подчинился старшему, - предложил матрос.
«Так отец и поверит, что ты способен что-то решить сам! – скептически подумал молодой человек. – Да ещё чтобы я тебя послушался!»
- Нет. За свои грехи я буду отвечать сам. Не убьёт же он меня.
У Дика не было случая проверить, как отец относится к неповиновению, поэтому своё первое нарушение приказа он воспринимал очень болезненно.
- Сколько нам тут сидеть? – спросил он. – Сутки?
- Около того.
Не успел прозвучать ответ Мулата, как наверху затопали.
- Что это они? – насторожился Дик.
- Кажется… Ну да! Отчаливаем, - определил одноглазый матрос.
- Не может быть.
- Говорю тебе. Слышишь? Поднимают якорь.
- Так вот почему капитан поспешил вернуться! – понял Дик. – Он что-то увидел. Если бы мы задержались на той шхуне, то могли бы опоздать.
- Но я не понимаю, почему мы уходим, - недоумевал Мулат. – Мистер Митчелл ещё не мог вернуться. Что случилось?
У Дика в голове забрезжила догадка.
- Аксель… я хотел сказать «капитан»… Он нарочно отослал его, чтобы от него отделаться.
- Зачем?
Мулат так мало знал о планах своих «друзей», так верил им и был так поглощён своим несчастьем, что ни о чём не задумывался.
- Ты совсем слепой? Разве ты не заметил, какие между ними отношения?
- У меня один глаз, но он прекрасно видит, Тигр. Я знаю, что они не ладят. Но капитан болен, с ним совсем не считаются матросы, а мистер Митчелл – прекрасный моряк и один выполнял всю работу. Кто поведёт шхуну?
- Аксель об этом не думает. Ему навязали помощника, вот он и хочет от него избавиться. Он ведь считает, что и меня спровадил. А интересно, как он воспринял возвращение капитана? Наверное, заболел от огорчения. Он возненавидел нас из-за того, что его заставили нас взять.
- Так вот почему он тебя всё время ругал! А я-то удивлялся.
- Мулат, как ты думаешь, когда нам выходить? – спросил Дик.
- Ясно, что не сейчас. Выйдем утром, когда матросы уже покинут кубрик.
- К завтраку, - предложил Дик.
Обоим эта мысль показалась такой забавной, что они долго фыркали.
Было решено не сидеть, прислушиваясь к каждому шороху, а лечь спать, раз ничего лучшего они сделать не могли. В темноте время перестало существовать, поэтому легко было вообразить, что уже ночь. Вскоре оба крепко спали.
Дик проснулся первым. Ему послышались какие-то звуки. Он толкнул товарища.
- Тихо, Мулат! Слушай!
Где-то близко говорили.
- Это не у нас, а в той части, за переборкой, - пояснил Мулат. – Ничего не слышно.
- Но ведь там нет жилых помещений, - сказал молодой матрос.
- Что-то понадобилось взять в трюме.
- Вроде, мужской голос и женский, - неуверенно определил Дик.
- Пассажирки туда точно не пойдут, - сказал Мулат, зевая. – Зачем ты меня разбудил?
Дик засмеялся.
- Знаешь, кто это? Это, наверное, горничная с кем-то любезничает.
Мулат знал, кто скрывается под обликом кокетливой мужеподобной миссис Барлоу, но сказать об этом не мог.
- Нет, это точно не горничная, - ответил он.
- Откуда ты знаешь?
Мулат знал, что Салли мог переговариваться с кем-нибудь из приятелей в трюме, но тогда Дику не казалось бы, что это женский голос. Наверное, звуки сильно искажались и более высокий голос звучал почти женским. Но всё равно это не был голос Салли.
- Просто знаю. Говорят двое, но один низким голосом, а другой – более высоким, вот и кажется, что разговаривают мужчина и женщина. Это не миссис Барлоу, а других женщин, кроме пассажирок, здесь нет.
Мулата осенила неожиданная мысль, что нехорошо Салли изображать горничную, но он поспешил её прогнать. Френк сказал, что так нужно для спокойствия пассажиров и что они сойдут на берег, так и не узнав, что их обслуживала не женщина. Какие-то туманные цели у его друзей. Если бы к нему вернулась память, он, вероятно, всё бы понимал и ничему не удивлялся. Неужели Френк считает, что ему невозможно растолковать всё так, чтобы он понял? Его друзьям, конечно, виднее, но, может, это к лучшему, что его узнал Хьюго и возьмёт к себе матросом? Правда, у него здесь тоже какое-то непонятное дело, и он тоже сказал, что всё сразу расскажет, едва к Мулату вернётся память… Вспомнить бы хоть что-нибудь!
- Наверное, ты прав, - согласился Дик с сомнением в голосе. – Извини, что я тебя разбудил.
Вскоре оба опять спали.
Глава 35
Какой покой! Какое наслаждение!
- Наконец-то! – воскликнул Френк. – Ещё немного, и мне бы пришёл конец.
Он смотрел на удаляющуюся землю, и его сердце ликовало. Пассажиры остались на борту, мистер Митчелл, Линч и Тигр – на берегу (к сожалению, с ними и Мулат, но тут уж ничего не поделаешь), а больной не умер. Но что за ужасный был у него припадок! Но теперь уже не надо опасаться, что он даст знать кому-нибудь, в каком положении оказался, помощи ему ждать не от кого, поэтому и ему, и Френку, и всем остальным будет легко и спокойно. За капитаном уже не надо будет так строго надзирать, а Мореход и Март проследят, чтобы он не выкинул какую-нибудь штуку, пользуясь тем, что Френк и Рыжий ничего не смыслят в морском деле. Наконец-то настанет долгожданный, прекрасный, необходимый отдых! И самому припадочному не надо теперь следить, как бы не прикончили его драгоценных невинных людей, и тогда его здоровье, наверное, хоть чуть-чуть укрепится. Никому не нужно, чтобы он жил до ста лет, но продержаться до конца плавания он обязан. С ним будут очень ласковы и любезны, станут следить, чтобы он отдыхал, ложился спать, нормально ел, не нервничал. Что ему стоит при такой заботе дотянуть до возвращения в Англию? Всё хорошо! Прямо гора с плеч! Шхуна теперь принадлежит только им, и никого постороннего здесь нет. А в конце Френка ждёт награда – дерзкая красавица. Уж он заставит её пожалеть о своих словах.
- Нам бы быстрее уйти, - сказал Мартин.
- А что?
- Как бы наше поспешное отплытие не вызвало подозрений. Догонят, проверят, кто мы, куда плывём…
Френк понял, что рано радовался.
- А можно плыть быстрее? – спросил он. – Ты в этом разбираешься. Командуй. Иди к капитану, но будь сдержан, а то он совсем плох.
Мартин встал рядом с Акселем. Сейчас же были подняты все паруса, и шхуна резко увеличила ход.
«Людям нельзя доверять, - подумал Френк, с ненавистью взглянув на капитана. – Я-то думал, что он всё делает так, как надо, а этот негодяй решил нас обмануть. Надеялся, что нас догонят. И ведь ничего нельзя сделать, нельзя даже выругать его, а уж сестрицу помянуть и не думай – враз окочурится».
Мореход отправил двух матросов наверх, чтобы они наблюдали, не появится ли какое-нибудь подозрительное судно, и Френк ещё раз порадовался, что двое из их компании знают море. Акселю ничего бы не стоило обмануть сухопутных жителей, как бы те ни были умны и ловки.
Очевидно, внезапный уход «Александрии» не вызвал подозрений, а если и вызвал, то не настолько сильных, чтобы попытаться задержать шхуну, но Мореход и Мартин решили, что надо установить постоянную вахту на мачтах, сменяя людей каждые два часа.
- А где обещанное, Френк? – спросил Бочка от лица всех лишённых выпивки матросов.
- Будет вам спиртное, ребята, - ответил тот.
«Если дать напиться этим пятерым, то остальные устроят настоящий бунт», - подумал он.
Ему захотелось услышать мнение Акселя.
- Капитан, как вы поступаете в таких случаях? – спросил он, обрисовав ситуацию.
Больной слышал, что к нему обращаются и что-то ему говорят, и попытался сосредоточиться.
- Повторите ещё раз, Френк, - тихо попросил он.
Его голос выдавал полный упадок сил.
Френк терпеливо рассказал о своих затруднениях.
- Если ваши люди слушают любой ваш приказ, то можете дать спиртное только пятерым, но если они не настолько дисциплинированы, то обойдённые всех нас перережут.
- Что бы вы предложили?
- Или дать всем, или не давать никому.
«Хорошо, что я спросил, - похвалил себя Френк. – Значит, нельзя напоить всех и нельзя нарушить обещание. Напоить всех – некому будет управляться с парусами, не дать никому – бунт сейчас и непослушание в дальнейшем. Тебя, мой припадочный друг, очень полезно иметь советчиком. Сразу становится ясно, чего делать нельзя. К тебе надо применять такое правило: выслушай и поступи наоборот. Сопротивляться открыто ты не посмеешь, но не упустишь возможности нам навредить».
- Мореход, собери матросов, - велел он. – Я сейчас им кое-что скажу.
«Ну и рожи! – подумал он, когда команда собралась перед ним. – Я не верю Акселю, но он, пожалуй, был прав, когда заявил, что с таким сбродом мы потопим корабль. Зато ими легко управлять. Едва ли у кого-нибудь из них хватит мозгов сообразить, что мы ищем совсем не то, о чём говорим».
- Ребята, я отпускал на берег пятерых из вас и пообещал им даровую выпивку за то, что они сразу же вернутся, - начал он, отметив, как оживились избранники и как опасно помрачнели остальные. – Но я считаю несправедливым, что эти пятеро окажутся в лучшем положении, чем остальные. – Он оглядел матросов и убедился, что на этот раз помрачнели счастливчики, а их товарищи не то, что обрадовались, но злорадно оживились. – И я решил дать возможность выпить всем, только не одновременно, а по частям, точнее, по группам. Сегодня пьют те пятеро, завтра – следующая партия, а послезавтра – третья группа. Но после этого спиртное опять будет выдаваться строгими порциями.
Что будет потом, матросов мало волновало. Они предвкушали, как напьются теперь. По их мнению, пятеро счастливчиков всё равно оказались в более выгодном положении, потому что пили первыми, но всё-таки в какой-то мере справедливость была соблюдена.
Френк посмотрел на капитана, но тому, видно, было так плохо, что мудрость главаря прошла мимо его сознания.
- Рыжий, выдай спиртное первой пятёрке, - распорядился Френк. – Ты совсем выздоровел?
- Думал, что начинаю выздоравливать, но всё начинается заново. Я сейчас им выдам.
- Не ограничивай их. Пусть выпьют, сколько смогут. Только чтобы они пили не на глазах у всех, а то их побьют. Отведи их ближе к… Как это называется?.. к заду корабля.
Мартин, услышавший слова Френка, быстро отвернулся, чтобы скрыть смех.
- К корме. К юту, - подсказал Рыжий, более способный к восприятию морских терминов.
- Вот именно. Только скажи Салли, чтобы он не выпускал пассажиров. Пусть выдумает что угодно, например, про вахтенные работы на палубе.
Рыжий вяло махнул счастливчикам и увёл их, а Френк подошёл к Акселю.
- Капитан, вам теперь некого охранять, - обратился он к больному. – Пойдёмте в каюту. Вам надо лечь.
- Пассажиры, - шепнул изнемогающий Аксель. – Но я не могу стоять. Я сяду.
- Пассажиры в безопасности. Их никто не тронет.
- Не верю.
- Будем говорить откровенно, капитан, - заговорил Френк решительно. – Я не виноват в болезни профессора, но я рад, что так получилось. Теперь здесь, на корабле, у меня в заложниках не только ваша сестра, но и ещё четыре человека. Это поможет мне быть уверенным в том, что вы нас не обманете. Пять человеческих жизней в ваших руках… не говоря уже о вашем дяде. Если бы пассажиры были мужчинами, то я бы беспокоился, потому что они представляли бы опасность. Но мисс Фэрфакс и две девушки, почти девочки, совершенно беспомощны, а профессора только условно можно счесть за мужчину. Он думает только о своей работе и не способен что-то предпринять. Так что пусть они плывут с нами, и будет лучше для их же спокойствия, если они ни о чём не заподозрят.
- Не заподозрят, не придя в Египет?
- Откуда им знать, туда мы
