Spoudogeloion. История Европы в романах

это он сам  ударил себя камнем по голове?
– Он напал на нас первым! – вскричали задержанные.
– Тише, черт вас всех возьми! – приказал капитан стражи, подняв руку. – Я отведу вас к судье, и он решит, кто прав, кто виноват.
– Но как же Франческо? Он не может идти; к тому же, ему нужна помощь врача, - сказал Бенвенуто.
– Пока что перевяжи его, и этого будет достаточно, - ответил капитан. – Мы отнесем его к судье на носилках, которые сделаем из алебард и плащей. Твой друг станет главным вещественным доказательством в деле. А умрет он или нет, - на то воля Божья! И не пытайся мне возражать, иначе тебя поведут к судье связанным. Я – представитель власти и заставлю тебя подчиниться ей. Ну, живо перевязывай своего товарища, - и вперед! Солдаты, приготовьте носилки.
***
Судья Джулиано уже собирался уходить домой, поэтому вовсе не обрадовался, когда в зал заседаний ввели сначала нескольких человек, а потом еще внесли кого-то на носилках.
– Помоги мне святой Гонорий! – скривился Джулиано. – Во имя неба ответьте мне, капитан, кто эти люди, и кто этот несчастный на носилках?
– Драчуны, - коротко сказал капитан. – Те, которые стоят справа от вас, утверждают, что на них сперва напал тот, кто лежит сейчас на носилках, а потом и вот этот молодец, который стоит слева от вас.
– Так оно и было, ваша честь! – подтвердили задержанные. – Мы мирные люди, шли себе по улице, никого не задевали. Вдруг налетел на нас тот, кто лежит теперь на носилках, и начал оскорблять, а после вытащил шпагу и полез драться. Кто он такой, чем мы ему помешали, - мы не знаем, но бился он всерьез: одному из наших проткнул руку, а другому – бок. Видим мы, что он, чего доброго, всех нас перережет, пришлось нам защищаться, - вот и попали ему по голове!
– Ах, вы, мерзавцы! – задохнулся от возмущения Бенвенуто. – Вы говорите, что не знаете Франческо? Подлые лжецы! А кто же на прошлой неделе отделал вашего дружка Рикардо? Вы, поди, за него решили отомстить?
– Ваша честь, спасите нас от этого бешеного! – заголосили они. – Уж его-то мы точно не трогали, а он накинулся на нас с такой яростью, что еще немного, и порвал бы нас на куски! Свирепость льва – ничто по сравнению с неистовостью этого человека. Глядите, он опять набычился! Ваша честь, быстрее вызывайте стражников!
– Молчать! – судья стукнул ладонью по столу. – Не надо мне указывать, я сам разберусь, что к чему! Ваши слова не вызывают у меня ни малейшего доверия. Вас тут не меньше десятка, а вы утверждаете, что на вас напал сначала один человек, а потом еще один?
– Дозвольте сказать, ваша честь. Мы привели только тех, кого удалось задержать, а вообще их было больше, - заметил капитан.
– Канальи! И вы пытаетесь мне доказать, что тот, кого вы назвали «бешеным», обратил в бегство всю вашу шайку?! – Джулиано даже покраснел от негодования. – Да будет вам известно, негодяи, что я хорошо знаю этого молодого человека и его отца. Они достойнейшие люди и искусные мастера. Я помню Бенвенуто с того возраста, когда он был еще ребенком, и никогда не замечал за ним ничего предосудительного. Он – тихий и смирный юноша, а вы – вруны и забияки! За драку, учиненную вами, я приговариваю вас к штрафу, а если покалеченный вами… э-э-э… как его?
– Франческо, - подсказал Бенвенуто.
– Да, Франческо… Так вот, если Франческо умрет, я посажу вас всех в тюрьму, а того, кто нанес ему смертельный удар – повешу! Пошли вон, недоноски, и смотрите у меня, коли еще раз посмеете обидеть кого-нибудь из наших добрых граждан… Капитан, распорядитесь, чтобы несчастного Франческо отнесли к нему домой, - прибавил судья. – А ты, Бенвенуто, пройди за мной в соседнюю комнату, мне надо кое-что уточнить.
***
Плотно притворив дверь, Джулиано довольно потер руки и сказал:
– Ну, Бенвенуто, ты оценил, как ловко я закончил дело? Я оказал тебе услугу, окажи и ты мне ее.
– Какую, ваша честь?
– Важную услугу. Сам Бог привел тебя ко мне. Я ведь собирался зайти в вашу мастерскую, но не мог придумать, как это сделать незаметно.
– Незаметно?
– Видишь ли, Бенвенуто, я хочу заказать тебе перстень и серьги. Именно тебе, поскольку считаю, что ты, несмотря на твою молодость, лучший мастер во Флоренции. Однако перстень и серьги ты должен изготовить тайно, чтобы никто об этом не узнал.  
– Но для чего такая таинственность? – продолжал недоумевать Бенвенуто.
– Дело в том, что они предназначены для некоей молодой синьоры, с которой я… которую я… Ну, ты меня понимаешь!
– Да покровительствует вам Венера! Но отчего же, все-таки, тайно?
– Ах, Бенвенуто, ты не знаешь мою жену! – вздохнул Джулиано. – Если она каким-нибудь образом проведает, что у меня есть возлюбленная, она расцарапает меня своими ногтями от лысины до пяток! А если жене станет еще известно, что я подарил своей любовнице перстень и серьги, - мне не жить больше на свете. О, Бенвенуто, не торопись жениться, умоляю тебя! Послушайся совета того, кто уже двадцать лет отбывает эту каторгу... Так ты выполнишь мой заказ?
– Конечно. Я примусь за работу сразу же, как только вы принесете мне материал; кроме того, мне нужно знать размер пальчика вашей возлюбленной.
– Как удачно получилось, что эти мерзавцы напали на тебя! - обрадовался Джулиано. - Ты придешь сюда завтра, якобы для того чтобы дать дополнительные показания по судебному делу, а я принесу тебе мерку с пальца моей цыпочки, золотые монеты для переплавки, а также припрятанные мною драгоценные камни. Мы обсудим, какие из камней лучше подойдут по цвету. Только умоляю тебе, никому не проболтайся о нашем секрете!.. Мой дорогой Бенвенуто, сделай гарнитур со всем старанием и искусством, а я не обижу тебя с оплатой. Не говоря уже о том, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, если тебе вдруг случится опять попасть под суд!

Часть 2. О том, как нагие воины могут стать символом доблести и отваги. Наиполезнейшие и любопытнейшие сведения о технике ювелирного дела. Дуэль как самый легкий и доступный способ свести счеты с обидчиком

В большом зале дворца Городского Совета висела огромная батальная картина Микеланьоло, на которой был изображен один из моментов борьбы флорентийцев за главнейшую крепость подчиненной им области.
В ходе осады этой крепости произошел памятный многим эпизод. Флорентийцы, истомившись от невыносимого летнего зноя, решили искупаться в реке. Выставив небольшое охранение, они сняли с себя доспехи и одежду и с наслаждением бросились в прохладные речные воды. Осажденные же, заметив, что лагерь противника остался почти без охраны, решили воспользоваться благоприятным моментом для атаки. Если бы им удалось захватить лагерь, то флорентийцы лишились бы не только припасов и оружия, но и одежды. Мало того, они могли бы попасть в плен, причем, в обнаженном виде, что было бы позором на всю страну. К счастью, дозорные вовремя дали сигнал тревоги: купающиеся воины успели выскочить на берег, схватить оружие и отразить наступление врага.
Может быть, кого-то и удивляло, что из множества других эпизодов, связанных с осадой крепости, Микеланьоло выбрал именно этот, но Бенвенуто понял замысел великого художника: он был восхищен гением прославленного творца, выделившего бой на берегу реки как ключевой момент всей битвы и сумевшего показать в этом эпизоде высшую степень воли солдат к победе.
«Кто бы еще мог так изобразить застигнутых врасплох купающихся людей, что сцена эта приобрела героический характер? – думал Бенвенуто, делая рисунок с картины. - А их жесты, позы, движения? Красота, отвага и величие видны в них. Поистине, ни древние, ни современные мастера не производили ничего столь совершенного… Господи, ты сам есть величайший Творец, - ты меня поймешь! Ах, если бы у меня была хоть частица гения непревзойденного Микеланьоло,  - я бы больше ничего у тебя и не попросил бы, Господи!.. А впрочем, и я кое-что могу, - подумал он через мгновение. – Я чувствую, как мой талант усиливается с каждым днем, как он вбирает в себя впечатления жизни, как подкрепляется он  мастерством и подпитывается духом высокого искусства».
Закончив рисунок, Бенвенуто направился домой в самом веселом расположении духа. Торговцы в лавках, монахи у ворот обители, стражники, лениво бредущие по улице, девушки, несущие корзины с бельем, мальчишки, плещущиеся в фонтане, и даже нищие, просящие подаяние у церкви, - все казались ему бодрыми и полными жизни в этот чудесный солнечный день. Бенвенуто улыбался всем им, а девушкам еще и подмигивал.
***
– А, сынок! Наконец-то ты пришел, – сказал ему отец, когда Бенвенуто открыл дверь мастерской. – Я тут показываю своему старому товарищу ларец, который ты изготовил для синьора Грациано, и вазу, что ты сделал для графа Пьетро.
– Неужели это он сделал и вазу, и ларец? – с изумлением воскликнул приятель отца, Петруччио, глядя на Бенвенуто. – Поразительно, что в таком молодом человеке развился такой сильный талант. Поистине, природа щедро одаривает одних, обделяя других! Ты помнишь, Джованни, я предсказывал тебе, что твой сын переймет твои дарования и твое мастерство? Ну что, прав я оказался?
– Прав-то, ты прав, да только не перехваливай его. По двум работам еще нельзя делать выводы, - пробурчал Джованни, нарочито хмурясь.
– Талант либо есть, либо его нет. У твоего сына он определенно есть, и талант его будет всё расти и расти. Попомни мои слова; потом еще не раз скажешь, что я был прав. Твой Бенвенуто относится к разряду избранных, к тем, кому Господь даровал возможность творить, а поскольку Бог и сам – величайший творец, то люди, умеющие творить, возвышаются над всеми остальными людьми.
– Бог – творец, поэтому те, кто творят, приближены к нему… Как вы верно это сказали! Поверите ли, я сам об этом думал полчаса назад, когда делал рисунок с полотна непревзойденного Микеланьоло, - с восторгом произнес Бенвенуто.
– Вот, вот! Не случайно тебе в голову пришли подобные мысли. О, Бенвенуто, высоко ты вознесешься! – Петруччио потрепал юношу по голове.
– Не сбивай его с толку, прошу тебя! Парню надо еще многому научиться и многое освоить, - уже действительно недовольно сказал Джованни.
– Научится, он у тебя смышленный, сразу видно. Да и чем я его сбиваю с толку? А разве сам ты не избранник Бога? А твои предки, о которых ты так любишь всем рассказывать?
– Ну да… - замялся Джованни.
– То-то же. Пусть совершенствует Бенвенуто свое мастерство, ибо талант без мастерства, всё равно  что певец без голоса. А уж после надо будет твоему сыну ехать в Рим к папскому двору, потому что там можно прославиться и обогатиться. Папе нужны талантливые мастера. Вы слышали о его последней затее? Нет? Странно. Такие новости распространяются обычно быстрее чумы. Папа решил построить дворец для своей любовницы Карлотты, которую он боготворит. Карлотта для него не просто возлюбленная, каковых у папы было много, она почти его супруга, - к тому же, она мать его прелестных детей, сына и дочери, обожаемых им. Папа так любит Карлотту, что ни в чем не может ей отказать, -  захотелось ей иметь в столице дворец в мавританском стиле, и он строит для нее такой дворец! Лучшие архитекторы, скульпторы и живописцы приглашены для участия в сооружении и украшении дворца, и можете не сомневаться, он будет великолепен, ибо папа не жалеет денег на свои выдумки. Поезжай к