной мир, но не способны его объяснить. Стараясь приспособить потусторонние силы к привычным для нас представлениям, мы называем эти силы хорошими или плохими, добрыми или злыми, божественными или дьявольскими. Однако, - да простит меня святая церковь! - видеть за бедами, постигающими нас, божий гнев и наказание, а за благами – божью милость столь же нелепо, как обозвать дьявольским карниз, о который ты стукнулся головой, или присвоить сапогам имя божественных за то, что они не промокли в луже! Потусторонние силы не плохие и не хорошие, они, как это следует из самого их названия, находятся по ту сторону добра и зла. Точно так же, по ту сторону добра и зла в нашем понимании этих категорий находится Бог, который есть создатель и высший повелитель всего сущего и всего, что может существовать.
– Да, все правильно, -  согласился Бенвенуто с отцом Бартоломео. – Но где же я найду Анжелику?..
***
– Франческо, Франческо, вставай! У меня потрясающая новость! – Бенвенуто отчаянно тряс друга за плечо. – Анжелика нашлась! Она в Неаполе, - вот куда, оказывается, увезла ее проклятая Беатриче! Ко мне зашел купец, приехавший оттуда, и сообщил, где они живут. Это Анжелика попросила его об этом; представляешь, она отдала ему свое единственное золотое колечко за эту услугу. Моя прелестная, моя маленькая Анжелика, не жалей о своем кольце, - я подарю тебе такие кольца, браслеты, ожерелья, серьги и диадемы, каких и вообразить себе невозможно! Ну, собирайся же, Франческо, что ты лежишь! Поехали к Анжелике!
– Ты рехнулся, – сказал Франческо, зевая и потягиваясь. – Мне ночью идти в караул. Как я объясню мое отсутствие капитану?
– Я не знаю, придумай что-нибудь. Ну, дай ему денег! Пусть предоставит тебе отпуск на две-три недели для поправки здоровья.
– От денег он, конечно, не откажется… Так что же, мы прямо сегодня и поедем?
– Сегодня? Немедленно, черт возьми! Это судьба, говорю тебе, это судьба! Прошел ровно месяц, как мы вызывали духов с отцом Бартоломео, - день в день, - и пожалуйста, как и предсказали демоны, я нашел свою Анжелику! Вот и не верь после этого в магию и потусторонние силы… Дьявол тебя побери, Франческо, что ты сидишь?! Одевайся же, умоляю тебя! Поехали скорее, - я так хочу обнять мою дорогую Анжелику! Я с ума сойду от нетерпения! Я женюсь на ней, клянусь! Ну, быстрей же одевайся, - на, бери штаны! Я, в самом деле, с ума схожу!
– Оно и видно, - проворчал Франческо, натягивая штаны. – Только сумасшедшие могут хотеть жениться. Впрочем, с ними и толковать нечего… Едем! Я буду следить, чтобы ты в своем помешательстве не наделал вреда себе и добрым людям.
…Гостиница, в которой жила Беатриче со своей дочерью, находилась на маленькой грязной улочке, где покосившиеся дома, как несчастные калеки, подпирали друг друга, чтобы не завалиться наземь. Окно на чердаке гостиницы было выломано, в него ничего не стояло залезть любому, кто возымел бы желание войти вовнутрь столь оригинальным способом.
Именно этим ходом решил воспользоваться Бенвенуто, чтобы повидаться с Анжеликой. Перед тем он три дня посменно с Франческо наблюдал за передвижениями Беатриче и выяснил, что ее маршрут всегда постоянен и бесхитростен: утром она с Ипполито и дочерью ходит в церковь, потом целый день сидит в своем номере, наблюдая за прохожими и лениво поругивая Анжелику; а перед закатом солнца Беатриче со своим сожителем отправляется к родственникам Ипполито, где засиживается допоздна и возвращается изрядно подвыпившая. Таким образом, вечерами Анжелика остается одна и грех этим не воспользоваться!
Оставив Франческо на улице, дабы он предупредил, если неожиданно вернется Беатриче с Ипполито, Бенвенуто взобрался по гнилой водосточной трубе на крышу соседнего с гостиницей дома, в котором никто не жил, перелез по осыпающейся черепице на гостиничную крышу, протиснулся в чердачное окно и через пять минут уже шел по унылому убогому коридору третьего этажа, высчитывая комнату, где его ждала (он был в этом уверен) Анжелика.
– Кто там? – спросила она, когда Бенвенуто постучал в дверь.
– Я, радость моя, - тот кто любит тебя больше жизни; тот, у кого ты забрала сердце! – приглушенно воскликнул он.
– Пресвятая Дева! – охнула Анжелика и торопливо отодвинула засов.
Бенвенуто тут же заключил ее в объятия и впился поцелуем в уста.
– О, боже! – простонала она, замерев и затрепетав всем телом. – Ты приехал, ты меня нашел! Я знала, что ты приедешь; я не могу жить без тебя!
– Моя маленькая птичка! Я прилетел к тебе, как только получил твою весточку! Я чуть не умер, когда ты так внезапно уехала!
– Это не я, не я! – горячо возразила она. – Это всё моя мать! Разве я могла бы покинуть тебя?
– Мой ангел! Я истомился без тебя. Дай же мне обнять мою милую, мою любимую девочку! Ну, иди же ко мне! Иди, моя дорогая женушка!
– Да, но мы еще не женаты. Не надо, Бенвенуто! Пожалуйста, не надо; подожди до свадьбы! Какой ты нетерпеливый… Но как сладки твои поцелуи…
***
– Моя несравненная, прекрасная Анжелика! Дай я поцелую твои милые глазки! Как я тебя люблю! – говорил ей Бенвенуто через час.
– Но ты взял меня до свадьбы, Бенвенуто! Как мне отмолить такой грех?
– Священник наложит на тебя легкую епитимью и грех твой простится: ведь ты согрешила ни с кем-нибудь, а с будущим мужем.
– А если тебе не удастся договориться с моей матерью?
– Я договорюсь с ней, клянусь тебе!
– Договорись, Бенвенуто, договорись, пожалуйста, любимый мой! Я буду тебе верной, доброй и заботливой женой!
– О, душа моя! Я женюсь на тебе, даже если все силы ада восстанут против этого!
– Я нарожаю тебе много-много детей, - и все они будут копией Бенвенуто.
– Вот оно, счастье, - чего еще желать?!
– И в радости, и в горе я буду с тобой; а если вдруг тебя не станет, то я тоже умру и нас похоронят вместе.
– О большем нельзя и мечтать!
– Да, но кто же тогда вырастит наших детей? Нет, если ты умрешь, то я надену траур и никогда больше не выйду замуж, - буду заниматься только нашими детьми.
– Мое ласковое солнышко!
– Однако ты должен перемениться, Бенвенуто…
– Как это?
– Ты взрослый мужчина, а ведешь себя, как ребенок. Моя мать говорит, это потому, что ты – невоздержанный человек. Но я же знаю, что ты станешь другим, когда мы женимся.
– Другим?
– Да, Бенвенуто! Ты не смотри, что я намного младше тебя, - я понимаю, как надо устраивать семейную жизнь.
– Откуда взялись твои познания, - от матери?
– Нет, она не сумела построить свою семью и сейчас живет в грехе и безобразии с этим жирным дураком Ипполито, - чему она могла меня научить? Нет, я просто видела, как живут счастливые семьи, и училась у них. У нас был сосед Винченцио. Моя мама рассказывала, что когда-то он жил в большой бедности, но я этого не помню. При мне он уже был самым богатым человеком в нашем квартале. Из-за этого его жена Люченция жутко задирала нос перед соседями и ее не любили. Но как они жили, святая Маргарита! Дом у них был – полная