кого-то из них. Бывает всякое, поэтому не терзайте себя напрасно. Когда ваши поднадзорные уйдут, вам не надо будет беспокоиться ни об одной живой душе, за исключением, конечно, вашей сестры. Но, пока вы послушны, она в безопасности.
- И моего дяди?
- Его здесь нет, поэтому его я не имею в виду. О нём пойдёт речь, когда вы выполните наши требования.
В таких разговорах прошла часть ночи, и Френк был счастлив, когда Аксель замолчал, но оказалось, что стало ещё хуже, потому что теперь его ничто не отвлекало от собственных мучений, желания спать и боли в отёкших ногах. Мог ли он в таком состоянии придумать, как подготовить капитана к известию, что пассажиры остаются на борту? Ему сейчас так плохо, что Салли старается реже попадаться ему на глаза, а когда появляется на палубе, то лишь взглядом спрашивает, нет ли каких распоряжений.
Всем сегодня было невесело. Капитан Линч вновь думал о Дике. Парень не заговаривал о своём желании остаться на шхуне, был бодр и не казался печальным из-за предстоящей разлуки. Может, он только притворяется?
- Мулат, ты видишь Тигра чаще меня. Каким он тебе кажется? – спросил он зашедшего друга.
- Он мне нравится. Я его не помню, но он мне всегда казался хорошим малым.
- Поэтому ты от него и улепётывал?
Мулат был верен друзьям и не говорил всей правды.
- Откуда я знал, что он не хочет мне зла? Он вёл себя очень подозрительно, словно меня выслеживал.
- Фред! – воскликнул Хьюго.
Он ещё не рассказывал другу об этом немце, но совершенно неожиданно решил испробовать это имя. Вдруг оно вызовет у Мулата воспоминания?
- Френк? – переспросил матрос.
- Нет, Фред. Фридрих Шульц.
- О таком меня ещё никто не спрашивал.
- А кто, кроме меня, мог тебя о нём спросить? Но я о Дике. Он не кажется тебе чем-то озабоченным, может быть, грустным?
- Вроде, нет. Он весёлый парень и любит посмеяться.
Такой ответ не мог понравиться Хьюго, но признаваться в своих огорчениях он не стал.
- Рыжий всё болен? – спросил он.
- Ему ещё хуже. Лежит и стонет.
- А те два больных матроса?
Мулат отвёл глаза.
- Болеют.
- Да что с ними такое?
- Не знаю, ведь я не доктор.
«Если Хьюго плывёт до Египта, то как быть Марту и Мореходу?» - подумал Мулат, который плохо усвоил даже то, о чём ему рассказали, и ничего не подозревал о настоящих намерениях своих «друзей». Но он сделал то, что делал всю жизнь, то есть доверился им полностью и жил по их указке, не задумываясь ни о чём, кроме своего несчастья. По какой-то причине они не желали иметь дело с Хьюго и Тигром, но самого его всё больше тянуло именно к этим двум людям. Может быть, дело было в том, что кок подробно рассказывал ему о его прошлом, а не отговаривался тем, что потерявшему память человеку о многом, а по сути, ни о чём, нельзя рассказывать.
- Что-то ты мямлишь, дружище, - заметил Хьюго. – Они тебе друзья или не совсем?
- Друзья, поверь мне. Они очень много для меня сделали. Я им благодарен. Не знаю, что бы со мной было, если бы не они.
- Тебе наконец-то стало везти, Мулат, - с удивлением проговорил Хьюго. – Вряд ли у меня нашлись бы друзья, если бы со мной произошло несчастье в Лондоне. И здесь у тебя снова друзья. Просто чудеса!
Мулат поспешил сменить тему.
- Та леди опять со мной разговаривала. Девушек с ней не было, потому что они вновь неважно себя почувствовали.
- Да, я обратил внимание, что она одна.
- Поэтому, наверное, она и заговорила со мной, ведь скучно гулять одной. С ней очень приятно, Хьюго.
- О чём вы говорите?
Мулат задумался.
- Получается так, что говорю в основном я, а она слушает. Мне казалось, что говорим мы оба, а теперь понимаю, что она только спрашивает.
- Не сболтни лишнего.
- Нет, я осторожен. У нас и времени особенно не было, ведь она очень занята.
- Чем?
- Помогает брату. Она сказала, что к некоторым память возвращается после какого-нибудь потрясения, но я не представляю, как мне его себе устроить.
Хьюго засмеялся.
- Мулат, ты мне друг, но даже ради тебя я не стану прыгать за борт, когда там плавает акула.
- А зачем?
- Чтобы тебя потрясти. То есть, устроить тебе потрясение. Надеюсь, ты бы взволновался от такого зрелища?
- Не знаю, - в раздумье признался матрос. – Наверное, не успел бы. Может, потом… Здесь не до волнений. Не стану же я стоять и потрясаться, когда тебя надо срочно спасать.
Хьюго долго смотрел на друга.
- Доберёмся до Египта, сойдём с этой шхуны и поедем ко мне на «Француза», - сказал он. – Там тебе понравится, вот увидишь. А может быть, к тебе постепенно вернётся память. Тогда ты мне расскажешь, что же с тобой произошло.
- Я буду у тебя матросом, Хьюго.
- Это уж как захочешь.
Когда Мулат ушёл, капитан Линч сначала с тёплым чувством думал о нём, а потом вернулся к своим печальным сомнениям по поводу поведения Дика. Неужели парень так легко его покинет?
Профессор Фэрфакс не был обременён столь сложными проблемами, но состояние его духа можно было охарактеризовать как смятение. Он затаился в своей каюте и делал вид, что очень занят, но не мог до конца сосредоточиться даже на личности Аменхотепа 1У, который неизменно выручал его в трудные минуты жизни. И дело было не в ком ином, как в Эстер. Узнав, что девочки плохо себя чувствуют и не выйдут на прогулку, он решил воспользоваться своей свободой (ведь его не заперли в каюте), проявить заботу мудрого брата о неразумной сестре и посмотреть, не воспользуется ли она благоприятным случаем, чтобы поговорить с ненавистным ему коком. Он издали наблюдал, как она поздоровалась с капитаном, любезно переговорила с миссис Барлоу, оказавшейся у неё на дороге, помедлила, словно сомневаясь, идти ли ей к камбузу, а потом спокойной походкой, чуть неуверенной из-за качки, пошла по своему привычному маршруту.
У Эстер ещё не утихло негодование на капитана Линча, сделавшего объектом шутки своего несчастного друга, поэтому она хоть и не изменила обычного места прогулки, но, проходя мимо камбуза, не наклонила голову, здороваясь с его хозяином, и даже отвернулась, чем озадачила Хьюго, впрочем, ненадолго. Она не предполагала искать встреч с одноглазым матросом, но часто бывает, что происходит как раз то, чего не ждёшь: он случайно оказался у неё на пути. Разве можно было после вчерашней беседы просто поздороваться и пройти мимо?
Профессор Фэрфакс с удовольствием убедился, что сестра не виделась с коком, а, вместо того чтобы ходить взад и вперёд мимо камбуза, остановилась поговорить с родственником их домашней мумии, к которому почувствовала сострадание. Он не пошёл сразу же к себе, а решил подождать Эстер и расспросить о мистере Сандерсе, показав ей, что и он наделён добрым сердцем. Он был очень рад, что она не общалась с коком, поэтому готов был принять участие в любом из этих матросов с обликом висельников, которого она сочла бы достойным жалости.
Мисс Фэрфакс увидела брата, стоявшего на юте, и сейчас же вообразила, что он будет упрекать её за разговор с мистером Бартеном-Сандерсом, но не была готова отделаться шутками, а потому применила самый надёжный приём защиты и первая напала на великого египтолога.
- Мне придётся серьёзно поговорить с тобой, Дэвид, - строго начала она и сейчас же с приветливой улыбкой поздоровалась с проходившим мимо мистером Митчеллом.
- Что случилось? – спросил профессор, всё ещё пребывая в благодушном настроении.
Эстер повернулась к нему, и её улыбка сейчас же сменилась гневно сжатыми губами.
-Что это значит, Дэвид? Что за слухи до меня доходят? Ты влюблён в горничную?
Профессор испуганно заморгал.
- О, Изида! Что ты говоришь?!
- Изида тебе ничего не говорит, а говорю я, - продолжала атаку Эстер, делая вид, что верит в то, в чём обвиняет брата. – Недаром я удивилась, что вчера ты попросил не запирать дверь в твою каюту. Так вот в чём дело! Оказывается, ты рассчитывал любезничать с миссис Барлоу, пока мы с девочками гуляем!
- Эстер, я…
- Не оправдывайся, Дэвид! И не подумай, что я против того, чтобы ты женился второй раз. Но надо выбирать себе женщину достойную, которая была бы тебе помощницей или хотя бы не позорила всех нас своими манерами.
- Да я…
- У меня в голове не укладывается, как ты мог увлечься такой особой! Чем она околдовала тебя?
- Честное слово, Эстер, я…
- Иди в каюту, Дэвид, и не надейся, что во время прогулок я буду оставлять тебя на растерзание миссис Барлоу. Или гуляй с нами, или оставайся под замком! Ты не мешок с драгоценностями, как тебе кажется, но для неё ты мешок с деньгами. Если ты желаешь ещё погулять, то я составлю тебе компанию.
- Нет, но я…
- Тогда немедленно иди в каюту и не вздумай даже взглянуть на свою красавицу!
Перепугав профессора, Эстер решила, что теперь он долго не решится заговорить о её слишком частых встречах с мистером Бартеном. У себя в каюте, раскладывая в нужном порядке рукопись брата, она даже рассмеялась, вспоминая ужас и растерянность Дэвида. Но вскоре она перестала даже улыбаться. Она задумалась о несчастье, приключившемся с одноглазым матросом, и вновь пришла в негодование от недостойной шутки капитана Линча.
Глава 33
На стоянке
Когда «Александрия» стала на якорь, у Френка откуда-то появились новые силы. Предстояло выдержать ещё один день, даже не целый день, а меньше, и тогда, если Рыжий так и не сможет встать, его сменят Мартин и Мореход. Но какие же это будут трудные полдня! Только бы ветер не переменился и позволил в нужный момент спокойно покинуть этот берег! Он прежде об этом не думал, полагая, что пристать и отчалить для судна так же просто, как дилижансу - прибыть и отбыть, но капитан высказал опасение, что их планам может помешать такое явление, как противный ветер, и теперь время от времени Френк со страхом пытался определить, в какую сторону он дует.
Была ночь, и пассажиры спали в своих каютах, не зная, что судно уже у берега. Утром миссис Барлоу сообщила им эту радостную весть.
- Наконец-то молодые мисс смогут походить по твёрдой земле, - говорила она сестре профессора. – Они, бедняжки, не так уж плохо переносят море. Наверное, скоро они к нему совсем привыкнут, но прогулка принесёт им большую пользу. А вы, мисс, совсем не ощущаете качки. Я очень боялась, что буду мучиться от морской болезни, ведь мой бедный Адам всегда утверждал, что у меня хрупкое здоровье, но я ни разу не почувствовала дурноты.
Эстер всегда была вежлива с горничной, но после вчерашней отповеди брату, когда она была вынуждена использовать её в качестве предполагаемого сосредоточения его интересов, совестливая женщина чувствовала вину перед ней и слушала её болтовню снисходительно и терпеливо.
- Он вообще считал меня существом не от мира сего. Так и говорил: «Мне кажется, дорогая, что стоит на тебя только дунуть, и ты улетишь. Как я боюсь за тебя!»
Эстер невольно окинула мужеподобную миссис Барлоу оценивающим взглядом и подумала: «От дуновения ты точно не улетишь. Ты устоишь на ногах даже при страшном ураганном ветре. А если тебя переодеть в мужское платье, то все решат, что ты мужчина не из слабых». Она сейчас же вспомнила, что эта женщина напомнила Дэвиду статуэтку раба из захоронения, и еле сдержала улыбку.
- Если бы мой Адам был жив! – вздохнула горничная. – Разве позволил бы он мне работать? А ваш братец, мисс, уже встал? Вам ведь лучше не задерживаться, если вы собираетесь погулять на берегу.
Мисс Фэрфакс вновь подумала, что вчера она
